Откровенно. Андре Агасси. Глава 1. Часть 10
КО МНЕ ПРИБЛИЖАЕТСЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ U.S.OPEN, он одет в костюм и держит в руке огромных размеров рацию. Скорее всего, он отвечает за коммуникации и безопасность на кортах. Скорее всего, он отвечает за все, вплоть до встречи и проводов с LaGuardia.
Пять минут, говорит он.
Я поворачиваюсь и спрашиваю у первого попавшегося: Который час?
Самое время, отвечают мне.
Да нет, правда, который час? Семь тридцать? Семь двадцать? Я не имею понятия и, неожиданно, это становится важным. Но здесь нигде нету часов.
Даррен и я смотрим друг на друга. Его кадык заметно подвижен.
Дружище, говорит он, все от тебя зависящее ты сделал. Ты готов.
Я киваю головой.
Он держит пятерню для удара по рукам. Всего лишь один удар, потому что именно так мы сделали перед моей победой в первом раунде на прошлой неделе. Мы обое суеверны, поэтому как мы начинаем турнир, так и заканчиваем. Я пристально смотрю на ладонь Даррена, уверенно хлопаю по ней, но не отваживаюсь поднять голову и посмотреть ему в глаза. Я знаю, что они полны переживаний, и примерно догадываюсь, чем это мне грозит.
Последние детали. Зашнуровываю кроссовки. Перематываю запястье. Я всегда сам перематываю свое запястье, еще с травмы в 1993 году. Затягиваю шнурки.
Пожалуйста, пусть это закончится.
Я не готов к тому, чтобы это закончилось.
Мистер Агасси, пора.
Я готов.
Я вхожу в туннель, на три шага позади Багдатиса, Джеймс снова показывет путь. Мы останавливаемся в ожидании сигнала. Жужжание, окружающее нас со всех сторон, становится все громче. В туннеле холодно, словно в морозилке. Я знаю этот туннель так же хорошо, как коридор своего собственного дома, и все же, сегодня он кажется градусов на двадцать холоднее и метров на сто длиннее. Я смотрю по сторонам. На стенах висят знакомые портреты предыдущих чемпионов. Навратилова. Лендл. Макинрой. Штефани. Я. Портреты высотой в метр развешаны равномерно, чересчур равномерно. Как деревья в новом микрорайоне. Я говорю себе: Хватит обращать внимание на такие детали. Пора сконцентрироваться, сузить сознание, как туннель суживает свет.
Шеф службы безопасности громко кричит: Так, слушаем все, пора начинать шоу!
Мы выходим.
По предварительной договоренности Багдатис остается на три шага впереди меня, и мы оба идем навстречу свету. Внезапная вспышка, ослепляющий небесный свет заливает наши лица. Видеокамера. Репортер спрашивает Багдатиса о том, как он себя чувствует. Он что-то отвечает, но я не могу разобрать и слова.
Теперь камера направлена на меня, репортер задает тот же вопрос.
Эта игра может быть для вас последней, говорит он. Что вы чувствуете в связи с этим?
Я отвечаю, но без малейшего понятия о том, что говорю. После стольких лет я уверен в том, что они слышат именно то, что хотят услышать. Я продолжаю идти, и с каждым шагом мне все больше кажется, что мои ноги уже не мои.
Градус растет все выше с нашим приближением к выходу на корт. Гул просто закладывает уши. Багдатис выходит на корт первым. Он знает, сколько внимания привлекает мое возможное завершение карьеры. Он читает газеты. Он ожидает, что ему сегодня достанется роль злодея. Он думает, что готов. Я отпускаю его, пусть посмотрит, как жужжание превратится в овацию. Пусть думает, что толпа приветствует нас обоих. Моя очередь. Приветствия утраиваются. Багдатис смотрит по сторонам и понимает, что первые аплодисменты предназначались ему, а эти - мне, все мне. Этот факт заставляет его заново обдумать то, с чем ему придется столкнуться сегодня. Ни разу не ударив ракеткой по мячу, я заставил своего соперника чувствовать себя не в своей тарелке. Старый фокус. Очень старый.
Мы приближаемся к лавочкам и толпа заводится все сильней. Это громче чем я предполагал, громче, чем было когда-либо в Нью-Йорке. Я смотрю себе под ноги, не обращая внимания на крики. Они любят этот момент; они любят теннис. Мне интересно, как бы они отреагировали, если б узнали мой секрет. Я вглядываюсь в корт. Всегда будучи аномальной частью моей жизни, сейчас он стает единственным нормальным местом во всей этой суматохе. Корт, место, где я всегда чувствовал себя таким одиноким и уязвимым, и где сейчас я собираюсь найти убежище в этот волнующий момент.
