8 мин.

Джокович и Агасси: ветер перемен

269

Сегодня у СМИ к Новаку Джоковичу практически один насущный вопрос и касается он сотрудничества с новым тренером, американской легендой тенниса Андре Агасси. Не исключением стал и французский L`Equipe, попытавший на эту тему Новака на старте GS Ролан Гаррос.

 - Благодаря вам мы снова видим Деде на корте….

 - Деде? Кто это?

 - Во Франции это прозвище Агасси.

 - (Смеется). Деде, Деде…Забавно звучит, похоже на сербское «деда», дедушка. Но у Андре с дедушкой ничего общего, он слишком молод душой.

 - Для человека, с детства болеющего за Пита Сампраса, пригласить в тренеры Агасси -  не слишком противоречивый выбор?

 - Да, моим кумиром был Пит, но и с Агасси я пересмотрел тоже много матчей: с точки зрения стиля его игра больше походила на мою. С Питом мы тоже много разговаривали, но жизненный компас привел меня к Андре, и то, как мы ладим сейчас, укрепляет меня в правильности моего выбора. Так что, не вижу здесь противоречий. Можно только благодарить судьбу, что у меня есть такая невероятная возможность учиться.

 - Как бы вы представили вашего нового коуча молодому игроку, который не знает Агасси?

- Я бы сказал, что он человек с сильным характером,  очень честный и искренний, способный глубоко сострадать. Он страстно увлекается тем, что делает, и, если берется за что-то, то выкладывается на все 100. Это человек, на которого всегда можно положиться.

 - Вы помните вашу первую встречу?

 - Да, это был выставочный матч в Будлсе, перед Уимблдоном, в 2006 году – последнем году пребывания Андре в туре. Можно сказать, что я выиграл счастливый билет поиграть и пообщаться с ним лицом к лицу. (Прим. перев. Новаку тогда было 19, и он выиграл в двух сетах). Мы поболтали немного перед матчем и даже вдоволь посмеялись. Во время разминки я делал растяжку и, как обычно, положил ногу на плечо своему кинезиологу. Андре серьезно так посмотрел на меня и тоже решил продемонстрировать свою гибкость: но всё, что он смог, это едва наклониться вперед и коснуться руками коленей. Мы оба прыснули со смеху. Во время нашей первой практики здесь, на Ролан Гаррос, мы вспоминали ту нашу первую встречу. Он сказал мне, что тогда, по дороге на машине из Будлса, он сказал своему тренеру Даррену Кэххилу:  «Новое поколение наступает нам на пятки. Когда у игроков такая растяжка, как у этого парня, думаю, скоро мне тут будет делать нечего».

 - Вы поддерживали контакт?

 - Чаще всего мы виделись на турнирах Большого шлема, и Андре всегда был любезен со мной. А в 2013 мне даже выпала честь получить из его рук трофей на Австралиан Оупен.

И мы обязательно о чем-то говорили, когда пересекались. Но дальше этих разговоров дело не заходило. Безусловно, мы уважали друг друга, но по сути друг друга не знали. Около месяца назад всё изменилось. Я захотел персонально поблагодарить его за то, что он всегда хорошо отзывается обо мне в интервью, и неважно, в шоколаде ли я на данный момент или в зоне турбулентности, как в последние месяцы, Андре был неизменно позитивен ко мне.

Тогда я даже не думал, чтобы предлагать ему какие-то профессиональные отношения. Но неожиданно наш  предполагаемый пятиминутный телефонный обмен любезностями вылился в длинный получасовой разговор. Я как-то очень быстро нашел с ним общий язык. Мы разговорились о теннисе, о жизни, и я ощутил, что мы мыслим на одной волне. Еще при чтении его автобиографии мне понравилось, как он открыто и честно рассказывал про испытания, через которые ему пришлось пройти.

 - Но правомерно ли сравнивать ваши карьерные траектории, ведь падение Агасси в рейтинге было гораздо ощутимее…

 - Мы оба столкнулись с определенными трудностями, и пусть они у каждого свои, но мы их преодолевали для того, чтобы стать теми, кем мы хотели бы стать. Я объясню, в чем сходство. Значительную часть карьеры он играл, думая, что победа на корте это единственное, что может сделать его полностью счастливым. Но это не так. Он хорошо описал это, когда сказал, что ненавидит теннис, что у него ощущение, что его заставляют играть, что он чувствует себя пустым, играя словно по обязаловке, а не по своему желанию.

Возможно, я испытывал не совсем то же самое, но (он подчеркивает это «но») я могу использовать это состояние в качестве примера. Я тоже в эти годы отождествлял радость исключительно с победой. Все, кто окружали меня, отдавали себя без остатка для того, чтобы я мог максимально раскрыть свой потенциал и стать первым в мире. И я горжусь этим достижением. Но я также понял, что чрезмерно ставил на свои успехи в теннисе как на источник радости и душевного покоя. Так не должно быть. По крайней мере, это не подходит моему образу мыслей. Это неправильный настрой.

 - Почему?

 - Потому что вы не можете всегда побеждать. И когда проигрываете, это не должно стать концом света. Конечно, вы относитесь к своим поражениям со всей серьезностью момента (а иначе зачем становятся профессионалами),  не впадая при этом в полное уныние. То есть, да, я всегда хочу быть лучшим, хочу завоевывать титулы и Шлемы, но я хочу сбалансировать свои рвения в плане эмоциональной стабильности – моя жизнь не должна зависеть целиком от того, проиграл или выиграл я матч.

- Что-то это не похоже на вас. Во время игры вы часто впадаете в ярость.  Менять свой менталитет, наверное, это нелегко…

 - Да, это нелегко. Я вырос с таким менталитетом и образом мышления. На корте я был воином. Я так вкладывался в теннисный процесс, будто ничего другого не существовало. Но это не значит, что я больше не вкладываюсь! Нет, серьезно! Когда я играю в теннис, я играю в теннис. Сейчас я стараюсь делать так, что когда я прихожу домой, то теннис остается за дверью. Я отец. Я муж, друг, сын. Когда я делаю бизнес, я делаю бизнес…. и т.д. С таким подходом я надеюсь раскрыть все самое лучшее, что во мне есть, чем бы я ни занимался.

- Некоторые скажут, что прежде чем думать о счастье, чемпион вашего калибра должен обеспокоиться тем, какие бонусы можно извлечь из последних лет игры для оптимизации шансов на победу, нежели пытаться добиться успеха везде, где только можно.

 - Я отвечу, поделившись с вами мудрой цитатой, которую я вычитал у *Ошо. Как-то его спросили, верит ли он в позитивное мышление? Он ответил, что не верит в негативные мысли. Он верит только в самосознание и эмоции, которые возникают здесь и сейчас. Я много работал над тем, чтобы контролировать свои эмоции. Я всегда был очень возбудимым на корте, и в позитивном и негативном смысле. Я старался обуздать свою экспрессию, потому что мне это не нравилось, это был плохой «месседж». Само собой, вы не можете контролировать абсолютно всё – иногда нужно позволить себе высвободиться, ибо бессмысленно повторять себе: «Всё хорошо, я буду мыслить позитивненько», когда внутри ты просто пылаешь.

- А чем Агасси вам тут может помочь?

 - У меня такое чувство, что вместе с Андре у нас есть общее осознание, как достичь оптимального баланса, быть спокойным и удовлетворённым, потому что ты это то, кем ты хочешь стать. В четверг мы впервые провели день вместе, и у меня было ощущение, что мы знаем друг друга не первый год. Что меня больше всего впечатляет, это то, что он действительно старается поделиться своим опытом, своими ощущениями, своим честным мнением обо мне. С другой стороны, он весьма деликатен и тонко чувствует, что и когда нужно сказать.

 - Он уже сказал что-то такое, что повлияло на вас?

 - Мы говорили по телефону после каждого матча в Мадриде и Риме. Это был способ почувствовать, как мы оба видим игру, чтобы Андре стал лучше понимать меня: как я готовлюсь, как справляюсь с восстановлением, какой у меня психологический настрой. Как делать так, чтобы, выходя на корт, иметь цельное состояние духа, которое бы отметало ненужные сомнения и эмоции.

Ведь многие думают, что однажды добившись определённых вершин и став зрелыми игроками, они уже могут не работать над своей менталкой. Это в корне неверно! Конечно, стабильно хорошие результаты закаляют характер. Но, со своей стороны, как я жил и как я рос, могу сказать, что всегда чувствовал ответственность в продолжении совершенствоваться. Делать еще и еще. То есть, ощущение нужды вкалывать было даже больше, чем желание творить историю. И мне до сих пор очень любопытно узнать, куда всё это может привести.

 - Когда вы знаете, что уже максимально вложились во все аспекты игры, был ли момент, что вам приходилось говорить себе – всё, это предел?

 - Конечно. В прошлом году я понял, что настало время что-то менять. Моё тело тоже менялось. Ощущения юности и молодости не вернешь:  даже если я чувствую себя в хорошей форме и забочусь о своем питании и здоровье – мне тридцать! Если я хочу долго играть, надо расставлять иные приоритеты в тренировочном процессе, распределении энергии, планировании турнирного графика  и проч. Этого требует ветер перемен.

*Ссылка на Ошо. Раджниш Чандра Мохан Джайн. Является индийским иконоборческим гуру (Википедия). Создатель «Динамической медитации». Одна из основных фигур направления Нью-Эйдж.

Оригинал статьи на французском

Перевод на английский

Фото: Getty, HEAD Tennis, #RG17 

logoATP
logoАндре Агасси
logoНовак Джокович