18 мин.

Андрей Юртаев: «Всё у «Локомотива» получится»

670

Тёплым летним днём, когда один сезон уже закончился, а второй ещё не думал начинаться, когда все итоги подведены, призы розданы, на орехи получено, а будущее далёко, призрачно и слабопрогнозируемо, самое время немного отвлечься непосредственно о самом хоккее и поговорить о том, что его окружает. Или кто его окружает. Например, комментаторы — неотъемлемая часть матчей. Одних любят, других критикуют, с третьими предпочитают выключить звук, но без них хоккейные трансляции были бы совершенно другими. И хочется узнать о человеке что-то помимо голоса и, может быть, внешности. Интервью — отличная возможность это сделать. Блог "Телеканал "Спорт" представляет беседу с Андреем Юртаевым — комментатором КХЛ-ТВ — об особенностях работы на телевидении, недостатках комментаторских кабин на аренах, изменениях регламента в КХЛ, зачем он залезает в шкаф с ноутбуком и даже о «Войне и мир».

На передаче КХЛ-ТВ, посвящённой закрытию сезона, тебя спозиционировали как «комментатора с рождения». Как же этот «комментатор с рождения» всё-таки попал на телевидение? Что было раньше: радио или газета?

Вначале была газета. В 17 лет я начал работать в уфимской редакции «Московского Комсомольца». Газета выходила раз в неделю. Примерно половина полос была отдана под региональное содержание, мы и наполняли эти страницы. Параллельно с работой в «МК» я учился на филфаке. А когда получил диплом, ушёл на радио «Maximum» опять же там, в Уфе.

Как ты попал на радио? Тебя переманили или был какой-то конкурс?

Нет, не переманивали. Пока учился, меня вполне устраивали гонорары в «МК», но они были не очень большими. Я понимал, что когда закончу учиться, мне будет нужна более серьёзная зарплата. И в поисках какой-то работы как раз услышал о конкурсе «Стань ди-джеем радио «Maximum». Отправил заявку, пришёл на конкурсное собеседование, и там довольно забавно получилось: обычно после собеседования и первого минимального прослушивания отбирали участников, которые в дальнейшем должны были попробовать свои силы уже в прямом эфире в паре с кем-то из уже состоявшихся ди-джеев, дальше шло зрительское голосование, и так выявлялся победитель. Мне же уже после первого прослушивания сказали, что берут на работу, и, соответственно, какие-то люди, приходившие на конкурс, шли уже ко мне, считая меня заслуженным ветераном радио-эфира, хотя я собеседовался вместе с ними.

И вот там я проработал года полтора, но потом так получилось, что радио «Maximum» в Уфе закрылось, а его владельцы на этой же частоте открыли уфимский вариант радио «Бизнес-FM». Я там три месяца покантовался и понял, что все эти радиосюжеты на экономические темы — это совершенно не моё, искал всё это время место, куда можно было бы уйти. Поработал ещё в одной газете полгода и оттуда уже пришёл на телевидение, на канал БСТ.

Чуковский сказал, что может меня взять на работу корреспондентом с зарплатой 800$, но тогда я тут умру с голода.

А туда я попал, в свою очередь, когда, осознав, что «Maximum» начинает закрываться, в поисках какой-то альтернативы принял участие в конкурсе НТВ-Плюс в 2007 году, который в итоге выиграл Паша Занозин, а я дошёл до финала, но в тройку не попал. На следующий день после всех этих финальных съёмок меня познакомили с шеф-редактором хоккейного отдела Сергеем Крабу. Поговорили с ним, поговорили с Чуковским; Чуковский сказал, что может меня взять на работу корреспондентом с зарплатой 800$ и если у меня в Москве нет каких-то родственников-знакомых, у которых можно было бы жить, то я тут просто с голода умру. И решили, что я поеду обратно, Крабу позвонит в БСТ, расскажет, что есть в Уфе вот такой человек, возьмите его, пожалуйста, к себе на работу, пусть он у вас попрактикуется, постажируется.

Крабу позвонил, я сходил на БСТ в спортивную редакцию, но тогдашний шеф-редактор была не очень настроена меня брать. У неё была такая позиция: вот они сейчас меня тут всему научат, а потом я уеду — для чего им это надо? Но потом она ушла работать в другое место, на БСТ шеф-редактором стал Максим Балобанов, и, когда на канале освободилось место корреспондента, Максим позвал меня на канал. Поработав какое-то время корреспондентом, я начал уже комментировать хоккей. И первый матч, который я комментировал, был в 2008 году на предсезонном турнире на Кубок президента республики Башкортостан. И, соответственно, когда начался сезон, я стал комментировать уже и матчи сезона на БСТ.

А потом открылся канал КХЛ-ТВ. Мне позвонил Крабу: «условия такие-то, зарплата такая-то, если устраивает — приезжай». Приехал. Вот как-то так это всё и происходило.

Когда ты только пришёл на телевидение, что показалось самым необычным?

После четырёх лет на телевидении мне всё уже кажется довольно обычным. Думаю, что сразу людям бросаются в глаза размеры студий. Смотришь по телевизору, видишь пространство, где сидят ведущие, какие-то гости, зрители, а заходишь туда и понимаешь, что это такой малюсенький закуток, глядя на который сразу кажется странным, как всё вообще помещается.

Говорят, телевизионная комментаторская кабинка каких-то довольно малых размеров, и ты там сидишь, чуть ли не как в чёрном ящике.

Они бывают разными, но такие есть, да. Скамейка не влезет. Также бывает, что ты комментируешь не в такой кабинке (когда они все заняты, например), а из эфирной студии, откуда транслируются эфиры.

Радийный опыт со всеми этими фидерами как-то помог в работе на телевидении, или, наоборот, приходилось в чём-то переучиваться?

В каком-то смысле да, помог. На радио, например, у нас не было звукорежиссёра, и ты сам двигаешь все эти фидеры, сам всё настраиваешь. А когда я пришёл на ТВ, было даже проще. Тем более, когда ты постепенно проходишь всю эту логичную пирамиду: газета, радио, телевидение — ты к этому времени умеешь уже всё. Часто телевизионным корреспондентам, которые пишут различные новостные сюжеты, сложно написать какую-то большую статью. Они привыкли выражаться короткими фразами. На радио же длинные фразы не воспринимаются на слух. На телевидении есть картинка, которую тоже особо описывать не надо. Для телевизионного сюжета достаточно написать три абзаца, подобрать картинку, вставить синхрон — всё, сюжет готов.

Первое время всё равно приходилось учиться разным вещам. К примеру, как поставить человека, чтобы картинка за спиной была нормальная, а не что-то непонятное. Был смешной случай у нас на БСТ, когда одна девушка — уже опытный корреспондент — поехала снимать каких-то велосипедистов. Всё происходило на природе. Уже вечером, в монтажке, просматривая отснятый материал, увидели, что на фоне что-то рассказывающего велосипедиста приходит мама с маленьким ребёнком, начинает ему штаны снимать, ребёнок справляет нужду — и всё это в кадре.

А в твоей практике подобные курьёзы случались?

В основном, это всё связано с тем, что ты забыл включить микрофон или, наоборот, забыл выключить.

Работа на региональном и общероссийском каналах как-то отличается?

Кстати, я был удивлён, что мне практически не пришлось ничему учиться или переучиваться. Понятно, что пришлось освоить какой-то новый софт — масштабы другие, люди новые. Чисто технически я не испытал ничего нового.

На региональном телевидении зрители, как правило, ожидают, что комментатор будет болеть за свою команду, на КХЛ-ТВ все хотят от комментатора беспристрастности. С этой точки зрения, были какие-то сложности?

Для меня в данном аспекте никаких сложностей как раз таки не было. Комментируя на БСТ, я понимал, что это домашний канал, домашние матчи, и старался болеть за «Салават Юлаев». Это приходилось делать, это было приятно делать, особенно когда происходили какие-то драматичные матчи, но я старался не впадать в эмоциональные крайности.

Мне сложно предположить, что получится, если отменить лимит, но я бы отменил.

Всё-таки я пытался по возможности оставаться беспристрастным, потому что в голове всё же крутились мысли о переезде в Москву. И поэтому в Уфе я стремился быть больше объективным комментатором, чем комментатором-болельщиком.

Сейчас следишь за судьбой БСТ?

Да, конечно. С Максом Балобановым случайно придумали и сейчас играем на бочонок пива на номерах футболистов Евро, которые забивают голы. Мы ставим, какой номер сегодня забьёт больше голов. Да и так, в принципе, постоянно общаемся. Коллектив на момент моей работы на БСТ был очень хорошим. Понятно, сейчас какие-то люди поменялись, кто-то уехал, кто-то остался, но я с удовольствием общаюсь что в Москве, что в Уфе.

Переезд в Москву тяжело дался? Или ты лёгкий на подъём?

Думаю, я в этом смысле довольно лёгкий человек. Были, конечно, бытовые трудности: выходишь из дома, тебе нужно купить какие-то элементарные вещи домой, а ты даже не знаешь, куда пойти. Некоторое время пришлось привыкать, квартиру там как-то под себя настраивать.

Командировки хорошо переносишь?

Да, люблю командировки и готов ехать вообще куда угодно. Особенно если это место, где я ещё не был.

На скольких аренах КХЛ тебе уже удалось побывать?

Давай посчитаем. Понятно, ЦСКА, Сокольники, Лужники, Мегаспорт, Мытищи, Балашиха, Чехов — это то, что в Москве и в области. Получается семь. Дальше Уфа, Омск, Рига, Челябинск, Астана, Магнитогорск.

В Питере был?

В Питере я был в «Юбилейном», но не на хоккее. Вот, получается 13.

А на какой арене ты бы хотел побывать?

На арене в Минске хотел бы: там всё круто выглядит, судя по отзывам и телевизионной картинке. В принципе, хотел бы побывать на всех, на которых не был. Но если выбирать конкретную, то Минск.

Условия, в которых приходится комментировать, на этих аренах отличаются?

Да. Если есть возможность комментировать не из кабины, а с трибуны, то там особой разницы нет. Вот комментаторские кабины везде по-разному сконструированы, они находятся в разных местах, угол обзора, соответственно, может быть разным. Есть арены, где перед стеклом стоит какой-то стол, из-за которого ты не видишь, что в углу происходит, то есть надо либо как-то двигать стол, либо стоять, а не сидеть. И это часто встречается и является большой проблемой, потому что при проектировании и постройке арен очень часто интересы телевидения и комментаторов не учитываются. Я не то, что жалуюсь, просто эти вещи не до конца продуманы. А так можно и стоя покомментировать, это не принципиально.

Комментаторам порой приходится работать на трансляциях непрофильных видов спорта. Какой самый экзотичный вид спорта тебе доводилось комментировать?

Был в Уфе фестиваль восточных единоборств или боевых искусств, не помню, как точно назывался, но что-то в этом духе. Смысл был в том, что там были разного рода каратисты, каждый в своём направлении. И вот в день финалов нас усадили комментировать, при том что я не очень люблю даже смотреть, да и не смотрю практически все эти единоборства. К тому же там были какие-то запутанные названия каждого подвида, и даже пресс-атташе союза боевых искусств, которого отрядили мне в помощь, не мог ответить на вопрос, чем вот этот вид каратэ отличается от другого.

И как выкручивались?

Ну как. Как-то выкручивались. Этот ударил этого. Этот вообще этого уронил. Как-то так.

А, скажем, женский хоккей доводилось комментировать?

Неееет. Я собирался как-то прийти посмотреть, но руки не дошли.

Зрители часто любят ставить в укор комментаторам, что вы критикуете хоккеистов, а сами даже клюшки в руках не держали. Ты сам в хоккей как часто играешь? Что это за сетка у тебя на аватарке в твиттере? И почему 27-ой номер?

Давай с конца. Я бы взял 23-ий, но он у Никиты Бережкова — главного редактора «HotIce» и продюсера проекта «Закулисье» на КХЛ-ТВ. Я назвал ещё три номера, 27-ой был как раз третьим, и я его назвал вообще от балды, когда надо было уже выбрать хоть какой-то.

Когда посреди сезона меняется регламент, ты понимаешь, что это неправильно, но разве ты не знал, что так будет?

А сетка – это команда «КХЛ-Маркетинг», то есть это команда, где люди из самой лиги, люди с «Плюса» вроде Казанского, Крабу, Тимачёва; пара судей с нами играет, например, Поляков. По большому счёту, эта такая любительская секция, как они сами себя называют. Раз в неделю собираемся, правда, у меня получается реже, чем раз в неделю, потому что не всегда в эти определённые часы по понедельникам есть свободное время: работа или ещё что-то. Играем сами для себя, иногда проводим товарищеские матчи с другими такими же любительскими секциями. Нет никакой специальной лиги.

У нас есть люди, которые занимались хоккеем в детстве, а есть те, которые за компанию с коллегами начали на коньки в первый раз вставать. Я никогда не занимался профессионально хоккеем, просто играл где-то у себя в Уфе на улице, в коробке с друзьями. Здесь, когда есть время, приезжаю покататься, получаю место в четвёртом звене, назовём это так.

Меня в межсезонье поразил «Лев» — они устроили какую-то колоссальную селекцию, пригласили целую кучу новых игроков…

На меня селекция «Льва» не произвела особого впечатления, потому что никаких особо громких подписаний-то и не было. Я особо не слежу за ними. В межсезонье, когда происходит какой-то громкий переход, начинаешь обращать внимание на него и, соответственно, на команду. Вот сейчас для меня две главные команды, на которые я обратил внимание, — это «Локомотив» и ЦСКА (разговор с Юртаевым состоялся 11 июня, ещё до выкупа армейцами прав на Радулова — прим. авт.). Довольно интересно последить за «Донбассом». Я вижу как-то мельком в новостях, что «Лев» кого-то подписал, но не акцентировал внимание на этом.

Там просто действительно много новых игроков, целый список. Такие глобальные обновления могут сыграть на пользу команде?

Сложно сказать. Думаю, тут вопрос скорее в грамотном использовании. Есть примеры, подтверждающие, что да, это можно использовать, набрать много новых игроков, и в первый же год они становятся призёрами, а есть, опять же, случаи, когда команда была очень активна в межсезонье, но ничего не добилась. Думаю, самый яркий пример — «Авангард», который перед сезоном 2008 года набрал чуть ли не шесть пятёрок. И что? У них потом даже Герсонский не доработал до конца сезона.

У «Локомотива», как ты думаешь, что получится?

Очень интересно последить за «Локомотивом». Мне кажется, у них трансферная работа как раз очень хорошо ведётся, туда пришло много интересных игроков, как опытных, так и нет. Плюс у них молодёжка довольно симпатичная. Я думаю, всё у них получится. Правда, я не знаю, кто такой Том Роу и чего от него можно ожидать.

В КХЛ довольно часто заключаются контракты на год. Это минус для лиги, когда клубы вот так боятся связываться длительными обязательствами с игроками?

Это минус для всей страны. Когда в стране с такой регулярностью меняются законы, ты не можешь быть уверенным, что через пять лет ты всё ещё будешь законопослушным гражданином, а не врагом государства, хотя вроде ничего не делал. А в КХЛ регламент меняется раз в полгода. Но что мы хотим от КХЛ, если в стране стабильности невозможно дождаться?

А как ты относишься к лимиту на легионеров и, в частности, к нововведению, касающемуся игрового времени иностранных вратарей?

Я бы отменил. Я бы вообще полностью отменил все лимиты и посмотрел, что получится. Это банальная вещь, но все говорят, что лимиты лимитами, а российские игроки часто стоят дороже того уровня, которому они соответствуют, поэтому взять дешёвого иностранца выгоднее, чем такого же россиянина – он обойдётся в два раза дороже. Мне сложно предположить, что получится, если отменить лимит, но я бы отменил.

Как ты думаешь, после выигрыша ОХК «Динамо» Кубка Гагарина все эти разговоры о том, что Восток сильнее Запада, поутихнут?

Совершенно точно не поутихнут, и Восток будет продолжать говорить: «мы сильнее».

Тебя устраивает схема проведения плей-офф? Ведь кто-то предлагает после первого раунда скрещивать команды с Востока и Запада, чтобы как-то нивелировать эту кажущуюся разницу в классе, чтобы уменьшить вероятность того, скажем, когда «Ак Барс» и «Салават Юлаев» встречаются между собой на ранних стадиях.

У меня нет определённой позиции на этот счёт. Ведь всегда, когда принимается какая-то поправка, всё равно найдётся кто-то недовольный. Я к этому отношусь по принципу: «есть правила — давайте играть по этим правилам». Давай составим одни правила и по ним поиграем 5-10 лет, ничего не будем трогать. Чтобы люди смогли нормально спланировать своё будущее, чтобы были долгосрочные контракты. Вот в НХЛ ты можешь заключить контракт на 10 лет, потому что все знают, что ничего не случится, НХЛ никуда не денется.

В ЖЖ ты довольно эмоционально отреагировал на отставку Квартальнова…

Я очень болел за «Северсталь» в прошлом году. Мне трудно назвать комплекс причин, просто понравилась игра, которую показывала команда, и потому я за неё болел. В этом году они мне нравились меньше, но я продолжал за них болеть, и поэтому, когда уволили Квартальнова, я был очень зол на Череповец.

Какие ещё события в КХЛ могут вызвать такое бурное недовольство?

Даже не знаю. Когда посреди сезона меняется регламент, ты понимаешь, что это неправильно, но разве ты не знал, что так будет? Поэтому это не вызывает таких эмоций.

Скажем, отставка Квартальнова напоминала отставку того же самого Сумманена.

Да. Но за «Авангард» я не болел, а за «Северсталь» болел, вот.

Думаю, можно уже закончить с хоккейной частью и перейти к такой «хоббийной». Не могу не спросить, как ты относишься к творчеству своего земляка Юрия Шевчука?

Когда я учился в школе в старших классах (в девяностые годы), для меня Юрий Шевчук был таким рок-героем. До сих пор любимым альбомом группы ДДТ является «Мир номер ноль», который вышел в 98-ом году. И мне очень нравилась та музыка, которую играли ДДТ в девяностые, когда уже начался питерский период. Соответственно, в нулевые годы они мне перестали нравиться, и я к Шевчуку начал относиться немного скептически, потому что начались какие-то драки с Киркоровым, клеймения попсы и подобные выкрутасы. Было немного странно, непонятно, что у человека в голове-то творится. А сейчас — наоборот. Может, у них материал чуть изменился, может, я чуть изменился, но последний альбом мне очень понравился, я был на концерте в «Олимпийском» и был очень впечатлён. Как-то мы снова чуть-чуть сблизились и попали на одну волну. А в детстве, в школе, лет так в 13, Шевчук очень сильно влиял на моё мировоззрение.

Что за музыкальная студия у тебя в шкафу?

Да, это крутая штука. Я записываю у себя дома небольшую радиопрограмму, которая выходит в Уфе на «Radio Cafe». А поскольку в той квартире, которую я снимаю, нет никаких ковров и чего-то подобного, там есть эхо, и звук отражается от стен. Поэтому записываемый звук не очень хорошего качества. Я думал, как с этим бороться, одеяла вешать за микрофоном на стенку или что-то ещё, а потом вспомнил смешную историю, которую рассказал одноклассник про знакомых металлистов, записывавших вокал в шкафу с одеждой, чтобы создать какое-то звукопоглощение. Я посмеялся над этим, а потом, когда столкнулся в жизни с необходимостью что-то сделать со звуком, раздвинул вешалки, залез в шкаф с ноутбуком и микрофоном, попробовал — всё отлично получилось. Забавная идея, которая работает.

У нас в ASM в интервью традиционный вопрос про книги: какая любимая, что из последнего прочитанного ты бы рекомендовал?

Сложно про любимую, потому что, когда учился на филфаке, читать пришлось много. Обычно я отвечаю «Война и мир».

Впечатляли военные сцены?

Да, конечно, но и не только они. Помню, я очень переживал за князя Андрея, болел за то, чтобы у него всё срослось с Наташей Ростовой, любовная линия чтоб получилась. Переживал за героев, хотел, чтобы у них всё было хорошо.

Я посмеялся над этим, а потом, когда столкнулся в жизни, раздвинул вешалки и залез в шкаф с ноутбуком и микрофоном.

А из последнего… Мне понравилась книга Захара Прилепина «СанькЯ». Впервые читал что-то у Прилепина и проникся, потом прочёл у него же «Чёрную обезьяну», но это уже не то. У Пелевина «S.N.U.F.F» неплохой. Были какие-то хорошие книжки, но чтобы рекомендовать — такие в последнее время не попадались.

В прошлом месяце у нас было интервью с Павлом Занозиным, который по совместительству ещё и поэт. Ты у нас ещё и драматург, попавший в номинанты премии «Дебют» в своё время. Как ты начал писать? Почему именно драматургия?

Попытки что-либо написать начались ещё в школе в старших классах. И рифмовать я что-то пытался. Штук десять написал каких-то стихов. Были ещё сочинения на вольные темы по литературе, когда можно было не писать о том, «как я провёл лето», а можно было сочинить какие-то рассказы художественной направленности.

Когда учился в вузе, мы очень активно участвовали во всяческих мероприятиях вроде «Студенческой весны». Мы всегда придумывали сценарий, где не какой-то банальный конферанс, а настоящий сюжет — с завязкой, с развивающимся действием, с развязкой. Нам было по кайфу всем этим заниматься. Спустя пару лет после окончания вуза мы с моим другом, Игорем Савельевым, соскучились по тем студенческим временам и решили что-то написать. А Игорь — довольно известный человек в литературных кругах, у него уже был опыт публикаций в разных литературных модных журналах. Мы с ним скооперировались и решили написать пьесу. Отлично проводили время.

Меня давно интересовал вопрос, как люди работают в соавторстве. Кажется, кто-то из пары Ильф-Петров однажды по этому поводу ответил, что один пишет, а второй бежит в магазин. Потом меняются.

У нас с Игорем написаны две пьесы. Первую мы писали у него дома, брали вина, сыр, что-то ещё. В воздухе реплики и ремаркипроговаривали, а кто-то один потом записывал. А на момент написания второй пьесы я уже уехал в Москву, поэтому мы писали кусками: какой-то я, какой-то он — правили потом куски друг друга, пока не приходили к согласию, а в конце всё это вместе скрепили.

И, пожалуй, последний вопрос: тебя люди на улице узнают?

Нет.

А хочется? Чтобы автографы на груди просили?

Не знаю. Если это будет, я не буду против. Не могу сказать, что я об этом мечтаю, но я не буду возражать.

 

Полную версию интервью можно прочесть в журнале блогеров Трибуны "All sport magazine". Журнал можно скачать или просмотреть онлайн.

Другие интервью блога "Телеканал "Спорт" с комментаторами:

Павел Занозин: "Под Эйфелевой башней чувствуешь, что на тебя падает мир!"

Алексей Андронов: "Я не работаю комментатором. Я живу комментатором"

Александр Неценко: "Если бояться конкуренции, лучше вообще ничего не делать и сидеть дома"

Кирилл Дементьев: "Каюсь, я шмоточник и не боюсь экспериментировать совершенно"

Александр Шмурнов: "НТВ-Плюс для меня - родина, а родину я не предам"