«Панарин посоветовал всегда приходить на арену с улыбкой и получать удовольствие». Самый веселый парень МЧМ-2020 пробивается в НХЛ
Егор Соколов – о жизни в Канаде.
Финал МЧМ-2020 – один из самых грустных моментов российского хоккея за последние годы (да, грустнее Пекина-2022): наша яркая и, увы, нестабильная молодежка вела 3:1 к 50-й минуте, но позволила Канаде выиграть еще в основное время. Денисенко, Подколзин, Романов, Аскаров, Воронков остались без золота.
Егор Соколов не был главной звездой той команды, но свои три шайбы он забросил (в том числе и безумно важный дубль в полуфинале со шведами), а вне льда просто влюбил в себя и журналистов, и болельщиков. Его «Тумороу вообще без разницы, с кем играть» стала мемом турнира, а после обидно проигранного финала он выдал трогательную и уже совсем не юношескую речь: «К каждому могу подойти и с чистой совестью обнять и сказать, что его люблю и что для меня было гордостью играть с ним».
После того МЧМ Егор доиграл сезон в лиге Квебека, а после перешел во взрослый хоккей: если первый – коронавирусный – год он провел в АХЛ, то в нынешнем уже дебютировал в НХЛ – и пытается там закрепиться. При этом он остался таким же непосредственным за пределами площадки – в интервью Sports.ru Соколов рассказал:
• как развозил продукты во время пандемии;
• чем канадский Сидней похож на Санкт-Петербург, и вообще, откуда в Канаде взялся Сидней;
• можно ли жить в Канаде, не зная французского языка;
• что нужно, чтобы делать лакроссы в стиле Свечникова;
• почему сборная России проиграла Канаде в финале МЧМ-2020.
«Завгородний рассказывал, что в Квебеке только раз в неделю показывают кино на английском»
– В недавнем интервью ты сказал, что тебя наполовину можно назвать канадцем. Почему?
– За последние пять лет я провел в Канаде больше времени, чем в России. Тренируюсь, играю здесь. Плюс владею английским и давно привык к местному менталитету.
– А какой менталитет у канадцев?
– Чего-то особенного в нем нет. Просто очень добрые люди – я понял это, еще когда играл в юниорской лиге за «Кейп-Бретон». Ты можешь просто идти по улице – и у тебя без повода спросят «Как дела?» или «Как самочувствие?», хотя этого человека я видел первый раз в жизни. Сейчас, когда я хожу по магазинам за продуктами, мне могут спокойно сказать: «Привет! Как дела?» – и это то, к чему я привык.
– В Канаде два официальных языка: английский и французский. Как у тебя со вторым?
– Пока пытаюсь полностью овладеть английским. Это самый популярный язык по всему миру, и французский мне не так нужен. Третий язык будет очень тяжело выучить.
– В Канаде можно жить без знания французского?
– Да, спокойно. Особенно в провинциях вроде Онтарио, где я сейчас живу. Большая часть населения говорит по-английски. А вот если б я играл в Квебеке, то пришлось бы учить французский, потому что там в некоторых городах английского нет вообще.
– А в чем выражается это разделение? В одной части страны вывески на одном языке, а в Квебеке на другом?
– У нас в Онтарио из-за близкого расположения к Квебеку все вывески и знаки дублируются на двух языках. А вот когда я ездил на выезд в Квебек, то там был только французский – даже фильмы в кинотеатре на нем. Есть пара ребят, которые там играли – например, Дима Завгородний. Он рассказал, что там был только один день в неделю, когда можно было посмотреть кино на английском.
– Уже свободно смотришь фильмы в оригинале?
– Да. Мне кажется, это помогает быстрее выучить язык. Сейчас я люблю смотреть все фильмы на английском.
– В чем различие между Россией и Канадой в хоккейном плане на молодежном уровне?
– Меньше времени с шайбой проводишь, потому что площадки миниатюрнее. Здесь более силовая игра, больше бросков и меньше времени на принятие решения.
– Опиши в нескольких предложениях Канаду как страну.
– Когда я играл в Новой Шотландии за «Кейп-Бретон», там были безумно красивые места на океанском побережье. В Оттаве особо не было времени что-то посмотреть, да и пандемия не позволяла. А так везде много красивых мест, где можно погулять, в гольф поиграть.
– Весной 2020 года ты занимался развозкой продуктов по канадским семьям. Расскажи об этой акции.
– Организовала это семья, в которой я жил, когда играл в юниорской лиге. Они владеют продуктовым магазином. Когда началась пандемия, я остался в Канаде, не было возможности вернуться в Россию. Моя канадская мама переживала, что есть дети со слабой иммунной системой, родители которых не могли выходить на улицу. Плюс все было закрыто. Вот и пришла в голову идея заняться развозкой – тем более, что время было: я тренировался с утра, а после этого ничего не делал. В итоге сделали на фейсбуке страницу и добавили туда людей, которые не могли выйти за продуктами. Моя мама с утра ездила в магазин, собирала товары, которые они заказали, и я после тренировки забирал все и развозил по домам. Для меня это было очень приятным занятием, потому что я люблю дарить доброту людям. И особенно это было важно, когда все сидели по домам. Хотелось таким образом вызвать у людей улыбки на лице.
– Была какая-то необычная реакция от этих семей?
– Многие люди угощали снэками, делали домашнее печенье. Некоторые вешали мою игровую майку на входе, и я видел, как дети, которые смотрят наши игры, махали мне в окно. Приятно было смотреть на людей и видеть, что они улыбаются в такое тяжелое время.
«Свечников пару раз хоронил меня в финале первенства России»
– Как в 17 лет ты решился переехать за океан?
– Это было тяжелым решением и для меня, и для родителей. Сначала я сказал, что без проблем поеду в канадскую лигу. Но когда подошло время драфта, я смотрел на своих родителей и понимал, что сейчас уеду на целый год, и у меня не будет возможности увидеть их. Тогда решил, что никуда не полечу и останусь играть в России.
Позже я просто следил за драфтом – меня выбрал «Кейп-Бретон». Мне позвонил агент и сказал, что это лучшее место для дальнейшего развития. Мы еще раз посидели, поговорили с родителями, и они сказали, что это поможет осуществиться моей мечте – сыграть в НХЛ.
– Это не первый твой серьезный переезд: до этого ты перебрался из Екатеринбурга в Челябинск, чтобы играть в «Белых Медведях».
– В той ситуации решение больше исходило от моего отца. Он очень хотел, чтобы я переехал в Челябинск и играл там – в самой сильной школе России на тот момент. Но тогда было не так сложно – всего два часа на машине, так что родители приезжали ко мне каждые выходные.
– В одном из интервью ты рассказывал, что в «Кейп-Бретоне» тебе очень помог адаптироваться специалист по развитию Джон Кибон. Расскажи о работе с ним.
– Когда я переехал, все ребята ходили по утрам в школу, а я на тот момент уже закончил ее и учился дистанционно в челябинском институте. Было свободное время, чтобы каждое утро ходить на лед, и Джон всегда ходил со мной и помогал развивать катание, броски, общие навыки. Он приходил на арену раньше всех и почти всегда был там. В бытовом плане тоже помогал: советовал ухаживать за собой и правильно питаться.
– «Кейп-Бретон» базируется в городе Сидней. Расскажи о нем.
– Маленький городок – все рядом. Можно сказать, что это город-остров. Там очень много красивых мест: горы, океан. Люди очень доброжелательны – это было для меня самым важным, потому что я приехал, не зная английского, и мне все помогали.
– Если это остров, то как на него добираться: по мосту или на пароме?
– Да, там есть мост. Иногда он открывается, чтобы через него могли проплыть корабли, как в Санкт-Петербурге.
– Местные жители как-то шутят на тему такого же названия, как у самого большого города Австралии?
– Такого нет. Но у меня есть забавная история, связанная с этими городами. Когда я с мамой летел обратно в Канаду, в аэропорту потеряли ее багаж. И потом выяснилось, что его отправили в Австралию – в другой Сидней.
– В таком маленьком городе есть аэропорт?
– Да, но там только два рейса обычно – до Торонто и Галифакса.
– За пару лет до твоего прихода в «Кейп-Бретоне» играл другой наш хоккеист – Евгений Свечников. Тебе что-то о нем рассказывали?
– Тренер говорил, что он был очень хорошим игроком и пророчил ему успешную карьеру. Но нас не сравнивали: мне кажется, что это не самая приятная вещь. Но если б и сравнили, мне было бы приятно: первый раунд драфта, сейчас стабильно играет в НХЛ.
– Что можешь сказать про его брата – Андрея из «Каролины»?
– Знаю его с детства, мы хорошие друзья. Познакомились в 2010-м, когда он играл за «Ак Барс». Он два раза меня похоронил в финале первенства России, когда «Ак Барс» встречался там с «Трактором». В этом сезоне меня поднимали в НХЛ – и мы как раз играли против «Каролины»: была возможность с Андреем увидеться и поговорить первый раз за три или четыре года.
– Он не делился секретом своих лакроссов?
– Нет. У меня нет такой смелости, как у него. Думаю, для таких вещей нужна смелость и уверенность, что у тебя получится, потому что если не выйдет, то не очень красиво получится.
– Один из самых известных воспитанников «Кейп-Бретона» – Марк-Андре Флери. Не пересекался с ним?
– Такой возможности не было, но в будущем было бы классно встретиться и пообщаться. Его желтые щитки, в которых он играл здесь, до сих пор хранятся на арене, я их лично видел.
Была другая смешная история, связанная с ним. Перед переходом в клуб мне позвонили и спросили, какой номер я хочу взять. Я ответил, что 29-й. Но мне сказали, что этот номер брать нельзя – он единственный выведен из обращения. Закреплен за Флери. Хотел его взять, потому что играл под ним в Челябинске.
– Расскажи о семье, в которой ты жил в Канаде.
– О том, что попаду именно к ним, я узнал еще летом – мне даже канадская мама писала в инстаграме. Уже тогда понял, что они очень приятные и доброжелательные люди. Сначала переживал, потому что по-английски вообще не говорил, и мы общались через гугл-переводчик. Со временем стал чувствовать, что меня любят в семье и мне они нужны, потому что родители не могут ко мне прилетать каждый месяц. Когда тебе 17 лет, преодолевать трудности помогает именно семья. Мы продолжаем общаться, и они даже приезжают ко мне иногда.
– Ты рассказывал, что стараешься избегать драк.
– Не сказать, что целенаправленно их избегаю, просто ты не знаешь, что может произойти в этой драке. Если б кто-то нанес моему товарищу по команде травму, то я бы вступился за него и подрался. А так никогда не выходил на лед с мыслью обязательно подраться. Такого не было и не будет. Пока что ни разу не дрался на льду за карьеру.
– Ты был в тренировочных лагерях трех команд НХЛ: «Торонто», «Коламбуса» и «Оттавы». Что может для себя взять молодой хоккеист в таких лагерях?
– Как нужно следить за собой, правильно питаться, разминаться. Сезон длинный, и игроки делают это каждый день. Ты понимаешь, что начинается все с элементарного употребления нужного количества воды в день. Необходимо укреплять организм, пить витамины. Пройдя эти лагеря, я многое для себя изменил. Для каждого молодого игрока это очень хороший урок перед переходом на профессиональный уровень.
– Какой лагерь запомнился больше всего?
– Они все примерно одинаковые. В «Торонто» это был лагерь развития – там только молодые игроки. А вот в «Коламбусе» уже основа: Панарин, Бобровский. Очень запоминается, когда находишься среди таких мастеров. До этого ты играл на юниорском уровне и видел этих звезд по телевизору, а через какое-то время пытаешься отнять у них шайбу или выходишь с кем-то в одной тройке.
– Кто-то из именитых хоккеистов давал тебе совет на будущее?
– Разговаривал с Артемием Панариным. Он жил в том же интернате в Челябинске, где и я. Посоветовал всегда приходить на арену с улыбкой и получать удовольствие от этого дела.
«Брагин сказал держать выше головы. На том турнире он для нас был как отец»
– Какие воспоминания остались с МЧМ-2020?
– Обидно, что мы проиграли в финале. Но я все равно никогда не забуду этот опыт. Подружился со многими ребятами, с которыми мы хорошо проводили время. Я понимаю, что мне очень повезло, потому что в прошлом году не было зрителей на трибунах, а в этом вообще отменили турнир.
– Но неприятное послевкусие осталось? Ты даже начал ответ со слова «обидно».
– Да, конечно.
– Почему на групповом этапе сборную так штормило? Проиграли чехам на старте 3:4, затем разорвали канадцев 6:0. Далее снова поражение от американцев 1:3, в последнем туре вновь крупная победа – 6:1 над немцами.
– Против чехов было эмоционально тяжело: они играли при своих болельщиках, которых было около 15 тысяч. На Канаду мы вышли с огромным настроем, потому что матчи с ней всегда принципиальные. Против США не получилось, потому что оставили все эмоции против канадцев, а игра была на следующий день. А против немцев было важно победить, потому что понимали, что если проиграем, то вообще можем вылететь с турнира.
– В некоторых матчах того турнира сборная пропускала по несколько шайб в течение короткого отрезка: против американцев, шведов, канадцев. С чем это было связано?
– Даже не знаю, как это объяснить. Это молодежный хоккей.
– С Канадой всегда особенные матчи?
– Конечно. С одной стороны, я понимал, что это просто игра, но с другой – знал, насколько она принципиальна. Плюс там была парочка ребят, с которыми выступал в канадской лиге. Приятно было их обыграть в первом матче. Потом они мне ответили победой в финале.
– Как отходить от такого обидного поражения?
– Было тяжело. Но мы понимали, что заняли не 10-е место, а стали вторыми во всем мире. Это приятное чувство, как и осознание того, что удалось попасть на этот турнир. Нельзя было убиваться долго из-за этого, потому что у всех свои карьеры, надо было перестраиваться на свои клубы.
– В чем главная причина того поражения?
– Если честно, я даже не могу ответить на этот вопрос… Может, у себя в голове мы уже победили слишком рано.
– Что говорил Брагин после матча?
– Сказал держать выше головы – это было самое главное. Сказал, что гордится нами. На том турнире он был для нас как отец.
– Что тебе говорили в Канаде после МЧМ?
– Все поддержали, никто не смеялся надо мной. Сказали, что я провел очень достойный турнир и могу гордиться собой.
Фото: instagram.com/sokol29_26РИА Новости/Крис Бэрри; Gettyimages.ru/Maddie Meyer
Позитивный парень. Успехов ему!