Андрей Гаврилов, экс-вратарь «Салавата Юлаева»: «Я знал вратаря, который перед игрой с берёзами разговаривал»
В новом выпуске «Хоккейной лихорадки» гостем Романа Никитина стал Андрей Гаврилов, воспитанник СКА, экс-вратарь «Салавата Юлаева» и других команд КХЛ. Конечно, вспомнили и о том легендарном случае с бутылкой. Также Андрей рассказал, как чуть было не стал депутатом и зачем Игорь Захаркин вместо тренировки показывал всей команде видео под названием «самая дорогая лошадь в мире».
Об игре в меньшинстве
В каждой команде есть ответственный за меньшинство, в некоторых клубах над этим компонентом игры работает отдельный тренер. Также как наигрывается большинство, отлаживают и игру в меньшинстве.
Насколько сказывается на команде ситуация, когда один из ведущих защитников выбывает в самом начале матча?
Это часть игры, и в каждой команде такое происходит. Это часть нашего вида спорта, так что в этом нет ничего удивительного. Все игроки – люди к этому привыкшие, и никого этим не шокировать. Если кто-то выбывает, мыслей как будем играть дальше не возникает. Всё-таки это не детско-юношеский хоккей, на лёд выходят профессионалы, все имеют опыт в данной ситуации.
То, что вместо ведущих защитников подключают ребят из ВХЛ может нервировать?
Я бы посмотрел на эту ситуацию с другой стороны. Это большой шанс для молодых игроков, который выпадает не так часто. Им нужно за него цепляться и доказывать, что они не хуже любого дорогостоящего легионера. Это происходит и в других видах спорта: так люди и пробиваются наверх.
Сложнее ли играть вратарю, когда часто меняются пары защитников и среди них много молодёжи?
Всё зависит от системы. Если она работает, идёт взаимозаменяемость игроков, и все понимают по какой схеме играть, то вратарь не будет испытывать дополнительного давления. А если приходит человек из высшей лиги и не понимает, в какой хоккей играет команда, то, возможно, будут проблемы. Из моего опыта могу сказать, что порой я обращал внимание, какие на льду сочетания защитников, а порой нет. Когда я играл в Уфе, вся группа защитников была опытной и потому мне было без разницы, кто сегодня играет. Когда я играл в командах уровнем ниже, и выпадали из строя два сильнейших защитника, то это, конечно, стресс. Не всегда со мной играли высококвалифицированные ребята, а потому временами приходилось и подсказывать, и даже покрикивать.
О Матвее Мичкове
Мне он очень сильно нравится. За последние годы у нас не было игрока такого уровня как Ковальчук, Дацюк, Овечкин с точки зрения таланта. Добротных хоккеистов у нас было много. Было много и бомбардиров среднего уровня. А вот, чтобы появлялась звезда в таком юном возрасте – такого давно не было. И по нему видно, что он – звезда.
Андрей Гаврилов и Роман Никитин
О лакроссах
Не буду уходить в детали, чтобы занудой не казаться, но скажу, как это выглядит с точки зрения вратаря. Есть такое движение – оно называется «реверс»: это, когда ты садишься на колени и прижимаешься головой и плечом к штанге. Если ты играешь за воротами в этой позиции, то могут возникнуть проблемы, потому что тебе придётся резко встать и успеть. А руки, как ни крути, быстрее тела, поэтому у нападающего шансов будет больше. Если же ты играешь на ногах, в то время как соперник за воротами, то тебе просто нужно занять удобную позицию, чтобы следить за его движениями. Тогда ты вовремя увидишь, что он кладёт шайбу на крюк и быстро прижмёшься к штанге. Но если вратарь пропускает такой гол, то это его ошибка: значит, он неправильно расположился. Я понимаю, когда моему товарищу Константину Барулину на чемпионате мира забивал Гранлунд: тогда ещё никто и не мог представить, что так можно. А сейчас уже всё разобрали, и все знают, что нужно делать. Косте Барулину в той ситуации было гораздо сложнее, потому что никто тогда не знал, что так можно. Так делали, в основном, шутки ради – на тренировках, но не на матчах.
О Дмитрии Николаеве
Дима – большой молодец. Мне очень нравится, как он играет. Думаю, что на данном этапе он выигрывает конкуренцию и достоин быть в дуэте с Ларсом Юханссоном. Понятно, что в плей-офф будет играть швед, но в регулярном чемпионате Николаев как раз может набраться опыта. Это очень перспективный вратарь.
Вратари особые люди?
Думаю, да. Вратарь – это профессия в профессии. Есть профессия «хоккеист», а внутри этой профессии есть отдельная – «вратарь». Все готовятся по одному плану, а вратари – вроде бы, и в команде, но работают по своей схеме. У вратарей очень большая психологическая нагрузка. Была такая передача «самые сложные профессии мира». На первом месте – шахтёры, на втором – хоккейный вратарь. То есть, соотношение психологической и физической нагрузки очень высокое. Вратарь отвечает за всё. За результат, за игроков, за тренера, за премиальные, за каждого болельщика. Если ошибается нападающий, это может исправить защитник, если защитник – вратарь, а если вратарь – то уже никто не исправит. Все ошибки вратаря видны.
Можно сказать, что вратарь, чтобы быть успешным, должен изначально обладать определёнными чертами характера?
Сто процентов. Главное – стрессоустойчивость. Но это не значит, что вратарь не может быть вспыльчивым. Очень даже может, однако это не противоречит стрессоустойчивости. Вспыльчивыми были и Рон Хекстолл, и тот же Барулин. Косте всегда был нужен драйв. Да и я любил, когда идёт кураж, нерв. Все вратари любят, когда есть работа, а не когда ты стоишь на линии полматча. Когда мы работаем с детьми, родители пытаются настоять, что их ребёнок стрессоустойчивый. Но на самом деле это всё будет видно только после пубертатного периода, когда он пройдёт становление во взрослого мужчину и наберётся жизненного опыта. В этот момент формируется характер.
Вратарские приметы
Я знал вратаря, который с берёзами разговаривал. Перед игрой один такой вратарь ходил, обнимал её, беседовал – черпал энергию, в общем. А потом спрашивают: почему вратари такие странные?
Кто самый сильный вратарь в мире?
На данном этапе это Андрей Василевский. Тут двух мнений быть не может. Он лучший последние два-три сезона, точно. В КХЛ сложнее кого-то выделить. Месяца полтора назад я бы сказал, что это Юханссон, но затем у него случился небольшой спад, да и Дима Николаев здоров сыграл, поэтому сейчас тяжело кого-то выделить. Есть группа вратарей, которые держат марку. Юха Метсола очень прилично играет, мне он очень нравится. С такими габаритами он даёт очень большой объём катания, рефлексы у него сумасшедшие, и играет он очень умно.
Самый запоминающийся матч в КХЛ
Запоминается всегда первый. Это был матч за «Витязь». Он запомнился с точки зрения мандража. Это был шанс, который надо было использовать, а я был совсем молодой. Мне было двадцать лет всего. Если бы был тренер не иностранец, меня бы вряд ли поставили в таком юном возрасте начинать сезон. Тогда «Витязь» тренировал Майк Крушельницки. Он спокойно на это отреагировал. Ему понравилось, как я провёл предсезонку, и он спокойно сделал меня стартовым вратарём на сезон.
В одном интервью ты говорил: «Думаю, большинство хоккеистов вам скажут, что с иностранными специалистами работать легче, чем с нашими». Это действительно так?
Очень мало русских специалистов, которые доверяют своим игрокам, тем более – молодым и при этом не дают им баснословных нагрузок, которые идут уже перебором. Всё должно быть в меру, грамотно и с умом, но всё равно есть русский стереотип, что мы не доверяем своим же игрокам. Это уже вопрос к нашим тренерам. В России много хороших специалистов, но есть такой момент.
О случае с бутылкой
Каждый день мне его припоминают. Если только я не сижу на даче и не беру трубку ни от кого. Сначала меня это раздражало. В тот сезон в «Витязе» у нас были телевизоры в раздевалке. Показывали «Матч ТВ», и по нему каждые пять минут крутили этот ролик. Звонил даже Сергей Калинин, он тогда играл за «Нью-Джерси», и говорил, что я – второй по популярности после Дональда Трампа. Но рекламировать воду так и не предложили. Хотя я до сих пор жду. Пусть даже огненную.
Нет ли грусти из-за того, что в первую очередь вспоминают это, а не то, как надёжно ты играл в воротах?
В тот сезон у меня был прорыв по статистике. Я был седьмой в лиге и после этого ничего толком не нашёл. Затем получил травму. Конечно, лёгкая обида есть, но сидеть горевать нет смысла. Ведь многие не добиваются и того, что есть у меня. Но внутри небольшая обида всё же присутствует. Однако я заиграл на высоком уровне, поиграл с очень классными хоккеистами, и это здорово.
Правда ли, что ту бутылку, из которой ты пил, продали на аукционе?
Да, и майку тоже. Клубу исполнялось пятьдесят пять лет, собрались все ветераны. На следующий день прихожу, а тренировал команду в тот момент Захаркин Игорь Владимирович. Конечно, в его речи были и ругательства. Он говорит – Андрей, что происходит? Пятьдесят пять лет клубу, такой важный момент, а я смотрю – у нас вратарь воду пьёт. Я говорю: ну что вы врёте, Игорь Владимирович? Вы с Борщевским обнимались и тоже не видели этот момент. Ну да, говорит, не видел.
Какой самый ценный совет вы получили от Игоря Захаркина?
Он – очень сильный психолог. В том сезоне мне было очень тяжело играть психологически, а он меня раскрепостил. Сначала он меня долго не ставил, и дал мне шанс в тот момент, когда мы уже не попадали в плей-офф. Со мной команда выиграла три или четыре игры, мы вернулись в пятёрку, и появилось доверие от него.
Правда ли, что, когда ты играл за «Витязь», Крис Саймон проводил теоретические занятия, как правильно драться на льду?
Было такое. Его называли «chief» – вождь. Тогда это вообще была легенда: к нам приехал обладатель кубка Стэнли. Тафгай, который умеет не только драться, но и забивать. И он был большой шутник. О нём только приятный воспоминания, и я счастлив, что мне удалось поиграть с ним.
Ты бы мог стать вратарём тафгаем?
Перед обменом в «Атлант» была такая история. У нас был тренер по боксу. Необычная должность для хоккейной команды, не правда ли? Его звали Андрей. Он ко мне подходит и говорит: готовься, сейчас будем тренироваться, руководитель хочет, чтобы был бой вратарей. Один раз мы походили, грушу побили, и я спрашиваю: а если там Вася Кошечкин, мне что делать? Он говорит: ничего, будем биться. Но перед плей-офф меня обменяли, так что никакого боя не состоялось.
Как ты относишься к дракам на льду?
Это часть шоу. В Америке это неотъемлемая составляющая. Хотя в НХЛ пошла такая тенденция, что драк становится всё меньше. Мы меньше дерёмся, боимся удариться головой. Всё меняется в сторону безопасности, но мне кажется, что зрелищность хоккея упала из-за этого. Хоккей – это командный вид спорта, от этого никуда не уйти. Но в профессиональном спорте за это стали наказывать. Игроки получают и дисквалификации, и денежные штрафы, раньше такого не было. Пять минут отсидел, вышел, дальше играем. Сейчас пять матчей дисквалификации, ещё и зарплаты не досчитаешься. Кому такое нужно?
Но не перебарщиваем ли мы с этим? Потому что, если так посмотреть, у нас уже и на детских турнирах игроки самозабвенно бьются.
Мне кажется, на детских турнирах больше дерутся родители. Мне на это забавно смотреть. так как это контактный вид спорта: если тебя или твоего партнёра задели, то ты должен за него заступиться. Это всегда было частью игры. К тому же, в детском хоккее дисквалифицируют только на один матч, и деньги у тебя никто не заберёт, потому что ты их пока и не заработал. Поэтому на детских турнирах поединки остались. Но не должно быть такого, когда тренеры этому учат. Тогда это непрофессионально.
Об Артемие Панарине
Понимание, что это сильный хоккеист было, но что он дорастёт до такого уровня, конечно, тогда ещё и подумать никто не мог. В тот момент, когда я играл за «Витязь», его подключали из второй команды. За сезон до этого они выиграли первую лигу, он был одним из участников, и Майк потихоньку стал его подключать. Конечно, он провёл только несколько матчей, пару – на очень хорошем уровне, но Майк видел в нём перспективу.
Самый необычный тренер в карьере
В Высшей лиге играл под руководством Михаила Кравеца. Он был вспыльчив, потом успокоился. Захаркин тоже имел необычные методы психологии. Не могу сказать, что у него была какая-то особая тактика и что мы с утра до ночи сидели схемы рисовали. У него были свои методы психологического воздействия. Он в раздевалке мог по каждому пройтись, но потом сказать, что «у тебя есть такое-то сильное качество, и ты можешь его проявить». Кнут и пряник. Был момент после одной игры, когда он приходит и говорит, что тренировки не будет. Видео-координатор по его просьбе достал телевизор. Мы сели смотреть ролик: «самая дорогая лошадь в мире». На видео была коррида: бык пытался боднуть лошадь, но у него не получалось – она всё время от него уклонялась. Ролик длился минут семь, мы его посмотрели, и Игорь Владимирович говорит: «Теперь поняли, как крайние нападающие должны действовать? Всё, по домам, завтра на игру».
Ты родился в Ленинграде и играл за СКА-2. Почему всё-таки не удалось попасть в первую команду?
Я прошёл сборы. На тот момент Николай Георгиевич Пучков, царствие ему небесное, меня порекомендовал основной команде. Я отправился на сборы в шестнадцать или семнадцать лет. Это был сезон, когда приехал Николай Соловьёв и привёз с собой четырнадцать игроков из Новокузнецка. Из вратарей на сборах ещё были Максим Соколов, Сергей Шабанов и Сергей Белов. Я был молодой и, насколько мог, прошёл сборы, но меня вернули во вторую команду, а потом отдали в петербургский «Спартак». Конечно, есть сожаление, что не получилось сыграть за родную команду. После Уфы мне позвонили и предложили закончить в «СКА-Неве», но я хотел пойти хотя бы третьим вратарём в СКА, дождаться своего шанса в сезоне. Тогда я бы попытался зацепиться, получилось бы или нет не так важно, но было бы здорово красиво закончить карьеру дома, но не срослось.
Против СКА играл с особыми эмоциями?
Конечно, всегда играл с особым настроем. Помню, мы приехали в Петербург с «Сочи». Это был мой второй год в команде, но в том сезоне я еще ни одной игры не сыграл. Перед этим мы проиграли ЦСКА, и тренеры сказали мне готовиться к матчу со СКА. Тогда тренером СКА был Андрей Назаров, мы выиграли и Назарова сняли. На тот матч пришли все родственники, друзья и мне очень хотелось победить дома. Тот матч – один из самых запоминающихся в карьере. Был мандраж, но когда игра начинается, захлёстывает адреналин и ты успокаиваешься. Причём я вышел, и мы сразу пропустили. Я ещё подумал, не дай Бог что-то пойдёт не так, но больше не пропустил и мы в итоге выиграли – 2:1. У СКА была классная команды по именам: там играли и Ковальчук, и Шипачёв, но мы выстояли.
Травма в матче со СКА
Мы играли в Уфе. Шайба отскочила на дальнюю к Дацюку. Я опаздывал, и мне пришлось неловко прыгать в сторону штанги. Больше даже как Михаилу Кержакову, чем хоккейному вратарю. У меня съехал нагрудник, и я врезался рёбрами в штангу. Подумал, что перелом. Еле-еле я доиграл период, в перерыве меня обкололи обезболивающими, но я всё равно не мог ни сесть, ни встать, так что о том, чтобы продолжить игру, не могло быть и речи. Хотя Игорь Владимирович Захаркин хотел, чтобы я продолжил, но я досидел тот матч на стуле, а после уехал в травму.
Самые удивительные условия, где приходилось играть
Когда мне было двадцать лет, и я играл в высшей лиге, было очень много удивительного. Особенно – в плане дворцов. Когда я играл в Ангарске, был очень необычный момент в моей карьере. Я приехал туда в середине сезона, и у меня сразу пошла игра. У меня была серия была больше двадцати игр, в которых я не пропускал больше я двух голов. Во втором или в третьем раунде плей-офф мы вылетели, но меня признали лучшим игроком сезона, хотя я и пришёл по ходу него. Когда я улетел в Петербург, со мной продлили контракт. Хотя у меня были варианты уехать и в КХЛ. Но мне нравилось в Ангарске, плюс дали очень хорошие подъёмные. Хотя условия там были не самые лучшие. Бывало и минус пятьдесят с лишним на улице, так что угги там вообще не снимались. Для семьи условия были ужасные, но я решил поиграть ещё сезон и продолжить получать удовольствие от игры, а в Ангарске я именно его и испытывал. Да и болельщиков на нас ходило очень много по меркам высшей лиги. Шесть тысяч – это гораздо выше нормы. И перед началом сезона президент клуба попросил меня баллотироваться депутатом. Я съездил только на один сбор, остальное время ребята готовились без меня. Я ходил, подписывал какие-то бумажки, были пресс-конференции, но меня в итоге не выбрали. Причём, мне не хватило пяти или семи голосов. Помню, как мы всей семьёй собрались в день выборов. У моего товарища по команде была знакомая, которая участвовал в подсчёте голосов по моему округу, и мы с ней постоянно созванивались. Жена приготовила ужин, а той знакомой мы сказали: звони как будет первый голос, десятый, двадцатый. Она звонила, и мы радовались. Было забавно для двадцатидвухлетнего парня.
О чемпионате Эстонии
Ситуация была такая. Я сидел, восстанавливался после травмы и думал: играть или не играть в хоккей дальше? Я рассматривал несколько вариантов, и тут мой друг, крёстный моей дочери, стал президентом клуба «Эверест» и предложил мне поиграть за них. Конечно, это был полупрофессиональный хоккей. Молодая команда с молодыми ребятами в составе. И он меня уговорил ездить на выходные, что играть за них – в том числе, для раскрутки. Плюс, им был нужен вратарь, потому что на таком уровне бросков очень много – по шестьдесят, по семьдесят. Я приезжал в субботу, играл, в воскресенье давал мастер-класс для местной школы вратарей и уезжал домой.
Об игре в Польше
Мне позвонил тренер вратарей Коленков. Он на тот момент работал с Захаркиным и Быковым. Они возглавляли клуб в Польше и сборную Польши. Коленков позвонил мне и сказал, что надо ехать в Польшу. Я на тот момент сидел без работы, поэтому сразу согласился. Говорили также, что, возможно, получу гражданство и буду играть за сборную, но сначала недели две я не соглашался. В итоге, пока я ехал, пока сделал визу, уже ни Захаркина, ни Быкова там не было. И вообще, я в итоге поехал в другой клуб. Но два или три месяца я всё-таки поиграл в Польше.
О любви к сериалам
Большинство спортсменов любит сериалы. Надо же чем-то занять себя во время перелётов, переездов. Конечно, и в карты можно поиграть, да мы и играли во всё, что только можно, но если ты летишь десять часов в Хабаровск, то карты не помогут. Последний сериал, который я посмотрел – «Игра Кальмара». Детям такое я бы не порекомендовал, но когда были вратарские сборы, я понял, что они уже всё знают. В такие моменты я сразу задаюсь вопросом: кто им разрешает смотреть такие вещи?
Самый запомнившийся вратарский шлем
Очень много таких было. Мне больше всего нравился шлем у Набокова. Достаточно оригинальный. Тогда было так, что если игрок переходил в другую команду, то менялись цвета, а сам рисунок оставался прежний. Сейчас по-другому. А вообще шлем – это инструмент самовыражения. Вратарь может быть спокойным в жизни, сидеть на даче, читать книги, играть на скрипке, но как только он надевает форму и свой шлем, то он становится другим человеком.
О своей школе
Я поработал В МХЛ, но принял решение, что лучше я сам буду готовить вратарей, чем у меня будет какое-то руководство. У меня много учеников, но больше шестнадцати человек я одновременно не беру на сборы. Ко мне приходят вратари разного возраста и уровня. Бывает и так, что я вынужденно говорю родителям, что ничего их ребёнок вряд ли станет профессиональным вратарём, и лучше не тратить деньги, но в основном вся эта история с вратарями в хоккее прямо как в мультике «Рататуй» – как готовить может каждый, также и в воротах играть может любой.
