«Вышли в финал, но матч вдруг перенесли: Брежнев умер, надо не играть, а скорбеть». Советский хоккей 80-х и НХЛ 90-х глазами защитника сборной
Интервью с защитником московского «Динамо», саратовского «Кристалла» и сборной СССР Анатолием Федотовым из книги Станислава Гридасова «Кристальные люди».
Для того поколения болельщиков саратовского «Кристалла», чьи счастливые часы пришлись на два матча с казанским «Ак Барсом» весной 1997 года, Федотов, скорее всего, окажется Сергеем, защитником из 1990-х, поигравшим в Саратове и Минске, Уфе и Санкт-Петербурге, Магнитогорске и Череповце и всего-то несколько лет недотянувшим в своей славной и долгой карьере до создания Высшей хоккейной лиги. Его старший однофамилец Анатолий, тоже защитник, в Саратове если и не забыт вовсе, то почему-то не идет через запятую в традиционном списке лучших воспитанников кристалловской школы (Голубович, Корчин, Куплинов, Жуков, Никитин, Кучин, Королев, Степанов, Леонтьев, Николаев, Турковский, Егоров, Платонов etc.), хотя там ему самое место. Чаще всего – первое.
В юниорскую сборную СССР он попал в 15-летнем возрасте и прошел с ней полный цикл вплоть до победы на молодежном чемпионате мира в Канаде.
Федотов – единственный коренной саратовец, сыгравший официальные матчи за первую сборную СССР – на Кубке Канады 1987 года. А также первый и единственный выходец из «Кристалла», выступавший в НХЛ.
В составе юрзиновского «Динамо» он дважды становился чемпионом Союза – еще одно уникальное для Саратова достижение в советском хоккее.
За свою 20-летнюю карьеру он поиграл в 11 клубах восьми разных лиг Северной Америки, Европы и Японии, начав в брежневские времена с «Золотой шайбы» и детских турниров в братской Северной Корее, а завершив с хоккеем в Подольске уже в 2000-е. Список его друзей в фейсбуке наполовину состоит из иероглифов японских хоккеистов, функционеров и болельщиц, а из фотографий на стене можно составлять учебник передвижной хоккейной географии: Новогорск, Калифорния, Гамильтон, Виннипег, Бостон, Тампере, Йёнчёпинг, Токио. И только Саратова в этой подборке друзей и фотографий практически нет.
Середина 1980-х. Анатолий Федотов, Алексей Грищенко, Евгений Белошейкин и Олег Браташ – советская молодежка 1966 года рождения.
«Сильней всего я наездился в конце 1980-х. За три года мы наиграли порядка ста матчей с олимпийской сборной Канады, всю страну на автобусах вдоль и поперек исполосовали, у каждого телеграфного столба останавливались и играли. Сегодня Капускейсинг, это в провинции Онтарио, завтра матч уже в Ирс-Фолс, потом Барри, потом еще где-то, а заканчиваем серию в Гамильтоне. Наигрывали канадскую молодежь к Олимпиаде, а сами-то по-разному назывались – то олимпийская сборная, то вторая, то сборная клубов.
Пару раз случалось так: выходим после матча с канадцами где-нибудь в Гамильтоне, вместе с ними едем в аэропорт, одним самолетом летим в Москву, вечером садимся в ленинградский поезд, в 6:30 мы все уже в Питере, в голове одна просьба – «постой, паровоз, не стучите, колеса», но днем уже тренировка, а вечером открывается турнир на призы «Ленинградской правды», где нам снова играть с теми же самыми канадцами – девятый раз подряд за две недели.
Мне-то нравилось, молодой был. Хотя до смешного доходило. Улетаешь из Нью-Йорка в Москву, а через сутки этим же рейсом возвращаешься обратно. Я Тузика Игоря Николаевича спрашиваю (второй тренер московского «Динамо» во второй половине 1980-х. – прим. Ст. Г.): а в чем смысл-то этого туда-сюда? Он говорит: ну то вы ездили в турне как «Динамо», а теперь – как олимпийская сборная.
Визы надо было продлить».
«Кристальные люди». Справка. В новогодние каникулы с 1988 на 1989 год вторая сборная СССР, составленная на базе игроков московского «Динамо» и воскресенского «Химика», победила в Канаде на Кубке Саскачевана. В марте 1989-го олимпийская сборная СССР провела серию из 8 матчей с олимпийцами Канады (6 побед, 1 ничья, 1 поражение). В апреле вторая сборная СССР победила на турнире «Ленинградской правды». Во всех трех случаях в составе наших сборных выступал Анатолий Федотов. В следующие новогодние каникулы (с 1989 на 1990 год) московское «Динамо» провело суперсерию против команд НХЛ. Динамовцы победили «Питтсбург Пингвинз» (5:2), «Торонто Мэйпл Лифз» (7:4), «Бостон Брюинз» (3:1) и проиграли два матча – «Баффало Сэйбрз» (2:4) и «Нью-Джерси Дэвилз» (1:7).
Вторая половина 1980-х. Нападающие Сергей Яшин, Александр Семак (оба – «Динамо» Москва) и Евгений Давыдов (ЦСКА). Защитники Александр Смирнов («Химик» Воскресенск) и Анатолий Федотов («Динамо»).
«С того весеннего турне по Канаде в 1989-м от нас уехал в НХЛ Серега Пряхин. Ну как уехал – мы улетели домой в Москву, а он остался. 27 марта мы сыграли последний матч в Гамильтоне, это около Торонто, победили 3:1. После матча приходит в раздевалку Серж Ханли, его агент, и говорит: „Серег, костюм у тебя есть? Завтра презентация». А костюма-то нет, только спортивный. Одел он Пряхина, обул и повез в Калгари. (29 марта «Калгари Флэймз» объявили о подписании первого официального контракта с хоккеистом из СССР, 30 марта Пряхин уже играл против «Виннипег Джетс», а весной этого года стал обладателем Кубка Стэнли – прим. Ст. Г.).
На следующий год мы с «Динамо» играли суперсерию против клубов НХЛ, третий матч – в Баффало, а там Могильный, перебежчик, «предатель Родины», уголовное дело на него в СССР заведено. (Александр Могильный покинул расположение сборной СССР в апреле 1989 года после чемпионата мира в Стокгольме и в мае попросил политического убежища в США – прим. Ст. Г.). Юрзинов только поздоровался с ним и отошел в сторонку. А Сашка пришел к нам после игры, собрались мы компанией, посидели в ресторанчике, он порассказывал, как у него и чего там – он как раз первый сезон в НХЛ проводил после побега. Я-то хорошо знал того парня, что помог ему бежать. Серега Тульский. Фамилия у него другая какая-то, не помню, Тульский – это погоняло его было, он сам из Тулы был родом, а жил в Швеции и часто приезжал к нам на матчи в Канаду.
Я на Могильного давно обратил внимание, с самого его детства. Он всегда был какой-то отдельный. После игр в Канаде мы компанией – я, Семак, Сашка Юдин, Коля Борщевский – раз, и в кафе, а он никогда с нами не ходил. У него свои друзья на стороне были. По молодости, знаешь – дадут нам 200 долларов на весь выезд, на все две недели в Канаде, а тебе и джинсы хочется купить, и кроссовки, и майки, – нагребем дешевого барахла, а он – нет. Пойдет и на все 200 долларов купит пиджак, один, но очень хороший. Следующее турне – ботинки, на всю сумму. Завернутый был на одежде. Говорил нам: че вы такую ботву набираете, лучше одну вещь купить, но дорогую, стоящую.
Видно было, что бежал он из страны не под чьим-то влиянием, а сам давно надумал. Программа такая у него стояла. В принципе, он прав оказался. Когда его прессовали по армейской линии, что, мол, как так, советский офицер дезертировал, он им просто ответил: найдите хоть одну ведомость, хоть одну бумагу, где стоит моя подпись».
Александр Могильный в интервью Юрию Голышаку и Александру Кружкову («Спорт-Экспресс», 2011 год):
– Мне страшно себе представить, что было бы, если б я этого не сделал! Нет, по советским меркам у меня все было нормально. Но мне хотелось большего. Я видел, какое здесь отношение к старшим товарищам, понимал, что со мной будет, когда дойду до этого возраста. Заканчивая карьеру, они оставались ни с чем.
– Побег потребовал большого мужества?
– Вообще никакого. Не смешите. Я уезжал из Москвы нищим человеком. Ладно, был бы олигарх – наворовал денег и свалил. Но я был натуральный нищий!
– Хоть 200 рублей получали?
– Может, и получал. Ну и что? Я был олимпийским чемпионом, чемпионом мира. При этом не имел даже метра жилья. Кому нужна такая жизнь? И эти грамоты с медалями?
Лето 1987 года. Сборная СССР в расширенном составе готовится на тренировочном сборе в Сочи к Кубку Канады. Первый ряд: Владимир Константинов (ЦСКА), Герман Волгин («Спартак»), Юрий Хмылев («Крылья Советов»). Второй ряд: Анатолий Федотов («Динамо» Москва; в канадской бейсболке), Сергей Светлов («Динамо» Москва), Игорь Кравчук («Салават Юлаев»), Евгений Давыдов (ЦСКА; в канадской бейсболке).
«После чемпионата мира 1990 года в «Вашингтон» уехал Миша Татаринов, – рассказывает Федотов. – Мы с ним познакомились еще в 1981-м, на самых первых сборах, когда нас, 15-летних, собрали на просмотр для будущей юниорской сборной. Я из Саратова, он из Ангарска. Как нас в первый день поставили в пару, так до самого выпуска, до победы на молодежном чемпионате мира в Канаде, вместе и отыграли.
В СССР обычно один тренер набирал сборную, еще школьниками, и вел ее до выпуска, а наш 1966 год почему-то передавали из рук в руки. Принимал нас Геннадий Цыганков. Начинали мы с «Дружбы», турнира четырех социалистических стран, потом были турниры в Германии, Чехословакии, много где. Хорошо помню ноябрь 1982-го: играем в Пхеньяне, Северная Корея, – чехи, шведы, финны, мы, ну и корейцев местных засунули до кучи. Выходим в финал, а матч вдруг переносят и вызывают всю нашу сборную в посольство: Брежнев умер, надо не играть, а скорбеть. Траурный день, минута молчания, все как положено.
На первой юниорской Европе мы в 1983-м победили с Евгением Зиминым. Второй чемпионат выиграли с Маратом Азаматовым. В Финляндию на молодежный чемпионат мира в 1985-м поехали с Владимиром Киселевым – только третье место. А выпускали нас Владимир Васильев с Валентином Гуреевым. Пять главных за пять лет.
Миша и тогда уже выделялся. В 17 лет его забрали в киевский «Сокол», в высшую лигу, а в 18 он играл за молодежную сборную с 20-летними и стал чемпионом мира».
Михаил Татаринов в интервью Юрию Голышаку и Александру Кружкову («Спорт-Экспресс», 2014 год):
– Во второй половине 1980-х не было в СССР хоккеиста с броском сильнее вашего.
– С малолетства отрабатывал. Сорок градусов мороза, снега по пояс, а я бреду в темноте по Ангарску на тренировку. Бросал по бортам. Грохот на всю округу, народ из окон высовывался. Я кисть закачивал. На турнике по 50 раз подтягивался. И бросал, бросал, бросал... На всесоюзную «Золотую шайбу» повезли под чужой фамилией. Приказали отзываться на «Игоря Черных». А я там лучшего игрока получил. В Ангарск примчались за мной Шагас из ЦСКА, Жиляев из «Спартака» и Бронислав Самович из Киева: «Где Черных?» – «Да какой Черных, вон пацан бегает!»
– Вратарей калечили?
– В «Соколе» на раскатке нашему же Шундрову от синей линии щелкнул, точно в шлем. Так у него маска выпала. Рухнул – думали, помер! Меня старики, Ладыгин с Голубовичем, чуть самого не зарыли.
Михаил Татаринов в 2015 году. Автор фото: Юрий Голышак.
«За мной тоже Борис Моисеевич Шагас приходил, – говорит Федотов. – Сейчас он на «Оттаву Сенаторз» работает, а тогда всю лучшую молодежь для ЦСКА собирал. Виктор Васильевич Тихонов сам по провинциям не ездил, ему полностью доверял.
В Саратове быстро поняли, что мне недолго играть за «Кристалл». Когда вернулся с первого чемпионата Европы по юниорам, местное телевидение позвало на интервью – вот, говорят, наш, саратовский, прославляет страну и город. А в команде прохладнее все было. Ну, подойдет кто-то из стариков, похлопает: молодчик, – ну и все. Черенков даже говорил: чего Федотова наигрывать, все равно уедет, не через год, так через два.
Зимой 1984-го перед молодежным чемпионатом мира съехались мы в Новогорск, а на всех таких сборах обязательно был Шагас. Посидел он три-четыре дня, посмотрел тренировки, потом подходит ко мне и говорит: готовься, весной призыв, пойдешь в ЦСКА.
А у меня уже была предварительная договоренность с Тузиком. После сезона в «Кристалле» я потренировался месяц с «Динамо», вернулся в Саратов в мае, как раз к своему дню рождения, ну и сорвались с ребятами на дачу. Весна, тепло, хорошо, три дня в Саратове не появлялись. Возвращаюсь в город – мама вся в тревогах, тут, говорит, что-то происходит, на тебя из Москвы персональная депеша пришла. Не прапорщики какие-нибудь, а капитан с майором приходили меня забирать, пока я на даче воздухом дышал.
Нет, пойми, не то чтобы я не хотел играть за ЦСКА, просто проанализировал заранее. Конечно, мне хотелось в ЦСКА, там такие звезды! Фетисов, Касатонов, Стариков, Бабинов, Ирек и Сергей Гимаевы, Зубков. Еще Стельнов, Гусаров и Константинов – из молодых. Летом 1985-го еще Дмитрий Миронов подтянулся, из Новосибирска призвали Сергея Селянина, из Усть-Каменогорска – Алексея Грищенко, из нашего Саратова – Андрея Балунина.
А мне в молодежке Николай Палыч Казаков, второй тренер, объяснял: если не хочешь вылететь из сборной, пора тебе в нормальной команде в вышке за основной состав играть. А тут молодежный чемпионат мира – и в Канаде! Как я мог его пропустить?
Вот я и просчитал. Попасть в основу ЦСКА – нереально. Засунут в СКА МВО, а это уровень Энгельса, отсюда в Канаду я точно не попаду. (С Балуниным, талантливым защитником, призванным в армию из «Кристалла» той же весной, так и вышло. Попав на два года в СКА МВО, он больше ни разу не получил вызова в сборную, а потом вернулся в Саратов – прим. Ст. Г.) Если же не протолкнусь в московском «Динамо», то есть еще шанс поиграть за Ригу, Минск или пусть даже в Харькове.
В общем, как только узнал я, что за мной гонцы из ЦСКА приезжали, собрал быстро вещички – и в поезд до Москвы, а с вокзала сразу в «Динамо». Бросился к Виталию Семеновичу Давыдову, начальнику команды, рассказал ситуацию. Он говорит: «Хорошо, но сейчас лето, кто с тобой будет возиться? Езжай на юг, отдыхай, тебя там из ЦСКА не найдут, а мы пока все вопросы утрясем». Я его упрашиваю: сделайте, пожалуйста, побыстрей. Уговорил. «Ладно, – говорит, – сейчас позвоню в часть в Голицыно». Сели мы с Виталием Семеновичем в его машину, поехали в часть, где мне выдали форму, а уже дней через десять я принял присягу.
Помню, сразу после присяги переоделся в гражданку, прыгнул в электричку, доехал до Белорусского вокзала, забрал свои вещи в динамовской гостинице и поехал дальше – в аэропорт Быково. Тогда оттуда самолеты до Саратова летали. Вечером уже был дома.
Какой юг, какой Сочи?! У нас в Саратове компания была молодая отличная – Серега Фокин, Жебровский, Слава Петраков. Доотдыхал я на Волге сколько положено, а в назначенный день прибыл в «Динамо» на предсезонку».
«Кристальные люди». Справка. На молодежном чемпионате мира-1986, который пройдет сразу в 15 канадских городах, включая Гамильтон, Китченер и Торонто, сборная СССР с Анатолием Федотовым в составе победит во всех семи матчах и завоюет золотые медали. Канадцы с будущими звездами НХЛ Джо Нуиндайком, Гэри Робертсом и Люком Робитайлом останутся вторыми. Евгений Белошейкин будет признан лучшим вратарем турнира, а Михаил Татаринов – лучшим защитником. В марте Федотов снова отправится в Канаду, на этот раз в форме сборной клубов СССР (будет в том составе и еще один недавний защитник «Кристалла» – Сергей Фокин). Той же весной Федотов получит серебряные медали чемпионата СССР, сыграв за московское «Динамо» 35 матчей из 40.
«Не только в высшей, но и в первой союзной лиге тоже играли большие мастера. В «Кристалле» тогда это была в первую очередь пятерка Куплинов – Шубинов, Оськин – Корчин – Владимиров. Большинство разыгрывали исключительно. Сейчас-то под давлением так спокойно не встанешь в зоне, а тогда в меньшинстве команды защищались позиционно, и умелая пятерка почти каждое удаление могла превратить в гол. Вошли, расположились удобно, а дальше жди броска от любого из пятерых. Или Оськин на штанге замкнет, или Шубинов с ходу щелкнет, а там или прямой гол, или Корчин на добивании.
В «Кристалле» у Черенкова тоже, конечно, были большие нагрузки, но то, что я увидел в «Динамо»!.. Иногда и не видел уже ничего, просто падал. Лежал и думал: отслужу два года – и пропадай все пропадом, вернусь в Саратов.
Юрий Иванович Моисеев любил так называемые «загоны». Это когда в угол ставились одни или двое ворот, часть площадки ограничивалась шлангом, внутрь загонялись игроки – или один на один, или два на два, – а забивать можно было в любые. Против тебя Анатолий Семенов, Сергей Светлов или Сергей Яшин, а ты пацан. Только подстроишься под них, а они уже развернулись и бросают по другим воротам. Крутили, вертели нами как хотели. Или еще вариант: три нападающих в «загоне» размером три на три метра против двух защитников без клюшек. Только плечом, катанием должен не дать им забить.
И все это в поясах килограммов по 12–14! Фирменных поясов тогда не было, брался обычный пожарный, а к нему на заводе крепились свинцовые накладки. Если Моисееву казалось, что интенсивность упражнений низкая, он строил всех на лицевой линии – и пять кругов в этих поясах.
Своего 1966-го сильного выпуска в «Динамо» тогда не было, в состав вместе со мной рвалась гвардия 1965 года рождения – Николай Борщевский, Андрей Вахрушев, Игорь Павлов (он потом в Ригу уехал). Был основной состав и так называемый «неиграющий», это еще человек 12. Попасть туда было совсем страшно: тренировки с утра до вечера.
Выжил – остался в «Динамо», не выжил – ну и вали, таких молодцов полно по России».
Анатолий Федотов в интервью Денису Романцову (sports.ru):
– После первой тренировки минут сорок сидел ошалевший. Во рту пена, в голове шум. Думал: как здесь люди-то выживают? Один игрок сломал ключицу и не мог тренироваться на льду: «Не могу держать клюшку». А тренер Моисеев ему: «Но ноги-то здоровые? Побегай по сугробам». В Новогорске огромное поле – метров двести пятьдесят, снег там никто не чистил, и Моисеев велел пробежать туда-обратно 10 раз, пока команда тренируется. После тренировки смотрит: в заснеженном поле – протоптанная тропинка. «А откуда я знаю, сколько раз ты пробежал? Завтра чтоб было 20 дорожек».
Конец 1986 года. Московские динамовцы Мисхат Фахрутдинов, Анатолий Федотов и Виктор Шкурдюк накануне Нового года в Анкоридже (Аляска).
«Потом-то я, конечно, был только благодарен – и Моисееву за такие нагрузки, и нашим нападающим за учебу. После них в чемпионате только против ЦСКА было сложно. Ну еще против «Сокола» Богданова, где физика тоже была в порядке. А воскресенский «Химик», к примеру, или «Крылья» просто укатывали. Они ко второму периоду начинали подсаживаться, а мы-то на самом ходу. Через год на сборах я эти «загоны» уже полушутя выполнял, новых ребят чуть не на круг делал.
Первый сезон в «Динамо» я провел в четвертой паре, играя то с Вожаковым, то с Попихиным, то с Пятановым, а летом 1986 года, после чернобыльской аварии, к нам из «Сокола» перешел Миша Татаринов, и Моисеев решил разбить пару Первухин – Билялетдинов. Татаринов стал играть с Первухиным, я – с Билялетдиновым.
Билл был такой объемный игрок, покрывал всех физикой, огромной черновой работой. Первухин – полная ему противоположность. Зал штанги ему был противопоказан. Интеллектуал. Тонкие руки. Тонкий пас. Видение площадки – фантастическое».
Михаил Татаринов в интервью Юрию Голышаку и Александру Кружкову:
– Билл никому не верил, компаний сторонился. Насчет выпивки даже разговора никакого, не курил. Заходишь в раздевалку – сразу видно, где место Билла: до того чисто, тютелька в тютельку, конечки, шнурочки. В «Динамо» он был самый раскачанный. Силищи несусветной. А вот по игре я Биллом не восхищался. Для меня один герой – Вася Первухин. Сегодня бы играл – никто бы на Дацюка внимания не обращал. Бывают защитники, у которых четыре глаза. Мало у кого – шесть. А у Васи – восемь! Я играл против Гретцки, Лемье, Ларионова. Но лучше Первухина хоккеиста не видел! Спиной катался быстрее, чем некоторые звезды лицом. Шнурки вообще не завязывал – и как на нем коньки держались? Форму надевал за четыре минуты. В раздевалку заходит последним, а на льду – раньше всех».
Сентябрь 1987 года. Кубок Канады. Анатолий Семенов и Анатолий Федотов у ворот Евгения Белошейкина. Справа — нападающий сборной Канады Дуг Гилмор.
«На Кубок Канады в 1987-м Виктор Васильевич Тихонов только Первухина и меня в сборную из «Динамо» взял, – вспоминает Федотов. – Все остальные защитники были цеэсковские: Фетисов, Касатонов, Гусаров, Стельнов, Кравчук, мой одногодок. У Тихонова как было заведено: вся лучшая армейская молодежь автоматом попадала в сборную, им можно было проваливать матч, другой, третий, но Тихонов все равно терпел, прощал своим и продолжал наигрывать их в сборной. А чужак, динамовец или спартаковец, раз ошибся – и давай, до свидания».
«Кристальные люди». Справка. Кубок Канады-1987 станет последним турниром в сборной СССР и для олимпийского чемпиона, шестикратного чемпиона мира Первухина, и для начинающего Федотова. На декабрьском призе «Известий» Тихонов вернет в состав еще одного молодого защитника из ЦСКА – Владимира Константинова. Олимпийскими чемпионами 1988 года станут шесть защитников из ЦСКА (включая ветерана Сергея Старикова) плюс Илья Бякин из «Автомобилиста». На призе «Известий» 1989 года в сборной дебютирует 21-летний Владимир Малахов, незадолго до этого перешедший в ЦСКА из московского «Спартака». Весной 1990-го Малахов впервые завоюет золотые медали чемпионата мира. За эти три сезона только четыре защитника не из ЦСКА сыграют на Олимпиаде и чемпионатах мира: кроме Бякина, это Валерий Ширяев из киевского «Сокола», Михаил Татаринов из московского «Динамо» и Святослав Хализов из СКА.
«После четвертого места весной 1989 года в «Динамо» вместо Моисеева пришел Юрзинов. Миша Татаринов из-за травмы не попал на Олимпиаду в Калгари, загудел, пропустил сезон, потом пропустил и всю предсезонку. Тузик с трудом нашел его, положил в госпиталь, где ему вшили ампулу. В команду он явился – «понять, простить» – в конце августа, перед самым началом чемпионата. Килограммов 20 лишнего веса. Юрзинов послушал Мишу, говорит нам: «Я человек в коллективе новый, ситуации, что была до меня, не знаю. Я сейчас выйду и закрою за собой дверь, а вы сами решайте, готовы простить или нет». Ну, мы поговорили с ребятами: конечно, давайте дадим шанс, почему нет. (Сам Татаринов в интервью вспоминал, что против него на том собрании выступили Мышкин и Билялетдинов – прим. Ст. Г.)
А уже весной 1990-го мы в «Динамо» впервые выиграли чемпионат СССР, а Мишу Татаринова назвали лучшим защитником чемпионата мира в Швейцарии. Это при живом Фетисове! За Канаду играли Эл Макиннис и Пол Коффи, легенды! Представляешь, как он наверстал пропущенный год! Уникальный, конечно, талант был».
Анатолий Федотов в интервью Денису Романцову (sports.ru):
– После того чемпионства сказал Юрзинову в 1991-м, что хочу уйти из «Динамо». Считал, что на предсезонке попал в опалу к тренеру, что ко мне больше всего претензий. Юрзинов не стал отговаривать: «Раз решил – уходи». Я был уверен, что спокойно смогу играть в «Спартаке» или «Крыльях», но новую команду так и не нашел.
Катался в Сокольниках с другими невостребованными игроками. На одной из тренировок стоял на пятачке, оттолкнул нападающего, повернулся в сторону броска и получил шайбой в левый глаз. Перелом глазной орбиты в четырех местах, открытый перелом носа. Разрыв всего, чего можно, – зрачка, радужной оболочки, хрусталика. Полная потеря зрения. Подносили яркую лампу: «Видишь?» – «Темнота». Глаз настолько заполнился кровью, что я не мог его открыть.
Сделали надрез, откачали кровь, провели ревизию глаза без наркоза. Потом каждый день делали укол в глаз, замораживая его специальными каплями. При этом был хруст, словно яблоко резали. Через пару месяцев меня отправили в глазной институт – выписали там витаминки и велели ждать. На одном из обследований врач удивилась: «Впервые вижу. Хрусталик был оторван, а сегодня вернулся на место». Никто из врачей не знал, как так вышло. «Благодари Бога», – сказали. Спустя три месяца я вышел на лед.
Когда зрение вернулось, я подошел к Юрзинову и попросился назад. «Не возражаю, – ответил он. – Но все места заняты. Набирай форму во второй команде».
Я стал ездить с молодежью в Глазов, Кирово-Чепецк, Оренбург – в поездах с разбитыми стеклами. Вспомнил забытые эмоции от путешествий с саратовским «Кристаллом» и энгельсским «Химиком». В середине сезона меня вернули в основу. Мы выиграли чемпионат, отдохнули две недели на Мальте в качестве поощрения от руководства, и вскоре я улетел в Виннипег».
Середина 1980-х. Анатолий Федотов на динамовской базе в Новогорске.
«Первую свою майку с хоккеистом и надписью «perestroika» я получил в подарок в США году в 1986-м. А в 1990-е на волне этой перестройки стали уезжать практически все – тройками, пятерками, целыми составами. Помню, как в сезоне-1991/92 в «Динамо» устроили собрание. Пришел Владислав Третьяк с какой-то женщиной-юристом и объявил: «Ребята, наступают новые времена, теперь можно уезжать в клубы Северной Америки и Европы. У вас могут быть вопросы, непонятки, сейчас юрист вам все разжует».
Но вообще неформально из всех агентов беспрепятственный проход в «Динамо» имел один Марк Гандлер. Он, кстати, до эмиграции учился в институте в Саратове, ходил на «Кристалл», даже заметки писал в местную молодежную газету. Он первый сообразил, что надо работать с нашими хоккеистами, и стал заключать с ними контракты на ведение переговоров с клубами НХЛ. Многие динамовцы – Вожаков, Попихин, Фахрутдинов – решили, что им в Америку поздновато, а молодые доверились Марку Гандлеру.
Майк Смит, генеральный менеджер «Виннипег Джетс», был очарован советским хоккеем. Думал за счет наших поднять команду. Летом 1992 года он подписал троих из «Динамо» – Алексея Жамнова, Сергея Баутина и меня. И еще двух нападающих: Пашу Костичкина из ЦСКА и Андрея Райского из Усть-Каменогорска.
Чуть раньше в систему «Виннипега» попали Евгений Давыдов из ЦСКА и два защитника из воскресенского «Химика» – Игорь Уланов и Олег Микульчик. Банда!
На первой же тренировке я спровоцировал драку. Поставил на уши лидера команды Кита Ткачака, зазевавшегося при приеме шайбы, и он стал за мной гоняться, чтобы отомстить. Я неплохо провел выставочные матчи, но в основе было много высокооплачиваемых защитников с односторонними контрактами, чья зарплата не менялась при отправке в фарм-клуб, и меня сослали в команду АХЛ «Монктон Хокс».
После «Динамо» нагрузки там были вполне посильные. Единственное, к чему было тяжело привыкнуть, так это к такому количеству игр – марафон! Где-то в январе я позвонил Гандлеру и говорю ему: «Марк, я реально уже ничего не хочу, сыт хоккеем по горло. Домой хочу». – «Толя, – отвечает он мне, – ты за этот сезон уже 15-й или 17-й из наших, кто мне так говорит. Это Америка. Ты должен каждый раз доказывать, что не просто так отнимаешь рабочее место у местных игроков».
Мне-то еще повезло, в «Монктоне» я играл в одной паре с Олегом Микульчиком. Мы еще по «Динамо» хорошо друг друга знали, старались в хоккей играть, а не просто – успевай к борту, пускай шайбу в дальнюю и успевай группироваться».
Анатолий Федотов в интервью Денису Романцову (sports.ru):
– В январе я отыграл очередной матч в «Монктоне», поужинал с партнерами и вернулся домой в четыре утра. Через 15 минут звонок: «Анатолий, это Смоки, администратор. Ты летишь в Виннипег через два с половиной часа. Я собрал тебе форму. Вызывай такси – и на арену за клюшками и формой». Подумал: хорошо, что не пил за ужином, – я за рулем был. Не зная, на сколько улетаю, я сложил в чемодан шесть цивильных костюмов (в Штатах дурной тон два дня подряд показываться в одинаковой одежде; если приходишь второй день в том же, тебя поддевают: «Ты чего, дома не ночевал?») и поехал за формой, а оттуда в аэропорт. Семь утра. У «Виннипега» игра вечером. Лететь шесть часов с пересадкой. А я не спал ни фига. Заселился в отель. Перекусил. До игры три часа. Попытался уснуть – стук в дверь. Открываю – Игорь Уланов. «Ну, ты как?» – спрашивает. – «Да звездец. Никак». – «Тогда поехали во дворец». Обыграли «Эдмонтон», и я отдал два голевых паса.
Лежу потом в номере, офонаревший от этого 27-часового промежутка, за который я без сна провел две игры в двух лигах. Снова пытаюсь уснуть – звонит Гандлер: «Поздравляю, молодчик. Супердебют. Майк Смит говорит, что не ошибся в тебе. Через три дня тебя берут на выездную серию из шести матчей». А назавтра вызвали к генеральному менеджеру: «Оказывается, если ты не выбран на драфте, то не можешь играть за «Виннипег». Остаток сезона я доиграл в фарм-клубе».
Спрос на советских хоккеистов был так велик, а сама ситуация так нова, что за переменами не успевали даже юристы НХЛ, породив «казус Федотова». Анатолия Федотова задрафтуют летом 1993 года, но выберет его не «Виннипег», а «Анахайм Майти Дакс» в 10-м раунде. За основную команду он сыграет всего три матча, два сезона (1993/94, 1994/95) проведя в анахаймовском фарм-клубе «Сан-Диего Галлс» (119 матчей, 19 шайб + 24 передачи).
Анатолий Федотов в интервью Денису Романцову (sports.ru):
– Босс «Анахайма» Джек Феррейра любил наш хоккей и, кроме меня, взял Шталенкова, Касатонова, Семенова. Но Марк Гандлер опять заключил мне двусторонний контракт на 200 000 в «Анахайме» и 75 000 в фарм-клубе. Мне было трудно конкурировать, например, с Майлзом О’Коннором, получавшим по одностороннему контракту 600 000 долларов в год. «Менеджер понимает, что ты сильнее, – говорил Гандлер, – но ему невыгодно поднимать тебя и опускать в фарм О’Коннора».
Новый – односторонний – контракт для Анатолия Федотова Марк Гандлер так и не подпишет. Федотову исполнится уже 29 лет, и он примет решение уехать в Европу. Сначала была «Таппара» из Тампере, самый титулованный клуб Финляндии (17 чемпионств на 2017 год), где уже играли бывшие спартаковцы Александр Барков-старший и Алексей Ткачук, а капитаном был Валерий Крюков, финн, немного говоривший по-русски. Из «Таппары» Федотов получит – впервые за 10 лет – приглашение в национальную сборную и сыграет за Россию на чемпионате мира-1997. Он как раз проходил в Финляндии.
«В предпоследней игре с Канадой отпасовал Фокину, тот промахнулся мимо шайбы, она изменила направление, и вратарь Михайловский не среагировал. Отдай я вперед, а не назад, этого могло бы не случиться. Мы проиграли 1:2 и не вышли в финал», – вспоминал Федотов. Больше его в сборную не звали.
Потом на год был шведский ХВ-71, потом – Япония, «Одзи Сэйси».
Федотов объяснял: «Экзотика всегда меня манила. Там у меня родилась дочь Анна. Я приехал с идеальным английским (в Америке делил квартиру с канадцем Скоттом Шартье) и ходил с местными в японские кафе. Меня звали на дни рождения и свадьбы. Переводчик радовался: «Наконец-то мы русских узнали. До вас тут играли Шадрин, Голиковы, Старшинов, Ляпкин. Без переводчика они и шага не могли сделать». В будни он помогал им на тренировках и в быту, а на выходные его забирали жены наших игроков – для помощи в шопинге».
А в 34, уже при Путине, Федотов вернулся в Россию. «Пока у нас тут были лихие и веселые 1990-е, вы играли в НХЛ, Европе, Японии. Удалось стать богатым человеком?» – спросил я Федотова, когда мы встретились в декабре 2012-го в Саратове. Он пожал плечами: «Ну, квартиру новую в Москве купил, вместо той, что «Динамо» дало когда-то. Ну и все, пожалуй».
Сезон-1999/2000. Анатолий Федотов в составе японской команды «Одзи Сэйси».
Анатолий Федотов в интервью Денису Романцову (sports.ru):
– При участии Вячеслава Петракова и Станислава Гридасова был организован вечер саратовского хоккея. Юрий Ляпкин и Сергей Шепелев провезли по детским школам дубликат трофея за победу на чемпионате мира-2012. Вечером – благотворительный аукцион, для которого Гридасов привез, например, свитер Яромира Ягра с автографом. На собранные деньги купили экипировку для детей, играющих на новой хоккейной коробке в одной из деревень под Саратовом. С тех пор я в Саратове больше-то и не был.
---
«Вообще-то хоккеистом я мог и не стать, – рассказывал тогда Федотов, – хотя уже в четыре-пять лет катался на замерзшем пруду в саратовском городском парке. Однажды я провалился, но успел зацепиться за лед клюшкой. Профессионально, если так можно сказать, я ходил в бассейн. Прыгал с вышки, но, когда посмотрел фильм «Человек-амфибия», перестал сразу выныривать после прыжка, а уплывал подальше. Тренер терял меня из виду, волновался – народу-то в бассейне полно. Однажды он разозлился: «Может, тебе подводным плаванием заняться?» Я обиделся и ушел в хоккей».
Другие главы из книги «Кристальные люди»
«В нем действительно течет русская кровь». Фред Шеро, канадский тренер, который учился хоккею у СССР
«Потонешь в этом Саратове, ну и бог с тобой». Как я мечтал стать вратарем
Купить книгу Станислава Гридасова «Кристальные люди» можно, связавшись с автором: Telegram, facebook, VK, Instagram.
Подписаться на telegram-канал «Гридасов с бородой»
Фотографии из книги «Кристальные люди» / личный архив Анатолия Федотова.
ps зовите меня кайфоломщиком, но насколько же приятнее читать грамотный текст без кейсов и рехабов
Умер руководитель государства, чей флаг он представляет. В чём его недовольство? И почему у автора это недовольство в топе?
Смысл этого мне не ясен, вариант один - это снова создать тему для комментов, в которой будет обсуждаться все что угодно, но не сама тема материала.
PS. Национальные трауры по поводу кончины яркого политического лидера, не редкость, скорее данность. Как пример, в США в 18 году был траур из-за смерти Буша-старшего. И, что в этом плохого?
Хотели придумать мерзкий антисоветский заголовок, но в итоге лишь показали собственную тyпocть. Хотели насрать на свою историю, но забыли снять штаны.
Все праздничные и культурно-массовые мероприятия и передачи будут отменены или перенесены.
Это обычная нормальная практика, но только для благолепного капитализма.
Но если это происходило в СССР или современной России-это архаизм, тирания и античеловечность