Максиму Афиногенову - 37
Благодаря рекламе Максима Афиногенова знают даже те, кто не следит за хоккеем. «Забить с метра? Легко!» помнят до сих пор. Последние три года форвард провел в «Витязе». Максима не пугает хроническое непопадание команды в плей-офф и возраст. И судя по настроению, завязывать с хоккеем пока не собирается.
— Одна из олимпийских чемпионок сказала, что в спорте яркие вспышки бывают пару раз в год, а все остальное — нудятина, преодоление себя через не могу. Вы в хоккее 20 лет. Все еще интересно?
— Каждый день постоянное преодоление — тренировки, предсезонка. Все это ради того, чтобы выйти на лед, ощущать себя в форме и побеждать. Хоккей интересен до сих пор. Даже после завершении карьеры игрока хочу остаться в хоккее.
— У вас спортивная семья. Как родителям удавалось совмещать работу и заботу о вас?
— Моя семья всегда меня поддерживала и поддерживает. Постоянно на связи с отцом, он смотрит все мои игры, обсуждаем их вместе. Проблем не было, так как мама тренировала легкоатлетов на «Динамо», я был рядом.
— Школа нравилась? Или это было испытанием: поскорее бы отсидеть уроки и на лед?
— У меня так не получалось. Папа был за спорт, а мама стремилась, чтобы я хорошо учился — держала железной хваткой. Говорила, что хоккей хоккеем, но школа важна. Пару месяцев отходил в специальный спортивный класс, потом меня снова перевели в обычный. Мама к моей учебе очень серьезно относилась. Самым нелюбимым предметом была химия.
— Школьные барышни вас любили? Вы же спортсмен…
— Тогда было не до девушек: хоккей, тренировки. Даже времени погулять с ребятами почти не оставалось.
— В то время, когда вы начинали играть, были проблемы с формой. Как доставали обмундирование?
— Да, не было ни нормальной формы, ни клюшек. Все было самодельным: варежки, щитки. В юношеском возрасте было проще — в «Динамо» выдавали форму. Хорошая клюшка что тогда, что сейчас — отличный подарок.
— К разговору о хороших клюшках, Данис Зарипов начал выпускать свои…
— Он ведь играет много лет, много чего перепробовал. Думаю, что разработал такую технологию, что его клюшки не хуже американских.
-Как в детстве отмечали день рождения?
-Необычных подарков не вспомню. Всегда приходило большое количество друзей — было весело, шумно и интересно. В детстве праздновал дома, постарше — уже в кафе с друзьями. И сейчас привык встречать дома. Вечерами в семейном кругу собираемся.
— Благодаря кому вы состоялись как хоккеист?
— Отцу. Он для меня — авторитет. Есть, конечно, разногласия, но всегда идут обсуждения, находим общий язык.
— Самый сложный момент за вашу карьеру?
— Переход от юношеского хоккея ко взрослому. Он был не очень гладким. Ты играешь с подростками, а потом начинаешь выходить против мужиков. Непривычно, нужно перестроиться. Когда понял, как играть, влился в коллектив, стало проще, пошла игра. На льду я по-спортивному злой — без этого нельзя. С годами появляется хладнокровие.
— Вы редко меняли клубы. Так само сложилось или вам и агенту приходится прилагать усилия, чтобы остаться на «насиженном» месте?
— Я вообще такой человек — не в моем стиле играть каждый год в новой команде. Из родного «Динамо» уехал в НХЛ, проиграл 10 лет в «Баффало» Нужно было что-то менять — отыграл год в «Атланте Трешерз», затем вернулся в Россию, в СКА. В Санкт-Петербурге провел три сезона… А потом встретился с Михаилом Головковым, с которым был знаком по работе в «Динамо». Был вариант поехать между «Витязем» и другим клубом. Посоветовался с семьей — «Витязь» подходил по всем параметрам.
— Летом вы переподписали контракт еще на два года, значит, все в Подольске нравится?
Не скрою, предлагали другие варианты. Была возможность уехать, но остался в Подольске. Меня устраивает нынешний курс руководства, команда, тренеры. Плюс: провел здесь три года. «Витязь» пока не смог попасть в плей-офф. Понимаю, что нужно вывести команду в восьмерку. Это постоянный вызов и мотивация. Хочется быть частью успеха, так как вижу, что руководство многое делает для этого. На протяжении всей карьеры на мне лежит ответственность. Не привыкать.
— Как оцениваете конкуренцию на Западе? Некоторые тренеры уже в сентябре говорят: «У нас плей-офф».
— В нашей конференции больше равных команд, чем на Востоке. Поэтому руководство, тренер, все ребята настраиваются, что у нас плей-офф с первой игры — нужно бороться за каждое очко. Для «Витязя» крайне важен старт чемпионата.
— Если говорить о недавних матчах: на Кубке Мэра забили шесть шайб, потом столько же пропустили…
— Тогда еще шла притирка к системе, сочетаниям в звеньях, требованиям тренера — все это наложилось на ошибки. Для этого и существуют предсезонные турниры, чтобы увидеть пустоты и заполнить их правильными действиями в системе. Ошибки на предсезонке — это нормально.
— У вас есть редкая награда для хоккеиста — бронза Олимпийских игр. Сейчас сборная 14 лет не может войти в тройку лучших. Почему?
— Да, 2002 год — наша последняя медаль. Она бронзовая, но очень значимая для меня. Считаю, это большое достижение. Почему не можем? У нас есть потенциал, нужно прибавлять. Надо развивать детский хоккей. Плюс, мало игроков играют в НХЛ. Это лучшая Лига. Да, КХЛ растет, но все равно она — № 2. 10–15 лет назад В Северной Америке было 100 российских игроков, сегодня их можно пересчитать по пальцам. Нужно развиваться молодежи, смотреть на более опытных, брать хорошее и добавлять свое.
— Буквально на днях читала интервью Валерия Брагина, где он говорил, что игрокам лучше оставаться в России: там ты сам по себе, а здесь есть условия для роста.
— Каждый игрок индивидуален. Кто-то сможет заиграть в НХЛ в 18 лет, а у кого-то и в 30 не получится.
— С Валерием Беловым играли вместе в «Динамо». Чем отличается Валерий Белов-игрок от Валерия Белова-тренера?
— Он был очень заводным, эмоциональным, цепким игроком. Все видели, как он борется, выкладывается в каждой смене. Все это осталось и передалось в тренерской деятельности. Команда чувствует его характер, слушает и заряжается.
— То, что сейчас клубом руководит человек, которого вы знаете, позволяет вам спорить или проявлять не согласие?
— Нет, спорить я не буду. Когда Валерий Геннадьевич спросит мое мнение — всегда отвечу.
— Совсем недавно у вас родился второй ребенок, сын Сергей…
— Да, это очень радостное событие в нашей семейной жизни (супруга Максима — олимпийская чемпионка, теннисистка Елена Дементьева. — Прим. Ред.).
— В хоккей сына отдадите?
— Покажу как встать на коньки, как правильно держать клюшку. А дальше время покажет…
— И вы, и супруга, известные люди, но вас не встретишь в колонках светской хроники…
— У нас другие интересы. Наверное, ходим не в те места (улыбается). Ценим общение в семейном кругу, с друзьями. Мы не стремимся к публичности — нет желания где-то засветиться.
— Читала, что вы выступили недавно тренером юных хоккеисток. В будущем, видите себя тренером?
— Не буду загадывать. Лет 10 назад даже в голову не могли прийти мысли о тренерстве. Сейчас появился опыт, знания, понимание, что ты можешь подсказать нюансы и помочь. На одном из занятий в Подольске девушки меня с удовольствием слушали. Было интересно и мне, и им.
— Многие не признают женский хоккей, а вы?
— Раньше думал, что в хоккей играют настоящие мужчины. Оказалось — еще и симпатичные барышни (улыбается). Хочется все-таки видеть их в более женственных видах спорта.
— Теннис?
— Теннис очень люблю! Хотел бы, чтобы дочка занималась им. Жена тоже за. Если увидим, что дети могут играть на хорошем уровне, загорелись — почему нет? Просто так бегать по площадке бессмысленно.
— У вас контракт с «Витязем» до апреля 2018-го. По его окончании вам будет 38. По вашим ощущениям, этот контракт — последний?
— По моим сегодняшним ощущениям — нет. Но никто не застрахован от травм.
— Часто узнают на улице?
— Не скрою, узнают. И все же, больше узнают мою супругу…
