В преддверии Московского марафона. Мысли о доверии, ответственности и счастье
На небе только и разговоров, что о море.
А в беговых чатах и каналах - о приближающемся Московском марафоне. Мы вспоминаем историю ММ, которому в этом году исполняется 10 лет, делимся фотографиями с «того самого первого» марафона, обсуждаем сложности трассы, даем друг другу советы и составляем списки «самых популярных» ошибок марафонцев.
В воскресенье на старт выйдут 38 000 человек. 15 сентября 2013 года нас было менее 5 тысяч. Иными словами, за прошедшие 10 лет любительский бег стал почти в 8 раз популярнее – и в этом заслуга не только Бегового, но и бегового сообщества, частью которого мы с вами являемся.
Я ждала этот марафон, сознательно выбрав его главным стартом сезона. Но жизнь крутанула в другую сторону и главными стали совсем другие старты. Знаете, один из моих любимых праздников – Пасха. Пасхе предшествует 48-дневный Великий пост, очень тяжелое и ответственное время для всех христиан, когда полагается ограничивать себя в еде и прочих земных радостях. Смысл всех лишений – не только стать лучше, но и иметь возможность прочувствовать Пасху сполна, когда в полночь, после Крестного хода, в толпе прихожан наконец-то раздается первое радостное «Христос Воскресе!». Не претерпев лишений, ты не можешь сполна насладиться наградой – разделенной с другими надеждой, которую из года в год дарит Воскрешение, и не можешь по-настоящему прочувствовать, как вкусно яйцо, стейк или эклер, в которых отказывал себе почти два месяца. Для тех, кто не ждет Пасху 48 дней, это обычный день, когда принято покупать куличи и красить яйца.
(Если вы далеки от церковных праздников, то просто вспомните, как восхитительна горячая вода, которую наконец-то дают после традиционного отключения, как бесконечна кровать в вашей комнате после трех недель в палатке или как вкусна простая вода, которую вы пьете СТОЯ из бутылочки, которую вам дали после того, как на шею повесили медаль)
Так и с марафоном. В этот раз я лишила себя возможности причаститься доподлинной радости сорока двух километров. Я не ездила на сборы и не страдала на тренировках, не держала диету, не ходила на массажи, не следила за железом и сном, не пропивала витамины. Я не посвящала марафону все свое время, как это было раньше, и в конце концов этот старт встал в один ряд с другими рутинными делами, которые мы отмечаем в ежедневнике, чтобы не забыть.
Воскресенье, 17.09:
- купить корм коту;
- отдать туфли в ремонт;
- пробежать марафон;
- разобрать шкаф.
«Как настрой?», спрашивает меня В., имея в виду, конечно, грядущее воскресенье. Я бегло просматриваю сообщение, торопясь из одной переговорки в другую. Ноутбук в одной руке стал моим неотъемлемым аксессуаром. «Его нет», свободной рукой наскоро набираю ответ.
Через несколько дней случится три месяца, как я работаю в новой компании. Когда меня спрашивают, лучше или хуже ли мне сейчас, я отвечаю, что мне по-другому. За лето я прошла путь от «меня завтра уволят» до «я сейчас уволюсь сама» и к концу августа оказалась в точке: «сегодня я там, где должна быть». О происходящих трансформациях судить пока рано, но, кажется, они не менее значительные, чем те, что произошли со мной со времен моего первого марафона в 2013-м году (трудно поверить, но на фото слева запечатлен один из самых счастливых дней моей жизни).
Мне еще многому предстоит научиться, в т.ч., успевать жить чем-то, кроме как работой, но происходящее в Яндексе более не кажется мне неуправляемым хаосом – теперь это хаос контролируемый. Я заняла в нем свое место и теперь даже сама собеседую людей, с которым буду работать.
Своеобразным итоговым экзаменом станет участие в качестве спикера в первой в моей жизни юридической конференции. Сейчас это один из моих самых главных карьерных стопов и страхов. Нет, публичные выступления я люблю. Более того, они у меня неплохо получаются - за исключением ситуаций, когда нужно вещать не на тему мотивации, а, скажем, про критерии доминирования цифровых платформ. Каждый раз во мне просыпается боязнь авторитетов, которую я испытываю с самого детства. В присутствии более умных, влиятельных и статусных людей я становлюсь еще глупее, чем я есть, - краснею, впадаю в косноязычие, забываю слова и ответы на вопросы. Они, умные люди, представляется мне, сразу распознают во мне самозванку, которая получила пятерку по математике, только потому что вызубрила учебник, и ни за что не справится с задачкой под звездочкой.
Для многих моих коллег-юристов участие в конференциях, круглых столах, форумах и прочих светских мероприятиях – такая же рутина, как для меня пробежать в воскресенье марафон. Но в адвокатском бюро, где я провела последние 13 лет, по умолчанию считалось, что выступать положено старшим юристам, партнерам, советникам…Бывали, конечно, исключения, но крупнейшее в России и СНГ бюро не могло себе позволить опозориться от лица какого-нибудь рядового юриста, не имеющего достаточного опыта и экспертизы. Если возможность выступить все же появлялась – например, с простейшим ходатайством в пять строчек на заседании Федеральной антимонопольной службы, я завсегда открещивалась – в ЕПАМе не было кошек, на которых можно было тренироваться, и я боялась сделать ошибку. Публичный позор вообще один из самых больших человеческих страхов, посильнее страха смерти.
«Я не настаиваю», говорит, хитро улыбаясь, Наташа, моя теперешняя начальница. Получив предложение выступить на Юридическом форуме мастеров в Воронеже, я привычно отнекиваюсь, ссылаясь на отсутствие опыта подобных выступлений. «Одно дело – опозориться самой, другое – от имени ведущей российской IT-компании». Меня пугает сам доклад, неизбежные острые вопросы «к Яндексу», непривычная обстановка – незнакомые серьезные (безусловно, авторитетные!) люди из бизнеса и других юридических компаний, среди которых я, конечно же, затеряюсь. Бег – то, о чем я действительно что-то знаю, здесь никого не будет интересовать. Наташа же не боится, что я что-то сделаю не так – даже если я начну запинаться и забуду, что написано в Законе о защите конкуренции, она допускает мое право на ошибку. А еще она доверяет мне и знает, что я буду очень стараться, чтобы все прошло хорошо. Доверие=ответственность.
Десять лет назад я страшно боялась выходить на свои первые сорока два километра. Как я люблю говорить, бежать тогда марафон было ошибкой: я не была готова. Но даже если это и так, то та ошибка – лучшее, что случилось со мной в жизни. Ошибиться не страшно – страшно так никогда и не попробовать.
Вечером того же дня оформляю командировку. Попутно исповедуюсь тренеру: в пятницу – день тишины и полного отдыха перед марафоном – планирую максимально далеко вылететь из своей зоны комфорта, а в Москву вернусь непосредственно перед стартом. И в общем-то все, о чем я сейчас думаю, – предстоящая конференция, а не то, с каким темпом буду бежать. «Сережа, я не могла отказаться». Тренер искренне рад за меня, и мы оба вконец отпускаем какие-либо ожидания в отношении моего результата.
Но, как и 37 999 человек, я жду ближайшего воскресенья. Я представляю тихое раннее утро, когда проснусь в день марафона. Предвкушаю радостное волнение, которое будет нарастать с момента, как я приеду в стартовый городок, и достигнет своего апогея, когда мы выстроимся в кластеры. Я хочу ощутить бабочки в животе и увидеть много-много знакомых и незнакомых счастливых лиц тех, с кем вышла на старт десять лет назад, и тех, кого нашла по пути.
Я улыбаюсь внутри, думая о том, как сделаю первый шаг и начну свой двадцатый марафон. Я больше никогда не переживу эмоции того самого - первого марафона, но хочу оказаться на финише хотя бы отчасти такой же счастливой, как тогда - ощутить причастность к чему-то большему, чем я сама, и на финише сказать себе, что сделала все, что могла. Но знать, что могу еще больше.
«Я стояла по ту сторону марафона. Сорок два километра и сто девяносто пять метров.
По щекам текли слезы словно у роженицы, спустя несколько мучительных часов держащей на руках своего младенца. Мне уже не было больно (а было ли?), хотя толком ни стоять, ни идти я не могла: мышцы одеревенели, трудно было согнуть ноги, чтобы просто присесть. В тот миг я плакала не от боли и не от усталости, но от счастья, самого настоящего, которое чувствуешь на самом глубоком физическом уровне каждой клеточкой измученного тела.
Повалилась на дорожку стадиона, увидела небо над головой. Полное обнуление, легкость, свобода, осознание безграничности своих возможностей».
Пожалуй, воздержусь от советов о том, как правильно разложиться на марафоне (первый километр самый медленный - последний самый быстрый), сколько и когда есть (один гель каждые 40 минут), какие кроссовки надевать (проверенные) и какой участок самый сложный (бесконечная набережная, куда вы вываливаетесь после всех горок).
Если вы бежите не первый раз, то вы и без меня все знаете, а если первый – just follow the white rabbit.
Всем удачи и – спасибо за ваш бег ❤️
