Вечно живые... О советских футболистах-фронтовиках
К сожалению, в живых их остались единицы. Но память о них должна жить вечно. О тех, кто не только одерживал победы на футбольных полях, но и участвовал в самой страшной войне в истории Человечества. И кто побеждал врага для того, чтобы жили мы с вами. Вспомним и помолчим...
САВДУНИН Владимир Григорьевич (10 мая 1924 - 27 октября 2008)
Владимир Савдунин (на фото в центре) с фронтовыми товарищами
Защитник/полузащитник "Динамо" Москва. Чемпион СССР 1945, 1949, 1954 и 1955 гг. Обладатель Кубка СССР 1953 г. Трижды был включен в список 33-х лучших.
Даже с началом войны спортивная жизнь в Москве не остановилась. 17-летний Владимир Савдунин в то время играл за команду "Старт", однако вскоре Совет Министров СССР эвакуировали в Куйбышев и туда же направили семью Владимира Савдунина, отец которого работал в гараже Совмина. Володя пошел работать слесарем и одновременно выступал за куйбышевский "Локомотив". После того, как немцы были отброшены от Москвы, семья Савдунина вернулась в столицу.
Владимир пошел работать на авиазавод, однако в тылу на долгое время не задержался. Вспоминал как решил пойти на фронт добровольцем: "Однажды ехал в трамвае на работу, и меня одолели мысли о том, что вот я, здоровый парень, сижу здесь, в тылу, в то время как идет такая страшная война. В тот же день подал заявление на фронт"
Савдунина направили в пехотное училище в Ярославль, откуда он отправился на передовую в район Харькова. В первом же бою, по воспоминаниям Савдунина, их отряд попал под массированную танковую атаку врага. У пехотинцев была одна винтовка на пятерых, у артиллеристов - по три снаряда. После этого их отряд был расформирован и Савдунина отправили в Воронеж, а затем под Курск. Там его перевели в разведроту 50-й танковой бригады.
Армейская газета 2-го Украинского фронта сообщала о бое, который держали разведчики 50-й танковой бригады: «Отважная четверка наших бойцов неожиданно столкнулась с пятнадцатью фашистами. Сержант Владимир Савдунин, сильный и быстрый, раньше всех успел схватить гранату и швырнуть ее в немцев, уложив четырех из них. Тут же наши разведчики открыли стрельбу из автоматов. Савдунин первым прорвался на вражескую батарею. В итоге все четверо остались живы».
– «Мне помогла хорошая реакция, приобретенная благодаря занятиям спортом еще до войны», – прокомментировал как-то этот эпизод Владимир Савдунин
Про войну он, по словам тех, кто его знал, вспоминать не любил, но при этом помнил все вплоть до деталей. Одним из самых запоминающихся эпизодов был следующий:
"43-й год. Группа разведчиков получила задание пробраться в немецкий тыл и захватить мост через Южный Буг у села Джулинка (близ Умани). Ночь, валит густой снег, по дороге бредут отступающие немцы, а мы, обгоняя их, едем на броне танка. Немцы идут, не глядя на нас и не сомневаясь, что этот танк, конечно же, свой... И вот так, без единого выстрела, мы подъехали к Южному Бугу. Смотрим - немецкий танк - и никакой охраны. Кто-то из наших дотронулся до него - он еще теплый. Нетрудно было догадаться, что танкисты пошли передохнуть в деревню. Решили их навестить. Нас было 15 человек. Войдя в деревню, прошли по улице в одну сторону, потом в другую. Смотрим - в домах горят свечи и сидят немцы. Открыли по ним огонь, потом бросились к мосту, заняли оборону и пустили ракету, дав сигнал своим, что мы, мол, на месте.
По радио дали приказ: перейти на другой берег. Мы сели на броню и поехали, но вдруг раздался взрыв, и танк, проломив лед, пошел на дно. Хорошо, было неглубоко: башня всего на метр ушла под воду. Я сбросил ватник, нырнул и помог командиру выбраться. Больше никого спасти не удалось. Отстреливаясь, оттащил танкиста (потом узнал, что его зовут Николай Егоров) в ближайшую хату.
Одним из главных талантов Савдунина-разведчика было умение взять "языка". Он вспоминал, как однажды на задании попал на нейтральной полосе под обстрел и чудом спасся.
"Надо было на трех танках прорваться через линию фронта и уйти в тыл. 15 было разведчиков, и мы сидели, как десантники, на броне. Мы пошли и нас, значит, раз..ли. Два танка подбили, один вернулся, а они из пушки стреляют, автоматы, пулеметы. Я соскочил, а была большая рожь, и я по-пластунски вниз. А вот здесь, значит, бугор, там гора была, нейтральная полоса, и километра через полтора наши передовые окопы, пехота. Я спустился и побежал к своим, и тут начали сзади стрелять в меня. Оказалось, на этом бугре сидели корректировщики огня, немцы, их два человека, за кустами-то не видно. Я и туда, и сюда, пули всё ближе – мне повезло просто случайно, что меня не убили. Я так бежал, что когда упал в окоп к пехоте, они говорят: «Ну ты бл.. и бежал». Побежишь тут.
Ну а мы же не прорвались, приходим в часть. Сидит начальство штаба: «Где ты, твою мать, шляешься!» Мне было так обидно, и тут разрывается мина. И начальника штаба ..як, вот мы стояли, как сейчас сидим за столом, все живы, а он падает. Но дали мне задание взять языка, а я-то уже знал где они, которые стреляли. Я вернулся к пехотинцам. А до этого бугра, где они сидели, голая поляна, и за ним тоже. Я им говорю, пехоте: «Вот видите кусты, можете по ним открыть огонь?» Я пойду туда, буду значит, эт самое, брать. «Что ты, … твою мать!» Днём это всё. А мне было обидно. У меня было такое состояние злое, убьют и ладно, всё это безразлично. И они открыли огонь по этим кустам. И я, значит, прошел туда, километр примерно. Они сидели так, а тут обрыв, и я зашел за эту сторону, а своим сказал, что как зайду за бугор, вы огонь прекратите. Я, значит, посмотрел, они в окоп сели, чтоб их не убило, я, значит справа поднялся и из автомата зах…, одного убил, другой упал на землю. А тут же километр и немцы. Я его прикладом по голове и спустился вниз, под бугор. И за мной приходит танк. Мы на танк сели, за башню спрятались – сзади же стреляют. И привез его это самое в часть. А теперь, говорят, в штаб фронта отведи его. Машин нет, бой же идет.
И мы пошли с ним вдвоем, километра три-четыре от передовой. Идем, а солнце яркое и поляна, и нас немецкий истребитель, ё, засёк. А ему чем заняться – давай, зараза, стрелять. Он на нас идёт, а мы под него, и этот лежит со мной рядом. Ну хорошо, что не застрелил. Приехали, я его сдал, ну, говорят, большое спасибо тебе. Я там всё рассказал. — Не может быть! – ну как же, всё было на глазах у нашей пехоты. Короче говоря, наши 15 человек, которые поехали на прорыв, из них осталось пять. И мы поехали в Курск на машине хоронить ребят. Завезли их в церковь, отпели (я хоть член партии с 42-го, но русская душа-то она и есть русская, все же крещёные), и значит, похоронили. Едем обратно в грузовике, и едет навстречу машина, везёт немецких пленных. И этот среди них, и машет мне рукой!!! Такие вот были моменты".
За боевые заслуги Владимир Савдунин был награжден двумя орденами Отечественной войны и двумя - Красной Звезды. Войну он закончил в Румынии в 44-м году, когда под Яссами получил ранение. Был отправлен на лечение в Москву, где врачи его комиссовали.
После окончания войны по предложению Константина Бескова начал выступать за "Динамо", в составе которого четыре раз выиграл чемпионат СССР по футболу и дважды - по русскому хоккею. Был участником легендарного турне в Великобританию в 1945 году. По окончании футбольной карьеры работал дипломатическим курьером МИД СССР, имел правительственные награды за свою дипломатическую работу. В последние годы жизни возглавлял фонд, помогавший футболистам-ветернам.
НЫРКОВ Юрий Александрович (29 июня 1924 - 20 декабря 2005)
.jpg?f=webp&q=90&s=2x&w=730)
Защитник ЦДКА (1948 - 1952 гг.), легендарной "команды лейтенантов. Трехкратный чемпион СССР, двухкратный обладатель Кубка России. Участник Олимпиады 1952 г. в Хельсинки.
После начала Великой Отечественной войны по путевке комсомола Юрий Нырков был направлен на строительство оборонительных укреплений под Вязьму. В октябре 1941 г. вернулся в Москву, а затем получил направление в город Карачев Брянской области. В связи с наступлением немцев был переведен в окрестности города Богородицка (под Тулой). В мае 1942 г. был призван в ряды Красной Армии и направлен на учебу в Тамбовское артиллерийское техническое училище.
Десять месяцев Юрий Александрович отучился, получил младшего лейтенанта и угодил в новый вид войск - на самоходки.
"И - пошло - вспоминал Нырков - 1-й Калининский фронт, все три Украинских, закончил 1-м Белорусским. Берлин брал. Войну 11 мая закончил, а не 9-го. Последние пару дней немца по развалинам отлавливал. Заглянешь в подвал - сидит с консервами и автоматом... Человек пять приятелей только за те дни погибли. Пятнадцатилетние пацаны до последнего отстреливались. "Гитлерюгенд". Мне вот как-то один на один убивать не приходилось. В плен брать - это да. Самое страшное, когда "катюши" по своим били. Но - выжил. Посчастливилось. Двумя контузиями отделался. Вторая - тяжелая.
Юрий Нырков участвовал в Корсунь-Шевченковской операции, в уничтожении многих окруженных группировок гитлеровцев. Участвовал в форсировании реки Эльбы в составе 1-го Белорусского фронта, которым командовал маршал Г.К. Жуков.
В январе-феврале 1945 г. участвовал в знаменитой операции на Зееловских высотах в районе г. Кюстрин, когда ночью вражеская территория была освещена множеством прожекторов для ослепления находившихся там войск и с боями подошел к Берлину.
Юрий Александрович вспоинал:"Еду на самоходке. Пушка вниз - сломалась. В тыл. Пехотинец наш тормозит: "Немцы в подвале засели, пушку бы на них наставить..." А на моем комбинезоне знаков различия никаких. Немцы передают, что только со старшим офицером разговаривать будут. Ладно, думаю, майором представлюсь. А подвал - метров пятьсот! И этих забилось с полтыщи. Вооруженные. Несколько генералов. Приехали, думаю. Сейчас нас, двух дураков, здесь и порешат. "Мы гарантируем: если выйдете, сдадите оружие - жизнь вам сохранят..." И что же? Дают они команду, и все выбираются наверх. Я генеральские "вальтер" и "браунинг" себе как трофеи оставил. Пехоте: "Сдавайте, мне некогда... Сказать не забудь, что самоходный полк помог, чтоб записали!"
Закончил войну Юрий Нырков 11 мая 1945 г. на улице Шпандау-аллее в центре Берлине в звании старшего лейтенанта, в должности командира взвода самоходных артиллерийских установок (САУ). Кавалер орденов Великой Отечественной войны I степени (дважды) и II степени, ордена Красной Звезды, "За службу Родине в Вооруженных сил СССР" III степени, ордена Дружбы. В 1980 г. получил звание генерал-майора.
РАФАЛОВ Марк Михайлович (род. 4 сентября 1924 г.)
Марк Рафалов (на фото справа) - судья Международной категории
Марк Рафалов - уникальная личность в Отечественном футболе. В высшей лиге чемпионата СССР в качестве судьи провел более 200 матчей. Более 10 лет работал инспектором РФС на матчах высшей лиги. Был многолетним автором рубрики "Уголок арбитра" в еженедельнике "Футбол - Хоккей", автор более тысячи статей и очерков о футбольном судействе. Автор более 20 книг о футболе, включая биографии Константина Бескова, Николая Латышева, Григория и Владимира Федотовых. Автор двух сборников стихов о войне. Член союза журналистов СССР.
Долгое время Марк Рафалов жил с клеймом сына "врага народа". Его отца, еврея по национальности, в 1938 году "повязали" сотрудники НКВД и после длительных допросов и избиений отправили в лагерь под Магаданом, где он и умер в 1944 году. Мать, русскую дворянку, как жену "врага народа" никто на работу не принимал. Чтобы прокормить двоих детей она устроилась в одну московскую закусочную печатать меню на папиросной бумаге. За это ей давали щи, паровые котлеты и другую еду. По воспоминаниям Марка Михайловича, это спасло жизнь ему и сестре, так как продуктовых карточек им никто не выдавал.
На войну Марка Рафалова призвали в 1942-м, в то время он играл за "Крылья Советов" (Москва). Пройдя военный лагерь Суслонгер по подготовке младших командиров в Марийской республике, в канун Нового 1943-го года, Марка Рафалов отправился на Северо-Западный фронт, в Псковскую область. В феврале 1944 года он в составе 15-й стрелковой бригады морской пехоты в числе первых вошёл в пылающй город Пустошка, стоявший на перекрестке Ленинград-Киев и Рига-Москва. Там же Марк Рафалов получил первое ранение - в ногу. Он вспоминал об освобождении Пустошки:
"Мы шли на север, и надо было освободить Пустошку, там шоссе и железная дорога — немцы получали питание, оружие. Там очень болотистые места. Очень тяжелые шли бои. Пустошку освободили 27 февраля 1944 года, и там положили 22 тысячи наших ребят. А рядом на очень высокой горе была деревушка Горушка, там стояла батарея легких немецких орудий и они с этой горы расстреливали наши части. Последовал от большого начальства приказ взять эту Горушку. А снегу было много, и мы решили провести атаку под прикрытием дымзавесы, повезли шашки.
Рано утром запалили, они загорелись и почти сразу же красная ракета - атака. Мы поднялись. И ужас: дым пошел не в сторону немцев (а по розе ветров так должно было быть), а вдоль траншеи - Боженька распорядился по-своему. То есть ничего нас не скрывало. 33 человека на моих глазах полегли. У них были крупнокалиберные пулеметы, и они расстреляли наших ребят. Горушку, конечно, не взяли. На следующий день вызывает меня майор СМЕРШ и говорит: "Ну и что вы там надымили? Расскажите". Я говорю: "Надымили как полагалось". "А почему же дым пошел по траншее?" Ну а я шутник был - "это туда вопрос", и пальцем в небо показываю. Майор в ответ: "Сволочь! Я тебе морду набью! Иди отсюда!" Понимаете, он наверняка знал, что я сын врага народа. В Пустошку мой взвод вошел одним из первых, и меня представили к награде - Орденом Красной Звезды, кажется, хотели наградить. Еще двоих кроме меня представили, всем дали, а мой наградной лист вернулся. СМЕРШ написал: "Кого награждаете?" Не завизировал.
По воспоминаниям об этих событиях Марк Михайлович написал стихотворение "Пустошка"
"Мы со школьных скамеек шагнули в окоп -
Так страна нам тогда наказала,
А дороги войны как всемирный потоп,
Смерть повсюду за нами бежала.
Мы с боями к Пустошке от Невеля шли.
А она вся в руинах лежала.
Дым пожаров кругом, от печей кирпичи -
Совесть властно к отмщенью взывала.
Нам еще предстоял на Прибалтику путь,
По лесам и болотистым топям,
Еще год воевать. И нельзя отдохнуть -
Мы ведь, братцы, морская пехота!
Много огненных верст мы на Запад прошли,
Но Пустошка всегда нам родная.
На могилах ушедших друзей помолчим,
О кровавых боях вспоминая.
Здесь на Псковской земле наша юность лежит -
Захоронена вместе с друзьями,
Память словно растет и тревожно кричит,
Разрывая сердца нам корнями".
Самый крупный свой бой Марк Рафалов пережил 3 сентября 1943 года. Это была разведка боем на реке Ловати, в которой участвовало около 100 человек с каждой стороны. В апреле 1944 года Марк Михайлович получил второе, самое тяжелое, раненние в районе Пушкинских гор. Он вспоминал:
"Наша часть заняла плацдарм за рекой Великая. Приехали самоходки, чтобы сделать артразведку. Они стреляли, немцы отвечали, а мы, человек пять, ночью накануне неподалеку от немцев спрятались и отмечали на карте - там пулемет, там пушка. Все сделали, идем назад под защитой двух холмов. Когда проходили между ними, метров десять были на виду. Мне надо было скомандовать "ложись" и проползти эти десять метров. Но на меня посмотрели бы как на сумасшедшего. Всю ночь лежали, замерзли. Немцы увидели нас и пустили мину. Взорвалась метрах в четырех от нас, а попало только в меня - семь осколков. В горло влетел самый большой - 12 на 4 мм. Повезло - только мясо прошил, и до сих пор там сидит.
Снега было по пояс. Кровь хлещет. Донесли до части, там пролежал два дня, потом на лошади довезли до госпиталя - палатка, нары человек на сто. Наступила ночь. Заснул. Вдруг чувствую - задыхаюсь. И кричать не могу! Выпал в проход. Хорошо, Вера, медсестра, услышала, как я упал. Разбудила ребят, меня на носилки - и в операционную. Прибежал врач, майор, он был без белого халата, в кителе. Открыл глаза после операции - передо мной физиономия того майора-хирурга вся в крови. Мундир с орденами и медалями я ему забрызгал. Внутри все опухло, сжало горло, еще немножко - и я бы задохнулся. Вставили в горло трубку для дыхания.
Несмотря на тяжелейшие жизненные испытания, Марк Рафалов никогда не терял чувства юмора и доброго расположения духа. Он вспоминал:
"Вспоминая какие-то эпизоды, невольно улыбнешься. 1943 год, лето. Мы держим оборону в полях Калининской области. В разгар дня решили обедать. Старшина принес в траншею кастрюлю с супом, хлеба. Вдруг - обстрел. Укрываемся. Снаряды разрываются неподалеку. Свист, гром, дым… Когда все стихает, открываем глаза и… начинаем хохотать. Старшина, который обед принес, сидит на корточках с выпученными от ужаса глазами и оглядывает свою каску, в которой образовалась дырка от снаряда. А на теле при этом ни одной царапины!"
После ранения Рафалов был зачислен в резервный полк, а затем был отправлен в танковое училище под Челябинском. После войны стал известным футбольным арбитром, был признан одним из самых активных борцов с договорными матчами. Лучший журналист среди судей и лучший судья среди журналистов.
В прошлом году отпраздновал 90-летний юбилей.
ЖМЕЛЬКОВ Владислав Николаевич (15 августа 1914 - 19 июня 1968)
Вратарь московского "Спартака" в 1938-1947 гг. Чемпион СССР 1938, 1939 гг. Лучший спортсмен СССР 1939 года. Сыграл около 100 матчей в чемпионатах СССР. Считался мастером по отражению пенальти.
В конце 1930-х гг. Владислав Жмельков считался одним из лучших, если не лучшим, вратарем Союза. Его спортивные успехи не остались без внимания соперников "Спартака", главным претендентом был ЦДКА. В армейском клубе подняли архивы и выяснили, что Владислав Жмельков не отслужил положенный по уставу месяц в 1937-м году. Вратарь, которого обвинили чуть ли не в дезертирстве, ответил: "Служить буду, играть за ЦДКА - нет". Таким образом, в 1940 году он на время перешел в стан главного противника. Правда, свое обещание сдержал. За "армейцев" сыграл всего один матч, и то по просьбе основного вратаря Владимира Никанорова.
Владислав Жмельков отправился в военную часть, которая располагалась в Забайкалье. Весной 1941 эту часть перевели на Украину, а вскоре началась война. Владислав Жмельков прошел всю войну в составе разведроты, сотни раз ходил за линию фронта и брал "языков". Принимал участие в освобождении Киева в 1943-м. Среди футболистов ходила легенда, что на войне Жмельков проявил и свои вратарские таланты. Якобы однажда он поймал на лету фашистскую гранату и бросил её обратно в окоп противника.
Весной 1945 года он получил тяжелое ранение в бедро на подступах к Берлину. В этой ситуации мог демобилизоваться, но едва отлечившись в госпитале, вернулся на фронт. В госпитале Владислав Жмельков получил письмо от своего давнего приятеля Василия Соколова, предлагавшего вернуться в "Спартак". Война шла к концу, и в сорок пятом возобновлялся футбольный чемпионат. Старшина Жмельков ответил:
"Дорогой мой Вася, я солдат. И пока идёт война, останусь солдатом. Я мечтаю о том, чтобы скорее вернуться в строй и вместе со всеми ворваться в Берлин и водрузить над ним знамя нашей Победы. Сейчас нет большего желания, чем это. Нет роднее и радостнее этой мечты".
В итоге Владиславу Николаевичу удалось осуществить свою мечту. Войну он окончил в поверженном Берлине и вместе со своими сослуживцами расписался на стенах взятого рейхстага. Тогда же в Берлине состоялся футбольный турнир между сборными союзников. Во французской и английской командах были приличные мастера, в том числе профессионалы. Но победу в соревнованиях одержали советские воины. Ворота нашей команды защищал гвардии старшина Владислав Жмельков, пропустивший всего один мяч. Знавшие толк в футболе англичане были в восторге от игры вратаря.
За свои боевые заслуги Владислав Николаевич был нагржден Орденом Славы III степени и Орденом Красной Звезды. После войны несколько лет поиграл в "Спартаке", но из-за ранений и длительного перерыва в карьере не смог вернуться на прежний уровень. Перешел в тбилисский "Спартак", где вскоре стал кумиром местной публики и помог вывести тбилиссцев в класс "А". Однажды случилась курьезная история. Жмельков, пристрастившийся к алкоголю, потерял паспорт. Катастрофа! Но грузинское руководство подсуетилось и сделало Жмелькову новый паспорт, правда, изменив его имя. В Тбилисси все называли его просто "Владик" и, видимо, посчитали, что это сокращенное от "Владимир". Так он до конца жизни по документам оставался Владимиром.
После тбилисского Жмельков поиграл за кишиневский "Буревестник". После окончания спортивной карьеры все отчетливей сказывались проблемы с алкоголем. Привычка переросла в зависимость и болезнь. Когда денег не находилось, в ход шли награды - спортивные и боевые. Владислав Жмельков неоднократно пытался завязать, начать работать тренером, вернуться к активной работе. Но... не получилось. Летом 1968 года прославленный вратарь и герой войны был зверски убит. Его тело с колотоми ножевыми ранами нашли у железнодорожного полотна возле Болшево. Именем Владислава Жмелькова названа особая премия, которая вручается на турнирах футбольных ветеранов тем вратарям, кто отбил наибольшее количество пенальти.
ТРУСЕВИЧ Николай Александрович (22 ноября 1909 - 24 февраля 1943)
Вратарь, выступал за одесские "Пищевик" и "Динамо" и киевское "Динамо".
Проведя несколько удачных сезонов в одесских командах, Николай Трусевич перешел в киевское "Динамо", которое становилось главной командой Украины. Там он стал вице-чемпионом СССР 1936 года. С началом войны ряд футболистов "Динамо" были эвакуированы, а часть пополнила ряды Красной Армии. Николай Трусевич, Иван Кузьменко, Алексей Клименко были зачислены в истребительный батальон Киевского укрепрайона.
Динамовцы-красноармейцы попали в плен и находились в Боярском лагере. По некоторым сведениям, Трусевич и Кузьменко были ранены. Узнав о нахождении футболисто в фашитском плену, заведующий секции физкультуры Киева Дубянский и профессор Киевского университета Штеппа написали письмо на имя главы киевской управы Оглобилна с просьбой отпустить футболистов из плена под расписку о "лояльности" к немецким оккупационным войскам. В оккупации Трусевич с товарищами работали на хлебзаводе.
Вскоре в Киеве была создана футбольная команда "Старт", в состав которой вошли игроки киевского "Динамо", "Локомотива" и одесского "Спартака". Затем было создан еще целый ряд футбольных команд - украинских, германских и венгерских. В июне 1942 года Штадкомиссариат утвердил расписание матчей. "Старт", состоявший из сложившихся мастеров, одерживал победы одну за другой. Зачастую - с разгромным счетом. Так, сборная артиллерийской части Германии была разгромлена со счетом 7:1, а сборная венгерского гарнизона - 6:2.
6 августа 1942 года "Старт" обыграл команду "Flakelf", состоявшую из солдат и офицеров противовоздушной обороны (зенитчиков), а также лётчиков и механиков киевского аэродрома, со счетом 5:1. На 9 мая 1942 года был намечен матч-реванш, перед игрой немцы усилили состав.
Перед началом игры на поле команды приветствовали друг друга. Немцы: "Хайль", киевляне: "Физкульт-привет!" В напряженной игре "Старт" вывал победу - 5:3. Важным залогом успеха стала надежная игра вратаря киевлян Николая Трусевича, на которого, по воспоминаниям участника той встречи Макара Гончаренко, противники устроили настоящую охоту.
"Гитлеровские футболисты повели "охоту" на нашего вратаря Трусевича. Один из форвардов открыто ударил Николая ногой в лицо. Трусевич потерял сознание... Несколько минут... мы отливали его водой. Видно было, каких усилий стоил Николаю каждый шаг"
Через неделю после матча-реванша гестапо прямо на рабочих местах арестовало (на хлебозаводе) большинство футболистов команды "Старт", обосновав это тем, что "Динамо" (Киев) - команда НКВД.
Некоторые футболисты оказались в Сырецком концентрационном лагере, где весной 1943 года были расстреляны: Николай Трусевич, Иван Кузьменко, Алексей Клименко. Осенью 1942 года в застенках гестапо был замучен до смерти Николай Коротких. Причина расстрела точно не установлена; формально она, как и их арест, не была связана с выигрышем у немецкой команды. Есть версия, что причиной для ареста послужил факт обнаружения битого стекла в хлебе, отправлявшемся для нужд военного госпиталя и в том числе для реализации среди оккупированного населения.
Миф о "матче смерти", согласно которому футболисты поплатились жизнью за ту победу в матче-реванше 9 мая 1942 года, долгое время был распорсотранен в советской прессе. Был развенчан он в конце 1980-х гг. Окончательно следственное дело о "матче смерти" было закрыто в 2005 году немецкой стороной. В заключении немецкой прокуратуры говорилось:
"Настоящую причину ареста футболистов установить не удалось. Футболисты Трусевич, Кузьменко и Клименко расстреляны вместе с другими узниками в Сырецком концлагере по приказу начальника лагеря Пауля Радомского весной 1943 г. - спустя большой промежуток времени после игры 9 августа 1942 г. Возможно, что поводом для массового расстрела узников в Сырецком лагере была попытка покушения на шефа гестапо, однако точных данных об этом нет… Есть и другие версии - за диверсию подпольщиков, которую они осуществили на Киевском механическом заводе 23 февраля 1943 г., за попытку побега узников… Остается открытым вопрос, какой из версий отдать предпочтение, поскольку известно, что Пауль Радомский погиб 14 марта 1945 г. около Штульвайсенбурга. Расстрел в Сырецком концлагере был проведен по его приказанию неизвестными полицейскими, фамилии которых установить не удалось…"
В сентябре 1964 года Верховный Совет СССР посмертно наградил Николая Трусевича, Алексея Клименко, Ивана Кузьменко и Николая Коротких медалью "За Отвагу". С 1966 года в Одессе проводится ежегодный футбольный турнир памяти Николая Трусевича.
* * *
Выше перечисленные футболисты - лишь малая доля тех игроков, кто сражался на фронтах Великой Отечественной войны. Просто их судьба, их путь, их свидетельства и воспоминния показались автору наиболее интересными и яркими. Возможно, дело в том, что об их участии о войне осталось больше свидетельств. Ниже я перечислю еще ряд футболистов-ветеранов войны. Без подробного описания их судьбы и спортивной карьеры.
Ленинградские футболисты-блокадники:
Набутов Виктор Сергеевич (вратарь, боец Ленфлота, защитник "Невского пятачка", комментатор, отец ведущего Кирилла Набутова)
Фрагмент легендарного блокадного матча 1942 года "Динамо" - ЛМЗ (Ленинградский металлический завод)
Фёдоров Валентин Васильевич (защитник, один из лучших футболистов СССР предвоенных лет)
Алов Аркадий Иванович (полузащитник, во время войны работал в Ленинградской милиции)
Смирнов Николай Павлович (нападающий, награжден медалью "За оборону Ленинграда")
Сталинградские футболисты-фронтовики:
Ермасов Василий Владимирович (вратарь, участник Сталинградской битвы, награжден медалями "За Отвагу" и "За оборону Сталинграда", один из организаторов матча сталинградского "Динамо" с московским "Спартаком" в мае 1943 года - "матча на руинах Сталинграда")
Сохранились сведения о подвигах Василия Владимировича:
"Тов. Ермасов с первых дней боев за Сталинград находился на передовой линии фронта. Выполняя специальные задания Управления НКВД, проявил мужество и самоотверженность. Активно участвовал в укреплении и обороне участка фронта на заводе "Красный Октябрь". При непрерывной бомбежке территории завода авиацией противника, по заданию командования минировал подходы к территории завода. При прорыве группы автоматчиков в районе клуба им. Ленина, принял участие в их уничтожении. Работая по связи со штабом 62 армии при всех условиях выполнял все задания быстро и в срок".
Плонский Сергей Илларионович (защитник, играющий тренер сталинградского "Динамо", участник Сталинградской битвы, награжден медалью "За оборону Сталинграда")
Беликов Константин Владимирович (защитник, капитан "Динамо", участник Сталинградской битвы, награжден медалями "За боевые заслуги" и "За оборону Сталинграда")
Сохранились сведения о подвиге Константина Владимировича:
"Более тридцати раз уходил в разведку знаменитый защитник "Трактора" К. Беликов, пробирался в ближайший и глубокий тыл гитлеровцев. Однажды группа, в которой действовал этот отважный воин, захватив "языка" и важные документы, двигалась в своё расположение. Внезапно советские бойцы попали в засаду.
Автоматной очередью наповал сразило командира: "Всем отходить! Приказываю всем отходить именем Родины. Я остановлю гадов", - крикнул отважный футболист. Он залёг за камни сталинградских развалин и в течение 40 минут сдерживал огнём автомата и гранатными залпами натиск взвода фашистов. Падали, сражённые его меткими выстрелами, оккупанты. Но вот уже на исходе боеприпасы. Вот уже почти сжалось кольцо. И выхода, кажется, нет. Но в этот момент над полем боя раздалось родное, русское "Ура!". Это товарищи, доставив пленного в штаб и получив подкрепление, пошли в атаку. Чудо случилось - живой и совершенно невредимый Беликов вернулся к своим".
Шляпин Георгий Епифанович (нападающий, участник Сталинградской битвы, служил связистом, награжден медалью "За оборону Сталинграда")
Гусев Федор Иванович (нападающий, участник Сталинградской битвы, награжден медалью "За оборону Сталинграда")
Сохранились сведения о подвиге Федора Ивановича:
"В один из октябрьских дней Гусев находился на борту катера, тянувшего на правый берег две баржи с солдатами. Неожиданно появились вражеские самолеты. "И начался ад: зенитки, бомбы, всплески разрывов. - Полный вперед! - ревел капитан буксира, но вдруг осколком неподалёку разорвавшейся бомбы перебило трос. Баржи с солдатами беспомощно закружились, сбились одна к другой. Каждую секунду им грозила гибель от вражеских самолетов и открывшей огонь фашистской артиллерии. Буксир моментально отработал "полный назад". Но как завести трос? Капитан едва задал себе этот мучительный вопрос, как перед ним вырос старшина - мастер спорта Фёдор Гусев. - Разрешите мне! - и бросился в бурлящую от пуль и осколков воду, закрепил трос на барже, и буксир снова потянул караван к берегу..."
Куйбышевские (Самарские) футболисты-фронтовики:
Голубкин Александр (погиб под Москвой в 1941 году)
Виноградов Анатолий (погиб под Орлом в 1941 году)
Ржевцев Андрей (призван на фронт 23 июня 1941 года, прошел всю войну)
Сухоставский Владимир (служил разведчиком, награжден орденами Александра Невского и Красной Звезды)
Зайцев Николай (участвовал в освобождении Болгарии, награжден медалью "За Отвагу")
Мещеряков Сократ (пошел на фронт добровольцем, попал в плен, бежал из плена, воевал в ряду итальянских партизан, отбывал заключение в лагерях ГУЛАГа)
Татаржицкий Владимир (воевал в танковых войсках, 30 лет возглавлял Самарскую областную федерацию футбола)
Чистов Александр (воевал на Западном и Рибалтийском фронтах в составе зенитной артиллерии)
Брянские футболисты-фронтовики:
Зигеров Яков (налаживал связь своей части в боевых операциях, награжден орденом Отечественной войны, медалями "За взятие Варшавы", "За взятие Берлина", "За победу над Германией"
Яков Зигеров, 2 мая 2015 года
Булычев Борис (служил разведчиком, снабжал военное руководство важными сведениями)
Донецкие футболисты-фронтовики:
Футболисты "Стахановца" - участникаи Великой Отечественной войны, погибшие на полях сражений, пропавшим без вести и умершим в послевоенное время. В 2013 году в Донецке была открыта аллея в память о 32 футболистах-фронтовиках
Анисифоров Виктор Матвеевич
Балаба Григорий Федорович
Бойченко Михаил Григорьевич
Бушной Евгений Моисеевич
Буянов Петр Кузьмич
Васин Михаил Павлович
Глазков Василий Антонович
Горобец Иван Митрофанович
Динер Михаил Львович
Домбазов Сергей Христофорович
Ермилов Василий Алексеевич
Жуков Олег Иванович
Колесников Виктор Антонович
Красюк Николай Николаевич
Кривенко Николай Демьянович
Кузнецов Николай Степанович
Лейченко Виктор Филиппович
Мазанов Федор Григорьевич
Мищенин Виктор Поликарпович
Панченко Семен Алексеевич
Пащенко Константин Григорьевич
Пестов Евгений Владимирович
Путятов Иван Сергеевич
Самарин Николай Александрович
Сидоров Василий Павлович
Смагин Иван Афанасьевич
Скрипченко Константин Петрович
Третьяков Петр Ефимович
Устинов Иван Андреевич
Чанов Виктор Гаврилович
Фоменко Иван
Шкуров Владимир Иванович
Калининские (Тверские) футболисты-фронтовики:
Баранов Василий
Певцов Юрий
Подшивалин Николай Павлович (выступал за тамбовское "Динамо", воевал на Украине с 43-го по 45-й)
Белаковский Олег Макарович (легендарный военный и спортивный врач, работал в сборных СССР по футболу и хоккею, прошел всю войну, воевал на Карельском и 3-м Украинском фронтах, закончил войну 12 мая 1945 года в Чехословакии, награжден более, чем 7 орденами и 24 медалями,сегодня - врач-консультант в ЦСКА, 93 года)
* * *
P.S. Хотелось бы заочно выразить благодарность профессиональным футбольным журналистам, бравшим интервью у футболистов-фронтовиков, фрагменты которых вошли в этот материал. Среди них можно отметить Александра Кружкова и ЮрияГолышака из "Спорт-Экспресса" и Дмитрия Туманова из "Советского Спорта". Отдельно следует отметить работу лучшего футбольного историка страны Акселя Вартаняна, опирающегося в своих текстах на факты и документы.
P.S. Обращаюсь к редакторам сайта с просьбой добавить теги "Марк Рафалов" и "Николай Трусевич". Не нашел их, когда готовил материал. Эти люди заслуживают того, чтобы о них помнили.
* * *
Вечная Слава и Вечная Память воинам-победителям! Героям фронта и тыла! Их бессмертный подвиг навсегда останется в сердцах и умах людей. Во всяком случае, я надеюсь на это и убежден, что так должно быть.
С Днем Победы, друзья! Это наш общий праздник! Но, в первую очередь, мы должны сегодня (и не только) вспомнить о ветеранах. О тех, кто пришел с войны. И о тех, кто не вернулся. Поклонимся тем, кто воевал за наши мир и жизнь...
