Константин Парамонов: «Нас вели на завод и говорили: «Смотрите, как люди вкалывают, чтоб вся прибыль на вас шла»
Денис Романцов привез из Перми интервью с местной легендой – автором 170 голов за «Амкар».
Наутро после крупной победы над «Ростовом» главный тренер молодежной команды «Амкара» Константин Парамонов приезжает в свой кабинет на третьем этаже западной трибуны стадиона «Звезда» и хвастается свежими сообщениями: с победой его поздравляют даже бывшие игроки амкаровского дубля.
- Когда учились на тренера, много нового узнали?
– Мне понравилась цитата Липпи, которую услышал на лекции: «Задача тренера – 24 часа быть занозой для своих футболистов». Когда получал категорию А, ездил с группой в Испанию – смотрели недельный микроцикл «Сарагосы». Поразил комплекс полей – штук восемь для команд разных возрастов. Через дорогу – поле для дубля и основы, искусственное поле. Со мной в группе учились Нурбий Хакунов, который теперь начальник «Краснодара», Радимов, Витя Булатов, Юра Матвеев, он сейчас помощник Тарханова в «Уралмаше», Беркетов, Гунько. С Дмитрием Ивановичем Гунько сейчас много общаюсь – мы с ним почти одновременно этой весной стали работать в премьер-лиге. Гунько хорошо знает теорию, словарный запас отличный – мы с ним вроде ровесники, но я от него много нового узнаю. Он очень начитанный – пока мы играли в футбол, у него было время читать, он же рано закончил из-за травмы. Гунько сейчас курирует и «Спартак»-2, и дубль, и школу.
Задача молодежных тренеров – помочь игрокам сформироваться. Кто нас слушает, пашет, тот своего добьется, а разгильдяям говорю: «Будете валять дурака – у нас вакансий много: токарные станки простаивают, метлы с лопатами валяются». Бывает, говоришь с молодым игроком – он: «Да-да, я стараюсь». А в подсознании у него – самоуспокоение: деньги-то вот они, и так есть. Я сам, когда играл, думал, что так будет – всегда мне будут платить. Честно скажу, через год после того, как я завершил карьеру, деньги у меня закончились. Правда, потом я выяснил, что в «Амкаре» меньше всех получал.
- В последние годы карьеры?
– Нет, вообще в карьере. Уровень тех, кто приходил, был неважным, а зарплаты – в два-три раза выше, чем у меня. Когда узнал, было не очень приятно. Раньше-то думал, что мы все в «Амкаре» получаем одинаково.
- Агенты мешают работе тренера дубля?
– Агенты дурят голову игрокам. У нас, тренеров, свой взгляд – кого ставить, кого нет, а агент говорит своему игроку: «Ты стоишь большего, найду тебе другую команду». Этот игрок потом рассказывает партнерам: «Да меня куда угодно возьмут». Понятно, что агент должен вложить уверенность в своего игрока, у тренера ведь такая же задача, но некоторым игрокам это идет во вред: начинают обижаться, меньше тренироваться, искать другую команду. И сколько было случаев у меня в «Амкаре» – игрок обижается на нас, прощается, а новую команду найти не может.
- Ваш сыновья по-прежнему в футболе?
– Средний сын играет у нас в дубле. Младший – в местном СДЮШОР. Я пока не могу их объективно оценивать. С ребенком бывает так: один год хороший, потом что-то случилось – и он опять гадкий утенок. Потом опять – белый лебедь. Могут одну игру провести хорошо, а потом жить этой игрой месяца два и играть неважно. У сыновей есть какие-то навыки: у младшего сильный удар с левой ноги: хорошо бьет штрафные, пенальти. У среднего нет скорости, выносливости, но есть удар, качественный пас, может дать длинную передачу на ход, поле видит – мы его опорником ставим, а ему эта позиция не нравится, потому что там надо много двигаться. На это он тратит много сил и это влияет на качество его работы с мячом. Сейчас под ним играет Вася Алейников, он постарше, перекрывает недочеты сына в физике, а Женя может отдать голевую передачу, по воротам пробить.
Старший сын тоже раньше играл, забивал, тренер его хвалил: «Никита, как и отец, мало двигается, но стоит именно там, куда прилетает мяч и много забивает». Но проблема в том, что старший сын, как и младший, склонны к полноте. Никита стал полненьким, ребята начали его обзывать, он не выдержал, пришел в слезах и сказал: «Больше туда не вернусь». Сейчас, конечно, жалеет. Учится на экономическом факультете нашего университета.
- А вы как переживали склонность к полноте?
– Я очень легко терял форму и очень тяжело набирал. На сборах мучился. В пятнадцать градусов все в шортах, маечках, а я в штанах и ветровке. В питании себя сдерживал. За время сборов я приводил себя в порядок, но во время сезона график не такой плотный, не такие интенсивные тренировки, поэтому с каждым годом вес потихоньку прибавлялся.
- Вы и в детстве много забивали?
– Я родился в конце 73-го, в своем возрасте забивал немного, но в пятом классе перешел в команду 1974 года и там уже – по 50-60 голов за сезон. Недавно перед теоретическим занятием смотрел на искусственное поле рядом со стадионом «Звезда»: все снегом завалено и по нему дети бегают. Вспомнил детство: если дождь – играли в грязи. Если сухо – в пыли и камнях. Зимой – в снег проваливались и играли. В детстве мы втроем по очереди играли в одних бутсах: они были на два размера меньше и у меня потом пальцы долго скрючены были. Зато было приятно, что в бутсах поиграли. Первые нормальные бутсы мне выдали в юношеской сборной РСФСР: мне было пятнадцать. Дали бутсы, костюм и гетры (с носками, а не как раньше были – с лямочками). Вернулся в таких гетрах в Пермь, начал тренироваться – как же мне все завидовали! Ни у кого таких не было.
- Долго вы в той сборной пробыли?
– У нас был сбор в Сочи, в команде, в которую я попал, в основном были ребята из Владикавказа и Нальчика. Нас осталось 13 человек, мы узнали, что должны ехать на турнир во Францию, но у меня в то время и речи не шло о загранпаспорте, так что во Францию меня не взяли.
- Первый гол за пермскую «Звезду» вы еще в союзном чемпионате забили?
– Мы играли в буферной зоне первой лиги СССР. В Димитровграде вели в счете, меня выпустили в конце, я забил и меня минут пять ловили по полю – я бегал и радовался. Сначала меня ставили в полузащиту, но мне там страшно было играть: в «Звезде» по пермским меркам были серьезные игроки – Филимонов, Петров, Шестаков, Худорожков. Я им мячи подавал, когда пацаном был, а тут пришел в 17 лет и робел. Вперед практически не бегал: ставил себе задачу – сыграть надежно сзади, чтоб мой игрок ничего не сделал у наших ворот. Забирал мяч и отдавал ближнему. За пять сезонов, что играл хава, забил голов пять. Но в 1995 году «Звезда» вылетела во вторую лигу, команда полностью сменилась, осталась одна молодежь: команда рассыпалась, мы опять заняли последнее место, но я стал играть нападающим и забил 12 мячей. Я тогда тихонечко посматривал газету «Футбол-Хоккей Южного Урала» и видел: команда на последнем месте, а я – на третьем в списке бомбардиров.
К тому времени уже появился «Амкар», игравший во второй лиге. Помню этот момент: мы шли с женой по улице Куйбышева с нашим первым сыном в коляске. Думал, что делать дальше, как быть. Остановилась машина: вышли Геннадий Александрович Токарев, мой детский тренер, и Юрий Владимирович Гребенюк, начальник «Амкара». Позвали к себе. Я пришел в клуб и подписал контракт на три года. Как они сказали, позвать меня решили именно потому, что я забил за «Звезду» 12 мячей. А в «Амкаре» уже пошло-поехало – в первом же сезоне забил 34 мяча.
- Расскажите про другого талантливого пермского игрока – Дмитрия Иванченко.
– В девяностых в каждом районе Перми была своя группировка. Если ты не в группировке, значит ты против всех. На Иванченко повлияла тогдашняя жизнь. В 17 лет он был уравновешенный, спокойный, выходил за «Звезду» и забивал. Мог выйти на очень хороший уровень, но другие дела его захлестнули.
- Как к «Амкару» относились в Перми в середине девяностых?
– Популярность набирали очень тяжело. У всех в крови была «Звезда», а «Амкар» не воспринимали – считали, что «Звезда» распалась из-за того, что «Амкар» забрал у нее игроков и спонсоров. Это, конечно, не так. «Амкар» – отдельный клуб со своими источниками финансирования. Но люди все равно говорили: «Лучше бы «Звезде» помогли, чем новый клуб делали». Стали набирать популярность через игры – во второй лиге шли на первых местах, народ стал ходить. А первый раз собрали полный стадион в кубковом матче со «Спартаком».
- Как вам тогда удалось победить?
– «Спартак» сидел на наших воротах, но мяч никак не хотел к нам залетать, а на 85-й минуте Володя Бенедский забил победный мяч: наша кочка помогла. Мяч летел низом – Филимонов как-то расслабленно руки протянул и мяч прямо перед ним ударился в кочку и влетел в сетку.
- Как тогда стадион «Звезда» выглядел?
– На трибунах еще деревянные скамейки были. Даже забор был деревянный – мне кажется, его спокойно можно было выломать и зайти.
- Трудно было обороняться против того «Спартака»?
– Они нас лишили мяча, но поле было невысокого качества и это мешало им играть в пас. Моменты у них были смешные. Мяч не шел в ворота – то рикошет, то попадет в кого-то, все штанги облизал. Бедный вратарь наш Игорь Уралев как рыба в воде метался.
Впереди тоже весело. Мне дают передачу вперед, я бегу – а против меня четыре защитника. Что-то пытаюсь сделать, меня накрывают, поворачиваюсь, а наши все стоят на своей половине и на меня смотрят. Это было что-то. Так набегался, что в конце игры у меня ноги свело, заменяться пришлось. Вышел свежий Рыбаков, он зацепился за мяч в штрафной, скинул Бенедскому и он по катящемуся мячу пробил. 1:0. После этого мы не то что на своей половине оборонялись, мы уже буквально в своей штрафной стояли – стенку у ворот ставили и отбивались. Потом минимум неделю весь город праздновал.
- Автор гола «Спартаку», насколько я знаю, через пару лет после той игры закончил карьеру.
– Мы жили в одной доме в поселке Нагорный. Завод минеральных удобрений давал квартиру в этом доме. Бенедский с женой, детьми и другими футболистами поехал гулять в парк. Когда возвращались в автобусе, двое пристали к жене одного из футболистов. Жена симпатичная была. Володя заступился, а его пырнули ножом. Операция, в больнице лежал, скоро пришлось уйти из футбола. Его не бросили, помогли с работой – Володя стал работать таможенником в «Домодедово».
- Сколько заработали за победу над «Спартаком»?
– Начальник команд Гребенюк и президент Чупраков обсуждали премиальные. Гребенюк сказал: «Им хоть десять тысяч долларов пообещай – все равно не выиграют». В итоге у нас были тройные премиальные. Но мы тогда лидировали во второй лиге, знали, что выходим в первую, постоянно выигрывали, так что зарабатывали неплохо и в лишних деньгах особо не нуждались.
Премиальные за победу над «Спартаком» – не самые большие в жизни. В 2003-м мы еще больше зарабатывали, когда выходили в премьер-лигу – я тогда как раз начал дом себе строить. Причем выигрывать мы начали только с двенадцатого тура, а до этого шли на семнадцатом месте, говорили, что «Амкару» кирдык. У меня травма была, пропустил 11 туров, в 12 туре проиграли «Уралу» 0:1 (нам на пятой минуте пенальти поставили) и с тех пор почти никому не уступали. Не скажу, что всех разрывали, чаще спокойненько выигрывали 1:0. Оборин, наш тренер, был вратарем, он знал, как выстроить оборону, так что мы старались сыграть на ноль сзади, а я впереди тихонько использовал свой момент. Начиная с тринадцатого тура забил около двадцати мячей.
- Поездка в «Уралан» чем памятна?
– Как раз в 1998-м перед декабрем я туда поехал. Провел сбор с Яковенко. На Кипре была плохая погода, много-много бегали, а мне говорили, что этот сбор – втягивающий. Подумал: «Если это втягивающий, каким же следующий будет». Сергей Булатов посмотрел как-то в расписание сбора и увидел там много красных точек. Сергей спросил Яковенко: «Что это за точки?» – «А это тест Купера». Через день, представляете! Сергей, тоже лентяй, сказал: «Не-е-е, спасибо, я поехал». Мы все тогда уехали оттуда. Там же еще сбор аж месяц длился – и все это время мы должны были безвылазно тренироваться.
Только вернулся в Пермь, меня в аэропорту встретил Феоктистов – он пермский, но работал в «Балтике». Он уже знал, что я не остался в «Уралане», и предложил поехать в Калининград. Третьего января я перевез семью в Калининград. Но жена вскоре сильно заболела, а я был в ОАЭ на сборах. Одному сыну четыре, другому – полтора, жена одна в чужом городе. Плюс еще повлияло, что меня в «Балтику» звал Шперлинг, а пришел Дергач и привел своих игроков – меня он уже не видел в составе. Я сказал спасибо и вернулся в Пермь. Позвонил Гребенюку: «Мы так и думали, что ты вернешься». Но, проведя сборы с Дергачем в «Балтике», я потом забил за «Амкар» 20 мячей. Бегали кроссы на Балтийском море, час по песку, силовые упражнения, я считал подвигом, что это вытерпел – потом летал весь год. Когда я приехал в «Амкар», нам предстоял еще один сбор, но меня проверили и сказали: «Ты уже готов к сезону».
- Константин Зырянов в молодости каким был?
– По жизни – рубаха-парень, немножко разгильдяй. По молодости случалось: позанимался у нас неделю, потом пропал. Я рассказывал вам про банды в наших районах – Зырянов тусил с кем-то из них. Оборин с Гребенюком его выловили и сказали: «Тебе с такими качествами надо в футбол играть, а не ерундой заниматься». Вернули его и он начал играть. Когда меня спрашивают, кто был лучшим ассистентом в моей карьере, я всегда называю Зырянова. Я с его пасов забил десятки голов. Он легко обыгрывал двоих-троих, катил мне и я спокойно забивал. В «Торпедо» нас звали обоих – меня и Зырянова. Но у него контракт с «Амкаром» уже закончился, а у меня оставался год. Проигрывали как-то в Орехово-Зуево, я вышел после перерыва и мы выиграли 4:1 – я забил три и отдал голевую передачу. К нам с Зыряновым подошел представитель «Торпедо»: «Хотите к нам?» – «Хотим, но у меня контракт». – «Ничего страшного – решим». Руководство «Амкара» не хотело нас отпускать, но Зырянова удержать не могли, а меня оставили.
- Как перемещались по стране в низших лигах?
– По второй лиге ездили на автобусе. Знаете, красные икарусы такие были. В Оренбург добирались двадцать два часа, а в основном – по пятнадцать. Выходили вот с такими ногами и как-то играли. Нам говорили – выйдете в первую лигу и будете летать на самолетах. Но – сначала в первой лиге мы ездили на поездах, зато потом стали лететь чартерными рейсами. Чупраков покупал запчасти для самолетов и нам выделили чартер. Доходило до того, что мы в день игры прилетали на матчи, хотя раньше на выездах по четыре-пять дней проводили. Проблем с финансами вообще не было – наш директор руководил еще и заводом минеральных удобрений, так что жили, как у Христа за пазухой.
- А игроков на завод водили?
– Когда команда расслаблялась и играла не очень, нас вели на завод и говорили: «Смотрите, как люди вкалывают – только ради того, чтоб вся прибыль на вас шла». Рабочие нервничали: мы тут пашем, а игроки ерундой занимаются. Это помогало: мы понимали, что человеческий труд надо ценить и старались почаще выигрывать.
- Выход в премьер-лигу запомнился?
– Это был праздник. Когда матч закончился, мы пытались сделать круг почета, но увидели лавину людей (они во время игры даже в проходах сидели), несущуюся на нас, и сразу побежали в раздевалку. С кого-то футболку стянули, с кого-то трусы, потом нам рассказывали, что болельщики всю сетку на воротах порвали, перекладину погнули.
Потом устроили чествование во дворце Гагарина. Вручили медали, призы лучшим игрокам. Приехала группа Reflex – у нас все ребята, так скажем, были от них в восторге.
- С выходом в премьер-лигу «Амкар» закупился иностранными игроками. С их приходом обстановка в команде поменялась?
– Сначала все удивлялись, что у нас играли одни русские. Ребята из ЦСКА, «Спартака» рассказывали про то, что у них иностранные игроки сбиваются в группировки, а мы в «Амкаре» жили дружной семьей, отдыхали вместе, гуляли семьями в парке. Когда приехали иностранцы, марокканец Зияти, болгарин Сираков, румын Линкар, мы не перестали встречаться всей командой, и отношения все равно оставались хорошими. Марокканец Зияти вообще свойский парень, матерился хорошо – постоянно был в нашей компании: с Лешей Поповым и Андреем Кобенко.
- Черчесов рассказывал, что, работая спортивным директором «Спартака», предлагал шесть миллионов за Сергея Волкова, но он остался в «Амкаре». Почему?
– Я про это не слышал, но Волкова много куда звали. Он мог выстрелить неплохо: в игре с «Динамо» забил как-то два гола разными ногами в разные девятки. Вроде он хотел уходить из «Амкара», но, видимо, за него цену большую назначили.
- Когда поднялись в премьер-лигу, с судейской несправедливостью стали реже сталкиваться?
– Реже, конечно. В первой лиге уедешь куда-нибудь в Читу или Хабаровск – и получаешь: их игроки приходили в штрафную, падали и нам ставили пенальти. Но сильно нас не убивали. Мы были финансово обеспеченными, постоянно боролись за высокие места, команда хорошая, убить нас было не так легко. А в премьер-лиге телевидение – люди смотрят. Но здесь и судьи поопытнее – знают, как вывести команду из себя. Простому человеку это не видно, а на поле сразу чувствуешь, когда судья свисточками помогает твоему сопернику.
- Какой вам показалась премьер-лига после десяти лет во второй и первой?
– Начали неплохо. Две первые игры выиграли и на третий тур приехали в Москву к «Локомотиву» лидерами чемпионата. На последних минутах – пенальти в ворота Овчинникова. Я пошел бить. Опытный Сергей Овчинников стоял и минут пять разговаривал с судьей. Судья ему: «Встаньте в ворота». Овчинников ему продолжал что-то объяснять. А я за эти минуты сто раз передумал, как бить. Когда бил, уверенности уже не было. Овчинников полетел в другой угол, но у меня удар не получился, мяч полетел по центру и Овчинников успел ногами его отбить. 0:0.
- Правда, что к завершению карьеры вас склонил Рашид Рахимов?
– Это я так раньше считал. Но потом уточнил у президента: оказывается, Рахимов, наоборот, хотел продлить со мной контракт, но пришел Божович, посмотрел нарезки с моими голами и сказал: «Хороший нападающий, но его время прошло. Нужен более молодой, чтоб больше двигался». Чупраков, несмотря на это, продлил со мной контракт и упросил Божовича еще раз на меня посмотреть. Я приехал на сбор в Турцию, но там Божовичу что-то не понравилось и сезон я провел в молодежной команде. Очень смешно было: играли с ЦСКА, я побежал за мячом, а с трибуны крикнули: «Старичок, пора заканчивать! Чего ты тут с молодыми делаешь?!» Мне 34, а партнерам по дублю – 17-18.
- Как вы попали на митинг за сохранение «Амкаром» места в премьер-лиге?
– Сказали, что есть возможность прийти к болельщикам, я сразу откликнулся. Это перед Новым Годом было, градусов 28 мороза. Народу перед Драмтеатром прилично собралось – кроме меня еще Леша Попов выступил. Речь заранее не готовил, просто выложил, что на душе было: «С таким трудом в премьер-лигу выходили. Нельзя от этого добровольно отказываться». Волновался тогда сильно, хотя раньше уже выступал перед большими аудиториями – перед выборами, например. Я же раньше вообще не мог смотреть свои интервью по телевизору – с трудом подбирал слова, нес бред какой-то. Жена даже сказала: «Кость, надо тебе больше читать. Развивать речь».
- Почему Чупраков хотел тогда опустить «Амкар» в первую лигу?
– Денег не было и никто их не хотел давать. Чупраков хотел сделать перезагрузку: опуститься вниз, на первую-то лигу денег хватало, найти новых спонсоров и вернуться в премьер-лигу, но вернуться из первой лиги не так просто – нужно крепко стоять на ногах и быть с людьми, которые там, в хороших отношениях. Получилось, что помощник Чупракова и его друг по жизни Геннадий Михайлович Шилов не согласился с ним. Шилов решил найти деньги и остаться в премьер-лиге, а не искать их потом. Пошел к губернатору, нашли какую-то сумму и оставили клуб в премьер-лиге.
- Полтора года назад вашего игрока Кричмара избил в Грозном судья Кадыров – какие были последствия?
– Когда игра закончилась, я отвернулся, а потом смотрю: Кричмар лежит, а судья его бьет. Сначала Илья в шоке был. Судья говорил, что Кричмар его маму и папу посылал. Но, сколько он у нас был, я от него таких слов ни разу не слышал, даже в пылу, когда он заводился на поле, когда его срубали. Спросил его один на один: «Скажи честно – ты это говорил?» – «Нет». Кричмар сейчас поехал в «Севастополь» – играет как раз в той же зоне, где и «Терек-2».
- Весенний уход Черчесова – сильный удар для «Амкара»?
– Не в обиду многим тренерам, именно Черчесов всегда шел на контакт с тренерами молодежной командой. Еще Рахимов – в Перми он смотрел тренировки молодежки, говорил нам, что поменять. А Черчесов не лез в тренировочный процесс дубля, но в первый свой день в клубе он мне сказал: «Ты главный тренер и я главный тренер. Мы с тобой будем общаться напрямую». С Черчесовым мы шли на седьмом месте, была игра, был результат, всех это устраивало. Когда он ушел, для всех это стало шоком. Перед последней тренировкой он мне сказал: «Пойдем – будем вместе проводить. Представим тебя команде». После тренировки вышел президент, сказал, что Саламыч уходит, Парамонов – исполняющий обязанности. Черчесов обнялся с каждым, пожелал всем успехов. По-мужски себя повел – не многие тренеры так могут.
Когда Божович уходил второй раз, это тоже стало сильным потрясением. Божович в интервью говорил: у него заканчивался контракт, а нового не предложили, чего-то ждали. Вот он и пошел в «Ростов», где в нем были заинтересованы.
- Сын Черчесова играл у вас в молодежной команде. Какой он?
– Он высокий, но худощавый, хотя у отца такие габариты. По технике ловли мяча, выбору позиции проблем нет. Проблемы – в силе, быстроте реакции, скорости перемещения. Надо мышцами обрасти.
- После весенней игры с «Уралом» вы сказали: «Моя карьера тренера закончилась, не начавшись». Так сильно переживали?
– Сказал это на злости. Многие просто не понимают этого. Я здесь всю жизнь, всю жизнь игра с Екатеринбургом – главное дерби для Перми. Я целую неделю игроков настраивал: «Болельщики нам могут простить поражение от любой команды, но поражение от «Урала» нам не простят и на нас выльется много грязи». В команде должны быть местные ребята, которым не надо этого объяснять, а у нас их нет. На следующий день после поражения от «Урала» игроки пришли на тренировку: хи-хи, ха-ха. Шутили с докторами: «Ну, вы-то себя не отчислили из команды, как наш тренер вчера?» Вот это безразличие больше всего бесит. С «Уралом» нужно было биться, а они – из пятнадцати ударов ноль в створ. Все, что я неделю говорил – впустую. Футболисты не играли за тренера, поэтому я и сказал, что это не моя команда, и тех игроков, что были в тот день на поле, я тренировать не хочу.
Уже прошло время, могу рассказать: на следующий день после «Урала» я даже не хотел на тренировку ехать. Меня жена уговорила: «Ты езжай, а там видно будет». Тренировка начиналась в двенадцать и ровно в это время я вышел на поле. Игроки даже не поняли, что я не хотел приезжать на тренировку. Потом вызвал президент: «Давай работай». Дали мне второй шанс. В этой моей короткой карьере в премьер-лиге не хватило, конечно, победы. Мы шли на седьмом месте, но съехали на десятое и руководство решило, что я еще слишком молодой. Но я в себе по-прежнему уверен.
Фото: fc-amkar.org, properm.ru, sport-pk.ru
Олег Веретенников: «Попробовал в Бельгии пиво с колой и сказал: «Нет, сами это пейте»
как будто за кружкой пива в баре с Парамоновым посидел
На поле тоже выбегали после выхода в премьер-лигу)))
Классные были времена!!!
Жаль только про Генича ничего не спросили)