5 мин.

Блок-гастер

234

В паре минут пешком от метро «Кантемировская» стоят желтого кирпича 14-этажки, цена двухкомнатной квартиры в которых дрожит в районе $300 тысяч. Из окон открывается вид на футбольное поле и две клетки. Каждое воскресенье в клетки заходят Асхат, Мирадиль и не меньше сотни их земляков и играют в волейбол, общаясь между собой только на киргизском.

Киргизы будут тут играть, пока не станет совсем холодно. Тогда по воскресеньям они начнут заполнять один из проверенных школьных спортзалов — на «Авиамоторной», «Марьиной Роще» или «Новых Черемушках».

— Вы спортзалы у школ официально арендуете? — спрашиваю Асхата, парня лет 25 в серой адидасовской олимпийке с надписью Kyrgyzstan.

— Каждый пришедший игрок и зритель дает охраннику 100 рублей, — говорит Асхат. И добавляет: — Так что все официально.

Охранять школы, очевидно, выгодное дело, потому что воскресный волейбол может собрать от 100 до 500 киргизов. Не все из них смотрят волейбол — человек 20 садятся кружком на пригорке и трудолюбиво играют в карты. Перед каждым — мятые сторублевки и полтинники.

— В Москве собирать людей трудно, — неожиданно говорит Асхат. — У всех отговорки: далеко ехать, неудобно. А я жил в Новосибирске — мы там на рынке работали. Барахолка, сам понимаешь, открыта до трех, а потом все оттуда идут в волейбол играть. 500–600 человек в момент собиралось. Местные жители только жаловались, в милицию звонили.

— Кем вы работаете в Москве?

— Я сушист.

— Кто?

— Повар в суши-ресторане. У меня все документы уже есть, я гражданин России.

Мирадилю 34 года, он в Москве с прошлого лета. В Киргизии окончил политех и физкультурный институт. Преподавал физкультуру в пед­университете города Ош.

— Получал там 7–8 тысяч, если на рубли, — говорит он. — В свободное время таксовал. На те деньги, что я зарабатывал, в Киргизии жить можно, но я хотел большего — и поехал в Москву. Здесь работаю на доставке воды, «Архыз» развожу. Зарплата около 30. 20–22 я высылаю домой. На остальное здесь живу. Мы снимаем двушку на проспекте Мира. Вдевятером. С человека получается 3,5 тысяч в месяц.

Взнос за участие в турнире — 2 тысячи с команды. Здесь играют за районы Кыргызстана — и порой киргизские бизнесмены платят эти деньги за земляков. Взносы идут в призовой фонд, и если собирается восемь команд, то за победу в турнире дают 8 тысяч, за второе место — 6, за третье — 2.

— Вы пришли на маленький турнир: 8 команд, призовой фонд – 16 тысяч. А бывают большие — это когда у кого-то сын родился. Человек выставляет нормальный приз — дает от себя 30 штук, например. Бывало, заявлялись 22 команды — то есть общий призовой фонд составляет 74 тысячи. И зрителей может быть около тысячи, — рассказывает Мирадиль.

Киргизский волейбол в Москве живет около пяти лет. Раньше играли в Отрадном, в Марьино.

— В Марьино на месте волейбольной площадки пивнушку начали строить, — говорит Асхат. — А в Отрадном жители пожаловались, что мы шумим.

Алмазу Атабаеву 30 лет, он лучший волейболист Киргизии 2009 года — и это человек, который вывел киргизский волейбол в Москве на новый уровень. Больше полугода он играл здесь за родной Ноокатский район. В конце сентября он насовсем вернулся в Киргизию — «Ноокат», впрочем, по инерции выиграл очередной воскресный турнир и без Алмаза.

— Какая самая большая зарплата в киргизском волейболе? — спрашиваю Атабаева.

— Для игрока — $500. Вообще только в пяти клубах нормально платят, в остальных студенты играют, по сути, бесплатно. $500 — это нормальные деньги: на 200 живешь, 300 откладываешь.

— Сколько вы могли заработать в Москве волейболом за воскресенье?

— Один раз было — 10 тысяч рублей. А с обычного турнира от двух до пяти получалось взять. Проблемы тоже были. В Отрадном, помню, играем, играем, я смотрю — вокруг площадки уже милиция: «Уходите, заканчивайте, на вас жители жалуются». Я подошел к милиционеру: «Можно, — говорю, — мы доиграем турнир? Тут немного осталось. И больше сюда не придем». Нет, говорят, уходите. Выгнали нас — пошли на другую площадку доигрывать.

— Почему вы уехали из Москвы?

— Соскучился по дому, работать надо в Киргизии. В Москву, скорее всего, не вернусь. В России я пробыл всего полгода где-то. Я уехал из дома вице-президентом Федерации волейбола Киргизии. В Москве и на стройках работал, и расклейщиком. Ну и брату помогал по ходу. Я из-за него и приехал: у него здесь чуть-чуть бизнес. До меня начали доходить разговоры, что в Москве вокруг него трутся какие-то бандиты. Я за брата переживал, решил посмотреть — что у него тут за жизнь, чем занимается. Пришлось приехать. Оказалось, что про бандитов — это все слухи.

— Кем работаете сейчас в Киргизии?

— Так же — вице-президентом. И играю еще. Если весь доход сложить — примерно штука долларов в месяц получится.

Алмаз уехал, оставив в московском киргизском волейболе продуманную схему: его Ноокатский район выставляет на турниры сразу две команды — взрослую и молодежку.

Во время киргизского волейбола русских в округе человек 20: на футбольном поле играют семь на семь матч любительской лиги, три жилистых парня делают подход за подходом на турниках и брусьях, у одного телефон хрипит рингтоном: «Ломы идти в спортзал? Расскажешь это в драке кровной. Плевать на родину? Постой под фресками церковными».

Я уточняю у Асхата, пустят ли они играть русскую команду.

— Запиши телефон, — говорит он. — Звони, если соберешься. Или так приходи.

Улица Кантемировская, дом 31, корпус 3.

Еще больше фотографий

Фото: PROспорт/Saltimages/Константин Саломатин

Журнал PROспорт №18 (205) 8-21 октября 2012 года