1938: когда футбол уходил на войну
Введение
Неужели чемпионат мира 1938 года — самый «непрославленный» из всех? 1930‑й вошёл в историю как самый первый. 1934‑й упоминают всякий раз, когда речь заходит о политике Муссолини и том, как футбол вдруг стал слегка театральным. А турниры 1950, 1954 и 1958 годов оставили после себя по целой главе в футбольных анналах. Всё, что было потом, давно обросло видеохрониками: величайшие моменты крутят по телевизору с завидным упорством, будто это не матчи, а заклинания.
Но вот 1938‑й… Кроме того факта, что этот чемпионат стал последним на долгие 12 лет из-за начала Второй мировой войны — кто вообще помнит, что там происходило?
Франция тогда принимала турнир — частично в благодарность за то, что именно она когда‑то помогла вообще его придумать. Южноамериканские страны, между тем, считали, что теперь их очередь устраивать праздник, и в знак протеста ни Уругвай, ни Аргентина не приехали.
Испании тоже было не до футбола — у неё на тот момент была война внутри собственной квартиры. Австрия квалифицировалась, но затем её аннексировал Адольф Гитлер, и команде пришлось отказаться от участия. Более того, нескольких австрийских игроков просто поставили перед фактом — теперь они, мол, играют за Германию. FIFA осталась с лишним местом и, подобно уставшему преподавателю, умоляла Англию занять последнюю, 16‑ю строчку. Но англичане упрямо хранили нейтралитет — будто турнир проходил на другой планете. Так и получилось: вместо 16 команд — всего 15, без всяких групп, прямиком в плей-офф. Швеции, к слову, повезло — они прошли первый раунд без игры.
Италия, разумеется, была действующим чемпионом. Правда, многие до сих пор сомневались, насколько честной была их победа четырьмя годами ранее — слишком уж заметен был теневой продюсер в лице Муссолини. Побеждать теперь, вдали от родных трибун, предстояло совсем другим способом — без шпаргалок в подтяжках.
Тем не менее, Италия не проигрывала с ноября 1935 года. За это время они, между прочим, и олимпийское золото ухитрились урвать. Команда была в ударе — словом, именно их все и хотели обыграть (и желательно — не по очкам, а по-настоящему).
Тренер
Витторио Поццо оставался у руля с чемпионата 1934 года и подходил к новому турниру с бодростью человека, который искренне верил: эта сборная у него получше прежней будет. Настроил он команду соответствующе — не столько обещаниями побед, сколько твёрдой уверенностью, что они уже лучше, чем были.
Поццо по-прежнему считался тонким тактиком и в придачу — выдающимся мотиватором. Перед полуфиналом с Бразилией он выяснил, что южноамериканцы заранее арендовали единственный самолёт из Марселя в Париж — ну, чтобы комфортно добраться на финал, куда, по их мнению, они попадут без лишнего шума. Поццо съездил к ним на базу, устроил небольшой скандал по поводу самолёта, вернулся к своей команде и сказал примерно так: «Вот они там уже ногами в облаках, думают, что финал их. А вы — возьмите и докажите, что не всё в этой жизни можно забронировать заранее».
Тем временем из Рима продолжали поступать сигналы, что Муссолини всё ещё норовит вмешаться в тренерскую работу. Кроме указа о том, что перед матчами нужно выполнять фашистское приветствие (что смотрелось довольно не по-спортивному), он также настоял, чтобы в четвертьфинале с Францией итальянцы вышли в чёрных футболках. Это было впервые и в итоге — единственный раз в истории, когда сборная Италии играла не в привычной форме, а будто в форменной печали. Всё потому, что французы, как хозяева, выбрали синие цвета.
Самым же странным распоряжением Муссолини стало требование выпускать на поле ветерана Эральдо Монцеллио — защитника, который двигался по полю с той же скоростью, что и каменная статуя (и то при условии землетрясения). При этом всем было очевидно, что более молодой и подвижный Альфредо Фони из «Удинезе» смотрелся куда убедительнее. Но у Монцеллио было одно неочевидное преимущество — он был личным тренером по теннису и футболу для детей дуче. И попробуй тут возрази.
К счастью, после довольно унылого выступления Монцеллио в первом матче против Норвегии, глава итальянской федерации футбола вмешался — и Поццо дали наконец свободу выбора. Он сразу поставил Фони, и больше к теме возвращаться не пришлось.
Тактика
Убедительных доказательств того, что тактическая схема Италии претерпела серьёзные изменения по сравнению с победой четырьмя годами ранее, не так уж много. Но игра у этой команды стала более изящной: техника, короткий пас, умные перепасовки у чужой штрафной — словом, футбол не только эффективный, но и с намёком на эстетику.
Команда, кстати, стала заметно более итальянской — хотя и не без маленьких географических отступлений. Так, в центре обороны играл Микеле Андреоло — уругваец, который блистал на Кубке Америки 1935 года и вполне успешно занял ту же позицию, что раньше держал аргентинец Луис Монти. То есть традиция полусредне-южноамериканских центрхавов сохранилась, просто с немного другим акцентом.
Зато фланги теперь были стопроцентно местные. На правом краю Амео Бьявати не уставал подавать — скорее всего, если бы в то время считали кроссы, он попал бы в какой-нибудь All-Star. А вот с левого фланга Гино Колаусси не столько навешивал, сколько забивал. Один гол в четвертьфинале, один в полуфинале — и сразу два в финале. С учётом того, что ради турнира он отложил собственную свадьбу, результат получился более чем свадебно-оправданный.
Ключевой игрок
Звезда чемпионата четырёхлетней давности, Джузеппе Меацца, всё ещё дирижировал в полузащите — он, к слову, был одним из всего четырёх, кто остался в составе с 1934 года. Компанию ему составляли запасной вратарь Гвидо Мазетти, уже упомянутый Монцеллио и атакующий полузащитник Джованни Феррари. Правда, на этот раз Меацца играл скорее роль первой скрипки… второго плана.
На авансцену вышел Сильвио Пиола. Он дебютировал в сборной год спустя после победы в 1934‑м, а затем завоевал титул Capocannoniere — лучшего бомбардира Серии А, когда его «Лацио» стал чемпионом в сезоне 1936/37.
Пиола был настоящим центрфорвардом полного цикла: умел забивать, конечно, но и техникой не обделён, и альтруизмом. По слухам, в полузащиту его можно было бы ставить без особого ущерба. Он не только сам завершал атаки, но и помогал партнёрам вырываться вперёд, варьировал позиции, тонко раздавал передачи — словом, играл не только ногами, но и головой (в смысле мышления, хотя и удар головой у него был недурен).
Он забил пять мячей на этом турнире, и почти каждый оказался на вес золота. В первом матче с Норвегией именно он принес победу в дополнительное время, добив мяч с подбора. В четвертьфинале с Францией, когда хозяева сравняли счёт 1:1, Пиола оформил второй и третий мячи — оба классические голы наконечника, после подач с правого фланга от Бьявати. Всё как по нотам, только вместо оркестра — кроссы и замыкания.
А в финале против Венгрии он был одновременно дирижёром и солистом: сначала организовал комбинацию, которая вывела Италию вперёд 2:1, а затем сам забил четвёртый, окончательный гол, снова с передачи Бьявати. Правда, в полуфинале его слегка пожурили — за то, что слишком ярко продемонстрировал фол со стороны бразильского защитника Домингоса да Гиа и заработал пенальти. Хотя тогда ещё слова «симуляция» не знали, но смотреть на это было... выразительно.
Пиола до сих пор остаётся лучшим бомбардиром в истории Серии А — 274 гола, что на 24 больше, чем у Франческо Тотти. Особенно впечатляет этот результат с учётом того, что три сезона он потерял из-за войны, а один провёл вообще в Серии B, аккурат посреди карьеры.
Звёздные его годы прошли в «Лацио», «Торино» и «Ювентусе», а началась и завершилась его карьера в более скромных клубах — «Про Верчелли» и «Новара». Сегодня обе эти команды выступают в третьем дивизионе, Серии C, но память о Пиоле там бережно хранят: стадионы обоих клубов названы в его честь — Stadio Silvio Piola. Стоит только представить, насколько нужно было запомниться, чтобы два города в 25 километрах друг от друга решили: «Ну и что, что одинаково — зато по делу».
Финал
В решающем матче Италия обыграла Венгрию со счётом 4:2 — звучит как настоящий триллер, но на деле матч был не таким уж стремительным. Многие отчёты того времени отмечали, что игра проходила немного рвано, без цельного ритма. Отчасти виноваты в этом сами итальянцы, которые предпочли действовать из глубины, полагаясь на контратаки — ход весьма нетипичный для футбола 1930‑х, когда обычно шли в атаку всем скопом и сразу. Но эффективность такого плана в этом финале сомнению не подлежала.
Это, кстати, первый финал чемпионата мира, от которого до нас дошли внятные телекадры с ключевыми моментами — можно даже разобрать лица, а не просто угадывать, кто там бегает. И на этих кадрах совершенно ясно: главная звезда вечера — Сильвио Пиола.
Он забил два мяча, но ещё до того создал первый гол для левого вингера Колаусси — с глубины, навесом с правого фланга, на который Гино ответил шикарным ударом с лёта. Венгрия тут же отыгралась: примерно такой же гол оформил крайний полузащитник Паль Титкош. Но Пиола быстро вернул Италии преимущество — об этом моменте мы ещё скажем пару слов. А затем Колаусси оформил дубль: на этот раз он забежал за спины защитникам и хладнокровно пробил мимо вратаря — 3:1, и Италия дышала уже спокойнее.
После перерыва венгр Георг Шароши замкнул навес с правого фланга, сократив отставание, но итальянцы тут же повторили тот же номер в своём исполнении: Бьявати снова сделал точную передачу, а Пиола в третий раз за турнир сказал «спасибо» и отправил мяч в сетку — 4:2, и Италия во второй раз подряд стала чемпионом мира.
Ключевой момент
Можно выбирать любой из двух голов Пиолы в финале — оба достойны того, чтобы войти в учебник.
Второй мяч, забитый под занавес, окончательно закрыл вопрос о победителе. Но именно его первый гол, сделавший счёт 2:1, стал образцом той самой комбинационной игры, которой Италия так приятно удивляла на протяжении всего турнира. Пиола отдал передачу на Джованни Феррари — инсайд-райта, который почему-то оказался в левом полупространстве и, казалось, вот-вот выйдет один на один. Но Феррари внезапно решил перевести мяч направо, на Меаццу. Скажем прямо — решение было, мягко говоря, неочевидным, если не сказать «вредным». Но Меацца выкрутился как артист: сделал финт, изобразив удар, запутал защитника, а затем покатил обратно под удар Пиоле. И тот не промахнулся.
По меркам 1930-х годов — это была настоящая мини-симфония пасов: красиво, неожиданно и с толком.
А теперь неожиданный поворот…
Италии откровенно повезло, что в полуфинале она не столкнулась ни с одним из двух лучших нападающих Бразилии. История тут немного закрученная.
Первым выбором у бразильцев был легендарный Леонидас — лучший бомбардир турнира с семью мячами. Но четвертьфинал против Чехословакии затянулся до переигровки, которую назначили всего за два дня до полуфинала с Италией. Леонидас, получивший ещё в матче с Польшей травму, сыграл в обеих играх против Чехов и был, мягко говоря, не в форме. Поэтому его решили не ставить на матч с итальянцами.
Эта новость вызвала бурю в Бразилии: по слухам, тренер Адхемар Пимента просто приберегал Леонидаса для финала. Финал, как известно, так и не настал. Леонидас сыграл лишь в матче за третье место и снова забил — чем невольно подлил масла в теорию о «сохранённом нападающем».
Казалось бы, логичным решением было бы выпустить Леонизио Фантони — в Италии его знали как Фантони III, ведь он с 1934 года играл в «Лацио» вместе с братом и двоюродным братом (да, и они тоже были Фантони, поэтому их нумеровали как римские легионы).
Фантони III получил итальянское гражданство, и, как говорил Поццо, призывая игроков с иностранными корнями: «Если они могут сражаться за Италию, они могут играть за Италию». Сражаться, правда, оказалось буквально. Пока его кузен Фантони II успел даже быть вызванным в сборную, Фантони III неожиданно получил повестку — не в сборную, а в армию.
К тому моменту он был только что женат — на венгерке, с которой познакомился в Риме, и к тому же тяжело переживал смерть брата, Фантони II, погибшего от травмы в матче Серии А. Перспектива фронта ему совсем не улыбалась. Тогда «Лацио» (возможно, со вздохом и молчаливым пониманием) оплатил ему билет на корабль до Бразилии. Формально трансфер не был оформлен, но Фантони III просто решил не возвращаться. А потом начал играть за бразильский клуб — на документы, мягко говоря, не оглядываясь.
Никаких международных разрешений он не получил, но и реакция из Италии, вроде бы, не последовала. Хотя… на самом деле последовала — просто в форме лёгкого намёка: без официальной жалобы, но с таким взглядом, от которого и ФИФА, и бразильцы поняли, что лучше Фантони III на поле не выпускать. Так его участие в полуфинале и закончилось — не начавшись.
Вместо него вышел креативный инсайд Жозе Перасио под девятым номером — человек с фантазией, но не с голевым чутьём. И, как показала игра, Италия выиграла 2:1 с гораздо меньшими сложностями, чем счёт позволяет предположить.
А были ли они действительно сильнейшими?
На этот раз всерьёз сомневаться в победе Италии трудно — даже несмотря на вечные споры, а были ли тогда на турнире все лучшие команды мира.
Да, в первом раунде им здорово повезло: Норвегия трижды попадала в штангу и, будь матч чуть менее упрям, итог мог бы быть совсем другим. Но дальше Италия прошла уверенно: обыграла хозяев — Францию, затем очень приличную сборную Бразилии, и наконец в финале — Венгрию, причём не только по счёту, но и по качеству игры.
Сохранив титул, Италия как будто вошла во вкус — чемпионаты мира стали для неё почти привычным делом. Вот только привычка эта оказалась с отсрочкой: после триумфа 1938 года итальянцы не появлялись в матчах на вылет вплоть до 1970-го. Целых 32 года. Видимо, просто решили, что пауза делает победу слаще.
Оригинал статьи - How Italy won the 1938 World Cup: Piola magic and a missing Brazilian - The Athletic
