Футбольная Цусима. О горячих финских парнях
Итак, 14 июня 1912 года пароход «Бирма» с русскими олимпийцами на борту встал в порту Стокгольма. Ожидания на Родине осторожны и дерзки одновременно: да, мы ещё новички в футболе, но статус великой державы обязывает соответствовать. «Я, носитель мысли великой, не могу, не могу умереть» (с). Короче, «вера в чудо, приоритет духовного над вещным» и полный аленький цветок. Коды ментальности нации не требуют от сборной побед, но «постоять за себя» газеты призывают.
Свою кучку оптимизма подбрасывает руководство. Питерец Дюперрон находит наш шанс в календаре: у нас сезон в разгаре (состоялись розыгрыши лиг городов, после ОИ стартует первый всеимперский чемпионат), а англичане, французы, немцы, бельгийцы – свои чемпионаты давно уже закончили. «Весна-осень рулит!», убеждает всех главный футбольный человек Северной столицы. За сто лет, как нетрудно заметить, взгляды в верхах поменяются кардинально.
Организация в сборной команде по футболу – хоть святых выноси! Никакого намека не тренерский штаб нет, как играть решают коллегиально сами игроки. Живут прямо на пароходе, при этом «Бирму» загнали на самый дальний причал и добираться до места проведения соревнований приходится не менее двух часов. Условий для тренировок тоже никаких, зато тогдашние «лыцари мяча» не такие инфантильные, как нынешние – нашли подходящий пустырь, сами покосили траву и гоняли в свое удовольствие.
Накануне отъезда: Верхний ряд (слева направо): М. Яковлев, Н. Хромов (оба - Санкт-Петербург), Л. Фаворский (Москва), В. Марков, П. Соколов (оба - Санкт-Петербург), нижний ряд - А. Филиппов, М. Смирнов (оба - Москва), В. Бутусов (Санкт-Петербург), В. Житарев (Москва), С. Филиппов (Санкт-Петербург)
В футбольном турнире ОИ играет нечетное количество команд, поэтому некоторые сборные освобождаются от игр 1/8 финала. В их число на правах везучего новичка входит и наша сборная – в четвертьфинале предстоит играть с победителем пары Финляндия – Италия. Обе сборные не относятся к топовым командам тогдашней футбольной Европы, к тому же играть предстоит с усталым соперником на следующий день после 1/8. Оптимизм в наших рядах всё прибывает.
Игра финнов с итальянцами действительно получилась сверхнапряженной и изматывающей. В Стокгольме тогда стояла рекордная жара – столбик термометра днем достигал отметки в 35 градусов по Цельсию. Но северяне перенесли жару лучше латинцев и в завершающей трети матча предпочтительнее выглядели физически. Финны открыли счет уже в дебюте встречи, но дальше все пошло катастрофически – ещё в первом тайме «Скуадра Адзурра» вышла вперед. Незадолго до перерыва 17-летний Эйно Сойнио сравнял счет, но во втором тайме Суоми ждал ещё один удар – травму получил их капитан и столп обороны – Каарло Сойнио, старший брат автора второго гола. На поле Каарло остался, но фактически был недееспособен.
В дополнительное время все висело на волоске, но сказалась лучшая физическая подготовка финнов – на последних секундах первой добавленной пятнадцатиминутки Брор Виберг отправил подопечных будущего тактического монстра Виторио Поццо в утешительный раунд. Кстати, матч этот судил ещё один будущий гений тактических построений, некто Уго Майзль.
Таким образом, для своего первого официального матча в соперники сборная России получила … свою собственную провинцию. Да, к тому времени Финляндия уже более века на правах княжества пребывала в составе Российской империи. Однако, на Олимпиаду финики выставили отдельную команду. Во-первых, таково было условие, при котором Швеция вообще бралась проводить ОИ: скандинавы все ещё имели свои виды на соседские территории и национальное самосознание финнов всячески поддерживали и раздували. Во-вторых, россияне сами настаивали, чтобы скромная окраинная провинция имела собственную команду – спорт в стране Суоми культивировался при поддержке местного правительства и тогдашние финские спортсмены были гораздо сильнее своих русских завоевателей, практически во всех видах спорта. Забегая вперед, скажу, что на стокгольмской Олимпиаде финны с 9 золотыми медалями заняли 4-ое место в общем зачете, наши соотечественники, имея в активе 2 «серебра» и 2 «бронзы» не попали даже в десятку. Таким образом, если бы России и Финляндии пришлось формировать объединенную олимпийскую команду, процентов 95% в ней заняли бы представители княжества.
Футбольная сборная была большинству россиян хорошо знакома – подготовку к ОИ финны проводили как раз в Москве, без труда разгромив русско-английские и чисто английские сборные города и ряд московских клубов. Вничью с северянами удалось сыграть лишь чисто русской сборной Москвы, правда при этом игра проходила с огромным территориальным преимуществом финнов. По тем матчам москвичам особенно запомнился огромный левый край Суоми – Алгот Ниска. Запомнился даже не столько выдающимися габаритами, сколь игровым умением. Выделялся из числа остальных сборников Ниска и нетривиальной судьбой. Самое время познакомиться с той сборной поближе.
На последнем рубеже у финнов играл Аугуст Сюрьяляйнен – единственный в сборной представитель нестоличного клуба. Вратарь родился в Выборге – втором на тот момент городе Великого княжества Финляндия. Территориальная близость к России благоприятствовала проведению матчей выборгского клуба – «Рейпаса» с питерскими футболистами. По крайней мере об одном сохранилась информация – 1 мая 1911 года «Рейпас» проиграл питерскому «Спорту» 2:3.
Финны перед матчем с Италией: резервист Чиберсон, Виберг, Эйно Сойнио, Нююссонен, Сирьялайнен, Ниска, Ёхман, Холопайнен, Викстрём, Лёфгрен и кэп Кеппан Сойнио.
Братья Каарло (Кеппан) и Эйно (Мони) Сойнио.
Братья Сойнио в два раза малочисленнее братьев Старостиных, и их вклад в развитие футбола в своей стране несколько скромнее, ну так и Россия - не Финляндия. У себя на родине эти братья имеют славу, сопоставимую со старостинской.
24-летний Каарло был самым пожилым игроком той команды – футбол во времена своей юности и являлся спортом преимущественно юнцов. На правах наиболее опытного Сойнио-старший капитанствовал в сборной Суоми. Кроме того, у него единственного уже имелся опыт выступления на Олимпиаде: на Играх-1908 в Лондоне он выиграл бронзу в составе… финской сборной по гимнастике. Четыре года спустя он уже поехал пополнять свой медальный запас игроком футбольной сборной.
Обязанности капитана для Кеппана были важнее родственных уз. В те годы финны за участие в ОИ получали одну крону в день (которая по желанию могла быть заменена на одну поездку в хельсинском трамвае), но кэп настоял, чтобы его несовершеннолетний брат получал лишь половину от суточных – мал ещё. Даже успешная игра Эйно на турнире не разжалобила сурового капитана. В первом же матче с Италией Сойнио-старший получил тяжелую травму, на поле остался, но передвигался по нему с трудом. Оставшись де-факто вдесятером финны были поставлены на грань поражения, но на них сработал поистине голливудский сценарий «брат за брата» – Эйно сравнял счет, а в дополнительное время финны сумели вырвать победу.
Эйно приехал на ОИ, когда ему было 17 лет и 230 дней и забил победный гол в своей первой же игре. Более 60 лет он оставался самым юным дебютантом Суоми, а авторство самого «молодого» гола в истории финской сборной и по сей день остается за ним.
Футбольная карьера Эйно оказалась скороспелой, но не скоротечной – за сборную в итоге последний матч он провел аж в 1925 году, накопив к тому времени 40 игр за Суоми. Показатель во времена, когда ни ЧМ, ни ЧЕ не существовало, очень серьёзный. Сойнио-младший стал легендой финского футбола и поныне включается в любые символические сборные страны за все время.
После завершения карьеры братья плодотворно потрудились на благо финского ногомяча. Старший занимал административные посты в футбольном союзе и долгое время руководил им, а младший стал футбольным обозревателем и написал немало книг о любимой игре, фактически положив начало финской спортивной журналистике.
Ёста Лёфгрен – 20-тилетний капитан (после травмы Кеппана) той финской сборной. Швед по национальности. О его жизни известно немного, но и тут имеется интригующая вероятность. Ёста Лёфгрен женился в 1916 году на шведке по фамилии Лунд, а скончался в Хельсинки в 1932-ом в возрасте 40 лет.
В 50-ых годах в составе «Тре Крунур» на поле частенько выходил форвард Карл Ёста Лёфгрен, родившийся в 1923 году. Я нигде не нашёл документального подтверждения того, что «шведский» Лёфгрен является сыном «финского» Лёфгрена, но если предположить такое развитие событий (сыновьям часто свойственно идти по стопам отцов, а тем более в те годы, когда профессия футболиста была в Европе крайне экзотичной, кроме того, вполне вероятно, что жена Лёфгрена-старшего после смерти мужа вернулась с детьми на историческую родину), то получается настоящая мистическая история. Ровно 43 года спустя, в июне 1955 года, в том же Стокгольме, где финны обыграли на Олимпиаде русских, сын капитана той сборной вновь выходит на матч с русскими. Месть «младшего поколения» россиян оказалась страшна – 6:0, а три гола забил дебютант сборной Эдуард Стрельцов. Впрочем, такой погром не помешал Лёфгрену-младшему установить в том сезоне уникальное достижение – стать футболистом года Швеции, выступая за клуб второго дивизиона («Муталу» из одноименного города).
Брор Виберг – правый полусредний сборной Суоми принес ей победу в тяжелейшем поединке с Италией, а на следующий день помог обыграть и «старшего брата», подкараулив ошибку Фаворского. Что ж, в нашей стране его запомнили. После Олимпиады русские клубы отлично поняли, где брать классных игроков и с Запада за длинным рублем в Россию потянулись первые легионеры. Был среди них и Брор Виберг. Лимит на легионеров в те годы существовал, но нарушался безбожно всеми и всегда. Виберга к тому же, как подданный империи, стал обладателем российского паспорта на имя Виберга Бориса Рудольфовича. В составе питерского «Спорта» Борис Рудольфович трижды выиграл чемпионат города, а в составе сборной Санкт-Петербурга чемпионат страны-1913, после чего, обременённый титулами, убыл в родной ХИК.
Стоят: Викстём, Виберг, Кеппан Сойнио, Нююссонен, Эйно Сойнио, Ёхман, Лиетола, Ниска Сидят: Холопайнен, Сирьялайнен, Лёфгрен
Алгот Ниска – уникальная личность. Полуфинал Олимпиады, мечта многих спортсменов, меркнет на ярком фоне его богатой судьбы. Как и Сюрьяляйнен, он родился в Выборге, но в начале 20 века, после смерти отца, его семья перебралась в Хельсинки. Главным увлечением Алгота всегда было море, что, учитывая профессию его отца – капитана дальнего плавания, удивительным не было. Удивительно другое: отчаянный авантюрист и знаменитый морской бродяга Ниска всю жизнь оставался светским львом с безупречными манерами, без труда парИвшим в аристократических кругах страны. Вероятно, этому немало поспособствовал его брак на дочери знаменитого финского дирижера и брат Адольф – лучший в то время оперный певец страны. К моменту Олимпиады-12 он уже являлся владельцем небольшой шхуны, а окончательно «завязал» с футболом во время Первой Мировой, когда ему удалось закончить морское училище и стать дипломированным капитаном. Ниска великолепно знал навигацию Финского залива и Балтии и в короткие сроки стал самым известным контрабандистом Северных морей.
В форме ХИФКа
Финский «сухой закон» золотым дождем пролился в карманы самогонщиков и боттлегеров - контрабандистов, наполняющих страну нелегальным спиртом. Успехи Ниски в борьбе с таможенниками и пограничниками не остались незамеченными – народ всегда любил парней, способных поставить на место государство. Усилиями рыбаков, китобоев и охотников на морских котиков имя капитана обросло таким количеством легенд, что впору завидовать большинству пиратов Карибского моря. Одно прозвище «Король контрабандистов» дорогого стоит. В конце 30-ых власти Финляндии поняли, что рисковая и энергичная натура Алгота стоит того, чтобы закрыть глаза на нарушение им закона: в преддверии русско-финской войны Ниска работал в качестве агента внешней разведки страны.
Кроме того, умения Ниски очень пригодились в годы Третьего Рейха евреям Центральной Европы: капитан множество раз вместе с контрабандой переправлял в Скандинавию живой груз – преследуемых фашистами «детей Давида», общее число спасенных превысило полторы сотни человек, а в современном Израиле Ниска более известен, как «Финский Шиндлер». Зачастую капитан даже не брал со спасенных плату, что несомненно говорит о его высоких моральных качествах.
Обладающий атлетическим телосложением и нечеловеческой силой, Ниска являлся своеобразной положительной версией Волка Ларсена из лондоновского «Морского волка», подлинным героем своего времени. По иронии судьбы, как и герой Джека Лондона, Ниска страдал от опухоли мозга, которая оборвала его жизнь в возрасте 63 лет.
Относительно недавно выяснилось, что экс-форвард Суоми поучаствовал в открытии, способном заполнить многие пробелы в археологии. В августе 1926 года Ниска взялся исполнить просьбу своего приятеля и передать выборгскому коллекционеру некую ископаемую находку. При растаможке контрабанда была обнаружена и изъята таможней, о чем Король контрабандистов поведал в своих воспоминаниях.
Несколько месяцев назад выбогский кладоискатель обнаружил экспроприированную у Ниски ценность в городских развалинах. Ей оказался окаменевший силуэт доисторического летающего пингвина – наиболее сохранившийся экземпляр общего предка всех пингвинов.
Футбол Ниска бросил сам, море у него забрала судьба. Раскрытый абвером спаситель евреев сумел спасти свою жизнь, но не сумел свой корабль. В последние годы жизни, уже в послевоенное время, Алгот мечтал построить новое судно. В этих целях он даже издал книгу воспоминаний «Мои приключения». Скопить на новую шхуну Ниска не успел – смерть нашла его раньше.
