Эта система трансферов в футболе – пережиток прошлого
Скоро может рухнуть.
В конце 2024-го появились сигналы о возможном изменении футбольного мироустройства.
Во-первых, крупнейший профсоюз футболистов FIFPro благодаря делу Ласса Диарра против ФИФА добился признания нынешнего трансферного регламента незаконным.
Во-вторых, пожаловался в Еврокомиссию из-за раздутого футбольного календаря. Повод – клубный чемпионат мира, который пройдет в США в июне-июле 2025-го. 32 участника, среди которых 12 европейских клубов, проведут в сумме 63 матча.
Суть жалоб одна: прикрываясь интересами футбола, ФИФА злоупотребляет властью и создает правила, которые ущемляют права игроков в сравнении с другими работниками. Футболистов поддерживают руководители европейских лиг, которых пугает конкуренция со стороны новых турниров. То есть коалиция против нынешнего порядка уже очень мощная.
Чем это обернется, сказать сложно. Но футбол, вероятно, ждут изменения, которые давно напрашивались.
Футболисты для клубов не сотрудники/люди, а активы. И это проблема
«Ред Булл», «Челси» Тодда Боули, «Бенфика», «Динамо Загреб» – у всех этих клубов разные трансферные стратегии, но принцип один: молодой футболист – это актив. Его можно засветить в международных матчах и продать, купить подешевле и перепродать подороже или, например, грамотно амортизировать контракт.
И так к футболистам относятся вообще все, упомянутые выше – просто яркие примеры отдельных подходов. Винить их трудно – так устроена система. Для клубов поменьше продажа воспитанников или найденных скаутами в захолустье игроков – возможность выжить. Причина кроется в созданных ФИФА правилах.
Из-за них у футболистов гораздо меньше трудовых прав, чем у нас с вами.
Представьте: вас приглашают работать в крупную компанию в Лондоне на хорошую зарплату, но с одним условием – контракт на 8 лет, не меньше, в случае расторжения с вашей стороны – многомиллионный штраф. Есть предложение и из другой фирмы – без таких длинных контрактов. Допустим, она вам даже нравится больше, но нынешний работодатель туда не отпускает. Вы соглашаетесь на переход в первую, потому что, как ни крути, это классная возможность карьерного роста.
Потом оказывается, что новая компания наняла еще десяток специалистов вашего профиля, в офис все не помещаются, да и вообще рабочая атмосфера так себе. Некоторых коллег релоцировали в более скромные офисы из других стран, куда они вынужденно согласились поехать, чтобы не растерять рабочие навыки.
Примерно в такой ситуации оказались пара десятков новичков «Челси». В примере выше описаны три жестких ограничения, с которыми сталкиваются только футболисты/спортсмены:
● нельзя в любой момент самому выбрать место продолжения карьеры, потому что новый клуб должен удовлетворить финансовые запросы прежнего. Для свободы нужно ждать истечения долгосрочного контракта и терять время;
● как правило, приходится заключать длительный контракт, который почти невозможно разорвать, если что-то пошло не так;
● работодатель может временно сослать вас в менее привлекательную «компанию» (пусть и с вашего формального согласия).
А теперь вместо «Челси» подставьте условные «Химки», а вместо новичков клуба АПЛ – игроков Первой или Второй лиги России. Не только миллионеры могут попасть в такую западню, для малоизвестных футболистов это еще критичнее.
Такие ограничения – порождение трансферной системы, которую выстроил ФИФА. Ну, или чтобы не демонизировать безликую организацию – системы, которую ФИФА закрепил на бумаге (первый единый трансферный регламент ФИФА появился в 1994 году).
Конечно, футболисты участвуют в процессе, без их подписи не будет ни аренд, ни трансферов. И если трансфер оказывается удачным, никто и не вздумает жаловаться.
Но негативные сценарии неизбежны. Причиной может быть странная кадровая политика, как в случае с «Челси», когда игроков больше, чем кресел в раздевалке. Или конфликты с руководством, как в случае Диарра и тогдашним президентом «Локомотива» Ольгой Смородской, которая впоследствии поссорилась еще с одним звездным иностранцем в РПЛ Ману Фернандешем, из-за чего португалец целый сезон-2015/16 просидел в запасе. Или приход нового тренера, которому не нужен игрок, выбранный старым. В общем, вариантов много – подобное происходит постоянно.
В таком случае футболисты практически бесправны в сравнении с работниками любой другой сферы. Например, в России сотрудник может расторгнуть трудовой договор, предупредив работодателя за две недели до ухода (статья 80 Трудового кодекса РФ). Более того, работодатели свободно могут переманивать работников у конкурентов. Бывает, что компания в договоре прописывает запрет на переход к конкурентам в течение какого-то периода после расторжения контракта, но российские суды признают такие ограничения незаконными.
К слову, в ряде стран ЕС подобные ограничения возможны (как правило, распространены для торговых представителей), но запреты должны быть сформулированы максимально узко и четко – в плане сферы деятельности, географии и так далее. Кроме того, если работодатель прописал такое ограничение, то, например, по немецким законам должен платить ушедшему сотруднику ежемесячную компенсацию (минимум ползарплаты) весь согласованный срок (параграф 74 торгового кодекса Германии). Проще говоря, в России работник в любой момент может уйти к конкурентам, а в ЕС можно только частично ограничить это право, но за ограничения придется платить.
А вот футбольные правила максимально ограничивают такую свободу, хотя именно игроки – основа индустрии.
«Футбольный бизнес может существовать без владельцев, директоров и тренеров, но не без футболистов», – подтверждает Пеп Гвардиола.
От расторжения контракта клубы отпугивают игроков неадекватными штрафами. Например, в контракте открытия сезона Алексея Батракова прописана неустойка 20 млн евро в случае одностороннего разрыва договора (действует до 2027-го). Откуда у 19-летнего парня с первым сезоном в основе и зарплатой игрока молодежки могут быть такие деньги? В случае контрактного спора ему еще грозит и дисквалификация. Даже если Батракову будет некомфортно в «Локо», придется ждать до 22 лет, а клуб в этот период может всячески ограничивать его прогресс – например, лишая игрового времени.
К слову, драконовские штрафы все чаще отменяются даже спортивными судами. Купленному за 12 млн евро Диарра CAS назначил не 20 млн евро штрафа, как прописал в контракте «Локо», а в два раза меньше.
Но логика регламента ФИФА поощряет такие пугающие неустойки. Расчет суммы штрафа намеренно прописан так размыто, что нереально предсказать, сколько в итоге насчитает палата ФИФА по разрешению споров. Это отмечал в подкасте «SILA Права» спортивный юрист Михаил Прокопец: «Стабильность контракта достигается тем, что в случае расторжения контракта игроком ни он сам, ни его будущий клуб не понимают, что конкретно за этим последует – насколько [суровый штраф]. Это превентивная мера [заложенная в регламент ФИФА], защищающая клуб от расторжения». Именно поэтому Суд ЕС счел санкции ФИФА за расторжение контракта непредсказуемыми и даже дискриминационными.
На риски идут и клубы – длительные контракты приводят к большим компенсациям. Но для организаций это не так критично, как для сотрудников. Пять лет (а иногда и 8) карьеры игрока – это половина или даже больше его самой продуктивной фазы в футболе. Для клубов же трансферные суммы – лишь запланированная часть ежегодного бюджета, а 5 лет – страница в клубной истории.
Маленькие клубы тоже страдают. Так почему трансферная система должна быть именно такой?
По версии ФИФА, свобода футболистов ограничена трансферным регламентом для обеспечения стабильности составов и соревнований. Кроме того, трансферы нужны, чтобы менее обеспеченные клубы получали деньги от более богатых, и таким образом деньги в футболе перераспределялись между всеми участниками рынка.
Футбольный мир, в котором игрок за один сезон поиграл бы в «Ман Сити», «Ливерпуле», «Реале» и «Барсе», и правда превратился бы в хаос. Но для предотвращения бардака необязательно делать футболистов подневольными.
Необходимость трансферных окон никто не оспаривает, как и возможность сыграть максимум за два клуба в течение одного сезона. Это уже гарантирует определенную стабильность.
Остальные аспекты реально доработать. Спортс уже рассказывал про идею трех профессоров по европейскому праву о реформах трансферов.
«Новая система могла бы определить стандартную продолжительность контракта – например, в два-три сезона или с возможностью трансфера после двух за сумму, определяемую с помощью объективных параметров. За исключением форс-мажорных обстоятельств, клубы и игроки могли бы выполнять контракт до истечения срока действия».
Это тоже ограничение, но уже не такое жесткое. И гарантирующее клубам горизонт планирования состава на срок больше одного сезона.
Так что как минимум одна проблема решаема. А что с перераспределением денег? Ведь если игроки будут менять клубы без компенсации, как выжить маленьким клубам?
Проблема в том, что и трансферы в нынешнем виде не способствуют сокращению пропасти между богатыми и бедными. Для шуток про вечно крайний «Лудогорец» в комментах Спортса есть и научное обоснование. Исследователи Института Тинбергена (исследовательский центр на базе трех нидерландских университетов) проанализировали бухгалтерию футбольных клубов из восьми европейских лиг и сделали вывод: «Перераспределительный эффект трансферной системы явно недостаточно силен, чтобы заметно сократить разрыв между малыми и крупными клубами». На деле только некоторые средние клубы вроде «Бенфики», «Порту», «Аякса» или «Монако» выигрывают в финансах при нынешнем устройстве, но разве этого достаточно?
В регламенте заложены еще солидарные выплаты. Но они всерьез не влияют на ситуацию по двум причинам. Во-первых, из-за величины: 5% от суммы трансфера – мало, да еще и распределяются они между всеми, кто участвовал в воспитании игрока, поэтому деньги зачастую распыляются.
Во-вторых, сама идея привязки механизма солидарности к трансферам вызывает вопросы: если игрок переходит свободным агентом, воспитавший его клуб не получает ничего. Например, минувшим летом Киллиан Мбаппе бесплатно перешел «Реал» – и «Монако» вряд ли был рад такому исходу трансферной саги. А для клуба поменьше такой расклад и вовсе перечеркнул бы многолетние усилия. Деньги, которые могли вывести академию на новый уровень, не пришли, потому что так решил кто-то другой.
Альтернатива возможна. Вернемся к идее профессоров по праву: «Все профессиональные клубы могли бы ежегодно отчислять (например, 10% от доходов) на оплату услуг предыдущих клубов своих игроков. Эту сумму можно разделить на общее количество минут, сыгранных всеми игроками конкретного клуба, чтобы определить стоимость проведенной минуты».
Выглядит справедливее: клубы перечисляют солидарные платежи не за трансферы, а за сыгранные минуты. Например, «Реал» платил бы загребскому «Динамо» часть доходов, пока держит на контракте Луку Модрича. А сумма менялась бы в зависимости от того, сколько играет хорват.
Игроки – совсем не рабы, но их права сильно ограничены. Футбольный регламент должен стать более гуманным
Сравнение футболистов с рабами, которое нередко возникает в этой дискуссии, – гипербола. В отличие от рабов, для игроков создаются хорошие условия труда и им платят – порой так много, что большинству обычных людей не заработать и за всю жизнь. Но даже у богатых футболистов может быть желание реализовать себя, а не просто заработать. Кроме того, мы слишком сфокусированы на верхушке пирамиды. Хотя большинство профессиональных футболистов играют уровнем ниже – получают меньше, а ограничения те же. Более футболистоцентричный регламент защитил бы, прежде всего, их права.
Если совсем честно, то футболисты это активы не только для ФИФА и клубов. Но и для нас, журналистов и болельщиков. Это объективная реалия: футбол – командная игра, тут принято болеть за команды, а не за личностей. Отдельные игроки тоже становятся кумирами, но нередко лишь на время. Недавно звезда «Галатасарая» 2010-х Бурак Йылмаз сказал: «Самый опасный момент для футболиста – когда болельщики его боготворят». Потому что при первом же спаде любовь фанатов может обернуться ненавистью. От клуба верный болельщик не отвернется, а вот отношение к футболисту быстро меняется.
Все мы любим истории успеха «Порту» или «Аякса», которые умело раскручивают игроков и зарабатывают сотни миллионов на перепродажах. Охотно рассуждаем о росте или падении ценников на футболистов, смакуем детали состоявшихся или сорвавшихся в последний момент трансферов. Обсуждаем шансы неевропейских клубов на новосозданном ФИФА клубном чемпионате мира. И это нормально. Но важно не забывать, что речь не о котировках компаний и не о аватарах игроков в футбольном симуляторе, а о людях и их судьбах. Борьба FIFPro за права футболистов напоминает об этом. И хотя неопределенность пугает, нынешние сдвиги наверняка сделают футбольный рынок гуманнее.
«Европейский Паровоз» – в телеграме
Фото: Gettyimages.ru/Harriet Lander – Chelsea FC, Jasmin Walter – FC Red Bull Salzburg, Colin McPherson/Corbis; East News/MI News / NurPhoto / NurPhoto via AFP, Giuseppe Maffia / NurPhoto / NurPhoto via AFP, PATRICIA DE MELO MOREIRA / AFP, OZAN KOSE / AFP
Где подписать?
А то, что клубы дико рискуют сами, заключая контракты и выплачивая отступные? Футболисты как раз защищены, им выплачивается зарплата, они даже близко не бесправные! И причем тут ФИФА? Давайте всем футболистам дадим право самим выбирать, а клубы не спрашивать. Тогда в Челси/Реале/ПСЖ будет не по 30, а по 600 футболистов.
Статья очень слабая и поверхностная
-----------------
А откуда у Неймара появились 222 млн, за которые он выкупил себя у Барселоны? ))
Если Батраков будет интересен какому-то клубу, 20 млн счастливым образом отыщутся.
Если ты такой свободолюбивый и хочешь менять клубы как перчатки в любое время по своему усмотрению, то ставь условие перед агентом искать варианты на полгода-год-два, не больше. Но при таком раскладе вряд ли найдется клуб, который предложит тебе многомиллионный контракт.
А то получается, что игроки хотят зарабатывать столько же, но не иметь перед клубом никаких обязательств и лишить его возможности заработать на трансфере. Так не бывает.
Не пост, а позорище с передергиванием и односторонней подачей