Шериф Сулейман – он приехал в ГДР учиться на сантехника, а стал главной звездой Африки целого поколения
Восточногерманский чемпионат не мог похвастаться яркими легионерами, ведь в Оберлиге (высшем дивизионе) они были запрещены, а уж вторая лига ГДР вряд ли могла стать привлекательной для мало-мальски сильного футболиста. Тем не менее, эта удивительная история началась именно там.
Шериф Сулейман родился в гвинейском городе Киндии в 1944 году. Когда ему было 14, страна получила независимость, взяв курс на строительство социализма и сближение с СССР. Это и повлияло на дальнейшую судьбу юноши: в возрасте 17 лет, воспользовавшись программой обмена между странами соцблока, Шериф отправился в Восточную Германию, в город Нойштрелиц, чтобы учиться на сантехника. Но освоение рабочей профессии на благо социалистической Гвинеи не очень-то вдохновляло юношу. Тем более, что в новой стране могли оценить его спортивные таланты, не слишком востребованные на родине.
Шериф Сулейман быстро нашёл способ перевестись в архитектурный университет, у которого была сильная футбольная команда. Параллельно он подрабатывал на стройке, а всё свободное время проводил в спортзале. В футбол там было не поиграть, а вот в баскетбол — запросто. Как ни парадоксально, именно за этим занятием его приметили футболисты клуба «Нойбранденбург». Сулейман так здорово «накручивал» соперников на баскетбольной площадке, что они решили: «С такой пластикой и скоростью он неплохо смотрелся бы и в футболе».
В 1962-м, всего через год после приезда в ГДР, Шериф оказался в составе профессионального клуба второго дивизиона. «Нойбранденбург» звёзд с неба не хватал, хорошие игроки были в команде в дефиците, и гвинеец быстро стал основным атакующим полузащитником клуба.
Впрочем, поначалу было тяжело. Некоторые тренировки приводили африканца в ужас. Например, зимняя физподготовка на беговых лыжах. Сулейман никогда до этого не держал в руках даже снег, не говоря уже о странных приспособлениях, на которых по этому снегу предстояло передвигаться. «Конечно же, я сразу упал. Потом ещё раз и ещё раз. Это была катастрофа», — рассказывает, смеясь, Шериф. Тогда тренер подошёл, взял гвинейца за руку и медленно повёл по лыжне, как большого ребенка, пока тот не начал держаться ровно.
Единственный чернокожий футболист в истории ГДР, естественно, привлекал всеобщее внимание. Гвинеец вспоминал, что дети на улицах частенько подходили и проводили по нему пальцем, чтобы проверить, что он не измазан углем. «Однажды ребёнок подошёл и спросил, есть ли у меня сердце», — со смехом вспоминает Шериф. А фанаты соперников, чем лучше Сулейман играл, тем чаще кричали ему расистские оскорбления. Впрочем, самого гвинейского легионера это не беспокоило: «Я был юн, но уже тогда понимал, что это хорошая школа жизни. Я не позволял ничем себя отвлечь и продолжал забивать. Этот опыт мне пригодился». Что бы ни кричали фанаты соперников с трибун, но жители Нойбранденбурга его обожали, а однажды после очередной победы его даже пригласил на торжественный обед мэр города.
В следующем сезоне скромный «Нойбранденбург» сенсационно стал чемпионом второй лиги, а Шериф стал лидером команды и одним из главных творцов этого успеха, забив 12 мячей. По иронии судьбы этим подвигом он оборвал собственную европейскую карьеру. Как я уже говорил, использование легионеров в Оберлиге было запрещено.
Празднования выхода в высший дивизион в Нойбранденбурге были бурными. Любимца публики толпа носила по городу на руках и называли его не иначе как «наш Пеле». «Это было фантастическим ощущением, как будто все нойбранденбуржцы усыновили меня в тот момент», — вспоминает полвека спустя Сулейман, и слеза скатывается по его щеке...
В клубе все рассчитывали на то, что гвинейцу будет выдано индивидуальное разрешение на работу. Тем более, что за вклад в повышение «Нойбранденбурга» в классе полузащитнику вручили награду как «передовику семилетнего плана». Но бюрократическая система оказалась слишком косной: все прошения о разрешении на выступление Шерифа в высшем дивизионе были отклонены футбольным союзом ГДР. Формулировка была неизменно простой: в уставе исключения не предусмотрены.
А ведь гвинейский хавбек мог стать первым африканским игроком в высшем дивизионе не только ГДР, но и всей Германии. В итоге первым стал в 1976 году ганец Ибрагим Сандей. За «Вердер» в Бундеслиге он провел лишь один матч, после которого в состав не попадал. Можно с уверенностью утверждать, что вклад Шерифа в игру его клуба был бы куда больше.
Запрет на участие Сулеймана в турнире стал приговором для «Нойбранденбурга». Оставшись без своего лидера, клуб занял предпоследнее место и рухнул обратно во второй дивизион. «Мы ни за что бы не вылетели с нашим Пеле», — сокрушается по сей день игрок того состава Петер Краббе. Этот сезон так и остался для «Нойбранденбурга» единственным в высшей лиге за всю историю.
Запрет на игру в Оберлиге стал тяжёлым ударом и для Сулеймана. Он не только был любимцем команды, публики, но и сам обожал товарищей по клубу. В его доме в Конакри, за 7000 километров от Нойбранденбурга, и сейчас висит фотография того состава, на которой он легко называет каждого по имени.
Шериф Сулейман на годик переехал обратно в Нойштрелиц, где немного поиграл во второй лиге за местный клуб, а затем отправился на родину, получив приглашение в сборную страны. Вместо сантехника в Гвинею вернулся опытный футболист, который станет живым символом местного футбола на десятки лет.
Сулейман провёл в составе гвинейской команды несколько матчей в рамках отбора на Панафриканские игры 1965 года, после чего был приглашён на аудиенцию в правительство страны. Там полузащитнику недвусмысленно намекнули, что в возвращении в ГДР смысла нет. Лишившийся надежды сыграть в высшем восточногерманском дивизионе Шериф спорить не стал.
Учёбу он так и не окончил, не став ни сантехником, ни архитектором, о чём неоднократно жалел. Сулейман даже поступил в университет в Конакри по возвращении в Гвинею, но и его не окончил — футбол стал отнимать слишком много времени.
Пятнадцать сезонов он отыграл за столичный клуб «Хафия», с которым трижды выигрывал Лигу чемпионов Африки. «Хафия» стала единственной в истории командой страны, которой удалось победить в этом турнире – ни до, ни после эпохи Шерифа Сулеймана клубы из Гвинеи не доходили даже до финала...
А в 1976 году Сулейман привёл и сборную страны к высшему достижению в её истории – финалу Кубка Африки. В решающем матче он даже открыл счёт, но для победы над командой Марокко этого оказалось мало. Больше гвинейцы ни разу не проходили в турнире дальше четвертьфиналов, а чаще всего и вовсе не отбирались на турнир.
Успехи Шерифа Сулеймана не остались незамеченными в мире. В 1972 году он был признан африканским футболистом года как по версии France Football, так и по версии Африканской Футбольной Конфедерации. Всего через 7 лет после того, как ему запретили играть в Оберлиге ГДР.
Закончив карьеру в 1980 году, Шериф Сулейман стал тренером молодёжных команд страны, а затем на десяток лет — техническим директором основной сборной. Впрочем, больших побед он с ними не достиг: как-никак, в составе уже не было игроков того уровня, каким был сам лучший футболист в истории Гвинеи.
Автор: Даниил Шульман-Симаков
Если вам понравилась эта статья, подписывайтесь на ROCK’n’BALL в соцсетях, где я ежедневно публикую интересные авторские материалы: VK и Telegram
Дорогие читатели, напоминаю, что на «Спортсе» появились донаты. Если вы захотите поддержать мой блог и канал, то вы можете сделать это в комментарии.
