Уютные полчаса с легендой раннего «Краснодара»: в Перми бегал от гопников, застал пикового Генича, помнит вертолет Галицкого 🚁
Евгений Шипицин – герой русского юга.
Новость Sports.ru восьмилетней давности: Евгений Шипицин – самый эффективный бомбардир чемпионата России. Пять голов в девяти неполных матчах 2012-го – отыграл Шипицин 443 минуты, то есть клал один мяч раз в 88,6 минут. Евгений отличался еще и четырехматчевой голевой серией – этот рекорд в составе «Краснодара» перекрыл только Федор Смолов.
Александр Муйжнек встретился с Шипициным в Краснодаре и выслушал очаровательную историю русской провинции – от брутальной Перми и сельского Белгорода до зажиточного Краснодара и совдеповского Сочи.
Шипицин – пермяк: убегал от пьяни около стадиона «Амкара», наркоманы просили у него ложки
– По правилам русского языка я Шипицын, а записан с ошибкой. У мамы в паспорте «ы» написано, у папы «и» – и у меня тоже.
Я жил возле стадиона «Звезда». Однажды с местными, Ваней Черенчиковым и Максом Филипповым, попали на компанию отморозков. На пьянь нарвались: «Кто такие, куда идете?» Ваньке досталось: битой жестко врезали в лоб. Помчались на базу «Амкара». Нападающий Серега Волков собрал наших – побежали разнимать.
И до сих пор это опасное место. В 11-12 стемнеет, и боязно ходить: никого не знаешь, а вокруг собираются ребята, которые могут вломить. Ничего толком не поменялось – разве что элитных домов настроили, территорию облагородили.
И бум наркотиков прошел. А я помню, как он наступал: резко, наплывом полрайона заторчало. Только появлялись телефоны, просил человек позвонить – и все, пропадал. Со многими я учился, дружил – уже никого, наверное, не осталось. На воровстве попадались, сидели.
Везде шприцы валялись. На моих глазах грели ###### (наркотик, название которого мы скрыли из-за ограничений Роскомнадзора – Sports.ru). Как домой приду, просили: «Дай ложку, дай ложку». Половину буфета вынесли. А я даже не понимал, зачем они нужны. Уже потом мама спохватилась: «Куда ложки дел?» Сейчас, думаю, принесу – и только потом понял, что не принесу.
В детстве я играл на гравийке – а сейчас все закрыто заборами. Не пойму, где детям играть, где хоть одно поле?
В «Амкаре» восхищал Генич и его дальние удары. В «Салюте» – Танасиевич, устроивший драку с Веллитоном
– В детстве я подавал мячи Константину Парамонову – самое престижное, что могло быть на районе. Меня одного из «Амкара-Юниор» позвал в главную команду Сергей Оборин. На сборах Оборин мне говорил: «Худенький, мяса не хватает». Все ужин заканчивали, а я сидел и наворачивал горы еды – набирал вес. В Турцию я, 17-летний, улетал без доверенности от родителей и с трудом пересек границу.
«Амкар» [в 2004-м] шел в первой лиге без задач – в РПЛ нам и не надо было. Внезапно, без особых денег, забрались высоко. В решающей игре с «Факелом» издали положил Костя Генич – он так вытащил нам матчей пять-шесть. В защите я запомнил Рустема Хузина, теперь тренера пермской «Звезды». Сейчас вроде как возрождают «Амкар» – но там пока только название, посмотрим, что после выборов [губернатора 13 сентября] будет.
Оборин через игру обещал меня выпустить, но играл я только в дубле. Я попросился в «Сокол», где забил пять голов. Оборин вернул меня уже под Премьер-лигу – и снова не ставил. Тогда я на пять лет уехал в Белгород. Оттуда моя родня.
После Перми в Белгороде тяжело – сдавленно, все друг друга знают. Один центральный стадион и один огородик, где тренировался «Салют». Я стал его капитаном после того, как повязку отняли у Йована Танасиевича. Он постоянно рубился за команду – нам задерживали премиальные (солидные для первой лиги), а Йован ругался и выбивал.
Помню контрольный матч в Турции со «Спартаком». Танасиевич же помнил это противостояние по «Динамо». Тогда особенно не любили Веллитона, и Йован в товарняке с ним по-жесткому подрался. Поучаствовало и руководство. Сыграли, кстати, 0:0.
Галицкий бил по воротам после тренировок, орал в раздевалке и поднимал премиальные на дерби с «Кубанью». А еще гонял на спорткарах и заставлял сидеть в криокамере
– Когда я первый год отыграл в «Краснодаре», Галицкий сказал: «Давай переезжай, будешь здесь жить». Я и переехал. В итоге игр десять мне не хватило до «Ролексов» от Галицкого за сто сыгранных матчей – подкосили две серьезные травмы. Даже от аппендицита я восстанавливался вместо двух недель три месяца: плохо сделали. Три шага делал на тренировке – и падал.
Это сейчас говорят, что Галицкий тренирует команду, вытягивает игрока на тренировке и советует. Тогда просто целый день проводил с нами. За обедом подсаживался и что-то рассказывал. Со стороны смотрел на тренировку, после – отводил человек пять, ставил в линию и бил с ними по воротам на интерес. После кубкового поражения от «Факела» (нам забили с центра поля) Галицкий был очень же́сток. И вообще мог напихать в раздевалке: «Ребят, что за цирк? Люди пришли футбол посмотреть, а не как вы вату катаете». А перед «Кубанью» – мотивировал: «Давайте премию подниму. В два раза!»
Сильнее, чем на дерби, Галицкий не переживал. Приходил в раздевалку за час-два до игры весь разгоряченный, стоял в сторонке, слушал. После первой победы над «Кубанью» в РПЛ эмоций на неделю вперед хватило, а совсем нас разрывало в 2012-м, когда за пять минут в конце из 0:1 сделали 2:1. Фанаты «Кубани» закидывали поле туалетной бумагой и кричали: «Мы не ходим в этот магазин!»
Криосауна и барокамера – важная для Галицкого тема: не дай бог не сходишь. После одной тренировки он заметил: 15 минут – и один уезжает, второй, третий. Тогда Галицкий закрыл ворота и сказал оставшимся: «Ребята, тут вам столько всего для восстановления. Через три часа поедете, а пока – вперед».
Солевая ванная – очень круто, как пещера. Грязевые капсулы: всего тебя обмазывают, включают инфракрасные лампы, лежишь и смотришь телевизор. Моей больной спине это очень помогло. Один парень практиковал иглоукалывание. Еще был отдельный бассейн для восстановления, с определенной температурой.
Первые три года Галицкий приезжал на тренировки на крутых машинах: Aston Martin, Lamborghini. Потом – на вертолете. Вот Маурисио Перейра – на «Солярисе» и в мятых футболках.
При Муслине «Краснодар» играл навесами. Все изменил Кононов, но он был слишком мягким (ни разу не выругался)
– В декабре 2010-го пришел Муслин, а следом и Мовсисян. Смотрю, а Юра с нами не занимается. Оказалось, из-за уговора: будем в Премьер-лиге – будет и тренироваться. Идти в РПЛ Галицкий решил посреди первого сбора. Спартак [Гогниев] прыгал от счастья: «Мы в Премьер-лиге!» По ходу сезона задачей было место в пятерке – с пятого и вышли.
Вышли под руководством Сергея Ташуева. Я его знаю еще по Белгороду – с приходом Ташуева мы сразу пошли в гору. Сильный тактик, проводил долгие теории. На предыгровой тренировке ты не просто в квадратике пасовался и в футбольчик бегал, а слушал Ташуева: он ставил по линиям и обходил всех с указаниями.
Еще и над физикой работал, прививал штангу – чтобы накачивать ноги и спину: приседали со 115-120 кг. В Кисловодске бегали кроссы по горам. У Ташуева я играл центрального защитника, в паре с Мартыновичем. В том числе в РПЛ – и только позже Муслин выдвинул меня выше.
При Муслине «Краснодар» играл без каких-то комбинаций. Простой стиль: найти [пасом] Дринчича или Жоаозиньо, в этот момент в штрафной должно быть минимум три-четыре партнера. До сих пор вспоминаем крики Славо: «Браво, Дриньо, браво!» Навесы у Николы такие, что только голову подставь. Без головы можно остаться, но залетит.
Узнаваемый сейчас футбол «Краснодара» начался при Кононове и с приходом Мамаева – вокруг него игра и крутилась. При Муслине Паша говорил, что вернется в ЦСКА, а у Кононова нашел себя.
Кононов говорил не задерживать мяч в центре и двигать сразу вперед. Не нравилось мне одно: он опустил меня в опору, без доступа к штрафной.
Человек Кононов сильно мягкий, жесткача от него не дождешься, мата тем более. Вероятно, потому и не складывается в топ-клубах. Вот Широков говорил прямо, в лицо: «Что ты ерундой занимаешься на поле?» Без заскоков, как в недавнем матче за «Матч ТВ». Что он сделал с судьей – перебор, но, может, тот Роме что-то сказал. Со стороны непонятно – все начинается слово за слово, а не с красной. На поле арбитр тебе может такое сказать, что офигеешь.
Муслин делал Шипицина лучше, но не любил и хотел убрать из команды. Галицкий восхитился, что Евгений не погнался за деньгами «Рубина»
– В 2011-м я забил восемь голов (больше только Мовсисян), в 2012-м – пять. И это у меня еще травма была, пропустил полгода: сломал руку на тренировке.
У Муслина я всегда играл на острие, вдвоем с Мовсисяном. Славо, конечно, кричал: «Вперед бежишь, а обратно – пешком!» Из часа теории на меня уходило минут 25: Шипицин то, Шипицин это. Предъявлял за каждую ерунду – может, за счет этого я и давал результат. Десять минут оставалось, я выходил и менял ход игры. В раздевалке к Муслину подходили и спрашивали: «Почему Шипа не в старте?»
Похожее исполнял Вова Быстров. Над ним посмеивались из-за неуклюжести – а все получается. Коленом голевой пас отдаст, а потом победный воткнет. Думаешь: ***, а так можно вообще?
Ходили разговоры о том, что Муслин берет деньги за место в составе – я читал интервью Олега Самсонова. Легионеры, возможно, и платили, наши – точно нет. Сэма можно понять, с ним некрасиво поступили – вместе ситуацию переживали. Славо брал Сэма игроком основного состава – а через три-четыре месяца сказал: «Ты не нужен».
Меня Муслин не любил, хотел убрать. Каждое трансферное окно – давление. Приезжали из «Рубина», давали контракт в разы лучше и сразу на четыре года. Но мы так хорошо общались с Галицким, что я сказал: «Хочу быть здесь, помогать «Краснодару». «Рад, что не гонишься за деньгами», – ответил Галицкий.
Кононов хотел оставить Шипицина, гендиректор – убрать. Пришлось ехать в «Мордовию», которая бойкотировала тренировки из-за долгов
– В центре мне нравился Перейра – техникой и видением поля. Кроссы на сборах не бежал, сразу умирал – форму набирал по-своему. На поле – противный: стоило мяч у него отнять, все галики отдавливает.
В хорошем смысле поражал Гранквист: шпала с 45-м размером ноги, а в квадрат ни разу не зайдет. А какой он нардист – это до свидания. Мы скандинавов пристрастили – так, что они месяца два к доске не подпускали никого, пока не научились. Минута до отъезда автобуса, а Гранквист за доской с Сигурдссоном: «Подожди, дай доиграем!»
Мы вышли в Лигу Европы, на мою позицию взяли Аджинджала, появился Ахмедов. Я встретился с генеральным [директором Хашигом] и услышал: «Практики будет мало. Ташуев хочет видеть тебя в «Анжи». В условиях не теряешь, за тебя деньги дают». Еще «Уфа» была, из «Амкара» звонил Муслин.
Я попросил пару дней и столкнулся с Кононовым – и тот пообещал меня ставить. Так и не понял этого противоречия.
Сидел и думал: «Кто нормальный бы на моем месте оставил «Краснодар»? Играю по 20 матчей за сезон – зачем тут уходить в первую лигу?» Кононов меня так и не ставил – видимо, не хотел ругаться с руководством, которое отправило меня на трансфер. С Хашигом тоже все накалилось – мы дальше общались нехорошо, и меня понизили до дубля. Там через пару тренировок я порвал связки голеностопа, причем своей родной ноги – и последний год контракта лечился.
Пока восстанавливался, занимался в дубле с Комличенко. Настойчивый, свое мнение имел, но столб «Краснодару» был не нужен. Особенно мне понравился Фомин. На голову был выше всей молодежки – при этом и слова от Дани не услышишь, такой скромный. Я сам звонил Фоменко, помощнику [Кононова], и советовал взять пацана. Отвечали: «Да, видим, но нет места».
После «Краснодара» я столкнулся с проблемами в «Мордовии»: больше года не платили. Даже не тренировались, бойкотировали: аккуратно разминались – и домой. Чуть ли не каждый день встречались с губернатором и руководством. Там такая же ситуация до сих пор – стадион построили, а клуб никому не нужен.
Я сидел в запасе в матче с ЦСКА, который мы проиграли 4:6. Вели 3:0, но во втором тайме Янник Джало начал страдать ерундой, схватил удаление – и понеслось. При 3:2 у нас паника началась. Говорят, договорной был матч – нифига. Каждое очко было на вес золота. «Мордовия» ни одной игры не сдала, двести процентов. А за победу над ЦСКА нам кто-то из топов готов был заплатить премию – простимулировать.
«Сочи» до Ротенберга: море после тренировок, самолеты-маршрутки до Краснодара
– Я вроде договорился с «Кубанью», а под конец окна им запретили заявлять новичков. Поехал в «Афипс» [Краснодарский край], но попал на двухразовые тренировки в 50 градусов жары – для чего мне это в 30 лет?
Тогда меня позвал в «Сочи» Максим Деменко. Там тренер Геннадий Бондарук прививал игру в пас, как сейчас делает «Краснодар».
Тот «Сочи» – не нынешний клуб Ротенберга, а легкий совдеп: базы не было, жили в гостинице на горе, почти санаторий. После каждой тренировки шли к морю и стояли по пояс в воде – не сезон, туристов нет. Еще нравились самолеты-маршрутки на 11 человек: ни багажа, ни даже кабины у пилота, просто шторка. Полторы тысячи рублей и 40 минут полета – и я дома. На утро – обратно.
Играли не на «Фиште», а на грязевом месиве стадиона Метревели. Тренировались рядом на искусственном – мне после травмы такое было противопоказано, так тут еще и качество ужасное. Через три месяца разорвал контракт (не сошелся с новым тренером Дышековым) – и на меня вышел «Тараз» [из Казахстана], а точнее, знакомый по Саранску Руслан Мухаметшин.
В Казахстане Шипицин играл до прошлого года. Выходил против Аршавина и с Зайнутдиновым (сейчас перешел в ЦСКА). Бактиер плакал, потому что не мог попросить замену
– Казахи – индивидуалы: любят обвести, показать себя, чтобы все о них говорили. На их фоне выделялся Бактиер Зайнутдинов: сам в себе, тихонький, всего боялся – лишний раз ногу [в борьбе] не засунет. При этом бойчуган: не было [сильного] удара, техники, зато была настойчивость. Молчит, пыхтит и своего добивается. Воит Талгаев требовал с него по-взрослому (кричал-то он жестко), сломать Бачоку было легко – но тот голову опускал и терпел.
До слез доходило: устанет, умрет, но замену сам не попросит. Мы Талгаеву говорили: «Поменяй Бачорика». Сами его, правда, гоняли – ну так, психологически. А вот Муха (Мухаметшин) с ним – как с ребенком: чуть расстроится, подбодрит или отведет на разговор.
Все казахстанцы хотят в Россию. Нас они просили: «Поможете уехать?» Еркебулану Сейдахмету, травматичному пацану, говорили не ехать в «Уфу»: «Силовой, оборонительный футбол без пространства – не твой». С Сейдахметом странно: то играл, то нет, то в детскую команду ездил – из-за того, что агенты только и хотели, что продать его.
А Бачорику наоборот надо было в РПЛ, чтобы обучиться командной игре. Настроить на нее казахов Талгаеву было тяжело – потому и выдавал на тренировках звездюлей (иначе никак) и нагружал теорией. Правда, когда выигрывали, шел навстречу: «Парни, сегодня теории не будет».
Казахская лига – как наша ФНЛ, за исключением пары топов. В Кызылорде искусственное поле первого поколения, но засыпано не крошкой, а мелкой галькой, чуть ли не песком. Мы вышли в обычных бутсах, а «Кайсар» – даже не в бампах [футбольной обуви без шипов], а в кроссовках. У нас за тайм все ноги в мозолях, мы не знали, как играть. Хоть и вели, попали на 1:2.
В первой лиге кое-где даже травинки не было. Оказался там «Тараз» после того, как с нас за два-три тура [до конца] из-за старых долгов сняли шесть очков. Нам ничьей было достаточно, чтобы задачу выполнить – бонусы посчитали, все на спокухе, продлевались на следующий сезон. А тут опустились руки. Но за год Талгаев нас влегкую вернул.
Не платить могут с августа по декабрь. Но когда принимают новый бюджет, все выплачивают, причем легионерам в первую очередь. Им могут и в ноябре, в конце сезона, а местные ждут следующего.
Уровень жизни в Таразе – лет 10-15 назад от Краснодара, плюс тут зелень и бассейнчики, а там – степь. На юге живет много коренных казахов (все верующие – в команде пол-автобуса по дороге на матч читали намаз) и, как мне говорили, не любят русских. Но до сих пор болельщики мне пишут, зовут обратно. Полюбили меня даже на непривычной позиции последнего защитника – мне и самому понравилось руководить оттуда всеми. И Аршавину противостоял – Андрей за «Кайрат» такие мячи забивал!
***
– Я бы в «Таразе» еще остался, если бы в том году не ввели ценз для легионеров – до 30 лет. А в этом русские уже вообще не легионеры. Я должен был вернуться этой зимой. Договорились с тренером, через пять дней – сборы, собираюсь. А они за это время нового назначили – и для Владимира Никитенко я уже старый.
У казахов вообще свое кино. Правила свои вводят, могут разом все руководство сменить и штат вплоть до массажистов – если так решит аким (это вроде губернатора).
Сейчас мне в России нравится. Играл вот на первенстве Краснодарского края. Рубятся прилично, уровень второй лиги, а условия делают даже лучше. Не просто так южные пацаны из ПФЛ идут на чемпионат края: и платят больше, и совмещать с работой можно.
Сейчас помогаю молодым футболистам, свожу с клубами. Этим летом с Михаилом Маркосовым (играл в питерском «Динамо», сейчас дружит с «Сочи») устроили трансфер Жоаозиньо. Я как-то позвонил ему и решил помочь с новым клубом после «Динамо». Был вариант в Польше, но он ниже требований Жорика.
Он тренировался с «Краснодаром» (здесь у него дом), общался по контракту, но пара пунктов Жорика не устроила. Долго общались с «Сочи», потрепали нервы друг другу. Зато теперь идут в тройке, а Жорик помог победить «Рубин» и «Ротор».
Фото: РИА Новости/Антон Денисов, Виталий Тимкив; twitter.com/retroterritory; vk.com/astanafootballclub; fc-mordovia.ru; instagram.com/e_shipitsin
Всё норм