Вячеслав Малафеев: «Кубок и суперкубок УЕФА – вершина моей карьеры»

14 мая, спустя 12 лет после победы «Зенита» в финале Кубка УЕФА, Радио Зенит провёл радиомарафон, посвящённый выигрышу первого в истории «сине-бело-голубых» еврокубка. Первым к эфиру присоединился лучший вратарь в летописи клуба Вячеслав Малафеев. Он рассказал об эмоциях перед и после игры, объяснил нюансы вратарской солидарности и сравнил тот триумф с другими победами «Зенита».

- Дорога к Кубку была тяжёлой. Попадались команды уровня Лиги Чемпионов? Что было самое сложное в том розыгрыше еврокубка?

- Самое сложное было поверить в то, что мы можем победить. Не всё у нас складывалось на групповом этапе.  Объективно, мы там выглядели не очень хорошо. Впоследствии, когда приходилось играть с такими сильными соперниками как «Марсель», «Вильярреал», «Байер», «Бавария», необходимо было верить в себя, верить, что мы можем дойти до финала и даже там победить. Каждый раз, когда проходили сильные команды, мы становились сильнее, появлялось больше уверенности.

- Как вообще команда готовилась к финалу? После эмоциональной победы над Баварией других матчей не было. Настраивались как на обычную игру или финал еврокубка не может восприниматься как рядовой матч?

- Насколько я помню, наши матчи чемпионата России переносили на лето. Поэтому подготовка, в целом, проходила в спокойном режиме. Кроме того, у нас было достаточно сил. Соперники в Кубке УЕФА были грозные, но мы выглядели хорошо и свежо.  Правда, в чемпионате мы играли не совсем хорошо. Это, наверное, понятно. Играешь против грандов, а потом отправляешься на выезд в Томск или Пермь… Психологически было немного сложно. В принципе, с точки зрения подготовки, у нас был комфортный график. Спокойно готовились от матча к матчу.

- Хорошо помните игру с «Рейнджерс»? Или в памяти остались только самые яркие эпизоды?

- Помню, что было непросто спать. На улице шумели, вроде бы. А может это из-за нервов был чуткий сон, и я слышал всё, что происходит. Перед самим матчем хорошо помню, как ребята друг друга поддерживали, чувствовалась концентрация – все были сфокусированы на победе. Многие понимали, что, возможно, это единственный финал еврокубка в их жизни, поэтому нужно было отдать всего себя на поле. Уровень самоотдачи все видели, мы играли дисциплинировано. Мне кажется, что в тот период времени почти все футболисты находились на пике своей формы, поэтому удалось продемонстрировать свои лучшие качества.

- Пересматривая матч, сразу замечаешь, как у всех игроков горят глаза. Кажется, что такого настроя давно не было у наших футболистов.

- Мне кажется, не надо сравнивать. В тот момент, когда понимаешь, что это единственный финал в жизни, конечно, выходишь на него с горящими глазами. Это естественно. Когда ты испытываешь новые чувства – игра в четвертьфинале, полуфинале, финале – тебя это будоражит. Начинаешь накручивать себя и выходишь с полной готовностью разорвать всех. А когда речь идёт о чемпионате, монотонном турнире, в котором нужно планомерно набирать очки, играя из года в год с одинаковыми соперниками, то очень сложно себя настраивать. Понимаешь, что порой уровень противников ниже, чем твой, но всё равно надо выигрывать. Тут может быть недооценка, расслабленность и так далее. Поэтому сравнивать немного некорректно. Также и матчи за сборную: ты выходишь и представляешь честь страны.  Тут о недооценке не может быть и речи. Тот же Лихтенштейн, когда мы выиграли на выезде – 2:1. Проиграть им было бы позорно.

- Если возвращаться к финалу, то тогда в центре обороны «Зенита» вышел Роман Широков. Спокойно ли вы себя чувствовали, это ведь немного не его позиция?

- Тут вопрос сыгранности. Как общекомандной, так и частных случаев: понимание тактики, своей позиции. Естественно Роману было непросто включиться в процесс. Помню и в игре с «Вильярреалом» у него удаление было. Но если дать профессионалу немного времени, то он адаптируется к любой позиции. Помню, как Андрей Аршавин играл левого защитника. Ну, я нападающего не играл, конечно, но последнего защитника, во времена Юрия Андреевича Морозова играть приходилось. Доходил до самого центра поля. Меня тогда ещё прозвали Слава-валидол! (смеётся – прим.) Это была тактика, и, естественно, приходилось подстраиваться. Ты профессионал, есть тренерское видение, альтернативы нет, значит приходится играть на несвойственной тебе позиции. Роман очень интеллигентный игрок с точки зрения футбольного интеллекта. Он показал, что может мыслить по-разному. В игре с «Вильярреалом» Александр Горшков чуть ли не в центре нападения вышел, когда нужно было немного потянуть время. Это вопрос профессионализма. Если тренер тебя выпускает, ставит какую-то задачу – её нужно по любому выполнить.

- В игре с «Рейнджерс» у ваших ворот было не так много моментов. Как тяжело было сохранять концентрацию в таком сложном матче, когда с трибун доносятся разные крики?

- Непросто, конечно, но не стоит выделять именно этот матч. Могу вспомнить большое количество игр, когда нужно было быть сконцентрированным и ни на секунду не расслабляться. Иногда речь идёт даже не об отдельных встречах, а о целых циклах матчей. Малейшая расслабленность приводит к ошибкам, которые влияют на результат встречи. Когда играешь в финале, постоянно держишь себя в тонусе. Для этого постоянно подсказываешь игрокам, даже если они тебя не слышат. Не отвлекаешься на болельщиков, их крики, на другие действия. Кто-то на поле выскочил, кошечка пробежала, птичка пролетела – ты просто не думаешь об этом. Заметил – нужно пропустить. Главное – не отвлекаться и концентрироваться на своей работе. Это сложнее, если ты не делаешь конкретных действий. Было много матчей, когда «Зенит» постоянно атаковал, а я 90 минут стоял в постоянном напряжении. Это очень энергозатратно. В финале было нечто похожее, но, раз уж финал, пришлось энергию тратить. (смеётся – прим.)

- Когда Константин Зырянов забил второй матч, до конца встречи оставалось несколько секунд. Не было ли у вас желания выбежать из ворот и начать отмечать победу?

- Было много матчей, в которых «Зенит» вырывал победу на последних минутах. Каждый раз хотелось рвануть к ребятам, но это не свойственная мне манера игры. Говорил сам себе: «Порадуюсь, после финального свистка». Не важно какой счёт. Нужно всё равно не пропустить. Если бы я дал волю чувствам, побежал бы к ребятам, то потерял бы концентрацию, а я этого не хотел. Не моя это тактика.

- Ну а какие эмоции были после финального свистка? Можно ли считать эту игру самой важной и эмоциональной в истории «Зенита»?

- Если сравнивать с другими матчами, то победный финал был для меня таким же эмоциональным как чемпионство 2007 года. Если вспоминать игру с «Порту», когда мы вышли в плей-офф Лиги Чемпионов, игру с Уэльсом, то там было некое опустошение. Как будто груз с плеч упал. Чемпионство и Кубок УЕФА – это воля чувств. Хотелось бегать, как собачка, которую долго держали в квартире, а потом выпустили на улицу. И вот её вывели погулять, она начинает валяться. Хотелось просто упасть, кататься по полю, кричать и просто радоваться.

- 2008-й год многие болельщики считают лучшим в российской футбольной истории: росле Кубка УЕФА наша сборная взяла бронзу на ЕВРО. Вам не было обидно, что вы, чемпион страны, обладатель Кубка УЕФА, по достижениям – лучший вратарь в стране, но при этом всём не выходите играть на Чемпионате Европы?

- Обидно не было, потому что это футбол. Каждому своё дано. В тот момент Игорь Акинфеев действительно был основным вратарём в сборной. Я всегда пытался быть рядом, в случае если что-то произойдёт. Всегда пытался конкурировать, хотел играть за сборную. Но чётко понимал, что если тренер выбирает не меня, то всё равно нужно прикладывать максимум усилий, чтобы помочь своему коллеге. Как не парадоксально, иногда достаточно просто не мешать. Чем ты помог? А я просто не мешал! Нужно чётко понимать, что в конкретный момент нужно сделать. Поддержать, пожелать удачи, а может вообще ничего не говорить. По себе знаю, что порой излишняя забота перед матчем приводит к тому, что начинаешь себя накручивать. Тебе действительно желают удачи? Или пытается выбить тебя из колеи? Это нужно чувствовать. Иногда, быть вторым или третьим вратарём в коллективе оказывается сложнее, чем основным. Хотя звучит это странно.

- Каким в вашей памяти остаётся 2008 год?

- Конечно, это и Кубок УЕФА, и Суперкубок. Для меня, наверное, это вершина карьеры. Это знаковое достижение, которое нужно стремиться повторить. В нынешних реалиях это не так просто сделать, потому что конкуренты становятся ещё сильнее.  И в плане игроков, и бюджетов, и тактики – к сожалению, мы здесь видим, что Россия отстаёт. Но с учётом определённых успехов нашей сборной, будем надеяться, что клубы будут исправляться. Говорю и про Лигу Чемпионов, и про Лигу Европы.