Автобиография Майкла Каррика «Между Линиями». Глава 15. «Луи ван Гал»: Часть 1
Я был заинтригован, когда узнал, что новым тренером «Манчестер Юнайтед» станет Луи Ван Гал, именитый голландский специалист, резюме которого вполне могло вызвать зависть у многих. Он не только работал с невероятными командами, но и снискал репутацию специалиста, активно привлекающего молодых игроков в основную команду. Он завоевал Кубок европейских чемпионов с «Аяксом», в составе которого были будущие суперзвезды, а также работал с «Барселоной» и «Баварией», которая как раз выбила нас из розыгрыша Лиги Чемпионов в 2010 году. Я всегда считал его влиятельной личностью с сильным характером. Мне нравился голландский футбол, совершенно непохожий на наш стиль игры, по этой причине я хотел поработать с ним ещё больше. Я уже работал с голландскими специалистами — Мартином Йолом и Рене Меленстеном — и считал, что мне подходит такой стиль игры. В детстве вместе с «Уоллсенд Бойз» мы ездили в Нидерланды, и меня поразила совершенно иная футбольная культура: их стиль больше опирался на технику и методику, а продуманность была в большем приоритете, чем инстинкты. В отличии от голландского, футбол в Англии по своей природе более жесткий и резкий, в нем правят эмоции. В общем, я с нетерпением ждал возможности поработать с Луи.
Из-за того, что Луи всё еще работал со сборной Нидерландов, которая выступала на Чемпионате мира, свои первые тренировки после возвращения из отпусков мы проводили под присмотром его помощников Альберта Штейнберга и Марселя Бута, а также Гиггзи. Принципы работы Луи отличались от всего, с чем мне ранее приходилось иметь дело. Все было очень серьёзно и структурировано. Он хотел, чтобы всё вплоть до мельчайшей детали выполнялось идеально: мяч после передачи должен лететь только прямо, позицию нужно всегда удерживать, каждое движение должно быть продуманным. В этом царстве разума инстинктам практически не оставалось места. Чтобы соответствовать требованиям Луи, нам буквально пришлось вновь учиться играть в футбол.
Я никогда не забуду как Луи вызвал меня в свой офис в «Каррингтоне», чтобы спросить, на какой позиции я хочу играть. Хотя я сразу понял, что он уже и так всё решил за меня, я оценил, что его вообще интересовало мое мнение. При личных встречах у Луи была привычка садиться как можно ближе к тебе и оказывать давление во время разговора. После встреч с ним всегда оставалось определенное послевкусие, но я предпочитал быть открытым новому, он действительно изменил мою манеру, да и вообще видение игры. Если при сэре Алексе для того, чтобы получить мяч, я постоянно выдвигался вперёд между линиями, к центральным полузащитникам соперника или в зону между ними, то под руководством Луи я должен был всегда оставаться на своей позиции и ждать мяч там.
Луи был помешан на создании численного преимущества — три против двух, два против одного, и нам приходилось подолгу работать на тренировках, чтобы действовать должным образом. Во время подготовки к матчам мы стали намного больше времени уделять отработке разных схем игры и многократному повторению определённых движений. Луи требовал максимальной отдачи каждый день. Во время тренировок он не то что не шутил, но даже не улыбался. Нужно признать, что такая почти армейская муштра давала свои плоды, ведь большая часть наших соперников действительно не могла отобрать у нас мяч. Наша игра представляла собой сложную структуру, что однако негативно повлияло на нашу креативность и снизило опасность действий у ворот соперника. Если при сэре Алексе тренировки были стремительными, у Луи всё было похоже на работу автомобильной системы «старт-стоп». Он постоянно нас контролировал, и с этим могли справиться далеко не все ребята.
Во время тренировок он всё время спрашивал у игроков, зачем они сделали то или иное движение. Всё заканчивалось тем, что мы останавливались, чтобы послушать его, а потом начинали заново. К этому подходу было тяжело адаптироваться в эмоциональном плане. Тем не менее, стоит отметить, что Луи открыл мне глаза на многие аспекты, в особенности на то, какой эффект на игру может оказывать тот или иной тренерский подход. Луи помог игрокам лучше осознать, для чего они совершают те или иные передвижения, а также требования к выступлению на конкретной позиции. На тренировках отрабатывались даже мельчайшие детали. Главным недостатком такого подхода стало отсутствие свободы действий.
В течение короткого временного отрезка серьёзно обновился состав не только среди тренеров, но и игроков, что в свою очередь негативно повлияло на нашу игру, в особенности на её стабильность. Я понимал, что изменения необходимы, если мы действительно хотим двигаться дальше. Из команды ушло много игроков, которые не понаслышке знали, что значит быть игроком «Манчестер Юнайтед», понимали, какая это ответственность, и знали, какими качествами нужно обладать, чтобы с честью носить футболку «красных дьяволов». С приходом Луи выступления за «Манчестер Юнайтед» перестали быть просто страстью, превратившись в работу. Абсолютно все действия слились в одну беспросветную рутину. Она состояла из подготовки и обсуждения предстоящего матча, короткого промежутка времени на саму игру, а потом её последующего анализа. Собрания Луи были хорошо подготовленными и очень информативными, но мы собирались после буквально каждого матча. Все считали это растратой ресурсов и времени. К тому же постоянные повторения очень выматывали психологически. Даже сам Луи отмечал, что игрокам трудно выступать под его руководством, ведь он всегда очень требователен и авторитарен. Это действительно было так. Но больше всего мы страдали от стабильно больших объемов работы. При Луи у нас не было необходимого баланса между временем, когда нужно сохранять стопроцентное внимание для усваивания полезной информации, и отдыхом.
Когда дело доходило до разбора ошибок, Луи был ещё более скрупулезным. Если игрок во время матча отдал пас, который показался ему неудачным, он говорил: «В этом не было необходимости. Разве не лучше было бы отдать пас на другой фланг?» Он всегда хотел знать, почему игрок упустил тот или иной момент. При этом у него всё было только чёрным или белым. Я привык к тому, что сэр Алекс требовал, чтобы мы забегали вперёд или отдавали пас в атаку — то есть делали всё, чтобы переломить ход матча, внести анархию в структуру игры соперника и заставить его колебаться. Сэр Алекс постоянно говорил, что мы должны наседать. Стиль Луи был совершенно иным: у него все было строго организовано и выверено под линейку. Нам оставалось только приспосабливаться, ведь Луи был нашим тренером. Он был главным, лидером, который хотел, чтобы каждый игрок выполнял свою работу как можно лучше. Такой подход нельзя назвать правильным или неправильным.
У тренерского стиля Луи были очевидные преимущества, и мы действительно существенно улучшили свою игру в ряде аспектов. Луи был особенно неотразим в матчах большого калибра: он искусно менял тактику исходя из манеры игры соперника и использовал всякие хитрости, чтобы минимизировать опасность их действий. Но меня разочаровало, что мы использовали тот же подход против гораздо более слабых команд. Я помню, как наблюдал с трибун «Олд Траффорд» за тем, как в матче третьего раунда Кубка Англии против «Шеффилд Юнайтед», команды из Первой Лиги, «Манчестер Юнайтед» играл с тремя защитниками лишь потому, что «Шеффилд» тоже использовал такое построение. Мы победили благодаря голу Уэйна Руни, забитому с «точки» на последних минутах матча. Больше всего я был разочарован тем, что мы изменили свою схему даже под такого соперника. Я не хочу показаться неуважительным по отношению к «Шеффилду», говоря это. Всё, чего я хотел: чтобы мы играли в свою игру, веря, что именно так мы сможем победить. Это было обязательным требованием раньше, но при Луи утратило свою важность.
Луи научил меня смотреть на игру под другим углом. Благодаря ему я намного больше узнал про оборонительные действия, например, как можно сузить размер поля и чем можно придушить соперника. Луи уделял очень много времени деталям, и когда мы чётко понимали, что от нас требуется, нас было крайне трудно переиграть. Наибольшего прогресса мы достигли в марте-апреле 2015 года, когда в комфортной манере обыграли «Тоттенхэм» , «Ливерпуль» и «Манчестер Сити». Перед матчем на «Энфилде» нам нужно было найти противодействие квартету полузащитников Брендана Роджерса с уходящими на фланги Адамом Лалланой и Филиппе Коутиньо. Для нейтрализации опасности в центре поля Луи приказал мне оставаться в полузащите, когда мяч был у нас, и смещаться к защитникам, занимая позицию между Крисом Смоллингом и Филом Джонсом, когда мы его теряли. Таким образом с одной стороны у нас получалось численное преимущество, а с другой в случае необходимости кто-то из ребят мог выдвигаться вперёд. Мне не нужно было бегать от своих ворот к другим. Я просто либо садился глубже, либо возвращался в полузащиту. Перед матчем на тренировке в «Каррингтоне», играя 11 на 11 — как всегда основа против остальных ребят под руководством Гиггзи — мы попытались отработать этот приём. Мы пытались перекрыть все зоны, но ребятам Гиггзи всё равно удавалось прорваться к нашим воротам. Помню, как я поделился своим недовольством с Крисом и Филом. Луи проходя мимо с улыбкой отметил: «Зато теперь тебе будет проще играть завтра».
«В смысле?»
«На самом деле я упростил тебе задачу. Смотри: Крис будет с одной стороны, а Фил — с другой. Тебе не нужно делать ничего сверхъественного, ведь у тебя всегда будет страховка. Тебе нужно лишь читать игру». Луи чётко указал мою позицию и дал задачу, которая заключалась в создании численного преимущества и перекрытия свободных зон, которыми могли бы воспользоваться игроки «Ливерпуля». В результате мы провели едва ли не лучший свой матч на «Энфилде» на моей памяти. Я постоянно держал в уме нюансы, на которые Луи сказал обращать внимание — прежде всего, когда именно именно нужно садиться глубоко, — и да, это сработало.
Это был Луи во всей красе. Хуан Мата забил великолепный гол ножницами, и мы победили. Ребята бурно праздновали победу в раздевалке и делали фото, как собственно и все остальные футболисты в наши дни. Когда я только начинал играть за «Манчестер Юнайтед», всё было иначе. Шансы на то, что кто-то сделает фото в раздевалке и выложит его в твиттере или инстаграме были нулевыми. Кажется, Рио первым нарушил это табу. Только он с осторожностью выбирал, что именно постить. Однако за последние пять с чем-то лет роль социальных медиа в жизни людей существенно увеличилась. Сейчас такие посты — общепринятая норма, которую я с трудом могу принять. Я понимаю, что пришло время другого поколения, и ребята сообщают в социальных сетях буквально о каждом своём движении. В тот день на «Энфилде» я сделал, возможно, свою наибольшую глупость, которой до сих пор не горжусь. Все ребята собрались для общего фото, и я будучи в одних трусах пристроился к ним. Вопреки своим убеждениям я оказался на фото, которые за один клик разлетелись по всему миру. Не знаю, чем я вообще тогда думал. Я ведь всегда был против этого. Когда я видел фото празднований из раздевалки от игроков других команд, мне было не по себе. Возможно, я слишком старомоден, хотя Лиза постоянно напоминает мне, что нужно идти в ногу со временем. Что же касается победы на «Энфилде», то мы должны были как можно быстрее о ней забыть и готовиться к следующему матчу. Уж точно мы не должны были праздновать так активно. Не поймите меня неправильно: да, мы должны были радоваться победе, особенно против такого мощного «Ливерпуля», но не стоило выставлять это напоказ. Это личное. Да, это была победа на «Энфилде», но это всего лишь один матч. Праздновать нужно завоеванные трофеи. При сэре Алексе мы обычно ограничивались фразами типа: «Хорошо поработали, ребята. Готовимся к следующему матчу». На обратном пути с «Энфилда» я все еще злился на себя. Я всегда был ярым противником таких фото, а тут решил поучаствовать. В глубине души я сразу понял, что совершил большую ошибку.
На следующий день после матча нас ждал столь любимый Луи анализ. Я действительно считаю, что это очень полезная вещь, но не после каждой игры. Сначала ассистент Луи Альберт показал нам видеоматериал, а потом мы получали большое количество вербальной информации. Регулярность этой деятельности чертовски выматывала, поэтому мы с Уаззой пошли к Луи и попросили немного ослабить информационный поток. Стоит отдать должное Луи: после нашего разговора он внёс коррективы в привычный процесс: информационный поток действительно стал меньше, а весь необходимый материал он начал высылать нам на электронную почту. Так мы хотя бы избавились от монотонных повторений после каждого матча. Луи установил трекер, чтобы отслеживать, открывали ли мы отправленные им письма, или кто-то из нас нуждался в более индивидуальном подходе. Некоторые ребята вообще не любят анализировать прошедшие матчи, считая, что из-за углубления в анализ они могут утратить остроту инстинкта. Я же предпочитал пересматривать сообщения Луи разом.
Мне нравится Луи как человек, и лично я никогда с ним не вздорил. Луи бывает весельчаком. Достаточно вспомнить как он картинно падал на газон, чтобы указать на «нырок» игрока «Арсенала». Когда мы с женами собрались в «Манчестер Пэлас» на рождественский ужин, именно он был главным заводилой вечеринки. Он был везде: танцевал, пел, вытаскивал всех на танцпол, порхал от одной группы людей к другой. У Луи определённо была весёлая сторона, которая, однако, надёжно пряталась с началом предматчевой подготовки. Он с упорностью профессора изучал команду-соперника, в этом процессе не было места эмоциям. Луи никогда не говорил о важности или эмоциональной составляющей матча. Всё ограничивалось простым: «Ваша задача на сегодняшний матч такова...» Луи хотел убрать эмоциональный аспект, чтобы мы видели вещи более ясно. Хотя я и понимаю его позицию, всё равно считаю, что эмоции очень важны: именно они создают атмосферу на стадионе и распаляют страсти на трибунах. Футбол — эмоциональная игра, и именно за это мы её очень любим.
Хотя по результатам той кампании мы смогли пробиться в Лигу Чемпионов, праздновать это достижение мне совершенно не хотелось. Этого было недостаточно. В дебюте следующего сезона Луи поочередно выпускал нас с Бастианом Швайнштайгером: час я, полчаса он, и наоборот. Накануне игры мы узнавали, чья будет очередь. На самом деле я очень хотел играть вместе с Басти, а не вместо него. Мы были на одной волне и отлично взаимодействовали. Мне нравилось, что он мог контролировать игру силой своего разума. Когда мы обыграли «Ливерпуль» со счётом 3:1 12 сентября 2015 года, мы с Басти действовали вместе в центре поля. Всё было хорошо, и я надеялся, что это станет началом отличного партнёрства. Но буквально в следующем матче АПЛ «Арсенал» прошёлся по нам катком. Думаю, просто время уже было неподходящим. Хотел бы я, чтобы мы с Басти начали играть бок о бок на пару лет раньше.
Между упомянутыми матчами против «Ливерпуля» и «Арсенала» мы сыграли в Лиге Чемпионов против «ПСВ Эйндховен». Именно в той игре Эктор Морено сломал ногу Люку Шоу. Мне становится плохо от самого воспоминания об этом. Я следил за выступлениями Люка в сборной, поэтому был рад, когда мы его подписали. Он был особенным, и у него были все нужные навыки. Он присоединился к нам после того, как команду покинул Патрис Эвра, и это радовало нас. Я думал, что он может быть нашим основным левым защитником на ближайшие лет 10-15, если захочет, конечно. Он присоединился к «Юнайтед» после Чемпионата мира 2014 года. Он был не в лучшей физической форме, и ему пришлось много чего выслушать насчет своего лишнего веса, плохой формы и недостаточно серьёзного отношения к делу. Но он был юн, и мы знали, что ему понадобится время, чтобы стать профессионалом. В любом случае, он справился с трудным стартом, сделал правильные выводы и накануне матча против ПСВ начал буквально поражать своей прекрасной игрой. Его травма была очень серьёзной. Я был на лавке запасных, когда всё случилось. На поле в срочном порядке выбежали медики и окружили Люка, сразу стало понятно, что дела плохи. Бедный парень, как же ему было больно. Порой футбол бывает очень жесток. Я провел в игре достаточно много лет, чтобы точно знать, на какое время травма может выбить из строя. По моим прикидкам у Люка на это мог уйти год или два. Были также случаи, когда игроки после такого уже вообще не возвращались в игру. Мы все молились, чтобы Люк смог как можно быстрее восстановиться. К счастью, у него получилось.
У нас было столько травмированных, что образовавшиеся дыры приходилось латать за счёт игроков молодежки, которые дебютировали за «Манчестер Юнайтед» практически в каждом матче. Когда в декабре мы проиграли «Борнмуту», «Норвич Сити» и «Сток Сити», люди начали называть наш состав худшим за многие годы. Максимальной точки падения мы достигли в феврале 2016 года в матче против «Мидтьюлланда» на выезде в холодном датском городке. После вылета из Лиги Чемпионов мы попали в Лигу Европы, где умудрились проиграть 2:1 команде, созданной в 1999 году, когда «Манчестер Юнайтед» завоёвывал знаменитый требл. Мне пришлось вновь общаться с журналистами, и вновь я получил своё. «Майклу Каррику лучше вообще завязать с футболом, чем давать такие расстраивающие интервью». Думаю, что комментарий одного из болельщиков «Манчестер Юнайтед» оказался весьма метким. Нас только что обыграли, причём позорно, и нам было не всё равно. Весьма болезненный опыт. Достаточно было посмотреть на ребят в раздевалке после матча. Я вообще забился в уголок и просто смотрел в никуда. Всё утратило свою важность. Это был словно конец света. Одно из худших ощущений, чтобы пережить его мне потребовалось несколько дней. Такое поражение было недопустимым, и я это прекрасно осознавал. Я просидел в раздевалке минут двадцать, анализируя в голове события матча и отмечая моменты, в которых я мог сыграть лучше. Мне было жаль наших болельщиков. 800 человек отправились в Данию, чтобы поддержать нас, заплатив 71 фунт за билет, чтобы в итоге получить такое дерьмо на блюдечке. Стоит отдать им должное: они демонстративно и дерзко распевали адаптированную под обстоятельства песню про Оле: «О, какой вечер, чертовски холодный вечер четверга, и жаль, что наша команда играет, как кусок дерьма». Диву даюсь, как они смогли сохранить хотя бы остатки самообладания. Перед домашним матчем мы внесли ряд изменений в состав. Но главным открытием ответной игры стал впервые появившийся в первой команде Маркус Рэшфорд. Шокирующий дебют. Маркус тренировался с нами несколько раз в том сезоне, но делал это не на регулярной основе. Когда накануне матча в рамках подготовки мы разыграли 11 на 11 на тренировке, Маркус был в группе Гиггзи. В тот момент мне казалось, что он ещё не готов к первой команде. Да, его талант и многообещающее будущее были очевидны, но мне казалось, что ему было ещё рано. В матче против «Мидтьюлланда» он мастерски воспользовался своим шансом и больше не возвращался в молодёжку.
