«Будь честен, Берт. Ты — англичанин!» Самый харизматичный вратарь в истории «Ман Сити»
Иван Тянтов – о Берте Траутманне.
Берт Траутманн умер в возрасте 89 лет в городке Ла-Льоса на восточном побережье Испании. Сдержанный и довольно приветливый немец с небольшим виноградником во владении — вот и всё, что большинство местных могло сказать о Траутманне. Уже после его смерти в El País выйдет некролог, прочитав который его соседка скажет: «Никогда не думала, что Берт был настолько знаменит».
«Берт Траутманн — герой финала Кубка Англии», — с такими заголовками выходили статьи как в мае 1956-го, так и в 2013 году, сразу после кончины легендарного голкипера «Манчестер Сити». 5 мая Берт вышел из подтрибунного помещения «Уэмбли» на матч, который сделает его известным далеко за пределами Британских островов. Слава Траутманна тогда, как оказалось, преодолела границы как географические, так и временные.
Годом ранее Берт уже выходил на поле «Уэмбли» в финальной встрече Кубка против «Ньюкасла». «Манчестер Сити» проиграл тогда 1:3. И вот теперь, спустя ровно год, результат того финала зеркально отразился на табло «Уэмбли»: «горожане» обыгрывали «Бирмингем Сити», и Берт Траутманн каждым сейвом отнимал у бирмингемцев шанс вписать своё имя в победную историю старейшего футбольного турнира. Но самой истории того финала не суждено было стать футбольной классикой, если бы не рывок Питера Мёрфи в штрафную Траутманна и последующее столкновение, которое расчертило собой биографию Берта на до и после.
Колено англичанина врезалось в шею немецкого вратаря, как и в память ста тысяч зрителей, умолкших на всё то время, пока Траутманн, лишённый сознания, лежал в своей вратарской. Бригада врачей нашатырём подняла Берта на ноги. Склонив набок обездвиженную голову, Траутманн, слабо различая терявшиеся в тумане силуэты окружавших его людей, всё же решает остаться на поле, несмотря на невыносимую боль в шее. Кому-то может показаться, что Берт тогда продемонстрировал ничем не оправданный героизм, если не знать, что в то время замены по ходу матча были запрещены.
Главный тренер «горожан» Лори Барнетт, выбежавший на поле сразу после столкновения, подошёл к поднявшемуся Траутманну и спросил: «Как ты?! Сможешь дальше играть?». В это время Рой Пол, капитан «Манчестера», пытался убедить тренера в том, что Берта необходимо заменить в воротах на защитника Роя Литтла. Но Барнетт ждал ответа от немца. «Сможешь или нет?», — спросит он ещё раз. Траутманн пытался кивнуть, но шею свело, потому он поднял большой палец, дав понять тем самым арбитру и тренеру, что он в игре. Тут же немец был оглушен овациями трибун, запевших песню «For He’s a Jolly Good Fellow», часто исполняемую в Англии на день рождения. И правда, в тот день на «Уэмбли» родилась легенда.
В оставшееся время счёт так и не изменится. «Когда я смотрел запись этого матча по телевизору, то поймал себя на мысли, что не помню последних минут. Будто меня там и вовсе не было», — вспоминал после Берт Траутманн. В королевское ложе под руки поднимали его уже одноклубники. Елизавета II, вручая Траутманну медаль, скажет: «Поздравляю, Вы это заслужили!»
Его наконец приняли и полюбили в этой стране. Но что же собой представляла жизнь Траутманна до этого столкновения?
Родился Берт в Бремене в 1923 году. Страна переживала финансовый кризис, в который вошла сразу по окончанию Первой мировой войны. Достигнув пика к началу 20-х годов, в год рождения Траутманна Рейхсбанком будет напечатана валюта в количестве немыслимых 496,5 квинтильонов марок. Деньги девальвируется с такой скоростью, что отец Берта, работавший на заводе, получал зарплату каждый день. Получив деньги, он бежал к заводским воротам, где его ждала жена. Все эти деньги немедленно тратились на продукты и другие товары первой необходимости, которые становились гораздо дороже спустя всего лишь несколько часов.
Отец Берта, Карл Хайнц Траутманн, состоял в рабочем профсоюзе и был непосредственно связан с немецкой компартией. Спустя несколько дней после назначения Адольфа Гитлера на пост рейхсканцлера и объявления о роспуске профсоюзного движения в стране, Карл Траутманн был арестован как один из лидеров профсоюза. Арест отца сделал Берта озлобленным и агрессивным. Не в последнюю очередь этому способствовало и то, что его и младшего брата в школе теперь стали зазорно оскорблять коммуняками.
Под давлением матери, Берт в 1933 году вступает в ряды Гитлерюгенда. И если идеология движения Траутманна мало интересовала, то спортивные соревнования, проводимые организацией, увлекли его. Он сразу же выделился среди сверстников с лучшей стороны. Бег, борьба, упражнения на брусьях — всё это давалось Берту с лёгкостью, его спортивные достижения были отмечены грамотой с подписью рейхспрезидента Германии Пауля фон Гинденбурга. Неудивительно, что и в региональном отделении организации он был на хорошем счету. К тому же, будучи высоким и довольно мускулистым блондином, имея при этом светлую кожу и голубые глаза, он просто идеально вписывался в идеализированный образ молодого арийца.
Со временем Берт проникся идеями Гитлерюгенда. Когда началась война, он, не раздумывая, добровольцем отправляется на фронт. Берт пытался присоединиться к люфтваффе в качестве радиста, но провалил вступительные экзамены. Кончилось тем, что он был отправлен в Шпандау в элитное подразделение воздушно-десантных войск. Отсюда Траутманн был назначен автомехаником в ремонтную бригаду, расквартированную в оккупированной Польше. Линия фронта к этому моменту уже значительно отодвинулась на восток и потому ребятам большую часть времени приходилось откровенно скучать.
Вот Берт от нечего делать и решил вывести из строя один из автомобилей автопарка, чтобы хоть как-то оживить своё пребывание в гарнизоне. Кончилось, правда, всё печально. Машина загорелась и один из сержантов получил ожоги кистей рук. Военно-полевой суд приговорил Траутманна к девяти месяцам заключения, но в тюрьме тот пробудет недолго: врачи диагностировали острый аппендицит, отправив Берта уже в полевой госпиталь. Едва оправился, сразу на фронт десантником. Траутманну тогда только исполнилось восемнадцать лет.
После войны ему часто будут задавать вопрос: «В конце концов, почему ты поступил на армейскую службу в столь раннем возрасте?». На что отвечал обычно он так: «Когда ты молодой парень, всё это похоже на приключение. Но изо дня в день тебе приходится видеть всё больше и больше страшных вещей: смерть и тела погибших, вызывающих ужас у живых. Ты перестаёшь контролировать себя и тело охватывает дрожь, от чего можно просто наложить в штаны».
Траутманн был отправлен на Украину. Здесь в первый и не последний раз ему пришлось столкнуться с примерами того, как нацистская идеология часто расходится с понятиями о чести и справедливости, став случайным свидетелем самосуда немецких солдат над еврейским населением. Солдаты загнали людей в большой ров и завершили дело расстрелом. Никто из них тогда не заметил Берта, для которого событие это так и останется ужасающим напоминаем той войны.
Чуть позже Берт попадёт в плен под Запорожьем, но ему удастся сбежать. Вернувшись в расположение своей части, Траутманн будет причислен к Железному кресту за доблесть и отвагу. В мае 1944 года он, наконец, покинет Восточный фронт, ставший для него настоящим адом. Покинет, чтобы оказаться в аду ином. Его отправят во Францию, чтобы присоединиться к образованному немцами Атлантическому валу, системе укреплений, созданных с целью предотвратить вторжение Союзников на континент, где он будет исполнять роль инструктора для новобранцев.
Но вскоре состоится День Д, и с высадкой союзников в Нормандии Траутманн примет участие ещё в нескольких сражениях, прежде чем снова окажется в плену, на этот раз, французском. Но и здесь Берту удаётся побег, после которого его повышают в звании до капрала. Он получает приказ выдвинуться с отрядом в сторону Клеве, расположенного всего в 300 километрах от родного Бремена. Едва прибыв туда, отряд попадёт под бомбардировку, которая будет длиться три дня. К концу бомбардировки в живых от полка в тысячу человек осталось человек девяносто. Судьба в очередной раз улыбнулась Берту, решившему после этого, что война для него закончена.
Траутманн решает вернуться в Бремен. Вот только на пути домой ждали его силы союзников и остатки немецкого сопротивления, для которых дезертирство был весомым поводом для того, чтобы пустить пулю в лоб. Несколько дней Берту удавалось незаметно миновать патрули военных, но вскоре он в очередной раз за эту войну попадёт в плен, на этот раз к американцам. И вновь из этого плена успешно уйдёт. Но улизнув от американского конвоя прыжком через забор, Берт попадает прямо в руки к англичанам, наткнувшись за забором на британского солдата. «Привет, фриц. Не хочешь чаю?», — спросит тот с улыбкой.
Так Берт Траутманн оказался на Британских островах, где в лагерях находилось уже не менее 400 000 немецких военнослужащих. По окончанию войны Женевская конвенция установила, что все военнопленные должны быть отправлены домой. Однако британское правительство считало иначе, и потому немцы задержались в стране до 1948 года, участвуя в восстановлении страны, пострадавшей от налётов люфтваффе.
Но прежде каждый из заключённых проходил допрос с целью определить категорию военнопленного. Траутманн, в 10 лет вступивший в ряды Гитлерюгенда, добровольцем отправившийся на фронт и служивший в элитном подразделении воздушно-десантных войск, имевший к концу войны звание капрала и Железный крест в наградном списке, вряд ли мог рассчитывать на категорию иную, чем «C» — нацист. Правда после некоторых разбирательств категорию сменили на ненацисткую «B».
После этого Траутманн был отправлен в лагерь для военнопленных в Ланкашире, где ему предстояло работать в основном разнорабочим на местных фермах. Вместе с этим начальство лагеря проводило воспитательные работы с контингентом лагеря с целью реабилитации военнопленных и дальнейшей их интеграции в послевоенное общество.
Однажды начальник лагеря решил показать документальный фильм, снятый британцами в концлагере Берген-Бельзен в Нижней Саксонии. Сцены фильма аудиторией тогда были восприняты по-разному: кто-то прямо на показе не скрывал возмущения ложью союзников, будучи убеждённым, что ничего из показанного не имело места в годы войны, но были и те, на кого фильм произвёл действительно сильное впечатление. Среди этих людей был и Траутманн.
Через некоторое время Траутманна отправляют в трудовой лагерь в Аштон-ин-Макерфилде, где он получает должность водителя. Никаких инцидентов на работе у Берта не возникало до того момента, пока к нему в машину не сел профессор Еврейского университета. Высокомерия и надменности по отношению к немцу у того было не занимать, но Траутманн сдерживал себя. Правда, когда уже по дороге его назвали немецкой свиньёй, сдержаться было тяжело. Берт вспылил и ударил профессора, попутно выбросив того из машины и оставив лежать на обочине. 14 суток заключения — наказание, которое понёс Берт за этот инцидент.
В скором времени лагерь посетили несколько британских чиновников, заинтересованных в создании футбольной команды в трудовом лагере, которая могла бы проводить игры против других любительских команд. По мнению чиновников, футбол мог стать отличным инструментом в деле интеграции бывших военнослужащих в демократическое британское общество. К команде присоединился и Траутманн, заняв в ней место центрального полузащитника. Чувствовал себя на этой позиции Берт вполне комфортно, пока в матче с «Хейдок Парк» не получил довольно серьёзную травму. Замены были запрещены, а потому Траутманн принял решение заменить Гюнтера Люра в воротах. Пожалуй, что именно тогда и родился голкипер Берт Траутманн, поскольку после той игры ворота он уже никогда не покидал.
После очередного товарищеского матча с «Сент-Хеленс Таун» президент команды, Джек Фрайар, лично пригласил Берта присоединиться к новому клубу. Не раздумывая, предложение это Траутманн принял. Для него с этим переходом открывалась возможность покинуть, наконец, лагерь и получить статус легального иммигранта в Англии. При этом Траутманн не горел желанием возвращаться в Германию, как большинство заключённых в лагерях. Германия самим своим существованием напоминала ему о тех ужасах и лишениях, через которые ему пришлось пройти за годы войны.
В Сент-Хеленсе Берт продолжает работать на соседней от города ферме, играя по выходным за местную команду. Каждый месяц он 30 шиллингов от своей зарплаты посылает Марион в Аштон-ин-Макерфилд. Берт стал с ней встречаться, находясь ещё в трудовом лагере. И вот, спустя несколько месяцев, Марион заявила, что беременна. Ни он, ни она не знали, что делать. О браке говорить не приходилось, её родители против немца в семье, да и сам он подневолен в принятии каких-либо решений. Потому теперь ему приходится выплачивать алименты, но это его нисколько не смущает. В Сент-Хеленсе, наконец, он живёт размеренной жизнью после всего, через что ему пришлось пройти в предыдущие годы. Но Берт не мог знать, через что ему ещё придётся пройти в будущем.
Траутманн, как голкипер, оказался наделён несомненным талантом. За год посещаемость «Сент-Хеленс Таун» увеличилась в десять раз. И каждый из вновь пришедших на стадион прежде всего хотел увидеть игру Берта. Слухи о нём достигли первого английского дивизиона. Так получилось, что к тому моменту «Манчестер Сити» искал замену повесившему бутсы на гвоздь Фрэнку Свифту, и примерно в тоже время на товарищеский матч с «горожанами» в Манчестер приехал «Сент-Хеленс Таун». Игра Траутманна не заставила долго думать боссов «Сити», и потому «Манчестер Сити» стали первыми, кто сделал конкретное предложение по трансферу Берта Траутманна.
Вот только энтузиазм руководства по поводу подписания немецкого вратаря многие в Манчестере не разделили. Это и понятно, в 1949 году воспоминания о прошедшей войне были ещё слишком свежи, чтобы радоваться тому, что Фрэнка Свифта, любимца болельщиков, в воротах заменит бывший немецкий десантник. К тому же, Манчестер был и остаётся вторым после Лондона английским городом по количеству проживающих здесь евреев. К середине двадцатого века там проживало 25 000 евреев, большая часть которых поддерживала как раз «Манчестер Сити».
Болельщиками была организована акция протеста. Двадцать тысяч человек вышли тогда на улицы Манчестера и выстроились вдоль дороги, идущей к стадиону «Сити». Проезжая на клубном автобусе сквозь ряды болельщиков, Траутманн видел людей с баннерами и транспарантами, на которых была изображена нацистская символика. Болельщики всю дорогу к стадиону выкрикивали «нацист» и требовали убраться его из их любимого клуба.
Казалось, что дни Траутманна в «Сити» уже сочтены. Помощь пришла оттуда, откуда ждать не приходилось. Главный раввин Манчестера доктор Альтман обратился к болельщикам «Манчестер Сити» с открытым письмом. «Конечно, мы сильно пострадали от рук немцев, которые были к нам очень жестоки. Но давайте сдержим ненависть и не будем пытаться наказать одного человека за преступления целой страны», — именно с такими словами обратился тогда он к противникам перехода Траутманна в клуб.
Но одно дело конфликтовать с болельщиками, другое — с одноклубниками. С большинством партнёров по клубу судьба могла свести Берта ещё раньше, на полях Второй мировой. И мысль эта крутилась в голове каждого из них, потому и атмосфера с приходом Берта в команду сразу стала напряжённой. Чувствовали это все, в том числе и капитан «Сити» Эрик Вествуд, принявший участие в высадке союзников в Нормандии и считавшийся среди одноклубников и болельщиков настоящим героем войны. После первой тренировки Траутманна в новой команде игроки обступили немца кругом. Долго молчали, наконец, Вествуд сказал: ««В нашей раздевалке нет войны. Ты дома!», после чего подошёл и обнял Берта.
Со временем протесты болельщиков стихли и дебют Траутманна за «Сити» в гостевом матче против «Болтона» уже был лишён того негативного эмоционального фона, который возник сразу по приезду Берта в Манчестер. Вот только поклонники «Болтона» всё ещё принимали Траутманна не иначе как нациста. «Нацист, нацист!» — это явно стало лейтмотивом той встречи, в которой Берт пропустит три мяча. Дебют явно не из лучших.
Тот же мотив подхватили и болельщики «Фулхэма», когда «Сити» приехал в Лондон. Вот только Траутманн в той игре был просто на высоте. У «Фулхэма» в тот день была возможность закончить матч разгромом «горожан», но Берт пропустит лишь однажды. Стадион он покидал уже под овации тех, кто ещё в начале матча выкрикивал «Хайль, Гитлер!». К тому же игроки обеих команд в знак признания великолепной игры немца выстроили перед входом в подтрибунное помещение живой коридор, через который Берт и покинул поле, аплодируя каждому из тех, кто присутствовал на том матче.
Пройдут годы и Траутманн станет одной из главных звёзд всего английского чемпионата. Бобби Чарльтону приходилось часто играть против «Манчестер Сити» с Бертом Траутманном на воротах. Спустя годы он признается: «Берт был лучшим вратарём из тех, против кого я вообще когда-либо играл. В „Манчестер Юнайтед“ мы всегда говорили, что на Берта опасно смотреть, пока ты не нанёс удар. Знаете, почему? Мы считали, что если бы он поймал наш взгляд, то просто мог бы прочитать все наши мысли!»
Берт станет первым игроком в английском футболе, кто оденет бутсы «Адидас» и станет рекламным лицом молодой компании, только образовавшейся к тому моменту в результате конфликта братьев Дасслеров. Траутманна любят, мальчишки становятся в ворота, чтобы быть похожим на кумира, что не всегда одобряют их родители. Боб Уилсон, вратарь «Арсенала» между 1963 и 1974 годами, вспоминал, что из-за того, что он избрал в детстве кумиром Траутманна, у него было много проблем с отцом, который терпеть не мог немцев.
Многому учились будущие вратари на примере игры Траутманна. Многому учился и сам Берт. Именно немец первым в Англии начнёт вводить мяч в игру не ударом ноги, а нацеленным вбросом с руки в сторону партнёра по команде. Эту манеру игры он позаимствовал у знаменитого венгерского тренера Белы Гуттманна. Вратари под его руководством действовали именно таким образом, на что обратил внимание Берт и перенёс этот приём уже на английские поля.
Траутманна зовут в «Шальке», который предложил «горожанам» за вратаря одну тысячу фунтов. «Сити» ответил отказом, резонно указав, что тот стоит по крайней мере в двадцать раз больше. Это не позволило Берту сыграть за сборную Германии, так как тренер немецкой сборной отдавал предпочтение исключительно игрокам Бундеслиги. Видимо эта цена, которую пришлось заплатить Траутманну для того, чтобы стать лучшим именно в Англии. По окончанию сезона 1954/1955 он будет признан лучшим игроком в чемпионате. А уже в следующем году состоится финала Кубка Англии, который сделает Берта знаменитым на всю Европу.
Сразу после того матча Траутманн прошёл медобследование, которое ничего не выявило. Тем не менее, в тот день Берт так и не смог заснуть из-за ужасной боли в шее. Утром команда отправилась обратно в Манчестер без Траутманна, который решил пройти повторное медобследование в одной из лондонских клиник. И снова ничего не было выявлено, потому Берт решает вернуться в Манчестер. Пройдёт неделя с финала Кубка, а боль в шее не ослабевала. Когда Берт пришёл в офис «Сити», к нему подошёл один из его приятелей и спросил, почему он до сих пор не сходил в больницу Манчестера. И правда, почему? Вместе с приятелем Берт отправился в местную больницу.
Потребовалось сделать шесть снимков шеи рентгеном с разных ракурсов. И вот, заключение: вывих пять шейных позвонков, второй из которых был сломан, а третий сместился на его место, тем самым предотвратив повреждение, которое могло стоить голкиперу жизни. Если бы удар от Питера Мерфи был лишь чуть сильнее, то вполне возможно, что этот удар мог стать последним в жизни Траутманна. «Вы шли на серьезный риск, когда возвращались обратно из Лондона. Сильный толчок автобуса убил бы вас! И да, мистер Траутманн, к сожалению, ваша травма несовместима с профессиональным футболом», — последние слова хирурга прозвучали для немца как приговор.
Спустя месяц Траутманну придётся принять очередной удар: шестилетний сын Берта и Маргарет был насмерть сбит машиной невдалеке от их дома. У Берта после этой трагедии остались два сына, с которыми его разлучила Маргарет сразу после смерти младшего сына. Как оказалось, этого удара не выдержал их брак.
После всего этого Берт просто не мог не вернуться на футбольное поле. Только здесь он мог вновь обрести смысл в пошатнувшейся жизни. Семь месяцев изнуряющих тренировок, и он вновь в составе. Пройдёт ещё немного времени, прежде чем Траутманн вернёт себе место в основе. Да, он уже никогда не будет выступать так, как прежде. Травма шеи будет давать о себе каждый раз, когда он будет выходить на поле. Но он по-прежнему кумир болельщиков и живая легенда для всех остальных.
15 апреля 1964 года состоялся прощальный матч легендарного голкипера. Под гул многотысячной толпы Траутманн в качестве капитана выведет на поле сборную Манчестера с Бобби Чарльтоном и Денисом Лоу в матче против сборной мира с Томом Финни, Ронни Клейтоном, Джимми Армфилдом, Стэнли Мэтьюзом в составе. Сборная Манчестера выиграет 5:4, и Берт Траутман под овации собравшихся 40 000 зрителей покинет «Мейн Роуд» непобеждённым.
После завершения карьеры Берт попробовал себя в роли тренера на клубном уровне, но безуспешно. После принял участие в международной программе обмена опыта под эгидой Бундеслиги. В рамках этой программы Траутманн успел побывать тренером сборных Бирмы, Либерии и Пакистана. Спустя несколько лет он скажет: «Это было прекрасное время. Я учил людей в этих странах футболу, но и они научили меня многому. От них я многое узнал о жизни и о том, как относиться к людям, отличным от вас по своему мышлению и менталитету».
В 2004 году Берт Траутманн будет представлен к Превосходнейшему ордену Британской империи, а год спустя будет включён в Зал славы английского футбола. Лишних слов не нужно, чтобы понять, что значил Траутманн для Англии. А что значила Англия для него? В одном из последних интервью он скажет: «Англичане сделали меня тем, кто я есть. Когда я посетил Германию в первый раз после войны, я признался себе: «Будь честен, Берт. Ты — англичанин! Это признание и теперь вызывает во мне гордость».
http://www.sports.ru/tribuna/blogs/field_notes/