«Не остался в Америке, потому что не хотел жить в дне сурка». Наш фигурный тренер готовит европейских чемпионов
Стартовал чемпионат Европы по фигурному катанию – второй подряд без России.
Это, конечно, не означает, что в стартовых списках нет русских фамилий – на лед «Жальгирис-арены» в Каунасе выйдут многие бывшие россияне. Некоторые (особенно в парном и женском катании) поборются за медали, даже за золотые.
Однако больше всего знакомых лиц мы увидим не на льду, а за бортиком. В Литве высадился звездный десант российских тренеров: от Этери Тутберидзе и Павла Слюсаренко до Марии Бутырской и Александра Свинина.
Но самую большую команду в Каунас привез Дмитрий Савин – пожалуй, сегодня главное имя европейского парного катания. Его подопечные, немцы Минерва Фабьен-Хазе и Никита Володин, – фавориты. Месяц назад они сенсационно выиграли финал Гран-при, а ведь это их первый совместный сезон.
Помимо немецкого дуэта в Литве выступят еще три пары, которые ведет Савин, – из Польши, Венгрии и Голландии (и это еще не все его иностранные воспитанники). Кстати, каждый из дуэтов минимум наполовину состоит из учеников российской школы фигурного катания.
Дмитрий Савин – главный по парному катанию на катке в Сочи. В его команде – перспективные молодые тренеры: олимпийский чемпион-2014 Федор Климов и Софья Евдокимова (бывшая партнерша Егора Базина, выступающего в танцах на льду с Елизаветой Худайбердиевой). В их группе занимается много российских фигуристов, но известность Савину принесли успехи в Европе.
На международных стартах Дмитрия можно увидеть за бортиком сразу нескольких разминок – одних спортсменов он выводит на лед, других тренировал в прошлом. Важно и то, что в сегодняшних условиях его имя не вызывает окисления у иностранных болельщиков, как это случается с другими российскими тренерами.
Кажется, что Савина будто бы воспринимают специалистом без российской прописки.
Как так получилось? Майя Багрянцева поговорила с Дмитрием Савиным накануне чемпионата Европы.
«Ты долго зайчиком в шоу скакать будешь?» Кем был Савин до работы тренером
– Давайте начнем с самых успешных учеников. Как появилась пара Володин/Хазе?
– С Минервой мы работаем уже 8 лет, а за судьбой Никиты я следил довольно давно. Сначала пытался подобрать ему партнершу в России, а потом понял, что надо начинать поиски за границей.
Мне было понятно, что они с Никитой друг другу подойдут, оставалось только убедить в этом немецкую федерацию. Слава богу, они ко мне прислушиваются – и все сложилось. А Никиту не надо было убеждать, по большому счету, он был в тупике.
После Олимпиады в Пекине мы сели разговаривать с Минервой. Ее партнер готов был кататься еще один сезон, но дольше в спорте оставаться не хотел. Стало ясно, что в новый олимпийский цикл ей надо было идти с кем-то другим. Тут-то я и вспомнил про Володина, хотя сразу понял, что нам надо поторопиться.
Я знаю немецкие законы, через тот же процесс проходил Бруно Массо, когда вставал в пару с Аленой Савченко (олимпийские чемпионы в парах в Пхенчхане-2018 – Sports.ru), поэтому понимал: чем быстрее мы начнем, тем лучше.
Тот год, который хотел кататься Нолан Зеегерт (бывший партнер Минервы), был бы критичен для олимпийских перспектив Володина, а значит – и новой пары в целом. Я понимал, что нам придется выждать карантин, но по моим расчетам мы успевали – а значит, можно было приниматься за дело.
– Вы вообще хорошо считаете. Венгерские парники Павлова/Святченко говорили, что в финал Гран-при попали исключительно благодаря глубине вашего планирования.
– Я все расклады просчитываю очень быстро. Уже после короткой программы на NHK Trophy понимал, что у ребят есть шанс и его нельзя упускать. Если они станут первыми запасными на финал (а так и получилось), им нужно сделать китайскую визу – про запас. Так что я еще из Японии позвонил агенту, который нам помогает с визами, и сказал готовить документы.
Вот и в истории с Володиным мы тоже сразу все посчитали. Последний международный старт у него к тому моменту был три года назад, поэтому карантин ISU ему был не страшен. А с российским релизом мы все оформили максимально аккуратно с юридической точки зрения, все сделали по правилам. Я никогда не пытаюсь обойти законы, какой бы страны это ни касалось.
– Это уже получается работа спортивного агента, а не просто тренера.
– Приходится разбираться и в юридических моментах, а как иначе? Я очень давно в этом мире вращаюсь. Меня еще в Америке научили одной фразе, которая теперь мой девиз. Help yourself – помоги себе сам. Никто за тебя никогда ничего делать не будет.
– Не очень привычный девиз для российских фигуристов.
– Каждый человек должен отвечать за себя и свои поступки. Поэтому всех своих ребят я, в первую очередь, учу самостоятельности. Мало быть просто тренером на льду, надо быть еще тренером-психологом в жизни. Они молодые, я хочу их научить не только кататься, но и каким-то жизненно важным вещам.
– А что вы в Америке делали? Тренировали?
– Нет, сначала уехал зарабатывать деньги в шоу. Выступал в Disney on ice и на круизных лайнерах. А потом уже начал тренировать.
– Многие наши фигуристы говорят, что шоу на кораблях – довольно тяжелая работа.
– Все зависит от того, заставляешь ты это себя делать или тебе нравится. Я не просто там катался, я стал тревел-агентом, был в какой-то степени менеджером по продаже будущих круизов. Мне было интересно, как это работает, хотелось во всем разобраться.
– Почему вы не остались в Америке? Многие наши тренеры работали там много лет.
– Я не хотел жить в дне сурка, помните такой фильм? Когда каждый день одно и то же. Проснулся в пять утра, позавтракал, сел в машину, поехал на тренировку , отвез ребенка в школу, потом опять на каток. И так изо дня в день.
Если уехал с фигуристами на старт – потерял деньги, потому что ты же получаешь зарплату за час работы на катке. Вернулся – компенсируешь свое отсутствие. Мне стало скучно. У меня шило в одном месте, я не могу так.
– А в России что по-другому?
– Отношение. Тут я мог и могу учиться. Когда я вернулся в Москву, меня никто с распростертыми объятиями не ждал, так что я начал с детских групп на обычных катках. А в 2012 году друзья пригласили поставить парные номера для ледового шоу, и там я ближе познакомился с Татьяной Тарасовой.
А потом меня друг детства Коля Морозов позвал в команду с Ниной Мозер. Она встретила фразой, которая до сих пор у меня в голове: «Ты долго зайчиком в шоу скакать будешь? Уже закончил? Тогда давай работать».
«Жду возвращения российских фигуристов». А еще про очередь в парах и о том, чем вредны подкатки
– Как вам кажется, в чем секрет успеха Володина/Хазе в их первый же совместный сезон?
– Темной лошадкой на старты выходить всегда легче. Никто тебя не знает, ничего от тебя не ждет. Счастье любит тишину, знаете такую фразу? Вот и тут так же. Конечно, я прекрасно понимал потенциал пары, очень в них верил. Но трубить на каждом углу «вот мы сейчас выйдем и всех порвем»? Нет, не моя история.
– Итальянцы Сара Конти/Никколо Мачии признаются, что недооценивали, насколько сложно выходить в сезон фаворитами.
– А у Никиты с Минервой так будет в следующем году, вот увидите. Я это понимаю и уже сейчас их психологически к этому готовлю. Понимаете, в чем штука: кататься надо не ради того, чтобы выиграть, а чтобы получать удовольствие. Надо, чтобы тебе самому нравилось то, что ты делаешь. И прежде чем что-то получить, надо что-то отдать. Сначала ты должен вложить себя, а потом уже на что-то рассчитывать.
– Минерва Хазе и правда очень изменилась – выглядит более счастливой.
– Так я 8 лет учил ее получать удовольствие от процесса. Если ты кайфуешь от своего дела, тебе точно за это воздастся.
– А Володина вы уже этому научили? Российская школа куда более требовательная.
– Удивительно, но с ним не было таких сложностей. Да, он максималист, у него очень сильно развито «я должен». А я учу его, что в этом мире он никому ничего не должен, кроме самого себя. Нужно научиться принимать себя таким, какой есть, но главное – получать удовольствие от того, что делаешь. И тогда это будет видно и на льду, и за бортиком.
Иногда его приходится направлять, где-то сдерживать. Никита часто пытается себя на льду убить, до конца выжать. Это же наша русская школа: умри, но сделай. Это не выбить, но, наверное, это хорошая черта. Просто важно в какой-то момент понять, что надо взять паузу.
Отпустишь ситуацию – и в следующий подход все само получится, ведь ты уже столько вложил, что оно обязательно выстрелит. Лучше всего срабатывает как раз это сочетание настойчивости и умения кайфовать.
– Многие немецкие пары жалуются на проблемы с финансированием. Как вы нашли деньги для Володина с Хазе?
– А тут мы опять возвращаемся к тезису, что прежде чем на что-то рассчитывать, надо что-то показать. Не надо ни у кого ничего просить. Поверьте, у меня есть опыт работы с иностранными федерациями, я знаю, как там все устроено. У нас все сначала любят требовать, а потом что-то обещать – утром деньги, вечером стулья. Но так не работает. Сначала покажи, на что ты способен, докажи, что ты перспективен. Да, это риск, но ведь любая инвестиция – риск.
Тот же Володин – у него не было никаких гарантий, он в омут с головой бросался. Сначала покатался в шоу у Тани Навки и заработал денег на первые месяцы в Германии. Билеты на самолет ему вообще я покупал, у него за спиной ничего не было. Никто не знал, получится из этой затеи что-то или нет.
– Очень западный подход.
– А это работа на будущее. Я и к подкаткам отношусь очень позитивно – если это не мешает тренировочному процессу, конечно. Спортсмен начинает лучше слышать тренера и по-другому заниматься.
Но тут важно, чтобы деньги для тебя не становились главным. Это то, что мне не очень нравится в России: часто подкатки становятся важнее тренировок. А настоящих энтузиастов, людей, которые горят фигурным катанием, осталась мало. Я еще раз подчеркну: кататься надо не ради результата, а ради любви к фигурному катанию.
А так это тоже очень важный опыт, позволяющий лучше понимать друг друга. Я тоже у своих фигуристов учусь – даже у самых младших. И у коллег по цеху продолжаю учиться – всегда есть что подтянуть. Я прекрасно понимаю, что я еще никто по сравнению с великими.
– Я заметила, что про вас всегда с большим уважением говорят иностранцы – даже учитывая сегодняшнюю ситуацию.
– У меня нет никаких камней за пазухой, я не люблю конфликты, никогда не уведу спортсмена от другого тренера. Мы все вращаемся в одном котле, наш мир – очень тесный, все друг друга знают. Отношения можно выяснять на льду – и не в драке, а в уважительном соперничестве. Кто лучше откатал – тот и победил.
Я с бесконечным уважением отношусь к коллегам и к соперникам, буду только рад, если они покажут лучшее катание. На 6-минутной разминке в Пекине я помогал итальянцам, которые сейчас у меня не тренируются и формально соперничают с моими парами. Но мы друг друга давно знаем, я работал с ними в Италии – и если вижу ошибку, мне хочется им помочь.
– А как вы попали на работу в Италию?
– Нина Мозер делала тренировочный сбор в Сочи и пригласила меня. Там я начал работать с парой Гилларди/Амброзини, они попросили поставить подкрут. А после этого меня позвали в Бергамо помочь Валентине Маркеи и Ондрею Хотареку. С них и началась моя эпопея работы с итальянцами, мы готовились к Олимпиаде в Корее.
– У Валентины был невероятный спортивный характер.
– Я такой пары больше не знаю, честно. Я своих спортсменов сейчас учу этому – гореть и желать кататься, как те итальянцы. Мне очень грустно, что мы не начали работать хотя бы на два года раньше – потому что тогда мы бы точно достигли совсем других результатов. Они же были единственной парой в Пхенчхане, кто чисто откатал все программы – и в командном, и в личном турнирах.
С ними я по-настоящему кайфовал от работы. Они всегда были готовы пробовать новое, а это лучший подарок для тренера. До них я работал исключительно с российскими фигуристами и понимал только, как принято работать у нас. А Валя и Ондрей…. Мне всегда было интересно понять менталитет спортсменов из разных стран. И вот именно эту пару я хотел привезти в Россию, чтобы научить наших ребят.
– Чему? В чем разница подходов?
– У нас фигурное катание – это как работа. Причем работа, которая не приносит кайф. А зачем тогда ей заниматься?
– У нас такая конкуренция, что не покайфуешь. Один стресс.
– Так с этим стрессом надо справляться. А как это сделать правильнее всего? Не бояться его, открываться и любить лед. Не зажиматься, а идти туда, где страшно. Всем хочется быть первым, а как этого достичь? Только через любовь.
Вот венгры Павлова/Святченко потихоньку этому научились. Мне только до сих пор не очень понятно, почему им так придерживают компоненты. Да, я знаю все их плюсы и минусы. Но мне их минусы не кажутся настолько серьезными, чтобы так проигрывать второй оценкой.
– Может, это вопрос времени, и нужно, чтобы к ним привыкли судьи?
– И сколько этого ждать? У нас в парах уже появилась пресловутая «очередь» – как в танцах. Зачем? Если появилась интересная пара – почему бы не отметить ее, зачем придерживать искусственно? В парах есть элементы, там должно быть все очень просто – сделал или не сделал, умеешь кататься или нет. А тут начинаются какие-то игры.
– Вы столько лет в этом бизнесе и до сих пор удивляетесь?
– А я считаю, что политики в спорте быть не должно. У нас же борьба идет за то, чтобы один человек показал, что он в этот конкретный момент сильнее другого. Все. На следующем турнире все заново. А получается, что все должны себе место под солнцем выбить.
– С другой стороны, была бы жесткая очередь – разве смогли бы Никита с Минервой обойти тех же итальянцев?
– Это тоже правда, сейчас шанс появился у многих – главное, суметь им воспользоваться. Те же венгры вместе катаются всего год и уже вплотную приблизились к пьедесталу финала Гран-при. При этом я очень жду, когда вернутся наши фигуристы. С ними будет еще интереснее.
– Точно? Вашим же иностранным парам станет сложнее попасть на пьедестал.
– Да, интереснее, потому что я люблю спорт. А соревноваться нужно с сильнейшими. Ты должен выходить и доказывать, что ты лучше.
– А есть шансы у пары из Германии или Италии приблизиться к пьедесталу, когда выйдут наши?
– Есть, конечно. Алена Савченко с Бруно Массо, китайцы – они же как-то выигрывали? И нынешние ребята – они подтягиваются на глазах.
– Но медали отлично мотивируют. А еще означают деньги и внимание федерации.
– Нет, гораздо больше мотивирует любовь. Если ты катаешься ради медали, потому что должен – ничего хорошего не выйдет.
– Вы пару лет назад говорили, что европейское парное умирает. Сейчас ситуация улучшилась?
– Боюсь, что позитивная динамика касается только взрослых. А настоящая проблема как раз с юниорами. Некого растить, нет сильной молодежи.
Я давно бью тревогу: кто придет на смену нынешним лидерам? На становление сильного парника уходит 6-7 лет. Анника Хокке, Никколо Мачии, Филиппо Амброзини – мы их начали растить в 2016 году на сборах. И только сейчас пошли результаты.
– А что вы думаете про канадку Деанну Стеллато-Дудек? Ей 40 лет, она рушит все спортивные шаблоны.
– Нет, это все условность и зашоренность нашего восприятия. У нашего организма нет предела возможностей. Да, с годами немного приходится менять тренировочный процесс, но ведь и голова уже совсем по-другому работает. Ондрей Хотарек катался в 35, Хонгбо Джао в 37 лет стал олимпийским чемпионом. А Алена Савченко? Да и британку Зоуи Джонс можно вспомнить.
Люди катаются в шоу до 50-60 лет, Белоусова/Протопопов в 80 лет выступали! С чем я соглашусь – так это с тем, что Деанна уникальна в своем подходе к спорту, я преклоняюсь перед ней и ее осознанностью. Но повторю: лимит – только в нашей голове.
– Есть такой стереотип, что в парное катание идут те, у кого не получилось в одиночном.
– Да глупость это. Парное катание – это элита и высший пилотаж. Ты должен скользить как танцор, прыгать как одиночник, уметь кататься синхронно и быть акробатом на льду. Четыре в одном.
Я не считаю, что это вид для тех, у кого не получилось. Понимаете, создать пару – тоже не так легко, это не конструктор. Нужно скататься, фигуристы должны друг другу подходить и физически, и по характеру. Это очень непростая задача.
Обсуждаем чемпионат России. Чего в этом сезоне не хватает российским парникам?
– Какие у вас впечатления от чемпионата России?
– К сожалению, в этом году приехать в Челябинск не получилось, но это же просто бомбический турнир по уровню, поэтому я, естественно, все смотрел. Наверное, никто меня сильно не поразил – я увидел то, что ожидал. Разве что расстроило, что у многих пар не получилось произвольная программа, это немного настораживает.
С хорошей стороны удивили Екатерина Чикмарева/Матвей Янченков. Их потенциал я видел несколько лет назад, и в этом году они не разочаровали. Да, конечно, чуть большего ожидал от Осокиной/Грицаенко – но там была досадная оплошность в произвольной программе (у партнера во время проката порвались шнурки – Sports.ru)
– А можно такое предотвратить?
– Конечно. Я в этом году вижу это уже второй раз – в сентябре на Lombardia Trophy у итальянца Филиппа Амброзини после первого прыжка произошло то же самое. Это особенность некоторых крючков на ботинках – они могут резать шнурки. Так что вариант один – готовиться лучше и следить за коньками.
Я всегда советую брать новые шнурки за два-три дня до соревнований – на всякий пожарный, как говорится. Но фигуристы суеверный народ, перед большими стартами боятся что-то менять. Ну и рассчитывают на русский авось, а это не всегда срабатывает.
– Расклад по золоту-серебру вас не удивил?
– Анастасия Мишина/Александр Галлямов лишний раз доказали, что к самому ответственному старту они умеют выходить на максимальном уровне готовности. Я следил за ними по сезону – было видно, что они от старта к старту прибавляют. Значит, вся подготовка была правильно выстроена.
Конечно, им было важно обыграть извечных конкурентов Бойкову/Козловского, а еще закрыть гештальт по тому самому чемпионату страны в Челябинске, который они провалили три года назад. В голове каждого спортсмена сидит, что такие вещи надо исправить.
– Чего не хватило Бойковой/Козловскому?
– Физически и технически они были готовы, так что я считаю, что сыграла психология. Они первый раз выходили на такие серьезные соревнования с новым штабом, а чемпионат России – самый важный и сложный турнир для фигуристов, все это знают. Так что чисто психологический фактор.
Мне еще на открытых прокатах показалось, что у них появилось какое-то новое отношение к катанию. В глаза бросилась мощь – и я не про технические моменты, а именно про ощущение от пары.
– Они стали в себя больше верить?
– Мне кажется, в их случае проблем с верой в себя никогда не было, это и по высказываниям было видно, согласитесь.
– Может, им на пользу пошел такой многочисленный тренерский штаб? Спортсменам такое количество тренеров не мешает?
– Не думаю. Спортсмен выбирает ту точку энергии, которая ему нужна в данный момент. Мы же все друг от друга питаемся.
Вот у Этери Георгиевны сейчас парами занимаются девять человек – и ты на старте всегда можешь выбрать, в чьи глаза смотреть перед прокатом, от кого подзарядиться. Чем больше людей в твоей команде, тем больше у тебя возможностей понять, кто тебе нужен сейчас.
– На двух последних чемпионатах России нет отбора на главные старты. Градус борьбы снизился?
– Нет, думаю, что для фигуристов ничего не изменилось. У нас подготовка всегда строится вокруг чемпионата страны, так что в мозгах это все равно сидит. На кону попадание в сборную, а это твое будущее. Может, именно поэтому в произвольной программе многие и дрогнули.
– Юля Артемьева с Алексеем Брюхановым сделали четверной подкрут, но медали им это не принесло. Стоило рисковать?
– Я стараюсь не обсуждать другие тренерские штабы, потому что прекрасно понимаю, какая работа стоит за каждым прокатом. Но могу сказать, что я всегда за оправданный риск, а у ребят подкрут шикарный, с тем самым вау-эффектом. Просто потом у них, видимо, зашкалил адреналин, вот и пострадали выбросы – кстати, замечательные и пролетные.
Ультра-си всегда требуют вкатывания – мы это и по мальчикам-девочкам знаем. Сначала программа, может, где-то рушится, но это все равно бесценный опыт. Нужно время: чем сложнее контент, тем дольше его надо накатывать.
– А в будущее пары Косторная/Куница верите?
– У каждого есть шанс – и все будет зависеть от того, как ты подходишь к делу. Если есть любовь к катанию и желание чего-то добиться, то надо продолжать. Все бросить, сдаться и уйти – неспортивно.
Танцы на льду и парное катание ведь во многом схожи. И дело не в очереди, а в том, что сходу поразить всех и забраться на вершину сложно. Контент у Косторной/Куницы такой же, как у Хабибулиной/Княжука, к примеру. Но Наташа с Ильей к этому шли много лет и чувствуют друг друга уже с закрытыми глазами.
Я своих ребят учу, что в парном катании все зависит от ритма движения: если удалось его поймать вместе с партнером – то это успех, и дальше остается только это накатывать.
– В этом году говорят, что в парном катании мало запоминающихся программ. Согласны?
– Интересные программы есть, нет, наверное, постановок с вау-эффектом. Они качественные, с хорошими находками – но не олимпийские.
– Ну ведь и сезон не олимпийский.
– Да, конечно. Самое время что-то пробовать, рисковать и прикидывать – выстрелит какая-то фишка или нет. То есть постепенно подбираешься к тому, что может сработать в год Игр. Стили разные пробуешь, варианты.
– К вам в том году перешла пара Ксения Ахантьева/Владимир Колесов, но дуэт распался. Почему?
– Да, они приехали в Сочи, чтобы сменить обстановку и перезапустить карьеру. Но не вышло, помешали медицинские проблемы Ксении. Да и вау-эффекта у нас не получилось, а при российском уровне конкуренции в парном катании он обязателен.
Вовремя остановиться – это ведь тоже искусство. Не всегда надо до последнего бороться с собой, особенно если встают вопросы здоровья. Девушкам вообще убиваться смысла не вижу – впереди ведь еще целая жизнь, ради чего мучиться?
– «Я столько лет в это вложила, неужели зря?»
– Но ведь мир фигурного катания огромен. В юности это для тебя хобби, а потом может стать твоей профессией. Шоу, тренерская карьера – если ты это любишь, ты останешься в этой сфере. Ну да, не выиграл ты чемпионат мира, и что – жизнь закончилась?
Моя задача – не только воспитывать фигуристов, но и подготовить их к нормальной жизни после спорта.
– Я часто это слышу от монреальского штаба в танцах на льду.
– Конечно, ведь карьера в спорте – еще не вся жизнь. Ты тренер только на льду, а за бортиком жизненный наставник, задача которого – помочь каждому найти свой путь. Не всегда это получается идеально, приходится пробовать разные подходы, но мы с командой всегда спрашиваем ребят – а как хотят они сами? У нас нет никакого деспотизма, мы учимся друг у друга.
Они обязательно говорят, если им что-то не подходит или не нравится – и тут важно их услышать. Самая большая ошибка тренеров, особенно тех, кто в свое время был хорошим спортсменом, – это ставить ученикам как себе. Нельзя одевать спортсменов в свою одежду. Если это было хорошо и удобно тебе – это не значит, что подойдет им.
– А Федор Климов, ваш коллега, так умеет?
– Федор как раз очень быстро этому научился. Он очень дотошный, внимательный, все анализирует и может разложить по полочкам. За эти годы он невероятно вырос как специалист.
– Тренерская уверенность в нем появилась?
– А она всегда у него была. Он очень спокойно рассуждает, прежде чем принять решение. Спонтанность – скорее, удел девочек. Нет, погодите на меня так смотреть – в этом же и плюсы есть. Потому что первое решение – оно часто и самое правильное.
– То есть к мнению Софьи Евдокимовой вы прислушиваетесь.
– Конечно. Она и технические вещи может подсказать, за ней не только постановочная часть. Мы все друг у друга учимся. Это постоянный процесс, в этом и есть самый интерес, а не «я сказал – будет так». В диалоге рождается правда.
Но главное, наверное, – у нас на катке получилась настоящая команда, мы смотрим в одну сторону. А еще мы друзья в обычной жизни. Да, мы можем поспорить, но все всегда очень конструктивно и уважительно.
– Как вы успеваете тренировать иностранцев, если живете в Сочи? Получается, вы встречаетесь только на соревнованиях?
– Основная работа ведется дистанционно, да. Я заканчиваю тренировки, прихожу домой – и начинаю консультировать по зуму. Обычно я пишу иностранцам план на неделю вперед, они по нему работают, а потом мы созваниваемся и корректируем все онлайн. Если какие-то проблемы, мне присылают видео. Но обычно работают самостоятельно, по согласованной схеме.
А в первой половине сезона у нас турниры чуть ли не каждую неделю, так что видимся часто и времени лично что-то поправить хватает.
Плотная работа больше нужна летом и осенью, когда идут постановка и вкатывание программ. Плюс летом у нас сборы, в этом году мы их проводили в Турции. Логистически это очень удачная локация: туда было всем удобно прилететь. В Сочи к нам на каток иностранцы не могут приехать в силу понятных обстоятельств.
– А вас не просили прекратить сотрудничество – какая-либо из сторон?
– Нет. Каждый решает для себя сам – интересна ему совместная работа или нет. Повторю: я считаю, что политике не место в спорте. Я люблю спортсменов, люблю то, что они делают, и если у нас есть взаимный интерес – мы будем работать. Федерации тоже это отлично понимают.
И как-то сразу получается, что все преграды исчезают, потому что они искусственно созданы, давайте прямо скажем. Безвыходных ситуаций не бывает.
– Можно выпускать книжку с мотивационными цитатами от Дмитрия Савина.
– Ну ведь все и правда довольно просто. Я такой, какой есть, и не пытаюсь никем казаться. Не можешь сделать шаг вперед, отступи и подумай, но не долбись лбом в дверь, пожалей голову. И прежде, чем сделать шаг, – подумай, зачем ты его делаешь.
Наша чемпионка Европы проваливает сезон и злится на судей – что с ней происходит?
Фото: Ju Huanzong/XinHua, Igor Russak/ZUMAPRESS.com, Raniero Corbelletti/AFLO/Global Look Press; РИА Новости/Александр Вильф, Максим Богодвид; instagram.com/tanjaflade; instagram.com/minervahase; instagram.com/nikivolod2
Валентина Маркеи и Ондрей Хотарек, и правда, незабываемая пара. Такой азарт и радость от катания не часто увидишь.
После слов про подготовку к нормальной жизни после спорта в монреальском штабе вспомнилось интервью Пападакис. Об аборте, сделанном перед Олимпиадой. По ее словам, когда она сообщила тренерам о беременности, ей ответили: "Разберись со своими проблемами". Такая себе поддержка и подготовка...
Габи и правда пережила очень сложное время. Но штаб ей много помогал, просто в какой-то момент, когда она металась и не понимала, есть ли у нее силы идти в ои сезон, ее, в конце концов, попросили принять решение и разобраться с головой.
Да с абортом в ее изложении было не супер найс, но если бы у нее было бы окисление на штаб, она бы сейчас с ними разные вопросы не обсуждала :)
Удачи им всем!