«Люблю фигуристов, которые близки к отчаянию». Тутберидзе впервые взялась за пару – чего ищут наши чемпионы и зачем все это Этери?
У Тарасовой и Морозова, возможно, последний шанс.
Если в женском катании после трансферов Медведевой и Косторной от Тутберидзе и обратно сложно представить более сенсационные перемещения, то парникам еще есть, чем удивить.
Межсезонье в этой дисциплине разгорелось настолько, что даже никуда не переходящим Александре Бойковой и Дмитрию Козловскому пришлось официально заявить, что они остаются у Тамары Москвиной.
На прошлой неделе в Канаде оформился дуэт Ванессы Джеймс и Эрика Редфорда – в новом составе они планируют отобраться на Олимпиаду-2022 в Пекине. Если этот трансфер стал неожиданным для всех, включая бывшую партнершу Редфорда, поспевшую назвать его предателем, то к новости о переходе Евгении Тарасовой и Владимира Морозова в «Хрустальный» болельщиков готовили постепенно. Первая в карьере (пусть и показательная) программа от Даниила Глейхенгауза, гастроли с шоу Тутберидзе, совместный визит на «Вечерний Ургант» – и наконец, официальное подтверждение от федерации.
«Лично я больше всего люблю брать в работу спортсменов, которые близки к отчаянию»
Решение Тутберидзе поработать в абсолютно новом для себя амплуа кажется странным: олимпийский сезон не лучшее время для экспериментов, особенно, когда твой каток разрывается от действующих и потенциальных чемпионок любых турниров.
Но у Этери есть минимум несколько причин решиться на эту авантюру.
Первая – амбициозность, главная составляющая атмосферы в «Хрустальном». Полные подиумы этапов Гран-при, поставленные на поток женские квады, сумасшедшие каскады на тренировках, собственное шоу – в этот ряд вполне вписывается желание привезти с Олимпиады медали сразу в двух видах.
Один из самых универсальных тренеров мира – Татьяна Тарасова – верит в этот проект: «Мне кажется, Этери Георгиевна, обладая таким педагогическим и тренерским талантом, может позволить себе делать то, что она хочет. У нее должно получиться, потому что она очень разноплановый человек – ей подвластны любые горизонты».
Второй мотив сформулировала сама Тутберидзе – она видит в парном катании пробел, который ей по силам восполнить. Своеобразный исследовательский интерес – можно ли стабилизировать прыжки у достаточно возрастных (по меркам группы «Хрустального» уж точно) спортсменов? Что сложнее – научить 14-летнюю одиночницу четверному лутцу или наладить тройной тулуп 26-летней парнице?
Возможны и совершенно неочевидные варианты – от настоятельной просьбы федерации подхватить запутавшуюся пару до личного сочувствия Тутберидзе проблемам дуэта. В конце концов, сама Этери признавалась в том, что больше всего любит работать с фигуристками, которые «находятся близко к отчаянию».
Тарасова и Морозов на роль отчаявшихся спортсменов подходят идеально. Они так долго жили в статусе перспективной пары, без пяти минут чемпионов мира, что за их спиной успели вырасти три других молодых дуэта. Ровно столько, сколько нужно, чтобы сформировать полноценную олимпийскую сборную.
Несколько лет назад Женя и Володя были в числе самых техничных – амплитудные элементы, моду на которые ввели Волосожар и Траньков, четверная подкрутка, сложные поддержки. Сейчас Тарасова и Морозов уступают по базовой стоимости программ не только действующим призерам и победителям чемпионата мира, но и Павлюченко / Ходыкину, которые в принципе не отобрались в Стокгольм.
После отстранения Ксении Столбовой от Олимпиады в Пхенчхане Женя и Володя ехали туда первой парой, но заняли четвертое место. Кажется, отчаяние, охватившее их в кисс-энд-крае, не развеялось и спустя три года.
Похоже, что Тутберидзе уготована роль менеджера дуэта – она организует тренировочные условия, поможет с олимпийским планом подготовки и наладит прыжки, а за парные элементы продолжит отвечать Траньков.
Слово «менеджер» применительно к Этери приобрело резко негативную окраску 1,5 года назад, когда Евгений Плющенко съязвил, что профессионал не назовет Тутберидзе тренером, так как всю техническую работу делает Сергей Дудаков. Сам по себе термин в контексте фигурного катания не несет ничего плохого – более того, менеджером себя называет, например, Тамара Москвина.
«Знаете, я как-то купила книгу «Маркетинг и менеджмент» Филипа Котлера — подумала, что, раз уж я живу в этом мире, должна же я что-то про эти дисциплины знать. Тем более что с 1994 года у меня оформлено ИП.
Стала я ее читать и думаю: «Тамара, так это же ровно то, чем ты всю жизнь занимаешься! Ты позиционируешь товар, ты его улучшаешь, рекламируешь в разных формах и продаешь. Просто вместо экономических терминов нужно подставить слова «фигурное катание» и «спортсмен». Мы, тренеры, — продюсеры судеб наших олимпийских медалей».
Странными в этой авантюре кажутся два момента.
Первый: «Хрустальный» – не тот каток, который может поделиться льдом. Его не хватало уже в прошлом цикле (помните обращения к Путину на постолимпийском приеме?), и ситуация точно не стала лучше. Кажется, Алену Косторную ждут новые испытания: мешать ей будут не только 10-летние дети, но и парники с едва ли не самыми гигантскими выбросами в мировом топе.
Второй – сами пары тоже не привыкли тренироваться на забитых катках. Отработка совместных элементов требует пространства, а оперативно уйти от столкновения во время поддержки не получится. Следовательно, паре точно нужен дополнительный лед – пока рассматривается вариант с Новогорском.
Еще один интересный нюанс – кто поставит программы Тарасовой и Морозову? За годы существования пары у них были как явно провальные постановки (одна из которых, к несчастью, пришлась на Олимпиаду-2018), так и максимально удачные находки – речь, прежде всего, о «Болеро».
Сама Тутберидзе в эфире «Вечернего Урганта» заявила, что ее не слишком устраивает качество программ в парном катании. В своем недовольстве она не одинока: на несовременные постановки жаловались и Людмила Великова, и Нина Мозер – впрочем, с их стороны это был укол, прежде всего, в сторону Москвиной.
Опыт постановки парникам в «Хрустальном» есть: Даниил Глейхенгауз был хореографом Павлюченко / Ходыкина, а самим Тарасовой и Морозову поставил показательный «Титаник» для шоу Тутберидзе.
Впрочем, сотрудничество с «Хрустальным» не означает, что автором постановок автоматически будет Глейхенгауз. Главным креативщиком вполне может остаться Зуева – тем более, у Тутберидзе уже есть опыт сотрудничества с ней: в 2015-м Марина ставила программы Липницкой и Питкееву.
Этери от совместной работы осталась в восторге: «Чем дольше я наблюдала за работой Марины Зуевой и ее команды, тем четче понимала, что эта поездка стоит даже большего. Единственное, о чем жалела, что только Юля и Адьян могут прочувствовать эту атмосферу. Мне бы хотелось окунуть в нее остальных ребят, чтобы они увидели и поняли, как люди работают».
Хотя впоследствии любые контакты с посторонними хореографами Тутберидзе свела к минимуму, вряд ли она будет диктовать свои условия Тарасовой и Морозову, если те захотят вновь поставить одну или обе программы у Зуевой.
«Почему так вышло? Нужен был тренерский штаб. На данный момент лучший – это Этери Георгиевны»
Сам формат сотрудничества с тренерами одиночников не новый для парного катания, но обычно это происходит в формате краткосрочных сборов: Виктор Кудрявцев, например, периодически чинил прыжки Вере Базаровой. Иногда на время объединяются целые школы: в 2018-м пермские парники проводили летнюю подготовку в школе Москвиной – в первую очередь, ради работы с отдельными специалистами по прыжкам и скольжению.
Ключевое слово – на время. Прыжки Базаровой улучшались в период плотной работы с Кудрявцевым, но потом возвращалась прежняя нестабильность. Главные звезды пермского катания – Панфилова / Рылов – так и не приобрели стабильные тройные, несмотря на помощь специалистов Москвиной.
Тарасова и Морозов наверняка понимают: эпизодическая работа над прыжками – не панацея. Во-первых, на кону Олимпиада – возможно, последняя в карьере. Во-вторых, сама Тутберидзе вряд ли найдет время для пары во время насыщенных летних сборов, с которых начнется подготовка к Играм минимум для пяти ее учениц.
Но дело не только в прыжках.
Всю историю Тарасовой и Морозова после Пхенчхана можно описать двумя словами – «неинтересный проект». Именно так их назвала Нина Мозер – человек, создавший пару и неотрывно работавший с ней вплоть до Игр в Корее.
После этих слов формат сотрудничества Мозер с Тарасовой и Морозовым выглядел крайне странно: она то появлялась в их жизни (обычно – перед главными стартами), то вновь пропадала, уступая место Максиму Транькову. При этом сама Женя откровенно признавалась в том, что ей не хватает бывшей наставницы: «Бывало, у нас совсем не шли парные элементы в этом сезоне, день за днем ничего не выходило. Потом приезжала Нина Михайловна, говорила пару слов, и мы делали идеальный выброс. Как она это делала, я не понимаю!»
В разгар ЧМ-2019 Траньков и Мозер публично открестились от лучшей пары страны.
21 марта 2019, Траньков: «Нужно привести все в баланс. Это может решить только Нина Михайловна, у меня для этого нет ни образования, ни желания в этом разбираться».
24 марта 2019, Мозер: «Я, работая последний месяц с ребятами, каждый день задавала себе вопрос: «Как ты так жила последние 8 лет?» Я так больше не могу и не хочу».
29 марта 2019, Траньков: «Этот сезон завершен – что мог ребятам дать, я дал. Но главным тренером пары я больше не буду – не по Сеньке шапка, это большая ответственность за первую пару страны, которая стала еще более титулованной».
Такая же непоследовательность со временем начала проявляться и в ошибках пары. За последние 1,5 года страдали совершенно разные элементы:
• Тройной сальхов (ЧР-2021);
• Тройной тулуп (этап КР в Казани-2020, чемпионат мира, Challenge Cup-2021);
• Выброс-сальхов (ЧР-2021, Challenge Cup-2021);
• на ЧЕ-2020 единственная поддержка в короткой программе едва не закончилась травмой: Морозов запнулся на втором обороте и не удержал Тарасову наверху.
В разное время паре помогали поверить в себя Робин Шолковы, Марина Зуева, Сергей Воронов. Все это напоминало замкнутый круг: Зуева поправила реноме дуэта после неудачной олимпийской произвольной, но Тарасова и Морозов начали проигрывать техникой. Воронов, казалось, настроил нестабильные прыжки, но во второй половине сезона и его присутствие за бортом перестало помогать.
Кандидатом на роль очередного спасителя мог стать кто угодно – кажется, даже появление нового Рудольфа Загайнова в этой истории вряд ли бы удивило. «Хрустальный» – не самый очевидный вариант, но логику пары объяснил Максим Траньков: «Почему так вышло? Нужен был тренерский штаб. На данный момент лучший – это Этери Георгиевны».
***
Четыре года назад, комментируя уход Синициной – Кацалапова от Марины Зуевой, Татьяна Тарасова метко назвала Александра Жулина последним причалом пары. Как и у Жени с Володей тот трансфер получился во многом вынужденным: вернувшись в Россию, Вика и Никита сначала совмещали очные тренировки у Елены Чайковской с дистанционными занятиями у Зуевой, а потом окончательно разорвали контакты с США.
Ситуации Жулина и Тутберидзе сложно сравнивать: если Александр всю карьеру тренировал танцоров, а Кацалапова и вовсе знал с детства, то для Этери работа с парниками – совершенно новый опыт. Но одна параллель между этими историями все-таки существует: оба перехода – своеобразный жест отчаяния спортсменов. Попытка обрести хоть какую-то устойчивость в ситуации, когда у тебя нет постоянного тренера, льда и понимания того, с кем и на каком катке ты начнешь следующий месяц.
Последний причал Кацалапова в итоге стал его трамплином. Возможно, получится и у Тутберидзе?
Другие тексты о фигурном катании – в телеграм-канале автора
Фото: globallookpress.com/Keystone Press Agency; Gettyimages.ru/Jamie Squire; РИА Новости/Александр Вильф
Удачи всем, здоровья всем, ждем новых прог!!!