Ильнур Закарин после 10 лет жизни на Кипре вернулся в Челны – поднимать велоспорт. Ого!
Ильнур Закарин – один из лучших российских гонщиков в XXI веке. Заканчивал в топ-3 генерала «Вуэльту», выигрывал этапы «Джиро» и «Тур де Франс».
Последние лет 10 жил на Кипре, где идеальные условия для круглогодичных тренировок в велоспорте. Там росли дети. У Закариных был дом.
Ильнур обзавелся и бизнесом: оборудовал центр для любителей, где можно было арендовать велик, сделать массаж и провести восстановительные процедуры, поесть. Место пользовалось спросом у триатлонистов и гонщиков.
Казалось, жизнь поставлена на понятные рельсы.
Но в прошлом году 34-летний на тот момент Закарин внезапно вернулся в Татарстан. В родной город – Набережные Челны. Возглавил региональную федерацию велоспорта. А в сентябре у него открывается академия.
В конце июня в Казани прошел чемпионат России по велоспорту – и я сгонял туда, чтобы выведать у Ильнура, которого в день финальной гонки просто разрывали: что вообще случилось и почему он кардинально поменял жизнь?
Дочь Закарина плакала, рисовала на окне сердце и подписывала: Кипр
– Ключевой момент: триатлон в Тюмени. Делал «половинку» (1,9 км плавания, 90 на вело и 21,1 бега – Спортс”), на беговом этапе было 4 круга по 5 км. На каждом болельщики не просто поддерживали, а кричали мое имя. И меня прям опрокинуло в те времена, когда я гонялся. Что скрывать, это было очень приятно.
Приехали в Челны, смотрим с женой друг на друга: «А, может, останемся?» Пока меня помнят, есть шанс сделать что-то грандиозное. Просто я видел, как некоторых спортсменов носили на руках, но они заканчивали, проходило время – и все, двери закрывались. Я осознал, что не хочу упустить этот момент. Пока моя фамилия более или менее на слуху, надо пробовать сделать что-то прикольное.
– И вы так просто взяли и перевернули свою жизнь?
– Ну да. Сначала жена съездила, забрала свои вещи. Потом я еще что-то добрал. Продали акционерам бизнес. Это был июль, начали оперативно искать дочке школу, детям садик.
– У вас же там был дом.
– Продали и дом, и машину.
– Зачем рубить все концы?
– А специально, чтобы не было соблазна вернуться.
– Дети всю жизнь росли на Кипре, как они отреагировали?
– Да, они всю жизнь там, свободно говорят на английском. Первые месяцы было очень тяжело, особенно дочке. Ей 8, пацанам 6 и 2. У дочки друзья там. Даже момент был: едем на машине, осень, серо, окна затуманены – она рисует на окне сердечко и подписывает: Кипр.
Новая школа, новые друзья – понятно, что это тяжело. Но осенние каникулы стали переломом. Выдохнули, перезагрузились, к тому моменту уже ко многому привыкли – и погнали дальше.
А пацаны как зимой кайфовали! Они-то снега не видели. А тут его столько! У нас традиция была: перед садиком плюхались в сугроб – и делали ангелочков.
– Уточню: есть ли кипрское гражданство?
– Нет, у нас были ПМЖ, но отказались от них, потому что я пошел в Горсовет в Челнах, а по закону с этим нельзя. У детей тоже гражданство российское, кипрских паспортов у нас нет.
Ильнур открывает академию: собрал 13-летних пацанов по всей России, мечтает создать континентальную команду
– Ты вернулся даже не в Казань, а в Челны. Это провинциальный город, и обычно из таких, наоборот, хотят уехать в более крупные.
– Мы тут родились, у нас тут и квартира, и машина, и весь быт. Мама! Нам хорошо в Челнах.
– Какие договоренности и гарантии у тебя были перед переездом из Кипра?
– Да вообще никаких.
– Хочешь сказать, ты продал все, не имея четкого понимания по будущему?
– Мы были уверены, что найдем что-то. И это не было суперриском, есть подушка безопасности в виде бизнеса.
– Какого?
– У меня торговый центр в Челнах, он полностью сдается в аренду. Так что не было такого, что мы приедем, и надо срочно хоть какую-то работу искать, чтобы на жизнь хватало.
Основная идея возвращения: хочется сделать что-то заметное для велоспорта в России, все-таки я занимался им с 12 лет.
– Как «хочу что-то сделать» превратилось в конкретику?
– В России огромная проблема детского спорта. Есть место перетренированности – из молодых выкачивают все, чтобы дать результат здесь и сейчас. С этим надо что-то делать.
– И с этими мыслями ты пошел к главе Татарстана Рустаму Минниханову?
– Сначала собрал информацию. Отталкиваясь от этого, начал думать над идеями. Мне, кстати, сильно подсобила Анастасия Тукмачева – мы были на любительских сборах в Армении, и она помогла грамотно переложить все на бумагу.
На понятный проект получилось набрать пул спонсоров. Но этого все равно недостаточно, важна была поддержка республики. И да, мы встретились с Рустамом Нургалиевичем, разговор был на ходу и продлился примерно минуту. Он сказал: «Поддерживаем, вперед». Так стало понятно: академии быть.
– Проект академии – объясни суть в нескольких предложениях.
– На первом этапе набираем со всей России 15 мальчиков 13-14 лет. Потом каждый год планируем слоты еще на 3-4 человека, будем добирать. Селим их в Казанское училище, по сути интернат, они там и живут, и учатся, и тренируются. Внимательно относимся к социальной адаптации, к образованию.
Вот договорились, например, с Юлией Вершининой по поводу программирования в «Школе 21». В современном мире это точно не будет лишним.
В 18-19 эти дети должны начать показывать результаты. Тогда делаем континентальную команду – и погнали на международные соревнования.
– Насколько это дорогая история?
– Очень. С первоначальной инвестицией – порядка 50 млн рублей. Дальше будет гораздо меньше, надо будет только календарь закрывать.
– Ты писал в телеге, что кто-то из спонсоров отказался и это стало сильным ударом.
– Сначала – да, не люблю, когда что-то идет не по плану. Три дня сидел, обхватив голову, думал, что делать. А потом начал обзванивать всех напрямую. И оказалось, что помимо тех, кому неинтересно, есть и те, кто социально одобряют эту идею.
Кто-то готов помочь со станками, кто-то с компьютерами, сейчас разговариваем по велоформе. Это примерно как у профи: ищешь спонсоров, делаешь рекламу – и гоняешься. Только здесь речь не о тебе, а о чем-то большем.
– Свои деньги вкидывал?
– Пока нет.
«15 чемпионов из 15 человек не получится. Поэтому мы даем и образование. Важно, чтобы они потом не оказались в доставке»
– Что было самым сложным, когда столкнулся с реалиями?
– Очень переживал, что не наберем 15 человек. Много говорил с родителями. Понятно, что просто так 13-летнего ребенка отправлять в Казань из Иркутска или Тюмени никто не будет. У многих была куча вопросов.
– Твое имя открывало двери?
– Самый популярный вопрос: а буду ли я курировать это все? Когда слышали, что да, разговор становился помягче. Был забавный момент, когда созванивались с родителями. Они говорили, что им надо подумать, посовещаться, а ребенок кричал на фоне: отпустите меня! Это так круто. Но и ответственность. Я не хочу разочаровать, когда люди верят и готовы рисковать.
1 сентября академия запускается. Но соберемся мы в августе, чтобы нормально познакомиться. А то если сразу и переезд, и тренировки, и учеба – это много стресса.
– Каким видишь идеальный финал этого проекта?
– Чтобы ребята в 18-20 лет начали выигрывать международные соревнования. Открыть континентальную команду (третья категория UCI, как правило, в таких обкатывается молодежь, участвовать в гонках Мирового тура нельзя – Спортс”). А потом, кто знает, может, дойдем и до проконтинентальной (вторая категория, могут допускаться даже до Гранд-туров – «Джиро», «Тур де Франс» и «Вуэльты» – Спортс”).
Еще я понимаю, что из 15 детей 15 чемпионов не получится. И важно вернуть родителям человека, который развит помимо спорта – с образованием, с дисциплиной, социальной адаптацией. Чтобы, грубо говоря, они потом не в доставке оказались.
– Хотя доставщики из них получились бы топовые.
– Ну да, вместо 15 минут смогут за 7 довозить. Но, если серьезно, воспитательная часть для нас не менее важна, чем спортивная. И если кто-то потом получит красный диплом или станет программистом – да это же круто.
Закарин равняется на Дениса Меньшова. Победитель «Джиро» и «Вуэльты» вернулся в Орел, чтобы развивать велоспорт в родном регионе
– Сергей Галицкий выстроил проект мечты – «Краснодар». И для него принципиально с самого начала прививать любовь к клубу. Чтобы дети мечтали играть не в «Реале» и «Баварии», а именно в «Краснодаре». Не смущает, что в велоспорте сейчас такое невозможно? И что если ты откопаешь хоть нового Погачара, при первом же интересе из команды Мирового тура он уедет туда?
– Это нормально. Такие моменты бывают. Я же условно тоже забираю детей из регионов. А их с 8 до 13 лет там тренировали. Но люди видят крутую идею, потенциал, возможности – и тренеры соглашаются. Когда где-то будет еще лучше – они поедут туда. Не вижу в этом ничего плохого.
– Но ты человек, у которого точно есть амбиции. А повторить твои успехи – выиграть этапы «Джиро» и «Тур де Франс» – можно только выступая за кого-то в другой стране. Наверняка же хочется довести талантливого пацана до этого самому?
– Ну и ладно, все равно будет приятно, что приложил к этому руку. Я тоже занимался сначала у одного, потом у другого, затем у третьего – и каждый радовался моим успехам, чувствовал свой вклад.
Тем более, я именно тренировать не умею и не буду. Вот психологическая работа, менеджерская – это да.
– Веришь, что в России еще будет команда Мирового тура?
– Да все может быть. Условно, наш набор начнет давать результат, нам нужно будет развиваться дальше. С этим уже можно будет что-то пробовать, появится интерес, возможно, найдутся люди, которые захотят поддержать. А на данном этапе это бессмысленно.
Вот сейчас зрителей на соревнованиях куда меньше, чем хотелось бы. А когда была «Катюша», много людей болело за нас. Они смотрели по телику, видели своих, им становилось интересно. Мы приезжали на чемпионат России – и даже из других городов пригоняли посмотреть, потому что знали спортсменов. А сейчас профессионалов сильно не хватает. И решить это можно, только начав с детского спорта.
Как раз поэтому я хочу заняться именно начальным этапом. Без этого даже разговаривать о чем-то серьезном в профессионалах смысла нет. Детский спорт у нас в очень плохом состоянии. Родители не хотят отдавать в велоспорт, потому что не видят там перспектив. Не хватает денег, инвентаря. Не говорю, что никто не пытается ничего сделать. Пытаются. Вот и я хочу сделать что-то прикольное на своем участке.
А если все получится, можно будет поступательно двигаться дальше. Думать про континентальную команду.
– Про тех, кто пытается. Ты познакомил нас здесь с Денисом Меньшовым – легендой, человек выигрывал «Джиро» и дважды «Вуэльту». Понятия не имел, что и он сейчас раскачивает велоспорт в регионе.
– Денис всегда был для меня кумиром и в жизни, и по спорту. Мы очень хорошо дружим. Он всю карьеру был еще и моим тренером, писал планы, поддерживал. Я у него многое почерпнул. Вот то, что сейчас говорю, это процентов на 90 – его мысли.
Мы разговаривали про спорт, про видение того, как менять что-то в лучшую сторону – и у нас на 99% все совпадает. Денис сейчас поднимает велоспорт в Орловской области, он там президент федерации, и у него уже очень сильные гонщики.
Вот ты спрашивал: почему Челны? У меня там мама. Там моя культура, я хорошо знаю татарский язык. Всем ехать в Москву? И тут я тоже глядел на Дениса. Он только закончил – и сразу вернулся в Орел. Провинциальный город. И ничего, никуда уезжать не собирается.
Надеюсь, все получится – и у него, и у меня. Должно получиться! Может, не сразу. Но через 3 года – у меня в голове этот срок – академия должна давать первые результаты.
Фото: Gettyimages.ru/Michael Steele, Mark Runnacles ; РИА Новости/Михаил Мокрушин
Помню не одну гонку следил и болел за него (как и за любым гонцом из постсоветского пространства).
Надеюсь ему дадут дорогу и окажут соответствующую поддержку и государство и окружение.
Такие люди двигают свою страну вперёд!
Удачи, терпения и здоровья!
А вот с точки зрения любительского он сейчас на таком уровне, которого не было в нашей стране никогда. С каждым годом создается все больше велоклубов, велокафе и т.д.
Настолько резко переехать, не верится даже.