Внезапное [offtop]
Я не смотрю телевизор. Я не читаю новости специально. Все, что я вижу - это новости своих видов спорта здесь, на Sports, посты от своих знакомых на форумах или в соцсетях и, как ни банально это звучит, новости Яндекса.
Я упала на диван и, пытаясь примириться с тем, что скоро выходные закончатся, взяла ноутбук. Не могу назвать себя сколько-нибудь важным человеком, которому постоянно пишут письма, зато могу признаться, что всегда их жду и регулярно заглядываю в свой ящик на Яндексе (тындексе, как я его люблю называть). Конечно, никому до меня нет дела, поэтому для самооправдания можно взглянуть на новости и закрыть вкладку в браузере.
Вот те новости, что я увидела:
Уже в 21:57 от пятой новости не осталось и следа. Вместо шахмат я читала заголовок: "В Свердловской области маньяк убил двух школьниц".
Я не успела прочитать, как Гельфанд выиграл мемориал Таля. Впрочем, я и не пыталась. Почему?
Нет, правда, любители шахмат, почему? Почему народ перемывает все косточки каких-то футболистов, хоккеистов, гонщиков, теннисистов etc, но почти не смотрит в сторону шахмат?
Я не отвечу вам на этот вопрос. Лучше я расскажу о том, что такое шахматы в моем понимании. Возможно, это будет длинное, нудное, трудночитаемое повествование, но, честно говоря, я ведь не стою перед вами с автоматом и не ору "Читай или умри!".
Я буду очень рада прочитать ваши отзывы, увидеть критику, даже уничтожающую, поэтому, если вы все-таки осилите нижеследующие бредни, прошу вас не жалеть автора и ругать, если она того заслуживает.
Поехали.
Я научилась играть в шахматы в пять лет. Это мне только что сказала мама: я, не совсем уверенная в данном вопросе, предпочла обратиться к ее памяти. Не буду как-либо это комментировать, потому что не так уж и важно, когда я на самом деле научилась играть в шахматы. Или, говоря точнее, выучила правила...
Я считаю, что научиться играть в шахматы нельзя. Точно так же нельзя выучить всю физику. Точно так же нельзя заявить, что ты читал абсолютно все книги, которые есть в мире. Точно так же нельзя сказать, что ты научился жить, в конце концов.
Избита, но невероятно точна фраза: "Шахматы - это жизнь в миниатюре". В жизни много правил и вы вольны их выбирать - в шахматах этих правил меньше и выбраны они заранее и не вами. Людей много, и все они разные - в шахматах мало фигур, но они отличаются друг от друга.
Кажется, что эти ограничения должны сделать шахматы простой и понятной игрой, которая в один прекрасный день исчерпает себя и перестанет будоражить умы людей. Однако и по сей день шахматы остаются искусством. Человек все еще способен восхищаться красотой или простотой той или иной партии. И все же, со страхом думаю я, недалек тот день, когда поколение компьютеров и искусственного интеллекта поставит жирную точку в вопросе исчерпаемости.
Исчезнет драма, неизменно сопровождающая великии партии великих людей, уступая места расчетам и холодной, каменной, искусственной логике. Исчезнет магия человечесткой уязвимости, вероятность ошибки, ощущение могущества.
Я не буду доставать книжки, пытать поисковики и уточнять, в каком году тогда действующий чемпион мира Каспаров проиграл компьютеру. Но то, бессомненно, была точка отсчета, начало конца.
Мне страшно представить, что драматичная история шахмат закончится громоздкими формулами и равнодушием.
В восемь лет, во втором классе, мы с мамой серьезно поговорили насчет того, чтобы я пошла в шахматный кружок. Мне было определенно интересно попытаться побороться со своими сверстниками, но едва разговор дошел до реальных возможностей и их воплощения в жизнь, я заупрямилась. Я играла со своими родственниками и почти всегда их обыгрывала, радуясь каждой победе, как ребенок, которым, впрочем, я и была.
Однако редкая победа доставалась мне без нарушения коронного правила "взялся-ходи". Ох, как же я ненавижу это правило и сейчас! Я не могу похвастаться недостатком воображения, но, видимо, оно не распространяется на стратегию и тактику шахмат: даже взявшись за фигуру, даже сделав ход, я весьма слабо представляла себе последствия. И сейчас, когда я играю с компьютером, я часто откатываю ходы и переигрываю партию с определенного места. Думаю, нет смысла таить, что осмеливаюсь я играть максимум с настроенным на средние способности оппонентом. Ненавижу проигрывать.
В общем, благие намерения утонули в отсуствии силы воли, отсутствии целеустремленности и прочих проблемах. Но чисто любительский интерес к шахматам у меня остался.
Любители, знаете ли, бывают разные. Есть такие, которые выучат несколько дебютов и эндшпилей и будут гордо вещать об этом совершенно неподготовленному сопернику. Есть такие, которые будут уговаривать оппонента поспорить насчет того, сможет ли он выиграть без, скажем, коня?
Есть и такие, которые к доске подходят с трепетом, предпочитая относиться к шахматам, как к чему-то возвышенному и недоступному. Да-да, я именно такой псих.
Есть где-то у меня сборник "шахматных" повестей. При первом прочтении я поняла в нем далеко не все, поэтому представление о шахматах, как об искусстве, не было у меня первичным. Дело в том, что также у меня есть несколько учебников: детская книжка от Карпова, полная диснеевских героев, 64 урока, сборник задач этюдов... Но дороже всех этих полезных книг мне была одна. Речь об этой книге.
Изложенная простым и понятным языком история развития шахмат стала для меня интереснее самой игры. Я много раз перечитывала отрывки о Ласкере, Капабланке, Алехине, Фишере, Карпове; часто спрашивала себя, почему именно Стейниц, а не, скажем, Пол Морфи, стал первым чемпионом. Жизнь каждого чемпиона казалась мне чем-то нереальным. Возможно, можно обвинить в такой реакции язык, которым Исаак Линдер старался привлечь детей к шахматам, но, думаю, многие короли и королевы шахматного мира на самом деле жили ярко, горели, так сказать.
С год назад я не выдержала и прочитала книгу "Белые и черные" Котова. Представьте: увешанная пакетами-сумками одиннадцатиклассница сжимает в руке мобильный телефон (кнопочный) и, смаргивая слезы, выбегает из автобуса. Представьте, что первокурсница, игнорируя надвигающиеся экзамены, набирает этот текст и с волнением вспоминает те дни.
О, как я ненавидела тех людей, которые подставили Алехина, этого гения с феноменальной памятью, обрекая его скитаться на чужбине. С какой болью я читала, как он, склонившись под грузом жизненных проблем, уронил корону прямо в подставленные руки Макса Эйве. С волнением я узнавала больше о том, как он возвращался, готовился к реваншу. С ужасом я обнаруживала, что чемпиону мира, действующему чемпиону мира пришлось сотрудничать с фашистами, громившими дорогие ему страны. Со слезами на глазах я видела, как Александр Алехин, уставший, но готовый принять вызов от дерзающего побороться за титул, медленно угасает в чужом Эшториле. Единственный, пока единственный чемпион (если не считать чемпионку Веру Менчик), умерший, не отдав корону сопернику.
Драматичность, легендарность - эти характеристики по-своему применимы ко всем чемпионам мира. Стейниц - первый, Ласкер - самый долговременный, Капабланка - гений с Кубы, красавец, донжуан, остепенившийся после встречи с русской эмигранткой, об Алехине уже все сказано, Эйве - чемпион на год, деятель на всю жизнь, Ботвинник - мастер реванша, Смыслов - долгожитель, Таль - яркая звезда, совсем недолго сиявшая над нашими головам, Петросян - "Железный Тигран", мастер защиты, Спасский - вероятно, мастер атаки (ибо как бороться с защитой?), Фишер - великий скандалист, стопроцентный американец, Карпов и Каспаров - просто легендарные соперники, по очереди побывавшие на троне...
Чем дальше, тем сложнее найти эту драматичность-легендарность. Возможно, судить о Владимире Крамнике и Вишванатане Ананде мне тяжело не столько потому, что они кажутся мне скучными, а потому, что их история еще творится и никто не возьмется предсказывать, что случится дальше. Но, может быть, дело в том, что как раз-таки Гарри Каспаров проиграл компьютеру Deep Blue, дернув за ниточку тревожного колокольчика.
Тогда спасением становится искусство, поначалу мною благополучно проигнорированное. Уже упомянутый сборник "Шахматная новелла" я готова перечитывать хоть сто раз, саму "Шахматную новеллу" Стефана Цвейга я даже послушала в оригинале по методу LR и только не лишний раз восхитилась мастерством блестящего новеллиста.
Да и писала я это все под звуки песен альбома Das Schachbrett des Trommelbuben Zacharias малоизвестной группы Angizia.
Теперь я открываю Яндекс ради пяти новостей. И что же я вижу?
Может быть, я глупая паникерша? Может быть, у меня синдром "уже не торт"?
Как бы то ни было, я надеюсь, что кто-то дочитал до конца и не пожалел о потраченном времени.
музычка (если выбрать одну песню из упомянутого альбома)
Ребенком следил за поединками Карпова-Каспарова. Болел за Карпова, почему-то)
Нынешние шахматы - не так интересны, увы..
*молекул.