«Не секрет, что я лучше выступаю в турнирах, чем в матчах». Нелогичный претендент и логичный финал нового матча
Уничтожив Вильгельма Стейница в Москве, и навсегда вычеркнув последнего из списка возможных конкурентов, Эмануил Ласкер заставил замолчать самых громких критиков своего чемпионства. Получена, говоря словами профессора Преображенского, «настоящая, фактическая бумага», и «ни один Стейниц» даже не мыслит приблизиться к дверям его тронного зала. Шахматный мир, по которому Ласкер пронёсся всеразрушающим ураганом, постепенно приходит в себя. Проходят турниры, маэстро встречаются в матчах на ставку, жизнь идёт своим чередом. Изредка к народу выходит и самодержец. Турнир в Лондоне, 1899-й год – 1-е место при двадцати победах и одном поражении. 1900-й – Париж, 14,5 из 16 и снова первый приз. Единственное поражение в столице Франции Ласкеру наносит дебютант соревнований такого ранга американец Фрэнк Джеймс Маршалл
Фрэнк Джеймс Маршалл
На репутации Чемпиона данная осечка не сказывается, а вот для новичка, разделившего 3-4 места, победа над Чемпионом означает международное признание. Отныне его место в почётном ряду Чигорина, Тарраша, Пильсбери. Одним словом тех, кто давно уже находится подле шахматного трона, не имея, впрочем, сил его занять. Чигорин угасает, пусть не стремительно, пусть яростно сопротивляясь неизбежному, но всё равно - себя самого образца второго матча со Стейницом русский маэстро напоминает лишь изредка. Зигберт Тарраш среди своих коллег едва ли не самый серьёзный человек. В отличие от многих у него есть профессия, и профессия уважаемая. Собственная клиника в Нюрнберге и постоянная врачебная практика позволяют Таррашу не бедствовать, но времени на шахматы остаётся не так уж и много… С Гарри Пильсбери совсем всё плохо – ещё на турнире претендентов в Петербурге ему поставили, по его собственным словам, «страшный диагноз», из-за чего он упустил не только лидерство, но и второе место. О том, что это за болезнь американец никогда никому не говорил, объясняя, что ему стыдно… Догадаться, наверное, можно, но делать этого совсем не хочется. Успехов, подобно Гастингсу-1895, у Пильсбери больше не было. Он умрёт в 1906 году в возрасте 33 лет, не успев сделать в своей жизни очень многое
---------------------------------------------------------------------------------------------
Кандидаты на корону есть, но вслух сказать им нечего. Переход от республики к единоличной диктатуре Ласкера завершён
---------------------------------------------------------------------------------------------
Вот в такую компанию и попадает 23-летний Фрэнк Маршалл. Он молод. Он здоров. Он готов посвятить свою жизнь шахматам. Но одна победа над Чемпионом в турнирной партии – это, согласитесь, очень и очень мало. В 1895-м кандидатов на Корону было предостаточно и свои претензии они высказывали открыто. В 1900-м кандидаты есть, но вслух сказать им нечего. Переход от республики к единоличной диктатуре Ласкера завершён. А значит, Чемпион может заняться другими делами, благо у него их много. В XX-й век шахматы входят, не видя своего лучшего игрока! Вплоть до 1904 года Эмануил Ласкер не показывается на турнирах, успевая за это время не только закончить университет, но и получить докторскую степень по математике. Доходит до комичного. В одном из интервью Чемпион позволяет себе неслыханное – шахматы для него, оказывается, занятие побочное, а на первом месте наука! Конкуренты и завистники могут скрежетать зубами, потому что ничего другого сделать они не могут. За этот период ни один маэстро не решается направить Чемпиону вызов. Успевают появиться новые имена. Самые яркие – Геза Мароци из Венгрии и, живущий во Франции, российский поляк Давид Яновский. На турнирах побеждает то один, то другой, то третий. Ответа на вопрос – кто в мире №2? – просто нет. Нет его и после Кэмбридж-Спрингского турнира 1904 года
Фрэнк Маршалл и Эмануил Ласкер на турнире в Кэмбоидж-Спрингсе 1904 год
Курортный городок штата Пенсильвания принимает крупнейшее соревнование последних лет. Сам Ласкер прервал затворничество и сел за доску! Длительный перерыв на пользу не пошёл – Чемпион делит второе место с Яновским, а на два очка впереди них Маршалл, не проигравший ни одной партии. Это ли не ответ? Оказывается, что нет. Маршалл бросает вызов. Ласкер согласен принять его, при условии, что претендент обеспечит призовой фонд в 4 тысячи долларов. Для Маршалла подобное не выполнимо, и матч срывается. В ответ на поднявшуюся критику, Ласкер предельно жестко объясняет – если шахматный мир признаёт право американца на матч, то почему бы шахматному миру за подобное зрелище не заплатить? Платить шахматный мир отказывается, хотя не так давно подобные суммы для чемпионских боёв легко находились. Маршалл не отчаивается. В начале 1905 года он обыгрывает в Париже Яновского 8:5 и бросает вызов Таррашу, который сам не прочь сыграть с Чемпионом. Оба понимают, что победителю легче будет организовать встречу с Ласкером. В конце года Маршалл проваливает этот матч с грохотом - 1:8… Впрочем, планы Тарраша в который уже раз меняются, ему снова не до шахмат. Неугомонный Маршал в 1906-м вновь первый на XV конгрессе германского шахматного союза в Нюрнберге. Перчатка Чемпиону брошена второй раз. В подкрепление его малоубедительных претензий американские любители собирают одну тысячу долларов, и Ласкер неожиданно соглашается. Может, возникла срочная потребность в деньгах (сумма, конечно, не для чемпионского матча, но всё равно не маленькая), а может сыграл свою роль тот факт, что Корона не защищалась уже 10 лет!
7-й матч за шахматную Корону Эмануил Ласкер – Фрэнк Маршалл
Это был поистине странный матч. Игрался он почти 4 месяца – с 26 января по 8 апреля 1907 года. При этом, по продолжительности борьбы был одним из самых коротких в истории. Дело в том, что игра шла в разных городах США (Нью-Йорк, Филадельфия, Вашингтон, Мемфис, Чикаго, Балтимор). Шахматисты не столько играли, сколько колесили по необъятным просторам молодой родины претендента. В связи с переездами и отдыхом после них перерывы между партиями достигали иногда 10 дней. Как таковой борьбы не было. Любители со стажем, наверняка, с грустью вспоминали, последние два матча, в которых старый и уже безнадёжно больной Стейниц умирал, но не сдавался, словно гвардеец Наполеона при Ватерлоо. Ничего подобного от 29-летнего Фрэнка Маршалла общественность не увидела. Изощренный виртуоз хитроумнейших ловушек, мастер притворных отступлений и неожиданных нападений в противостоянии с Ласкером был, как это называется у шахматистов, лишён своего поля. Чемпион действовал сухо и предельно прагматично, не давая оппоненту ни малейшего повода для активной игры. В 1-й и во 2-й партиях измученный позиционной борьбой Маршалл неизбежно уступал в эндшпиле, а в 3-й сам попал под атаку. 3:0 после трёх партий, о какой интриге можно говорить?
Американская пресса о матче
На время соперники берут передышку, а в 8-й партии Ласкер добивается нового успеха. На доске всё выглядит более, чем символично. Страшные пешки, медленно и монотонно ползущие к 8-й горизонтали, остановить которые Маршалл не в силах… Каково же было ему, прирождённому тактику, автору множества лихих атак, пытаться противостоять такому стилю? Надо было родиться лет на 50 раньше, а так – что есть, то есть. В мире ходом противостояния тоже не довольны. Общее настроение выражает человек, чьё претендентство в своё время прошло гораздо ярче
«В большинстве партий нет оживленной борьбы. Оба противника, особенно Ласкер, почти в самом начале их как бы стремились к скорейшему размену ферзей, вообще к упрощению игры. Дебюты однообразны и повторявшиеся в них варианты мало интересны» М. Чигорин
Следует ещё три ничьих, а в 12-й партии претендент впервые получает возможность атаковать королевский фланг белых. Атака захлёбывается. Партию приходится сдать. Своё поражение Маршалл объяснил недоразумением с часами. Матч только что переехал в Мемфис, и часы предоставленные местными организаторами отличались от тех, что были в других городах. Как известно, своё время шахматист определяет по положению флажка, не особо разглядывая, что там показывают стрелки. Так вот на этих часах флажок начинал подниматься гораздо позже. Маршалл понял это не сразу, а только когда попал в жёсткий цейтнот. Поданный им протест удовлетворён не был, поскольку, согласно правилам, об инциденте надо было заявлять сразу по обнаружении (это ведя атаку с жертвами в цейтноте!). Самый же кошмар заключался в предложении организаторов заменить часы секундомерами, использующимися… на скачках. Думается, к этому моменту Ласкер тысячу раз пожалел, что ввязался в такое мероприятие, за такие деньги, и примерно столько же раз вспомнил добрым словом организацию в Москве, где он защитил титул от Стейница. Впрочем, терпеть оставалось недолго. Матч игрался до 8 побед и оставшиеся три партии Маршалл, видимо сам потерявший интерес к происходящему, проиграл грубыми зевками. 8:0 при 7 ничьих. Битва титанов превратилась в избиение младенца. Удар по чемпионским амбициям Фрэнка Маршалла был нанесён смертельный. Ни о какой короне он больше не помышлял
Фрэнк Маршалл на склоне лет
Впрочем, серьёзных последствий для карьеры этот разгром, к счастью, не имел. Американец много лет выступал с переменным успехом на мировой шахматной сцене, был чемпионом своей страны, попадал в число призёров на супертурнире в Петербурге в 1914 году, внёс огромный вклад в дебютную теорию. Кроме того, Фрэнк Маршалл организовал в Нью-Йорке шахматный клуб своего имени. Сегодня «Marshall chess club» один из старейших и уважаемых клубов США. Вот уже 101 год он играет огромную роль в жизни шахматной Америки. Незадолго до смерти Фрэнк Маршалл написал книгу «50 лет за шахматной доской». В ней он приводит множество своих, вне всякого сомнения, шикарных партий, и рассказывает о своей карьере. Единственное, чего там нет – это воспоминаний о матче с Ласкером. Кроме, пожалуй, вот этой фразы, которую, правда, трактовать можно как угодно
«Не секрет, что я лучше выступаю в турнирах, чем в матчах, и тут нечему удивляться: мне нравится видеть новые лица, новые места, нравится новизна открытых партий, неотразимые атаки и контратаки. Угрюмое перетягивание каната в матчах никогда меня особенно не привлекало» Ф. Маршалл
Умер Фрэнк Маршалл 9 ноября 1944 года, в почтенном возрасте, являясь одним из самых авторитетных гроссмейстеров США. Он не сходил с ума перед смертью, как Стейниц, не жёг фигуры в камине, как Чигорин… Может быть, потому что мечты о шахматной Короне не захватывали его настолько сильно? А если так, то страшный разгром от Ласкера и непопадание в число Чемпионов – самое логичное, что могло произойти с ним в 1907 году.
