«Мы попадались в такие ловушки, о которых ничего не знали» Матч, открывший всю мощь советских шахмат
1 сентября 1945 года. В 17 часов по московскому времени и в 10 утра по нью-йоркскому по обе стороны Атлантического океана начинают работать мощные радиостанции, а в эфир отправляются шахматные позывные. Дан старт первому крупному международному соревнованию за последние несколько лет – радио-матчем СССР-США шахматы раньше других видов спорта выходят из военной комы. Сама идея впервые прозвучала ещё в 1944 на страницах «Chess Review». Конкретные переговоры между Всесоюзной шахматной секцией и американской шахматной федерацией начались в январе. Больше полугода ушло на разработку регламента, решение организационных вопросов и уточнение деталей. Главный смысл матча, разумеется, развитие дружеских связей стран-участниц антигитлеровской коалиции. Не случайно, роль арбитра достаётся Британской федерации. Летом установлены сроки игры и стороны обмениваются списками участников.
Участники команды США А. Пинкус, А. Денкер, И. Горовиц, А. Сантасьер, Г. Стейнер и И. Кэждэн
Состав американцев советская пресса характеризует как блестящий. Самуэль Решевский, Ройбен Файн, Изрейел Горовиц, Исаак Кэжден, Герман Стейнер и Абрахам Купчик – члены национальной сборной, которая с 1931 по 1937 выиграла четыре Олимпиады подряд. Их усилиями американская дружина имеет репутацию лучшей команды мира. Альберт Пинкус, Герберт Сейдмэн и Антони Сантасьер в сборной ранее не играли, как и действующий чемпион США Арнолд Денкер, но их имена, по крайней мере, известны. Из советских игроков любители по всему миру хорошо знают только активно игравшего в Европе в 30-е годы Михаила Ботвинника, а также Сало Флора и Андрэ Лилиенталя, которые до войны вообще никакого отношения к СССР не имели. О том, кто такие Смыслов, Болеславский, Котов, Бондаревский, Рагозин, Макагонов и, тем более, 21-летний Давид Бронштейн – широкая публика понятия не имеет. Вопрос о фаворите накануне игры никто даже не поднимает. На подготовку обе команды тратят несколько недель. Советская сборная работает с американскими журналами и последними вышедшими в свет книгами. Интересуют партии из заокеанских турниров и статьи теоретиков. Из внушительного объёма информации необходимо отобрать ценные факты, обработать их, систематизировать, сделать выводы. Кэжден часто применяет защиту Грюнфельда, в «Chess Review» идёт активная дискуссия о защите двух коней – всё это можно и нужно использовать в своих целях. В американском лагере все тоже трудятся, не покладая рук. В интервью накануне старта Денкер скажет: «Мы никогда ещё в своей жизни так не старались быть в лучшей форме».
Участники советской команды. Слева направо: А. Лилиенталь, И. Болеславский, А. Котов, В. Макогонов, В. Смыслов, И. Бондаревский, М. Ботвинник, Д. Бронштейн, В. Рагозин и С. Флор
Первый тур играется, когда на планете Земля де-юре всё ещё продолжается Вторая мировая война. В её последние часы появляются первые результаты. Словно по расписанию игра заканчивается на первых двух досках, при чём в строгой последовательности. Открывает счёт Ботвинник. Чёрными он получает сильнейшую атаку в остром варианте ферзевого гамбита. На 22-м ходу следует решающая эффектная жертва ладьи на h2 и спустя 4 хода Денкер признаёт себя побеждённым. На второй доске Решевский попадается на разработки советских теоретиков в открытом варианте «испанки». В тяжёлой позиции он изобретательно пытается запутать Смыслова, но его юный оппонент методично ведёт дело к победе, которой и добивается на 41-м ходу, загнав короля Решевского в матовую сеть. Остальные партии откладываются. К ним вернутся после знаменательного события. 2 сентября, в 4 утра по Москве на борту американского линкора «Миссури» подписывается акт о безоговорочной капитуляции Японии и доигрывание проходит уже в мирное время. В большинстве случаев позиции уже определились. Специалисты невооружённым глазом видят, что будет дальше. Сразу сдаётся Горовиц. Секундант воспроизводит на доске ход 33. Лf1+ и американский маэстро отправляет Флору радиограмму: «Если бы ваш шах ладьёй был мне известен до перерыва, я ещё вчера имел бы удовольствие пожелать вам доброй ночи». Неудачи американцев продолжаются. Серьёзную ошибку в партии против Котова допускает Кэжден, после чего выбрасывает белый флаг. Макагонов, ещё в дебюте «зажавший» Купчика решает судьбу встречи серией точных ударов. Определённые шансы против Лилиенталя имеет Пинкус, но действует неточно – партия завершается миром. К 20:00 по московскому времени счёт уже 5,5:0:5 в пользу СССР, продолжаются только четыре встречи.
Мэр Нью-Йорка Ла Гардиа наблюдает за игрой чемпиона США А. Денкера
Болеславскому удаётся упростить игру, отбить стремительную атаку Файна и зафиксировать «мир» на третьей доске. Предлагая ничью, Файн поздравит его с блестящей защитой. Рагозин последовательно реализует перевес против Сейдмэна. Бронштейн своей игрой удивляет даже советских обозревателей. До сих пор его талант считали односторонним – шикарный мастер тактических ударов, не более того. Против Сантасьера будущий претендент на звание чемпиона мира действует иначе. Планомерно ослабляет позицию соперника, а затем доминирует в лучшем эндшпиле. Бесполезную ложку мёда в бочку дёгтя для своей команды успевает влить только Стейнер. Бондаревский растерял перевес несколькими неудачными ходами, а затем допустил атаку на открытую позицию своего короля. Итог первого тура оглушителен – 8:2 в пользу СССР. Сенсацию обсуждают по всему миру. Интерес к матчу гигантский. Журнал «Time» специально задерживает выпуск номера, чтобы успеть поместить итоги тура. Отчёты о матче «The New York Times» печатает на первой полосе – беспрецедентный случай в истории издания. Регулярные радиотрансляции организованы по всей территории США, в странах Латинской Армерики и Европы. Сообщения о ходе поединка в газеты всего мира передают крупнейшие американские телеграфные агентства «Associated Press» и «United Press». В Москве и Нью-Йорке болельщицкая активность и вовсе на запредельном уровне. Зал отеля «Генри Гудзон», где играет американская команда, трещит по швам от наплыва публики. В столице СССР шахматные функционеры количество поклонников древней игры в общих чертах себе представляют. Здесь даже мысли нет о том, чтобы собрать игроков и любителей в одном месте. Шахматисты играют в Центральном доме работников искусств, болельщиков же выселили в дом культуры железнодорожников. Ходы туда передают по телефону, игру комментируют мастера Алаторцев, Загорянский и Юдович. Итог первого тура по большому счёту предопределяет и итог матча. Отыграться с такого счёта – это сверхподвиг. Чтобы стать недосягаемой, советской команде достаточно уйти на ничьи белым цветом.
Американские болельщики в Henry Hudson Hotel
Впрочем, для прагматизма места нет – во втором туре шахматисты СССР переходят в наступление почти по всем доскам. Первым победы вновь добивается Ботвинник. На этот раз Денкер держится чуть дольше и капитулирует только на 30-м ходу. Второе очко в туре приносит Котов. Помогают добытые до матча разведданные – Кэжден, как и ожидалось, разыгрывает защиту Грюнфельда, к которой советский шахматист прекрасно готов. Та же истории у Рагозина. В защите двух коней, на которую обратили внимание ещё до игры, он наносит второе подряд поражение Сейдмэну. Смыслов откладывает партию против Решевского с небольшим материальным перевесом и добивается победы на следующий день. Блестящую партию на третьей доске против Файна даёт Болеславский. Остановить крушение пробует Горовиц – в Каро-Канне он наносит поражение Флору, завершая вничью свой микро-матч. Поддержать его почин никто не может. По половинке приносят Купчик и Пинкус. Первый надёжно защитился против Макагонова, второй выстоял против Лилиенталя. Ещё одну позиционную партию выдаёт Бронштейн, заставляющий Сантасьера сложить оружие в глубоком эндшпиле. Последней в матче заканчивается затяжная встреча Стейнер-Бондаревский. Американец трижды предлагает ничью в коневом эндшпиле, но будущий тренер Спасского, раздосадованный поражением в первом туре, её последовательно отвергает. Признать неизбежное ему приходится на 73-м ходу, когда израсходованы все ресурсы – ничья. Этим результатом Стейнер на пол-очка улучшает для своей команды результат первого тура – 7,5:2,5 в пользу СССР. Общий итог – 15,5:4,5 – громоподобная сенсация. Шахматный мир в шоке. И дело тут не в том, что фаворит потерпел поражение, и не в том, что поражение было разгромным. Подобные неприятности случаются у кого угодно, и ничего сверхъестественного в этом нет. Куда важнее стиль, в котором были одержаны победы и та невиданная мощь, которую явили победители.
Арнолд Денкер: «Нам показали, как нужно разыгрывать дебюты и защищаться. Я знал, что они превосходные шахматисты, теперь я в этом убедился воочию».
Самуэль Решевский: «Мы оказались неподготовленными».
Ройбен Файн: «Они совершенно освободились от доктринёрства и особенно сильны в дебютах».
Альберт Пинкус: «Мы попадались в такие ловушки, о которых раньше никогда не знали. Примером тому является партия Смыслов-Решевский».
Это цитаты профессионалов. Легко представить себе, что творилось в то время в головах любителей всех стран. Взять то же противостояние Смыслов-Решевский на второй доске. 24-летний чемпион Москвы (сколько людей в мире видели партии с этого чемпионата?) дважды играючи отправляет в нокаут одного из сильнейших шахматистов планеты. Человека, которого в шахматном мире знают едва ли не с пелёнок. Давид Бронштейн, спустя годы будет метафоричен: «Мы не дали им подняться в воздух, мы разбомбили их на земле». Фаворита не просто разгромили. Это как если бы римский легион, прошедший пески Иерусалима, закалённый в боях с галлами и германцами, выстроился в привычную «черепаху» и вдруг попал бы под миномётный огонь. Шок, другого слова не подобрать. Советская пресса успех восприняла спокойно, едва ли не буднично. Ну, выиграли и выиграли, что тут удивительного? Статья о матче в «Шахматах в СССР» вообще крайне показательна. Едва сообщив о выдающейся победе, журнал тут же начинает заниматься самобичеванием – шахматная работа на селе организована крайне плохо, детских и юношеских турниров в стране по пальцам сосчитать, а в московском доме пионеров вообще ЧП. Местный директор Ахапкин выселил юных шахматистов в какую-то конуру, а прекрасную комнату шахматного клуба забрал себе под канцелярию. В этом и залог всех неповторимых триумфов… Совсем скоро СССР сосредоточит у себя все значимые шахматные титулы, а четверть века спустя вновь сыграет на десяти досках. Только уже не против США. В соперниках будет сборная всего мира. Из участников радио-матча в Белграде выступят Ботвинник, Смыслов и Решевский. По иронии судьбы последние двое вновь сойдутся в очном противостоянии, на этот раз на шестой доске. Разойдутся миром, сыграв вничью на страте и затем обменявшись победами. Советский Союз выиграет, пусть и не разгромно, в тяжёлой борьбе. Никого этот факт удивлять уже не будет. Время для удивления прошло тогда, в первые дни сентября 1945, когда всему миру была явлена абсолютно новая, всесокрушающая шахматная сила.
