«Скинхеды часто цеплялись в электричках: «Откуда?» Лучший легковес России – говорят, он может победить Махачева
Интервью с Абдул-Азизом Абдулвахабовым. В 22 боях Абдул-Азиз Абдулвахабов проиграл только два раза – оба решениями. Во втором случае решение не было единогласным. К 35 годам Абдулвахабов проходил в АСА самых опасных людей в весовой до 70 кг: Эдуарда Вартаняна, Али Багова и Александра Сарнавского.
15 декабря Абдулвахабов встретится с очень острым ударником Али Абдулхаликовым. На пресс-конференции его спросили про другого известного бойца из Дагестана – Абдулазиз ответил, что готов с ним конкурировать. Речь – про Ислама Махачева.
«Гонорар за первый бой – ₽20 тысяч»
– Впервые в профессиональной карьеры вы проиграли уже во втором бою. Воспринимали карьеру как профессиональную или это просто были бои и все?
– Тогда я не думал о профессиональной карьере, что есть UFC, а АСВ (впоследствии АСА) еще не было. Просто позвонил тренер и сказал, что через 10 дней первый бой, Гран-при на «Кубок Кавказа». Там проводили два поединка за вечер, и вот второй я проиграл по очкам.
– Вы тогда уже смотрели ММА?
– Знал Федора и Александра Емельяненко, Мирко Крокопа, знал, что есть организация Pride.
– В 2012-2013 годах в UFC чемпионами были Энтони Петтис и Бенсон Хендерсон. Вы знали этих бойцов?
– Слышал, потому что были фотки, но не следил за ними. Узнал больше бойцов году в 2014-м, когда уже начал заниматься ММА.
– Один из первых боев вы провели в специфическом месте – в казино «Арбат». И как?
– Предложили бой за неделю или даже за два-три дня. Соперника не знаешь, его бои нигде не посмотреть. А я только первый или второй год как перешел в рукопашку, а до этого занимался борьбой.
– Говорят, в казино «Арбат» можно было курить. Тяжело драться в помещении, где курят кальян?
– Бои были тяжелые, но не из-за того, что курят кальян, я и не помню такого. Там темно, мрачно, люди сидят, кушают. Бои проводили каждую неделю, платили копейки, а мы, студенты, за эти копейки выступали. Первый гонорар, по-моему, ₽10 тысяч за выход и 10 – за победу.
– Ваша карьера началась во многом после знакомства с Камилом Гаджиевым, который тренировал сборную Москвы по боевому самбо. Как вы познакомились?
– С ним дружил мой тренер Ахмед Мусаев. Они вместе занимались и выступали. Камил одним из первых начал продвигать ММА в России. Мы хотели драться на Fight Nights, когда я выступал в сборной Москвы по самбо, где у Камила была должность. Часто встречались, он помогал попасть на некоторые соревнования. И, в общем, мы уже обсуждали бои на Fight Nights. Но меня позвали в Гран-при ACB, где я и остался.
– Мы знаем Майрбека Хасиева как основателя ACB. Вы были с ним знакомы до этого?
– Я про него слышал, знал, что есть такой человек, но лично не были знакомы.
– Ахмеда Мусаева называют одним из лучших тренеров России по самбо. Вы знали чисто самбистские приемы вроде канарейки?
– Канарейку он как раз делал. Мусаев – базовый рукопашник, но при этом чемпион Европы по боевому самбо. В этом спорте тебе нужны два-три приема, которые бы у тебя всегда получались: канарейка, гильотина и треугольник. Канарейка у меня особо не проходила. На соревнованиях я ее даже не пытался делать.
– Камил Гаджиев рассказывал, что в любителях вам постоянно чего-то не хватало, чтобы занимать первые места. Как выглядела любительская карьера?
– Я пришел из борьбы. Когда приехал учиться в Москву, перешел на вольную. Занимался два года, выступил на чемпионате и Кубке Москвы, на мастерском турнире Челидзе. Три раза занял третье место, на соревнованиях по борьбе не везло. Потом Ахмед пригласил на соревнования по рукопашке. Мой брат у него занимался и говорил: «Тебе уже 18 лет, а вольной борьбой нужно заниматься с детства, чтобы достичь высот. Ты опоздал».
Решил попробовать рукопашный бой, совмещал его с борьбой. Ходил к Мусаеву месяц, выступил на Кубке Московской области в такой дисциплине, где первый раунд вольная борьба, а второй – кикбоксинг. Вышел в финал, там засудили. Победил чемпиона России, меня уже все обнимали: «Ты победил ребят, которые с ним занимаются, а теперь и его тоже». А победу отдали ему, хотя в стойке я получал, но в борьбе зарабатывал больше очков.
В общем, с того момента Ахмед стал уделять мне больше внимания. Таланта и техники у меня не было, но, наверное, я просто трудоголик. В любителях мне всегда не хватало – все бои получались тяжелыми и ровными.
«Убегали в подвал во время бомбежек»
– Вы самый младший в семье из 12 человек. Каково это?
– У нас семь братьев и пять сестер. Самая старшая сестра 1969 года, я 1989-го. Получается, между самым старшим и младшим 20 лет разницы. Мамы уже как четыре месяца нет. Она с 1997-го воспитывала нас без отца. Тяжелое детство. Старший брат говорит младшему, что сделать. Тот передает дальше, и в итоге все доходит до меня. Мне некому сказать, чтобы он что-то принес или сходил в магазин, так что делаю все сам.
Но со старшими братьями удобно – если какие-то разборки, за меня есть кому заступиться. Ходишь с поднятой головой. Старший брат Рамзан всегда заставлял отжиматься, бить по лапам или просто по ладошкам. Он сам чуть-чуть занимался боксом, но не выступал профессионально. Уже в детстве я мог делать по 200-250 отжиманий. Технических навыков не было, но мы были физически крепкие.
– Какие поручения чаще всего давали в семье?
– Пойти в магазин, смотреть за хозяйством. У нас был скот. Я до сих пор в деревне провожу время, все помню: как кидать сено, как кормить скотину. Держу лошадь, брату могу помочь по хозяйству, у него бараны, другая скотина, иногда помогаем ему, завозим сено или пшеницу, делаем заготовки на зиму.
– Один из братьев Хабиба Нурмагомедова работает врачом. Есть ли у вас кто-то в семье, кто работает на обычной работе?
– Мой брат работал в МЧС в Чеченской Республике. С рядовых дошел до полковника, замминистра Чечни в МЧС. Сам был начальником МЧС в Чеченской Республике. Сейчас уже на пенсию пошел.
– Ваше детство выпало на 90-е в селе Серноводское, когда в Чечне шли боевые действия. Что запомнилось в этот период?
– В 1996-м мы поехали на месяц к дядьке. Во время первой кампании Серноводское не так сильно бомбили, поэтому мы быстро вернулись. Когда началась вторая кампания, мы две недели пожили в Ингушетии в палатках. У нас большая семья, родственники – в одной комнате жили по 20 человек. Потом самые младшие до 14 лет вернулись обратно.
Во время зачисток взрослых мужчин, бывало, забирали и теряли без вести, а маленьких детей не заберут. Старшие остались в Ингушетии в разных местах. Даже не знаю, как они это прошли. У нас тогда было хозяйство – скотина, куры. Это нас и прокормило. Тяжелые времена, про спорт вообще не думали. Главное – выжить, не умереть с голода.
У нас был большой дом, поэтому соседи, бабушки, дедушки собирались у нас. Жили дружно и помогали друг другу. В Серноводском был городок СХТ, где находился большой сельскохозяйственный колледж. Там осталось две-три семьи, они приезжали к нам в дом. У нас была печка и дрова, кто-то приносил картошку или варенье.
Все вместе выживали. Собиралось, наверное, человек 10. Все старшие братья и сестры уехали. Из нашей семьи была мама, три сестры и три мальчика. Бегали в подвал, когда бомбили. Страшная картина. Не дай бог никому такое.
– Вы сказали, что отца не стало в 1997-м. Это связано с боевыми действиями?
– Наверное, но в виде последствий. Сердце. Он уснул и не проснулся. Отец преподавал в сельскохозяйственном техникуме, всю жизнь работал бухгалтером и был начальником финансового отдела нашего района.
– Для всех детей главный страх, что с родителями что-то случится. Вы тяжело это перенесли?
– Наверное, не так уж... Старшие братья и сестры заменили отца. Конечно, когда старшие обижали меня и самую младшую сестру, отец заступался. Он нас сильно любил. Я потом всегда плакал и говорил, что если бы папа был жив, они бы со мной так не поступали.
«В детстве играл в футбол и хоть быть как Роналдиньо»
– В детстве вы занимались футболом. Просто играли во дворе или занимались в секции?
– У нас в селе жило 12 или 15 тысяч человек, играло 34 команды. Не было никаких секций – кто-то собирал деньги и покупал форму, кто-то играл босиком. Стадион находился в 200 метрах от дома. Других развлечений у нас не было.
Наша команда была хорошей, потому что мы все жили рядом, сыгранные. Я хотел двигаться по футболу, потом в школе открылась секция кикбоксинга. Пару раз сходил туда, но все равно остался на футболе. Кикбоксинг мне тогда не понравился.
– Каких футболистов того времени помните?
– Роналдиньо, Роналдо, Роберто Карлос. Этот в очках… Давидс. Зидан, Рауль.
– В детстве ребята во дворе хотели быть похожими на кого-то из футболистов. На кого хотели быть похожим вы?
– Мне больше нравился Роналдиньо из-за обводок. На меня вся команда злилась и криво смотрела, потому что я не давал пас и водился. Во время матча пасовался, но когда играли сами, то всегда шел в обводку, старался забивать и быть похожим на Роналдиньо. На кикбоксинг пошел, потому что этого хотел старший брат. Ну и в школе все хотят быть сильными. Нужно было постоять за себя.
– Когда окончательно отошли от футбола?
– Когда между Ингушетией и Чечней открыли границу, начали ездить машины. В пяти километрах от нашего села в Ингушетии была греко-римская борьба. Тогда были известные братья Сайтиевы, на них смотрели, про них везде говорили. Я влюбился в этот спорт. Мы и на стадионе всегда боролись с ребятами.
Я был физически крепкий и нормально боролся, но без техники. Когда открыли дорогу, пошел в секцию, где увидел профессионалов, которые занимаются по пять-десять лет, молодых технарей. Через месяц уже начал чуть-чуть конкурировать с ними и загорелся желанием стать борцом, чемпионом. Так и оставил футбол.
– В каком виде спорта вы впервые получили звание?
– Первый разряд получил, наверное, в греко-римской борьбе. На первых соревнованиях в республике занял третье место по молодежи до 18 лет. Я поздно начал заниматься, пришел в 17 лет.
– Вы рассказывали, что уже в 17 лет жали от груди 120 кг. Рано начали качаться?
– Братья сделали самодельный лежак и штанги из гусениц, качались, я тоже в это влюбился. И раньше был физически крепким, а в 16-17 лет старался каждый день заниматься по полчаса-час. Делать было нечего – хозяйство и спорт.
– Обновляли рекорд в жиме?
– До сих пор не смог больше. Сейчас тоже жму 110-120 кг.
– Какой рекорд в приседаниях?
– Приседания чуть послабее, но 100-120 кг мог присесть. На тренажере жал 200-300.
«У меня были пересечения со скинхедами»
– Вы сказали, что живете в Москве с 2007 года. С какими районами связаны студенческие воспоминания?
– С Переделкино. Общежитие было в лесу, суровое такое. Электричка шла до Киевского вокзала, оттуда на станцию метро «Площадь революции» и потом на «Новокузнецкую», где находилась академия. Тратили на дорогу 1,5 часа. Утром уходил на учебу, занятия заканчивались в четыре, к шести шел на борьбу, а домой приезжал только ночью. Тяжелое время, но было желание. Заниматься хотели все, но это труд и дорога, поэтому многие оставляли спорт.
– Нулевые годы – неспокойное время со скинхедами и драками в электричках. Как тогда себя чувствовал парень с Кавказа?
– У меня тогда еще не было таких навыков в единоборствах. Скинхеды ходили толпами, выпившие. Конечно, это чуть страшно. Но я был не один, человек 50 земляков жили в общежитии. Мы ездили толпой, поэтому больше боялись нас, чем скинхедов.
– Пересекались с ними?
– И с фанатами, и со скинхедами. Они выпившие, часто приставали в электричках. Начинали цепляться: «Что смотришь? Откуда? Чурка или не чурка?»
– Какая драка запомнилась больше всего?
– Один на один не было. Когда мы ездили из Переделкино, контролеры на турникетах пропускали бесплатно. Знали, что мы студенты. Один раз кто-то начал: «Почему его пропустили, а меня нет?» Типа я черный. Этот парень был военный в тельняшке, служил в ВДВ. Я ударил, он хотел ответить, но ничего серьезного не было.
Случались конфликты, но без драк. Я неконфликтный человек, всегда этого избегал. Не хотел попадать в полицейские участки. В семье говорили: если посадят, нет ни адвокатов, ни денег, чтобы тебя вытащили. Не хотел, чтобы дома были проблемы. Уходил мирным путем.
«Стать чемпионом в ACA сложнее, чем в UFC»
– У вас в соцсетях много фотографий с Хабибом в период где-то с 2017 года. Как вы познакомились?
– Впервые увидел его на турнире по панкратиону, где он дрался с Али Баговым, но мы тогда еще не были знакомы. Потом Хабиб и земляк из моего села Адлан Амагов были в Америке у одного тренера. Я смотрел видеоролики с ними и заочно узнал Хабиба.
А с Исламом Махачевым получилось интереснее: я знал его еще по «Самбо-70», где мы вместе тренировались. Приходим, а у нас у обоих форма зала K Dojo – красная, красивая, сразу бросалась в глаза. Мне ее из США привез Адлан Амагов. А Ислам приехал из Дагестана в такой же, ему подарил Хабиб – они с Адланом были в одной команде [зал Мурада Кештова в Нью-Джерси]. То есть мы еще не знакомы, но форма одинаковая. Встретились глазами, пообщались.
Потом я полетел в Бразилию секундировать Зубайру Тухугова. Туда приехали Хабиб с Исламом Махачевым, там уже пообщались с Хабибом.
– Махачев в то время выделялся?
– Были ребята намного лучше и сильнее. Даже мои земляки, на которых я равнялся. У меня был друг, который хорошо бил, оформлял нокауты. Я был уверен, что вот он далеко пойдет. А Ислам был еще младше меня, но конкурировал.
– Махачева и ребят из команды Хабиба считают лучшими легковесами мира. Учитывая неплохие отношения с Исламом, как относитесь к вопросу: «Вы лучший легковес мира?»
– Не говорю, что могу их побить, но могу считать себя лучшим, потому что я чемпион своей организации. Ислам – лучший в своей. Боец не может быть лучше всех, пока не передерется со всеми. Возможно, он лучше в каких-то навыках, но в бою есть много факторов. Махачев добился высоких результатов, но кто из нас лучше, может определить только бой.
– В интернете есть очень популярное видео с вами, где тренер ходит и говорит: «У меня в зале нет разделения русские-нерусские», – и показывают парней, среди которых вы. Помните, как снимали это видео?
– Да, это было на «Динамо». Тренер – Ахмед Мусаев. Этот ролик разлетелся по сети. Хотя мы там просто перешли в новый зал, сделали бесплатные секции. Помещение квадратов на 200-250, а пришло человек 500. Мы занимались более профессионально, но ходило много новичков. Тогда же, кстати, было «Хип-шоу», где я выступал.
– «Хип-шоу» – специфический формат, где дерутся два на два на необычной площадке. Сколько боев там провели?
– Два-три раза выступал, два раза выиграл. Мы даже с Марифом Пираевым там дрались.
– Оставались один против двух?
– Оставался. Было тяжело, но продержался нормально. Минуту продержаться можно. Там опасно, потому что ты бежишь, а тебя откуда-то бьют. Например, зацепился с одним соперником, а второй уже побил своего и бьет тебе в затылок. Сумасшествие, если честно. Для публики это интересно, но можно получить травмы.
– Вы ездили в США и тренировались в двух самых популярных залах – AKA и ATT. С кем спарринговали?
– Я был во многих залах. 1,5 месяца провел в Лос-Анджелесе и тренировался в Kings MMA. Был в зале Black House, куда ходил Тони Фергюсон, но мы с ним не стояли в парах. В АТТ боролся с Дастином Порье и Глейсоном Тибау.
Еще помню экс-чемпиона UFC, который был до Жозе Альдо, но я его не знал. Он чуть меньше меня, у нас получилась жесткая схватка. Хотели сделать друг другу больно. Думал: «Легче меня и так огрызается!» Я из-за этого еще сильнее злился. Потом спросил у Омари Ахмедова: «Неплохой парень, кто это?» – «Это бывший чемпион UFC». Не помню его имя, бразилец.
С Ренато Мойкано спарринговал, с Бенеилом Дариушем много работали. Еще в 66 кг выступает грузин Гига Чикадзе – с ним почти каждый день рубились. До драк не доходило, но друг друга не любили и добивали. Легких спаррингов там вообще не бывает. Когда я медленный, меня все обыгрывают. Поэтому я только на полном ходу могу спарринговать.
– Вас не расстраивает, что публика считает бойцов UFC другой породой, хотя у вас с ними были жесткие конкурентные спарринги?
– Там такие же люди. Я даже спарринговал с Келвином Гастелумом в Kings MMA, который выступает в весовой до 84 кг. Только потом увидел, какие нокауты он делал в UFC. Думал: «Ничего себе, вроде нормально работали с ним». В России конкуренция не хуже. Просто кому-то везет попасть в UFC. Хотя и в ACA тоже сейчас сложно попасть, здесь конкурентные и очень тяжелые бои. Мое мнение – стать чемпионом в UFC иногда легче, чем стать чемпионом здесь.
Пфф.. Все понятно. Может победить Махачева да. Ему бы сначала в UFC попасть.
---
Молодец, сам сделал выводы, ударил человека. Достойный герой, примерный семьянин, участник СВО.
Была тогда эта проблема, газеты того времени почитай