21 мин.

Россия против WADA: подробный юридический расклад

186

На днях WADA уведомило CAS о наличии юридического спора между ним и РусАДА. Впервые в истории мирового спорта запущен новый механизм признания спортивной организации несоответствующей Кодексу WADA (подробнее об этом механизме можно прочитать здесь).

Я уже писал о том, вокруг каких вопросов будет идти основной спор в Лозанне, сейчас хотелось бы высказаться об этом более развёрнуто.

Сразу нужно отметить три принципиальных момента. Во-первых, более-менее надёжно спрогнозировать ход и результаты грядущего процесса очень трудно, поскольку CAS впервые сталкивается с применением Стандарта соответствия. Ситуация вообще уникальная сразу по многим аспектам, и куда в итоге приведут юридические фантазии (доводы) сторон, прошедшие через головы арбитров, одному богу известно. Более того: до сих пор точно неизвестен состав участников спора, поскольку правом вступить в процесс в качестве заинтересованной стороны обладает почти неограниченный круг лиц. И тем не менее, будучи готовым к любому повороту событий, рискну сделать ряд предположений.

Во-вторых, я вполне допускаю, что процесс может затянуться, поскольку считаю, что российская сторона заинтересована в этом и будет использовать для этого все возможности. Российской стороне выгодно, чтобы окончательное решение не было вынесено, как минимум, до Олимпиады в Токио. Это даст возможность избежать трёх Олимпиад без флага подряд (Пхенчхан, Токио, Пекин) и рассказывать своим гражданам байки про наши убойные доказательства, которые поставили CAS в тупик. А главное, что в 2022 и тем более в 2024 году среднестатистический россиянин уже забудет, с чего всё начиналось, и ему проще будет внушить мысль о чудовищной несправедливости происходящего.

В-третьих, я не буду касаться процессуальных аспектов дела, хотя они могут иметь не менее важное значение, чем материальные. Иными словами, я не буду сейчас рассуждать о том, соблюдена ли WADA процедура лишения соответствия, уложилось ли РусАДА в срок для выражения несогласия, правомочен ли ОКР вступать в процесс в качестве третьей стороны и т.д. По опыту я знаю, что в подобных кейсах обе стороны пытаются похоронить друг друга ещё на процессуальном кладбище (подсудность спора, правоспособность сторон, соблюдение досудебного порядка урегулирования, сроки давности и т.п.), действуя по принципу: хуже всё равно не будет, а до рассмотрения дела по существу добраться всегда успеем.

Короче, сразу сосредоточусь на материальных аспектах дела, которых, если кто забыл, четыре:

1)правомерно ли решение WADA о несоответствии РусАДА Антидопинговому кодексу;

2)правомерно ли решение WADA о последствиях этого несоответствия;

3)правомерно ли решение WADA об условиях восстановления РусАДА;

4)правомерны ли критерии допуска россиян в нейтральном статусе (этот пункт факультативный: CAS может рассмотреть его по своей инициативе или отдать на откуп WADA).

Итак, чем же будет руководствоваться панель CAS, рассматривая эти пункты? Очевидно, Стандартом соответствия (Стандарт), Антидопинговым Кодексом (АДК) и Олимпийской Хартией (Хартия), а также прецедентной практикой самого CAS.

По поводу прецедентной практики – важное уточнение. CAS неоднократно отмечал, что не рассматривает свои ранние решения как обязательные, однако сторона, которая настаивает на необходимости отхода от сложившейся практики, должна привести очень веские доказательства такой необходимости (решение 2010 года по делу «Андреа Андерсон и другие против МОК»). Иными словами, ссылка на существующий прецедент – это в Лозанне всегда серьёзный аргумент, практически козырный туз. Например, когда пловчиха Ефимова оспаривала свой недопуск в Рио из-за старого допингового нарушения, её победа была предрешена: ранее CAS уже решил, что запрет на участие в Олимпиаде из-за старых допинговых грехов является повторным наказанием за одно и то же, что противоречит основным принципам права.

Однако, как я уже говорил, подобный кейс (о лишении соответствия) CAS рассматривает впервые. Значит ли это, что никакой прецедентной практики для данного дела не существует? Нет, не значит. Дело в том, что прецедент – это не само решение, а правовая позиция, то есть мнение панели о каком-то локальном вопросе: это может быть оценка какого-то довода сторон, толкование отдельного пункта правил, признание доказанным определённого факта и т.п.

Например, когда российские спортсмены (биатлонист Шипулин и другие) оспаривали своё неприглашение в Пхенчхан, CAS в одном из пунктов решения указал, что выработанная МОКом система критериев была правомерным ответом на подтвержденную допинговую схему, поддерживаемую государством (confirmed state-sponsored doping scheme). Это – типичный пример правовой позиции: факт государственной поддержки допинга в России подтверждён и признан на уровне CAS; чтобы его опровергнуть, нужны какие-то особые обстоятельства.

Так вот, кое-какие правовые позиции CAS, которые могут пригодиться арбитрам при рассмотрении этого дела, в его прецедентной практике всё же имеются.

Впрочем, обо всём по порядку.

Первый пункт – о правомерности лишения РусАДА соответствия как такового – является, в известном смысле, решающим. Если российской стороне удастся доказать, что само лишение было неправомерным, то вопросы о санкциях, условиях восстановления и критериях допуска отпадают сами собой, автоматически. Вместе с тем, даже если CAS признает, что РусАДА действительно не соответствует АДК, это не лишает российскую сторону возможности оспорить размер и характер санкций и условия восстановления.

Этот первый пункт, в свою очередь, имеет две стороны: юридическую и техническую. Техническая сторона – это вопрос о фальсификации базы данных московской лаборатории. Я не айтишник и всё, что мог, написал здесь. Если коротко – факт манипуляций доказан на абсолютно приемлемом уровне, никакими «хайли-лайкли» здесь не пахнет. Даже если российской стороне удастся навязать экспертную дискуссию об удалённом доступе Родченкова к данным лаборатории, последние изменения вносились в базу в январе 2019-го, а это крах обязательства о предоставлении аутентичной базы. WADA обязательно напомнит в Лозанне, что российские власти очень долго ссылались на невозможность получить доступ к базе из-за того, что её целостность обеспечивается Следственным Комитетом. Следовательно, любые изменения данных автоматически вменяются государству.

Чтобы закрыть вопрос о доказанности подделки базы, уместно вспомнить правовые позиции, сформулированные CAS в решении 2018 года по делу «Никита Крюков против МОК». Говоря о стандарте комфортной уверенности, CAS напомнил, что у спортивных организаций, включая WADA, гораздо меньше следственных полномочий по сравнению с правоохранительными органами государств. Поэтому вполне допустимо, чтобы доказательства в допинговых кейсах основывались на данных, имеющихся в открытом доступе, и нереалистично ожидать от спортивной организации прямых доказательств, если какие-то источники закрыты или свидетели уклоняются от дачи показаний. Вместе с тем, чем серьёзнее выдвинутые обвинения, тем серьёзнее должны быть предъявленные доказательства, перечень которых в принципе не ограничен.

С юридической стороной дело обстоит так. WADA должно доказать, что:

а)передача аутентичной базы данных являлась зоной ответственности РусАДА;

б)невыполнение этого обязательства подходит под одну из категорий несоответствия (Приложение А Стандарта).

Среди аргументов российской стороны возможен такой: РусАДА, хотя и было назначено ответственным за передачу базы, никогда не имело к ней даже доступа, не говоря уже о возможности определять её судьбу. В самом деле: Ганус многократно подчёркивал, что его ведомство никакого отношения к передаче базы не имело, и вроде бы WADA даже не оспаривает этот факт. Строго говоря, судьба базы была даже не в руках Минспорта – в качестве вещественного доказательства она находилась в ведении Следственного Комитета, который никаких обязательств перед WADA на себя не принимал.

В ответ на этот аргумент юристы WADA предъявляют арбитрам статью 20.5.1. АДК: национальные антидопинговые организации обязаны быть независимыми в принятии оперативных решений и осуществлении деятельности. Иными словами, бессилие РусАДА в обеспечении целостности базы – это его головные боли: не смогло – пусть лишается соответствия. Наказывать СК РФ и Минспорта WADA не вправе, однако судьба РусАДА в его руках.

Аналогичную норму содержит и Хартия (пятый Основополагающий принцип):

«Понимая, что спорт функционирует в рамках общества, спортивные организации внутри Олимпийского движения должны иметь права и обязательства, свойственные автономным организациям, что включает в себя независимое создание спортивных правил и контроль над ними».

Строго говоря, данный аргумент Комитет WADA предвидел изначально. Ведь в рекомендациях Исполкому не зря отмечалось, что ни РусАДА, ни Минспорта ни разу не предупредили WADA о том, что обеспечение аутентичности базы выходит за рамки их компетенции. Тот факт, что подписант Кодекса вынужден иногда опираться на помощь государства, не снимает с него всю полноту ответственности, даже если государство его подводит.

Как ни странно, у WADA могут возникнуть трудности с доказыванием того, что фальсификация базы есть нарушение критически важного требования. Согласно Приложению А, перечень требований, которые считаются критически важными, является неисчерпывающим. Уже здесь CAS может насторожиться: судьям всегда не нравится правовая неопределённость, которая в данном случае может толковаться как неограниченное право WADA самому решать, насколько серьёзным оказалось несоответствие. И хотя здравый смысл подсказывает, что аутентичность базы данных, где хранятся результаты тысяч проб, действительно является серьёзным элементом антидопинга, в перечне критически важных требований (пункт А1 Стандарта) нет ничего похожего. С натяжкой можно считать, что сохранность базы имеет отношение к таким требованиям, как эффективное тестирование и использование системы АДАМС, но это довольно вольная интерпретация.

Можно, конечно, сказать (и в Лозанне обязательно будет сказано), что требование о целостности базы изначально было объявлено WADA критически важным, и даже само восстановление РусАДА осенью 2018-го было условным, а WADA честно предупреждало Россию, что без аутентичной базы соответствие будет отобрано. На мой взгляд, при очень придирчивом подходе арбитры CAS могут обвинить WADA в произволе и решить дело примерно в таком духе: поскольку про аутентичность базы данных в Стандарте ничего не сказано, это требование нельзя считать критически важным. Со всеми вытекающими последствиями. Если хотите отстранять кого-то от спорта, извольте прописать Стандарт подробнее, чтобы у подписантов изначально было полное понимание о грозящих последствиях. Каждый должен предвидеть последствия своего поведения – это общепризнанный принцип права, который не был соблюдён в данном случае. Лично я оцениваю вероятность такого подхода как крайне низкую, но она есть.

Хрестоматийным в этом плане является решение CAS 2005 года по делу «НОК США против МОК и ИААФ». Американцы сохранили эстафетное золото Сиднея-2000, хотя в составе их команды был пойманный уже после Олимпиады допингист. Сохранили лишь потому, что в правилах ИААФ, действовавших в 2000 году, не было чётко прописано, что при аннулировании результата одного атлета аннулируются и результаты его эстафетной команды. Упустили этот очевидный момент – пеняйте на себя, спортсмены должны знать, что их ждёт в таких случаях.

Судя по публичным высказываниям Колобкова и Путина, одним из основных аргументов российской стороны будет довод о том, что по факту объектом санкций стал Олимпийский Комитет России (ОКР), который при этом является полноценным членом МОК и вроде бы должен пользоваться всей полнотой прав.

Очевидно, отсюда же растут ноги и у утверждения российской стороны о том, что решение WADA противоречит Олимпийской Хартии. При этом сам Колобков признаёт, что WADA действует в соответствии со Стандартом, а отсюда логически вытекает, что Россия будет настаивать на том, что Стандарт противоречит Хартии. А поскольку именно Хартия является главным юридическим документом олимпийского движения, она должна иметь приоритет.

Ну что же, давайте разбираться.

Согласно Правилу 7.2 Хартии, право НОК отправлять спортсменов на ОИ осуществляется в соответствии с Хартией. Кроме того, в недавно разобранном мной решении по делу «Бекки Скотт против МОК» CAS подтвердил, что спортсмены не только сами обязаны соблюдать Хартию, но и вправе требовать, чтобы её соблюдал сам МОК.

И вот здесь CAS вплотную займётся фундаментальным вопросом: как соотносятся друг с другом Олимпийская Хартия и Антидопинговый Кодекс?

Начать нужно с того, что оба ответчика (и РусАДА, и ОКР), а также сам МОК являются подписантами Кодекса (статья 8.2.1. АДК) и в качестве таковых добровольно согласились со всеми его нормами. Никто из них при подписании не обращал внимание на противоречие Стандарта Хартии. Правда, российская сторона может заявить, что её вынудили быть подписантом Кодекса, потому что иначе она оказалась бы за бортом мирового спортивного движения. Не имея альтернативы, ей пришлось подписать заведомо несправедливый документ. Ну что же, у немки Пехштайн совсем недавно получилось убедить CAS в том, что спортсмены подписывают арбитражную оговорку не добровольно, а потому что у них нет другого выбора (иначе не допустят до соревнований).

Однако, рассуждая о соотношении Кодекса и Хартии, нужно держать в уме ещё один неприятный для России момент. Согласно статье 20.1.1. АДК, МОК при проведении олимпиад обязан принимать и исполнять антидопинговые принципы и правила в соответствии с Кодексом. Иными словами, МОК не может действовать вразрез с требованиями Кодекса, и лично я толкую это в том смысле, что МОК обязан толковать и применять все нормы своей Хартии тоже в соответствии с Кодексом. Если даже предположить, что какая-то норма Хартии противоречит Кодексу, она попросту не должна применяться – иначе МОК нарушает принятое на себя обязательство.

Это соображение подкрепляется ссылкой на правило 43 Хартии, согласно которому Всемирный антидопинговый кодекс является обязательным для всего Олимпийского движения.

Более того, прецедентная практика CAS вообще снимает вопрос о соотношении Хартии и Кодекса, поскольку в решении 2011 года по делу «НОК США против МОК» панель установила, что Кодекс WADA был включен в Олимпийскую хартию. Иными словами, это, по сути, один документ.

С другой стороны, кое-что в пользу России можно найти и в самом Стандарте. Российская сторона настаивает на абсурдности сложившейся ситуации: у WADA и МОК нет никаких претензий к ОКР, но именно ОКР может стать наиболее пострадавшим от санкций (лишение флага, лишение права отправлять атлетов на ОИ). Косвенно это подтверждается тем фактом, что в Стандарте есть статьи 11.1.1.9 и 11.1.1.10, которые предусматривают такие санкции, как приостановление признания НОКов и их отстранение от участия в Олимпиадах. Однако в случае с Россией эти статьи не применялись, поскольку, повторяю, к ОКР претензий нет. Но тогда ОКР имеет резонное право спросить: пардон, а зачем тогда мы соблюдаем Кодекс, если для нас наступают ровно те же последствия, как если бы мы были его злостными нарушителями?

О том, бывают ли в спортивном праве случаи наказания за чужие грехи – ниже.

Второй пункт спора в Лозанне касается последствий несоответствия (так в Стандарте названы санкции). Многие комментарии представителей России, обходя вопрос правомерности санкций как таковых, подчёркивают их чрезмерно жёсткий характер, явное несоответствие допущенным (или предполагаемым) нарушениям.

Не сомневаюсь, что адвокаты российской стороны обязательно сошлются на статью 4.4.2 Стандарта, согласно которой Стандарт, как и сам АДК, учитывает принципы соблюдения прав человека, соразмерности и другие применимые правовые принципы, а также будет толковаться и применяться в этом свете.

Оценивая довод о несоразмерности, панель отметит, что статья 11.2.4 Стандарта говорит о пяти целях налагаемых санкций: карательной, мотивирующей, превентивной, стимулирующей и обеспечительной. Такой широкий диапазон целей обязательно будет использоваться юристами WADA для обоснования справедливости выбранных санкций.

Важный козырь в руках WADA – статья 11.2.6 Стандарта, которая позволяет (но не обязывает!) WADA не банить спортсменов виновной стороны поголовно, а разрешить некоторым из них выступать в нейтральном статусе. Это означает, что WADA выбрало для России ещё не самое строгое наказание, могло быть и хуже. То есть Агентство проявило гибкость и заботу о чистых спортсменах, какие ещё вопросы?

Также истцы (WADA) будут ссылаться на статью 11.2.10, которая прямо говорит о важности предсказуемости и последовательности в наложении санкций. Приложение B детально регулирует, какое наказание должно следовать за каким нарушением, почти не оставляя WADA свободы для маневра. А раз так, то о каком произволе можно говорить?

Ну и отмечаем, что все наложенные WADA санкции действительно прямо предусмотрены Стандартом. Согласно пункту В.3.1, при наличии трёх совпадающих условий:

-несоответствие критически важному требованию;

-подписантом является национальная антидопинговая организация;

-есть отягчающие факторы –

несоответствие влечёт за собой запрет на проведение соревнований, запрет на флаг, запрет на участие спортсменов и представителей НОКа, штраф и т.д.

Про два первых условия я уже подробно написал, теперь два слова об отягчающих факторах. WADA называет сразу несколько:

-преднамеренную фальсификацию базы после 25 ноября 2018 года, то есть когда требования Исполкома были известны российской стороне;

-попытку сфабриковать доказательства против Родченкова;

-попытку всучить WADA 23 октября 2019 года ещё одну фальшивую копию базы.

Вердикт Агентства, который с большой долей вероятности будет поддержан CAS, убийственный: эти действия свидетельствуют о полном игнорировании ценностей антидопингового движения. Опять-таки, со всеми вытекающими последствиями.

Отдельное поле битвы – вопрос о санкциях к невиновным, который российская сторона будет, уверен, делать центральным пунктом всего процесса.

Ну что же, проблема действительно есть. Она сильно пересекается с проблемой коллективной ответственности, хотя и не совпадает с ней. Никто не спорит, что наказание должно касаться только виновных, хотя я неоднократно писал, что в юриспруденции (и в спортивном праве в частности) добиться этого во всех случаях просто невозможно. Если рассуждать иначе, то борьба с допингом будет просто обречена: ничто не мешает японскому спецназу во время ОИ в Токио проникнуть в лабораторию, положить там всех лицом в пол и вынести все пробы японских спортсменов. Тот факт, что ОКР Японии и сами атлеты не могут отвечать за действия МВД, абсолютно не помешает МОКу применить к ним самые серьёзные санкции. Если кто-то не видит эту простую аналогию, я сочувствую. И продолжаю дальше.

WADA достаточно подробно объясняет, почему довод о невиновности отдельных спортсменов или чиновников ОКР несостоятелен. Более того, Агентство отдаёт себе отчёт и в том, что пострадать от санкций могут даже МОК или отдельные международные федерации (например, из-за невозможности проводить турниры в России), а уж они точно не виноваты в фальсификации базы.

В итоге CAS будет вынужден дать точное толкование той нормы Стандарта, которая уполномочивает WADA использовать все средства, чтобы поддерживать доверие участников соревнований к защите целостности спорта от допинга (обеспечительная функция наказания). WADA утверждает, что никак иначе, кроме как ударив по формально невиновным, это доверие обеспечить невозможно, как невозможно и заставить российскую сторону изменить своё поведение. Если арбитры согласятся с этим, последствия останутся в силе.

На стороне WADA тот факт, что Стандарт не требует, чтобы отстраненные спортсмены, чиновники или федерации были лично причастны к несоблюдению требований Кодекса. Причем для спортсменов Стандарт ещё оставляет лазейку в виде нейтрального статуса, а для НОКов и чиновников – нет. Как отмечает WADA, если разрешить должностным лицам РФ присутствовать на соревнованиях, которые рассматриваются как важный символ национальной гордости, это окончательно подорвёт суть вводимых санкций.

Ну что же, это очень субъективная оценка, и CAS предстоит подтвердить её или опровергнуть, исходя из субъективного представления арбитров о справедливости.

Что касается прецедентной практики CAS, то в деле 2016 года «Анастасия Карабельщикова и другие против МОК» панель сформулировала следующий подход:

«…в соответствии с принципом автономии объединения такой международный орган, как МОК, вправе принимать решение о применении коллективной ответственности и снятии презумпции невиновности, при предоставлении каждому пострадавшему спортсмену возможности опровергнуть применимость коллективной ответственности в его индивидуальном случае».

Разумно предположить, что такое же право есть и у WADA, которое также является автономной международной организацией.

Ещё раньше, в решении 2013 года по делу «Мурофуши и НОК Японии против МОК», панель CAS указала, что «…спортсмен может быть привлечен к ответственности не только за нарушения, совершенные им, но и за нарушения, совершенные его НОК».

Если можно привлекать спортсменов к ответственности за грехи их НОКов – почему бы не привлекать их к ответственности за грехи их национальных антидопинговых агентств?

Если кто-то продолжает негодовать по поводу зверств международного спортивного права, я сошлюсь на позицию CAS, высказанную в решениях 2008 года по делам трёх австрийцев против МОК:

«Статья 4 протокола 7 ЕСПЧ ограничивается в его применении уголовным производством, возбужденным тем же государством. Соответственно, она неприменима к арбитражному разбирательству».

Проще говоря, не путайте уголовное право со спортивным.

А ещё в тех же австрийских делах CAS сформулировал понятие «вертикального соучастия»: спортсмен должен отвечать за все действия его тренеров и персонала, если они помогают совершать допинговые нарушения не только ему, но и другим спортсменам. Это к вопросу о невиновности спортсменов, которые годами наблюдают, как их тренера распространяют допинг.

Я допускаю, что какие-то последствия из решения WADA (там ведь много пунктов) удастся признать не предусмотренными Стандартом или излишними, но главные – запрет принимать турниры, отстранение НОКа и спортсменов, штраф – прямо прописаны в Стандарте. Здесь WADA точно ничего не нарушило, в отличие от МОК, пожизненно лишившего Мутко права посещения Олимпиад.

Однако в спортивном праве есть куда более серьёзные аргументы в пользу WADA. Весь пафос российской стороны исходит из неявного допущения, что право на флаг – это общепризнанное юридическое право каждого НОКа или даже каждого спортсмена. Это весьма спорное утверждение: так, в Правиле 27.7.1 Олимпийской Хартии, где перечислены права НОКов, право на флаг не указано. В Хартии есть статья 31, где говорится следующее:

«Флаг, эмблема и гимн, принятые НОК для использования в своей деятельности, включая Олимпийские игры, подлежат утверждению Исполкомом МОК».

Однако в решении CAS 2017 года по делу “Федерация каратэ Кувейта, Федерация стрельбы Кувейта и Халед Яссим Мохаммад Альмудхаф против МОК» сказано:

«Олимпийская хартия в любом случае не предоставляет общего или конкретного права на участие под флагом своей страны».

Что касается спортсменов, то их право на флаг может быть признано на основании официального разъяснения к правилу 50 Хартии:

«На формах участников, официальных лиц команды и иного персонала команды может использоваться флаг или Олимпийская эмблема их НОК».

Вместе с тем, в упомянутом решении 2017 года по делу “Федерация каратэ Кувейта, Федерация стрельбы Кувейта и Халед Яссим Мохаммад Альмудхаф против МОК» CAS о праве спортсмена выступать под национальным флагом высказался следующим образом:

«Если спортсмен получил разрешение  на участие в Олимпиаде под олимпийским флагом, его основные спортивные и личные права и интересы (то есть возможность выиграть медали) уже защищены. Сам по себе факт невозможности участвовать под своим национальным флагом, сколь бы важным и уважаемым он не был, не представляет собой достаточный, защищаемый законом интерес».

Третий пункт спора – об условиях восстановления РусАДА. Я уже как-то отмечал, что потенциально этот пункт может стать самым серьёзным камнем преткновения в отношениях России и WADA. Уже сейчас мы имеем абсолютный юридический тупик: если российская сторона отрицает сам факт фальсификации базы данных, как она может начать выполнять требования Агентства? Начать их выполнять – значит, признать, что переданная база была сфальсифицирована, причём по указанию высшего руководства страны. Не начать – сидеть в глухом бане, продлеваемом раз в 4 года. Вновь повторяю, что дело даже не в судьбе 145 элитных спортсменов, вернуть аутентичную базу теперь уже нельзя по куда более серьёзным причинам: будет признано участие в афере государства.

Это как в истории с малазийским «Боингом»: в принципе, признать очевидное, извиниться и выплатить компенсации нетрудно. Но это будет означать признание террористической деятельности государственных ихтамнетов, а это попахивает судом в Гааге, причём не нидердандским, а международным.

Однако я рискну предположить, что серьёзных столкновений в CAS по третьему пункту не будет. Дело в том, что главные условия восстановления сформулированы крайне расплывчато и могут толковаться очень широко. Напомню, что статья 12.2.1.1 Стандарта недвусмысленно говорит, что все проблемы, ставшие причиной несоответствия, должны быть исправлены в полном объёме. Между тем, WADA прямо признаёт, что часть данных лаборатории уничтожены безвозвратно. Отсюда вывод: полная реституция невозможна в принципе. И если такие условия, как компенсация расходов WADA или иностранец в руководстве РусАДА просты и понятны, то как быть с таким условием – сделать всё возможное для расследования предполагаемых нарушений затронутых манипуляциями спортсменов? Или с этим: сделать всё возможное для обнаружения подлинной копии базы? WADA не требует конкретного результата – оно требует всего лишь сделать всё возможное. Даже неюристу понятно, какие широкие здесь открываются просторы для оценки сделанного РусАДА через 4 года. Для меня очевидно, что никто не разрешит Ганусу трогать 145 священных коров, и здесь лежит огромная проблема. Но это – потом, через 4 года. Сейчас же никто ломать копья не будет. Российской стороне необходимо оспорить условия восстановления лишь постольку, поскольку она оспаривает правомерность самого факта лишения РусАДА соответствия. Сами же условия её не особо волнуют: это мина с часовым механизмом, который будет тикать до 2024-го, а до него ещё дожить нужно.

Если доживём – вступит в силу пункт В.3.2 Стандарта, согласно которому WADA вправе до посинения объявлять условия восстановления невыполненными, а российская сторона вправе до посинения обжаловать это в CAS.

Наконец, четвёртый пункт – о критериях допуска российских спортсменов в нейтральном статусе. До него дело дойдёт лишь в том случае, если CAS, во-первых, признает правомерными лишение РусАДА соответствия и отстранение ОКР со спортсменами от ОИ и ЧМ, во-вторых – решит сам установить эти критерии. Если этот пункт будет обсуждаться в Лозанне, значит, Россия проиграла кейс и торгуется за более-менее приемлемые условия допуска нейтральных атлетов.

Напомню, что сейчас WADA сформулировало три основных критерия:

-отсутствие упоминания о спортсмене в докладе Макларена с его приложениями;

-отсутствие признаков манипулирования пробами спортсмена в базе LIMS 2015 года;

-наличие адекватного тестирования спортсмена до соответствующих ОИ или ЧМ.

Лично мне сомнительным представляется только первый критерий, поскольку Макларен, как известно, не ставил перед собой задачу обвинить кого-то из спортсменов в нарушении антидопинговых правил. Впрочем, у арбитров CAS может быть иное мнение.

Теоретически, российская сторона может оспаривать применение к россиянам первого и второго критериев, ссылаясь на многократно подтверждённый CAS принцип «tempus regit actum» (уже упомянутое решение 2010 года по делу Андреа Андерсон и другие против МОК): санкции законны лишь тогда, когда они действовали в момент совершения нарушения. В 2012 году, когда кто-то из россиян сдал в московскую лабораторию положительную пробу, никаким Стандартом ещё не пахло, соответственно, его нельзя привлекать к ответственности на основании впоследствии принятых правил.

Что касается третьего критерия (адекватное тестирование), то его контуры очерчены в решении CAS 2016 года по делу «Даниил Андриенко и другие против Международной федерации гребли и МОК». Панель постановила, что адекватность тестирования может предполагать неоднократность («всего один отрицательный тест вряд ли является достаточным для опровержения презумпции коллективной ответственности») и проведение только в заслуживающих доверия (то есть нероссийских) лабораториях. При этом введение данного критерия является не наказанием, а условием отбора, а значит, может применяться и ретроактивно (в нарушение правила, о котором говорится в предыдущем абзаце).

Кроме того, в деле о неприглашении группы россиян в Пхенчхан («Легков и другие против МОК») CAS подтвердил, что приглашение на Олимпиаду через систему критериев не является санкцией, поскольку критерии подобраны разумно и добросовестно. Правда, сразу же надо оговориться, что тогда ОКР (как ранее ВФЛА) был лишён членства и привилегий НОК, а сейчас ситуация другая.

Резюмируя, могу сказать, что WADA хорошо подготовилось к будущему процессу. На первый взгляд, предусмотрены все юридические уловки противника, и если CAS не решит вдруг сломать всю свою прецедентную практику или проучить WADA за мелкие недоработки, исход дела предрешён.

logoРУСАДА
logoМОК
logoCAS
logoдопинг
logoWADA