4 мин.

Накануне развязки

119

Публикация в "СЭ" под громким заголовком "Сенсационная развязка в деле Легкова и Белова: куда пропали царапины?" - это действительно сенсация.

Сразу отмечу, что анализ автора этого материала Марьянчик меня интересует очень мало: она известна крайне тенденциозным подходом к допинговому скандалу, откровенным перевиранием фактов и незнанием азов спортивного права.

В качестве предположения отмечаю ещё одну важную вещь.

Вброс от Вишеманна - это истерика проигравшего дело адвоката. На это указывает ряд косвенных признаков. Так что я предполагаю, что из полученных от комиссии данных Вишеманн догадался, к чему идет дело. А Марьянчик он просто использовал в качестве русскоязычного рупора. Ещё раз: это только гипотеза.

Но сейчас, когда ждать каких-то выводов МОК осталось совсем недолго, вброшенная "СЭ" инфа носит очень серьёзный характер. Допустим, что всё там - правда, только правда и (это главное!) ничего кроме правды.

И что мы имеем?

Файл "Дюшес" и списки защищённых медалистов - это, безусловно, косвенные доказательства. Сами по себе они о причастности спортсменов к допинговым манипуляциям никак не свидетельствуют. Тут Вишеманн абсолютно прав. В конце концов, мало ли кто какой составил список.

Кстати. Если доказательство само по себе не доказывает вину, оно, вопреки убеждениям бандерлогов, не выбрасывается в мусорный ящик. Оно всего лишь ждёт своего часа, чтобы быть использованным в совокупности с другими доказательствами.

Например, один из моих персональных фанатов (редкостный дебил!) вообще утверждает, что единственным доказательством, которое могло бы поставить точку в деле, было бы обнаружение каких-то следов заделки дыры в сочинской лабе. Это абсолютный юридический идиотизм: если уж любой спортсмен может смеяться над какими-то царапинами на его пробах, он тем более может смеяться над какими-то дырами в каких-то стенах. Если стену в лабе относительно недавно ремонтировали - что, из этого следует, что Легков применял стероидный коктейль? Бред.

Враньё Марьянчик про окно обнаружения "Дюшеса" и про нецелесообразность его принятия за считанные дни (часы) до гонки я не анализирую. 

Гораздо интереснее вот это:

"...оказалось, что у двух третей проб спортсменов из "Дюшес-листа" царапин нет – и эти люди чисты. В то же время, есть спортсмены не из "Дюшес-листа", у кого царапины были обнаружены."

Марьянчик утверждает, что "эти результаты полностью разрушают позицию обвинения". Ничего они не разрушают и уж точно не полностью, но заставляют задуматься.

Несовпадение этих списков (из файла "Дюшес" и несанкционированно вскрытых проб) - это первый случай, когда собранные Маклареном доказательства не соответствуют друг другу. Не противоречат, нет. Они всего лишь не соответствуют. Это может означать, что список "Дюшес" являлся лишь планом действий, но когда в России что-то делалось по плану?

В любом случае, повод задуматься есть. Забавляют лишь выводы Марьянчик о ненадежности показаний Родченкова: если он соврал относительно 2/3, значит - соврал и относительно оставшейся трети тоже (а как же вскрытые пробы?). Строго говоря, Родченков не солгал вообще ни разу: он всего лишь предоставил Макларену документы и сказал, какие пробы надо перепроверить. Точка.

Но я хочу сказать о другом. Из письма Освальда, опубликованного несколько дней назад на сайте МОК, можно узнать много интересного.

Во-первых (браво, Медведь!) Освальд в очередной раз повторяет простую вещь, которую я уже год вбиваю в крепкие лбы бандерлогов: Макларен не имел никаких иллюзий относительно того, что на на основании его доклада могут предъявляться какие-то персональные обвинения. Его доклад - о государственной допинговой системе, а не о персональных кейсах. 

Именно поэтому Освальд указывает, вслед за Маклареном и КАС, что перечисленных в докладе доказательств недостаточно, чтобы применять индивидуальные санкции. Нужны ещё доказательства, которые соответствовали бы прецедентной практике КАС.

Освальд, оправдываясь за затянувшиеся сроки расследования, указывает, что слишком поспешные выводы, не опирающуюся на достаточную правовую базу, могли бы привести к успешным апелляциям в КАС. Именно поэтому его комиссия искала новые зацепки, чтобы сделать персональные обвинения более серьёзными.

И, судя по письму, комиссии это удалось: Освальд пишет, что теперь у него достаточно улик, чтобы предъявлять обвинения отдельным спортсменам.

Какие это улики? Исходя из текста письма, это не только царапины. Вот мои рассуждения, хотя я понимаю, что встаю сейчас на скользкую дорожку, так как не биохимик и не врач.

Судя по всему, обвинение будет также оперировать уровнем солей, который во вскрытых пробах является аномальным. Освальд пишет, что комиссия изучила уровень солей в ванкуверских пробах, чтобы сравнить их с сочинскими. Резкое и массовое несовпадение, за гранью физиологически объяснимого - это очень серьёзная улика.

Далее, что примечательно: Освальд указывает, что просто установление факта вскрытия пробы недостаточно для признания причастности спортсмена. 

Но как ее доказать? Предполагаю, что именно для этого и используется аномальный показатель соли в пробе. То есть Освальд доказывает, что моча в пробе некоего спорстмена действительно его, но сдана она была не в день соревнований! Вот вам и механизм участия спорстмена в манипуляциях: помочиться в пробирку без своего ведома можно только при тяжелой форме энуреза.

Итак, Освальд, даже осознавая стоящие перед ним процессуальные трудности, начинает слушания.

И это очень показательно.

logoCAS
logoПхенчхан-2018
logoдопинг
logoWADA
logoСочи-2014
logoМОК