30 мин.

100 лучших игроков в истории НБА. Часть первая

1 k

Блог «Фонарь» фантазирует на вечные темы и составляет золотой список НБА.

100. Роберт Орри

Команды: «Хьюстон», «Финикс», «Лейкерс», «Сан-Антонио»

Статистика: 7,0 очка, 4,8 подбора, 0,9 блок-шота

Драфт: 11-й пик в 1992-м

Резюме: 16 сезонов, ни одного на высоком уровне – ни одного участия в Матчах всех звезд – 4 лучших сезона с показателями 10-5-3 – 2 лучших розыгрыша плей-офф с показателями 13-7-3, 40% трехочковых, 78 реализованных трехочковых – больше всех матчей в плей-офф (244) – играл в составе 7 чемпионских команд («Рокетс» в 94 и 95, «Лейкерс» в 2000, 2001 и 2002 и «Сперс» в 2005 и 2007) – играл в составе команд, которые в общей сложности 10 раз одерживали 55 побед и более за сезон, из них 8 раз процент побед составил более 70% – лишь раз играл в составе команды, которая за сезон одержала менее 47 побед («Санс» в 97-м, показатели 40-42)

Лучше всего характеризует Орри один из классических моментов. 2002 год, 4-я игра финала Запада, за секунды до сирены 99:97 в пользу «Сакраменто Кобе идет в затяжной проход справа и промахивается из-под кольца, дежуривший на подборе Шак тоже не попадает, Владе Дивац успевает разрядить обстановку и смахнуть мяч на дугу, но тот попадает точно в руки Орри – Биг Шот Боб каким-то невероятно быстрым движением отправляет мяч в кольцо. Через мгновенье камера встречает его на скамейке «Лейкерс» – спокойного, умиротворенного. Уверенного, что происходит все именно так, как и должно быть.

Это не просто история, это типичная история. Орри был не лучшим игроком, просто он был одним из самых мудрых и именно поэтому всегда оказывался в нужном месте в нужный момент. Кто-то может сказать, что ему везло с командами, кто-то может вспомнить Стива Керра и Джона Паксона, которые приобщались к величию благодаря Джордану. Но это все мимо: мяч не врет, и феномен Роберта Орри, в общем-то, уникальный для НБА, отлично подтверждается уникальностью его фигуры – умиротворенной, расслабленной, отсекающей от себя всю суету и принимающей окружающий мир таким, какой он есть. Ну и главное – принимающей саму себя. Как, в общем-то, логично, что из этой гармонии и родился казус Роберта Орри, человека, который взял больше титулов, чем Майкл Джордан или Карим Абдул-Джаббар, и при этом не заслужил ни одного приглашения на Матчи всех звезд. В каком-то смысле Орри – олицетворение баскетбола, прежде всего, как командной игры, но и в других вариациях – игры, где так важно думать, игры, где многое решают секунды и, если ты дрогнул в последний момент, то весь сезон может пойти насмарку. Игры, где характер иногда важнее таланта.

Я не знаю, выбрал ли эту роль Орри для себя сам или ее ему предложил Руди Томьянович, но она подошла ему идеально, а он был достаточно мудрым, чтобы не искать чего-то большего. Ее фундаментом, конечно, было понимание, что самое важное – это именно победа. Не кривляние, не индивидуальные награды, не позы, не героическое чистоплюйство, а победы. Потому что рано или поздно то столкновение с Нэшем забудется, а великие броски и чемпионства, неотъемлемой частью которых стал Орри останутся навсегда. Именно поэтому он легко принимал на себя роль шестого номера, отлично защищался и против третьих, и против четвертых номеров, слыл одним из лучших страхующих своего времени, не уходил от ответственности и был готов внести свой решающий вклад тогда, когда нужно. Он был идеальным игроком для командной «химии», и идеальным человеком вне площадки, ибо принимал всех такими, какие они есть. В том числе и потому, что его идеальная роль не накладывала каких-то сверхобязательств – он мог оставаться в тени, он мог похоронить соперника «трехой» на последних секундах. Он мог, откровенно скучая, просидеть полсезона на скамейке, а потом выйти в одной игре финала и спасти для своей команды очередное чемпионство. Он понял, что не сможет завершить карьеру с кучей набранных очков и подборов, и решил завершить ее гораздо лучше – с 7 титулами и подозрительным количеством гениальных бросков.

Вы скажете, что ему просто везло. Я скажу: мяч не врет.

99. Том Чамберс

Команды: «Сан-Диего», «Сиэтл», «Финикс», «Юта», «Шарлотт», «Филадельфия»

Статистика: 18,1 очка, 6,1 подбора, 2,1 передачи

Драфт: 8-й пик в 1981

Резюме: 16 сезонов, 10 на высоком уровне – 4-кратный участник Матча всех звезд – во второй символической сборной в 89-м и 90-м – MVP Матча всех звезд в 87-м – 2 лучших сезона с показателями 26-8-3 – 2 лучших розыгрыша плей-офф на пике с показателями 24-9-3 – играл в финале за «Финикс» в 93-м – больше 20 тысяч очков за карьеру

Высокий блондин принялся опровергать тезис о том, что белые не умеют прыгать с первого дня своего пребывания в лиге. В школьные годы Чамберс считался атакующим защитником, но, прибавив за одно лето шесть дюймов и при этом не потеряв ни доли былой координации, он превратился в того, кто заставлял болельщиков в Сиэтле и Финиксе вскакивать с криками со своих мест. Белый парень и бросал неплохо, и стремительно нес свои 100 килограммов в быстрый отрыв, но главное – имел наглость изображать в трехсекундной зоне такие пируэты, которые не совпадали с представлениями о белом игроке. Большую часть карьеры он провел в штате Вашингтон, но, перебравшись на юг (заядлый охотник и наездник Чамберс ни за что не соглашался покидать дикий Запад), форвард перевез сюда и свой коронный номер – кошмары о летящей на него двухметровой шпале с острыми коленями наверняка преследовали Марка Джексона не одну ночь.

Именно в «Финиксе» Чамберс показал, что он не совсем тот, кем его всегда будут помнить – любимчик женской публики, покусившийся на святая святых афроамериканского баскетбола. Здесь его ждали трансформации, продемонстрировавшие и его лучшие игроцкие качества, и верность командному духу. Если в первые сезоны форвард выполнял функции первой скрипки в нападении, составив идеальный дуэт с Кевином Джонсоном и получив множество дополнительных возможностей для атаки и для увеличения статистических показателей, то затем по пришествии в клуб сначала Ксавьера МакДэниэла, а затем Чарльза Баркли уже ветеран Чамберс больше концентрировался на помощи партнерам, органично восприняв роль шестого игрока. Возможно, он и не произвел революции в баскетболе, став первой ласточкой, но данки Чамберса уже прочно вошли в золотой фонд НБА, не заслонив, впрочем, личности разносторонне талантливого автора.

Настолько разностороннего, что его феноменальная игра на Матче всех звезд в 87-м, в котором, ведомый Мэджиком Джонсоном, он набрал 34 очка, принесла ему не только звание «самого полезного игрока, но и почти 20 лет спустя заставила Билла Симмонса задаться вопросом – если бы Чамберс оказался в «Лейкерс» вместо Джеймса Уорти, смог бы он побороться за звание второго великого белого в НБА и вошел бы в число 50-ти величайших игроков НБА вместо Биг Гейм Джеймса? Сразу и не скажешь.

98. Кевин Дюрэнт

Команды: «Сиэтл», «Оклахома»

Статистика: 26,3 очка, 6,6 подбора, 2,8 передачи

Драфт: 2-й пик 2007-го

Резюме: чемпион мира в 2010-м – MVP чемпионата мира-2010 – 3 раза лучший бомбардир лиги (2010-12) – 3-кратный участник Матча всех звезд – MVP Матча всех звезд 2012 – 3 попадания в символическую сборную лиги – новичок года (2008) – последние 3 сезона с показателями 28-7-3 – последние 2 сезона плей-офф с показателями 28-8-3

Дюрэнт удивителен, прежде всего, тем, что вызывает столь сильные эмоции. Казалось бы, для американского баскетбола он слишком правильный, а значит, не особенно интересный. Дюрэнт не замечен в скандальных историях, не дает провокационных интервью, ни с кем не конфликтует (даже с Расселлом Уэстбруком, которому многие из нас хотели бы дать по шее), не жадничает, идеально играет, любит маму и свою работу. Короче, совершенно пресный персонаж. А при этом он умудряется быть безусловным любимчиком и объектом всеобщего восхищения.

Это происходит во многом потому, что смотреть на Дюрэнта нужно с разных перспектив. Во-первых, через призму того, что ему только 23. Он был в финале НБА, он выиграл для своей страны чемпионат мира, последние три года он никому не отдавал звание лучшего бомбардира в НБА. А ему только 23! Весь мир лежит у его ног, и он лишь ждет, когда можно будет его взять. Во-вторых, превращение Дюрэнта в того, кого мы знаем сейчас, началось в 2010-м с того самого стамбульского турнира и благотворного общения с коучем Кей – параллельно лучший игрок мира перевозил свои таланты в Майами, по дороге растеряв багаж всеобщего уважения. Где-то на этом месте выяснилось, что нужен новый герой, и чем положительнее он будет, тем лучше. Так золотой мальчик НБА начал превращаться в одного из лучших игроков лиги. В этом году ему не хватило совсем чуть-чуть до звания MVP.

В 23 Дюрэнт достиг того, о чем мечтали многие из его великих предшественников. Но самое вдохновляющее в образе Дюрэнта – это то, что он ясно дает понять, что для него это только начало, он продолжит прогрессировать, перестанет стесняться старших опытных товарищей и сможет достичь всего. Дюрэнта – и всех нас – ждет потенциально одна из лучших карьер в истории НБА. Встретимся, чтобы обсудить ее. Лет эдак через десять.

97. Винс Картер

Команды: «Торонто», «Нью-Джерси», «Орландо», «Финикс», «Даллас»

Статистика: 21,4 очка, 5,1 подбора, 3,9 передачи

Драфт: 5-й пик 1998-го

Резюме: Олимпийский чемпион 2000-го – 12 сезонов, 9 на высоком уровне – 8-кратный участник Матча всех звезд – новичок года в 99-м – во второй символической пятерке в 2001-м – в третьей символической пятерке в 2000-м – 3 лучших сезона с показателями 26-6-4 – 10 сезонов подряд с показателем 20+ по набранным очкам за игру – средние показатели в розыгрышах плей-офф: 23-6-5 (56 игр) – рекорд по количеству трехочковых за одну половину в матче плей-офф (8) – победитель слэм-данк-контеста (2000) – больше 20 тысячи очков за карьеру

Винс Картер – олицетворение всего, что мы любим и что ненавидим в современной НБА, и именно поэтому человек, заставивший многих пересмотреть свое отношение и к эпохе 90-х в целом, и к Майклу Джордану, в частности.

Тонкая ниточка, связывающая его с легендой «Чикаго», стремительно превращалась во что-то значимое и символичное: выпускник Северной Каролины, победитель слэм-данк-котеста, искрометный новичок, ворвавшийся в лигу стремительным ураганом данков, баззер-битеров, абсолютного подавления противников – шел 98-й год, великий Джордан сказал, что ушел, теперь уж точно навсегда, и алчущей новых героев публике казалось, что это не может быть просто совпадением. Все эти черточки приобретали судьбоносный характер: лига ждала нового мессию слишком долго – Аллен Айверсон разочаровал небаскетбольными подвигами, Грант Хилл не сдюжил, но теперь ошибки быть не могло: нового совершенного атлета встречали именно как преемника. На его видимые уже тогда недостатки зачастую закрывали глаза, а превалировало совершенно иное: он казался физически идеальнее, крепче, мощнее, чем Джордан, лучше бросал из-за дуги, охотнее пасовал, поражал стальными нервами, штампуя баззеры, доводил эстетическую составляющую до умопомрачительных величин. Сравнивая его с предшественником, ему выдавали практически неограниченные авансы и готовили место на Олимпе.

Первая баскетбольная лихорадка, подстегнутая нарезкой сумасшедших хайлайтов, зашкаливающей статистикой и бесконечным пиаром, застилала глаза: Винсэнити поражала практически всех и подкреплялась оптимизмом – лига без Джордана теряла свой смысл, Винс был обязан его вернуть.

И только со временем все очнулись и осознали, что Джордан – это не просто идеальный баскетболист, это совершенство, прежде всего, духовное: Майкл находил тысячи способов подстегивать себя и не останавливался ни на секунду, изводя партнеров и тренеров всепоглощающей жаждой побед. У Винса этого не было. Дело не в том, что он провалился под грузом невероятных ожиданий. Скорее, у него просто не было этого грызущего изнутри желания победить. Личные успехи становились преградой для чего-то большего и настоящего. Он так и смог переступить себя, достичь чего-то с командой и оставил победу на слэм-данк-контесте своим самым ярким достижением, а «данк смерти» через Фредерика Вайса – самым ярким моментом спортивной биографии.

Кто-то может сослаться на больные колени, синдром «данкера», неудачи с командами и партнерами, но было слишком много моментов, когда настоящий характер Картера показывал свое не самое интересное лицо. Так было в во время знаменитой серии 2001-го года с «Филадельфией», когда перестреливающийся с Айверсоном Винс утром перед седьмым матчем появился в Чепел-Хилл на церемонии вручения дипломов. Так было в 2004-м, когда Картер саботировал игру своей команды и сделал все, чтобы добиться обмена, а потом еще и сам признался в этом, заставив болельщиков «Рэпторс» сильнее себя ненавидеть. Так было до и после, когда травмы Картера все чаще казались наигранными и преувеличенными, а сам он из звезд все чаще стал попадать в категорию лентяев и симулянтов. Тут-то все и начали смотреть не на по-прежнему феноменальные данки, не на фантастические развязки, не на количество набранных очков, а на то, как он халтурит в защите, как бережет себя, боясь идти в проход, как лишь обозначает борьбу под щитом.

Картер застрял в еще более бедовых «Нетс» не потому, что попытался что-то изменить в своей жизни и карьере – скорее, понял, что это идеально подходящее ему место, и большего ему не надо. Былые феерии и откровения превратились в повседневную рутину: Винс оставался одним из самых результативных игроков лиги и продолжал котироваться довольно высоко. Но уже было понятно, что он не Джордан, а меньшее его, видимо, не очень-то интересовало. Картер периодически выстреливал, заставляя вспоминать о себе как об одном из самых ярких игроков 2000-х, но за этими взрывами (большая часть которых, что интересно, приходилась на матчи с «Торонто») ничего не было: когда в конце карьеры Картер получил шанс начать все заново и стать не тем, кто мог бы заменить Джордана, но не сделал этого, а чем-то большим, оказалось, что у него ничего нет. Ему 35, он так и не преодолел второго раунда, а его фанаты давно предпочитают ностальгические нарезки на Youtube настоящему Винсу. Винсэнити пережила самого Картера. Вернее, нет, Винсэнити уничтожила настоящего Картера и сделала его кем-то другим. Именно поэтому Винс Картер – олицетворение всего, что мы любим и что ненавидим в современной НБА.

96. Грант Хилл

Команды: «Детройт», «Орландо», «Финикс», «Клипперс»

Статистика: 17,1 очка, 6,1 подбора, 4,2 передачи, 1,2 перехвата

Драфт: 3-й пик 1994-го

Резюме: Олимпийский чемпион 1996-го – 2-кратный чемпион NCAA – 18 сезонов в лиге, 7 на высоком уровне – 7-кратный участник Матча всех звезд – 1 раз в первой символической пятерке сезона-1996/97 – 4 раза во второй символической пятерке (1996, 1998-2000) – лучший сезон до травмы с показателями 25,8 очка, 6,6 подбора и 5,2 передачи – 6 сезонов с показателями 22-7-6 – 3 сезона в плей-офф с показателями 21-7-5 – 3-кратный обладатель приза за джентльменское поведение

Грант Хилл мог изменить историю. Наверное, это не так, но об этом приятно думать: если бы Хилл не продолжил играть в той бессмысленной серии с «Хит» с повреждением, то, возможно, сегодня лига была бы немного иной, а Хилл бы выполнил свою историческую миссию – не только на площадке, но и за ее пределами. Но та злополучная травма голеностопа и последующие злоключения, по сути, низвели форварда с самой вершины – где он на равных сражался с Майклом Джорданом и Шакилом О’Нилом – до уровня добротного, но ролевого игрока. Да, самое важное, что все эти операции не лишили Хилла любимого занятия, но лига и баскетбол, вне всякого сомнения, многое потеряли. Потеряли и нынешние игроки: возможно, пример Гранта Хилла – как одной из самых ярких звезд НБА – заставил бы их пересмотреть многое в жизни, а так этого не произошло: плакаты «Читайте больше» с его изображением остались незамеченными, а его грациозность и органичность оказались сметены силой, мощью, атлетизмом, более присущим американскому футболу, нежели баскетболу. Да, так на смену Хиллу пришел ЛеБрон Джеймс, который принес свой баскетбол и свои ценности. Хилл же так и остался Хиллом: если вы не видели его на площадке, его интеллигентность в жизни никогда не даст вам понять, что он зарабатывает на жизнь, ставя сверху через двухметровых негров.

Самая характерная история про Хилла – прошлогодние разбирательства после выхода документального фильма о «Фэб Файв». Простые мичиганские парни, не долго думая, противопоставили себя белой элите Дьюка, а тамошние афроамериканцы были заклеймены как «дяди Томы». Те, кто ждали шумной перепалки в прессе и твиттере с использованием обильной матерной лексики и смачных угроз, разочарованно отправились спать – Грант Хилл на страницах New York Times выступил с корректной, взвешенной и проникновенной статьей, в которой просто призвал всех жить дружно и все же взвешивать слова, которые могут ранить других. Естественно, это не единичный случай, просто наиболее показательный. Десять человек из десяти на вопрос, кто является самым умным игроком в НБА, назовут Гранта Хилла. Настоящего джентльмена, умницу на площадке и за ее пределами, образец для подражания, одного из самых уважаемых игроков лиги.

Конечно, эти его качества для нас лучше всего видимы на паркете. Хилл был самым универсальным игроком 90-х. И если сравнивать его с самыми универсальными игроками 80-х и 2000-х (Лэрри Берд и ЛеБрон Джеймс), то Грант – тот самый Грант, который колол сверху так, как мало кто делает и сейчас – был гораздо ближе к первому. Потому что его штамованные трипл-даблы, его лидерство сразу в трех статистических категориях, его роль пойнт-форварда вытекали не из физического доминирования, а, прежде всего, из уникального понимания игры. Лучшим подтверждением этому стали возрождение и продление его карьеры до 40-летнего возраста – он слишком хорошо понимает игру, чувствует ее, проникает в самую суть и потому он актуален до сих пор, со всеми своими болячками и багажом. Тогда – во второй половине 90-х – когда Хилл ворвался в лигу на белом коне нового детройтского логотипа, все это было видно, но, конечно, уступало охватившему всех очарованию его ловкостью, грациозностью, скоростью, самоотдачей.

В открытом письме «Фэб Файв» Хилл, в частности, написал:

«Моя мама всегда говорила: «Ты можешь прожить без Чосера и без математики, но в мире нечего делать без здравого смысла». Когда мы становимся старше, мы понимает значимость этих слов. Взросление не что иное, как серия выборов: нужно постоянно говорить да или нет. В конце концов, успешными становятся те, кто лучше приспосабливается к тем решениям, что они приняли, и делает их оптимальными».

Тогда в 2000-м Хилл принял то решение выйти во втором матче с травмой и, кажется, уже переболел его. Он мог бы остаться в истории как один из множества талантов, карьеру которых сгубили травмы. Но его главное достижение в том, что он сумел преодолеть все это и вернуться, начать все заново, найти нового себя на площадке и выжать максимум. Это Грант Хилл, и его невозможно ни с кем сравнивать.

95. Боб Ланир

Команды: «Детройт», «Милуоки»

Статистика: 20,1 очка, 10,1 подбора, 1,5 блок-шота

Драфт: 1-й пик 1970-го

Резюме: 14 сезонов, 8 на высоком уровне – 8-кратный участник Матча всех звезд – 4 сезона с показателями 24-13-4 – средние показатели в розыгрышах плей-офф: 19-9-4 (67 игр) – больше 20 тысяч очков за карьеру

В Зале баскетбольной славы есть пара отлитых в бронзу кроссовок 54-го размера – любой посетитель может почувствовать себя чуть ближе к легендам лиги и примерить на себя обувь Боба Ланира. Для молодых игроков же эти бронзовые кроссовки символизируют одну из самых великих карьер в НБА, которая осталась в тени, будучи путем постоянного преодоления, борьбы, поражений и несгибаемой воли. Боб Ланир так ни разу и не сыграл в финале и не был вознагражден за пережитые неудачи. Но тем значимее и грандиознее проделанный им – в его кроссовках 54-го размера – путь.

Его изгоняли из школьной команды, объясняя это тем, что с такими лыжами вход в мир спорта строго запрещен. Его не взяли в тот университет, куда он хотел больше всего, из-за плохих оценок. Ему суждено было провести лучшие годы карьеры в удручающем «Детройте», где у него не было шансов на успех. Но какие бы сюрпризы ни преподносила ему жизнь, кроссовки 54-го размере неизменно несли его дальше, переступая через все преграды.

Последний сезон в университете завершился разрывом связок колена: Ланир приехал в тренировочный лагерь с видимой хромотой и лишним весом. В течение восьми лет «Детройт» каждый сезон менял тренеров, а Ланир принимал новую философию, новый стиль и новых партнеров. Свалившиеся на него все новые и новые травмы – спина, плечо, колени – не могли удержать его вне игры: Ланир сломал руку в одном из матчей и умудрился доиграть его до конца. Ему противостояли монстры: Уиллис Рид, Уилт Чемберлен, Карим Абдул-Джаббар – а он находил свой неповторимый стиль, замешанный на скорости, ловкости, акценте на бросок (будь то хук левой или бросок с отклонением) и неотъемлемой жесткости. В эпоху доминирующих центровых Ланир завоевывал себе место локтями и своей работой, своим бескорыстием пытался заработать право на заветный кусочек баскетбольного счастья. Вынеся столь многое и сделав столько для «Детройта», он решился и потребовал обмена – в «Милуоки» Боб уезжал со слезами на глазах, покидая родной дом. Но жизнь решила так, что это было просто еще одно испытание: и в «Бакс» Ланир не смог преодолеть проклятье, войдя в клуб величайших игроков, которым не суждено было прикоснуться к трофею.

Даже здесь Боб остался себе. Он мог бы сказать, что сделал все, что мог. И успокоиться на этом. Но он всегда повторял, что он сделал все, что мог, но отсутствие перстня долго причиняло ему боль. И именно поэтому его нужно считать настоящим победителем.

94. Джо Джо Уайт

Команды: «Бостон», «Голден Стэйт», «Канзас-Сити»

Статистика: 17,2 очка, 4,9 передачи, 4,0 подбора

Драфт: 9-й пик на драфте-1969

Резюме: Олимпийский чемпион 1968-го – 12 сезонов, 7 на высоком уровне – 7-кратный участник Матча всех звезд – MVP финала 76-го – во второй символической сборной в 1975-м и 1977-м – 3 лучших сезона с показателями 22-5-5 – статистика в плей-офф: 22-5-6, 83% с игры, 42,9 минуты (80 игр) – третий лучший игрок в составе чемпиона («Селтикс» в 74-м и 76-м) – играл за две чемпионские команды («Селтикс» в 1974-м и 1976-м)

Да, я знаю, что Боб Ланир обыграл Джо Джо Уайта один на один, но на их места в этом рейтинге это не может повлиять. Даже несмотря на то, что и статистика центрового не сопоставима с тем, что показывал малыш Джо. Потому что уникальность Уайта неизмерима статистическими или медицинскими выкладками. Это уникальность баскетбольного свойства: парадоксально, но факт – Джо Джо гораздо лучше играл в плей-офф, чем в регулярном чемпионате, и проявлял свои лучшие качества тогда, когда это было нужно больше всего – будь то на последних секундах или в финальной серии.

По-другому, наверное, и быть не могло. Уайт пришел в команду бессменных чемпионов именно тогда, когда Билл Расселл принял решение завершить карьеру. И так получилось, что бремя ответственности легло на его плечи, как лучшего защитника команды, как главной движущей силы команды, как самого стойкого и уверенного в себе игрока: у «Селтикс» практически не было провала, уже через пару лет, взяв Дэйва Коуэнса, «зеленые» вновь вернулись на пьедестал, куда их тащила их маленькая несгибаемая лошадка. С 1971 по 77-й Уайт провел 564 из 574 матчей, проводя в среднем по 39,6 минуты за игру: он всегда оказывался там, где был нужен, и вкладывался до последнего.

Совпадение ли это или все же нет, но гнущему свою линию до конца Уайту посчастливилось сыграть в двух легендарных матчах – на студенческом уровне, когда его Канзас уступил в двух овертаймах в региональном финале, и уже на профессиональном – в героическом 5-м матче финальной серии с «Финиксом». О первом мы знаем совсем немного. Второй – говорит о Уайте лучше, чем что бы то ни было еще. Из своих 33 очков Уайт 15 набрал на протяжении трех овертаймов. Он провел тогда на паркете 60 минут и в концовке уже практически не стоял на ногах: при пробитии штрафных Уайт присаживался на паркет. При этом именно Уайт оказался готов к тому, чтобы довести игру до победного конца. Когда Хавличек забросил свой сумасшедший мяч и вроде бы выиграл для «Бостона» матч во втором овертайме, а Пол Уэстфол воспользовался несовершенными правилами, чтобы иметь возможность выбрасывать мяч с центра площадки, именно Уайт пробивал технический – этот мяч позволил «Селтикс» остаться в игре после деморализующего попадания Гара Херда. Он же вел команду и в третьем овертайме и снова вставал на линию. И это все после того, как после мяча Хавличека обезумевшая от радости толпа выбежала на площадку, команда ушла в подтрибунное помещение, а сам Уайт растейпировался и переоделся.

Репутация первого «железного человека» в НБА в итоге сыграла с Уайтом дурную шутку. Дикое количество матчей («Селтикс» неизменно далеко проходили в плей-офф), в которых Джо практически не отдыхал, привело к тому, что после 77-го его ноги начали ему изменять, и карьера пошла к закату. Она могла быть длиннее и включить большее количество побед, но даже так вряд ли изменила бы представление о Джо Джо Уайте, несгибаемом герое своего времени.

93. Кевин Джонсон

Команды: «Кливленд», «Финикс»

Статистика: 17,9 очка, 9,1 передачи, 1,5 перехвата

Драфт: 7-й пик в 1987-м

Резюме: Чемпион мира 1994-го – 12 сезонов, 7 на высоком уровне – 3-кратный участник Матча всех звезд – четырежды во второй символической пятерке лучших игроков (89, 90, 91, 94) – в третьей символической пятерке (92) – 4 лучших сезона с показателями 22-4-11 (50% FG, 85% FT) – 2 розыгрыша плей-офф с показателями 22-4-11 (28 игр) – второй лучший игрок в составе финалиста («Санс», 92/93) – 5-й по количеству передач в среднем за игру в плей-офф (8,9, 115 игр)

Джонсон был одним из плеяды работящих разыгрывающих 90-х. Наравне со Стоктоном, Пэйтоном, Прайсом он показывал, что значит играть первого номера: Джонсон верховодил действиями команды, тонко чувствуя, когда необходимо вмешаться самому, и брал на себя инициативу, придавая уверенность партнерам. Собственно, во многом так было потому, что баскетбол тогда был иной: сегодня бы – в мире, где оппонента нельзя сдерживать руками, разрешены исключительно заслоны по правилам, а первые номера набирают подавляющее большинство очков после проходов – Кевин Джонсон бы феерил беспощадно. Мало кто из малышей того времени умел так накручивать дриблингом, колотить сверху через «больших» и терроризировать соперника один на один. Через пару лет Кайри Ирвинг, возможно, покажет, что бы сделал Кевин Джонсон, играй он в наше время.

Несмотря на знаменательные индивидуальные достижения (чего стоит хотя бы их компания с Айзейей Томасом и Оскаром Робертсоном, так же, как и он, набиравших в среднем по крайней мере 20 очков и 10 передач три сезона подряд), Джонсон всегда оставался в тени Баркли: толстяк и говорил больше, и вообще всегда был на первых ролях. Хотя все и знали, что головной центр команды именно Джонсон, держащий руку на пульсе игры. Именно он вытащил «Финикс» из болота и спровоцировал приход Баркли. Именно он удостоился высочайшей похвалы в плей-офф 90-го года, когда Джонсон переиграл Мэджика и обеспечил выход своей команды в финал конференции. Именно он отыграл рекордные 62 минуты в самом захватывающем матче в истории лиги.

Та серия 93-го во многом стала кульминацией в карьере Джонсона. Так получилось, что это был тот час Х, который у многих игроков случается раз в жизни, и разыгрывающий был не совсем готов: две проваленные им первые встречи (11 и 4 очка, 2 и 6 передачи) фактически поставили крест на дерзаниях «Санс». Кевин был настолько не похож на себя, что в ключевые моменты второго матча Уэстфолу пришлось бросить на площадку Фрэнки Джонсона. Отыграть у того «Чикаго» подобный гандикап не могла даже команда под предводительством разыгрывающего, превзошедшего самого Мэджика. Он вернулся, но было уже поздно: поезд, отправляющийся на станцию «Величие», уже ушел. И ни Джонсона, ни Баркли не значилось среди пассажиров. Уехавший вскоре толстяк потом еще скажет, что самым лучшим разыгрывающим, с которым он играл, был Морис Чикс. И Джонсон, наверняка, в тот момент еще раз вспомнит злополучное начало серии, изменившее все.

Карьеру ему помогли закончить травмы (порой курьезные – вроде грыжи, заработанной после приступа буйной радости, выразившегося в поднятии центрового команды Оливера Миллера (143 килограмма), с которыми защитник сражался на протяжении всей карьеры. И характерно, что его главными чертами всегда оставались бесстрашие и преданность команде. Будь то в легендарном эпизоде с данком через Хакима Оладжувона или в истории с возобновлением карьеры, дабы помочь ослабленным потерей Кидда «Санс». Так что совсем не случайно, что подобное упорство вывело в итоге Кевина Джонсона в мэры родного Сакраменто.

Фото: Fotobank/Getty Images

92. Шон Кемп

Команды: «Сиэтл», «Кливленд», «Портленд», «Орландо»

Статистика: 14,6 очка, 8,4 подбора, 1,2 блок-шота

Драфт: 17-й пик 1989-го

Резюме: чемпион мира 1994 – 14 сезонов, 8 на высоком уровне – 6-кратный участник Матча всех звезд – трижды в третьей символической пятерке (94, 95, 96) – 3 лучших сезона с показателями 19-11-2-2 -показатели в плей-офф 1996: 21-10-2-2, 57% с игры – показатели в финальной серии 1996: 23-10, 55% с игры – лучший игрок в составе финалиста («Соникс», 96)

История Шона Кемпа – это история той эволюции, которая пережила лига в последние 15 лет. Один из лучших данкеров в истории НБА пришел прямиком со школьной скамьи, научился уму-разуму у одного из апологетов олд-скула Ксавьера МакДэниэла и принялся зажигать так, что в одночасье отодвинул в сторону всех именитых «больших» лиги. И не потому, что его продвигали Дэвид Стерн и его помощники. Даже тогда Кемп вряд ли тянул на образец для подражания: история с кражей цепочек у одноклассника, легенды про то, как юный Шон упорно сдавал экзамены в университет, но так и не сдал, и прочие веселые анекдоты кого-то могли отпугнуть, но его неуемная энергия, звериная грация, его жажда борьбы и умение сделать праздник практически на ровном месте пленяли. Постеры с изображением Кемпа наверняка перебили по тиражам все остальные: потому что не было никого, кто смотрелся на них круче него. Он был Рейнменом, властителем дум, обладателем взрывного прыжка, колоритной внешности и лучшего разыгрывающего 90-х. А аллей-уп Пэйтона на Кемпа – это и был Аллей-уп. Короче, Кемп был самым крутым человеком середины 90-х. При том, что издевался над соперниками после блок-шотов, хватал себя за мошонку после данков, показывал неприличные жесты, скандалил, воевал с тренерами и хвастался тем, что заимел семь детей от шести женщин.

Но потом история (эволюция плюс полная несовместимость Кемпа с современным баскетболом) взяла свое. Постоянные опоздания (на тренировки и на самолет) и начавшиеся разногласия с Джорджем Карлом еще более осложнялись распускаемыми слухами о проблемах баскетболиста с алкоголем и наркотиками. Последней каплей для руководства «Сиэтла» явились денежные притязания игрока. Кемп находился на долгосрочном соглашении с «Соникс», простирающемся до 2001 года, а начавшийся в середине 90-х стремительный рост зарплат игроков делал его «старомодный» контракт просто смехотворным по тогдашним меркам. Точкой кипения стало подписание довольно неказистого Джима Макилвэйна из «Вашингтона» (2,3 очка и 2,9 подбора за 15 минут игрового времени) на колоссальные 36,3 млн. за шесть лет. Этот сомнительный ход менеджеров не только взбесил болельщиков «Сиэтла», но и привел к тому, что Кемп попросил руководство пересмотреть его собственное соглашение. Раздосадованный несговорчивостью менеджеров Шон угрожал бойкотировать предстоящий сезон, в итоге вынудив «Соникс» пойти на тот самый роковой обмен, участники которого продемонстрировали подрастающему поколению, как можно за несколько лет пропить/прокурить/проесть и так далее свои таланты.

Потерявший мотивацию Кемп двигался на автопилоте ровно до остановки – до локаута. После того жилистого мощного Шона мы уже не видели: перевес в 40 килограммов не мешал ему делать 20+10, но это было уже не то да длилось совсем недолго: Кемп побил все рекорды по деградации и окончательно сошел в кювет, когда его проблемы с алкоголем и наркотиками стали неразрешимыми. Дальше были уже конвульсии: Шон то пытался вернуться, то оказывался в сомнительной компании с пистолетами и травкой. Да, таким уже не место в этой лиге.

Вот только одна мысль продолжает меня мучить. Кемп при всем своем противоречивом бэкграунде, не самом привлекательном характере и прочих скандальных атрибутах дал бы фору большинству современных звезд. Его никто не создавал искусственно, не придумывал ему тепличных условий, не рекламировал. Он пробился сам, потому что был великим игроком. Он завоевал любовь других, потому что был настоящим (включая сюда теребление мошонки). Он играл так, что вы сами хотели повесить постер с его изображением у себя над кроватью, но не выглядел такой застывшей картинкой по жизни. Он уничтожал Оладжувона, Баркли, Мэлоуна и Родмана, и, наверное, было бы невероятно здорово, если бы тот великий «Сиэтл», который было невозможно не любить, блистал и дальше. Но получилось так, как получилось. Просто между игрой Кемпа и его жизнью неразрывная связь, и ничего другого не остается, как воспринимать их в многосложном единстве.

91. Клифф Хэган

Команды: «Сент-Луис», «Даллас»

Статистика: 17,7 очка, 6,6 подбора, 3,2 передачи

Драфт: 24-й пик в 1953

Резюме: 13 сезонов, 7 на высоком уровне – чемпион NCAA – 6-кратный участник Матча всех звезд (1 раз в АБА) – дважды во второй пятерке (в 58-м и 59-м) – 4 сезона на пике с показателями 23-10-4 – второй лучший игрок в составе чемпиона («Хоукс» в 58-м) и финалиста («Хоукс» в 60 и 61) – показатели в плей-офф-1958: 28-11, 50% с игры (11 игр) – 5 розыгрышей плей-офф на пике с показателями 23-10-3

Конец 50-х-начало 60-х ознаменовались полным доминированием «Селтикс», собравших у себя всех лучших – Билла Расселла, Боба Кузи, Томми Хейнсона, Билла Шэрмана, Фрэнка Рэмси. Единственной командой, которая пыталась оспорить их превосходство, стал «Сент-Луис»: пять раз «Хокс» играли в финале с «Селтикс» и даже смогли их победить. Все знают Боба Петтита, но именно Хэган – тот самый, которого «зеленые» отдали в обмен на Расселла – зачастую был основным бомбардиром «Хоукс»: за счет скорости, ловкости, небольших габаритов, невиданного напора и одного из лучших «крюков» в истории игры Клифф был неумолим в своей нацеленности на кольцо. Спустя многие годы он с улыбкой вспоминал, что даже лучший защитник той эпохи – Билл Расселл – ничего не мог поделать с ним в тех ситуациях, когда они оказывались с глазу на глаз.

Но, как и у любого члена Зала славы, на первом месте у него были не умения, а характер. Петтит бился под щитами, Клайд Ловеллетт угрожал броском с дистанции, а Хэган пытался успеть, где мог – бежал в отрыв, рубился под щитами, старался выиграть каждую дуэль. Это желание всегда побеждать особенно явственно проявилось уже тогда, когда Хэган оказался в роли играющего тренера в АБА. Суровые драки, бурный темперамент и диктаторские замашки (Клифф до сих пор вспоминает одного из своих подопечных, который посмел ужинать поп-корном прямо во время игры) создали ему репутацию абсолютного перфекциониста, не терпящего на своем пути никаких преград. Если прибавить к этому то, что в НБА тогда не было гарантированных контрактов, и руководство только ждало случая, чтобы взять на драфте кого-нибудь подешевле и оставить за бортом заслуженных людей, то можно понять, каким примерно игроком был Хэйген. Эти парни играли так, словно боролись за свою жизнь. Впрочем, именно так оно и было, и Хэган в этой борьбе за выживание был одним из лучших.

Правда, важно и то, что Хэган особенно и не стремился к такой жизни, руководствуясь своими принцами и видением жизни. Момент появления в лиге был максимально оттянут: уже задрафтованный Хэган сначала вернулся в родной Кентукки, чтобы компенсировать последний сезон, в котором команде было запрещено играть. Потом два года служил в армии. Наконец, с разочарованием узнал, что «Селтикс» его отдали, и принялся пробиваться в состав «Хоукс», поначалу рассматривающих его как защитника. А потом были необычайно яркие 13 лет, создавшие портрет Клиффа Хэгана: патриота своей команды, бесстрашного бойца, идеального партнера и единственного белого в «Хоукс», относящегося к чернокожим как к равным.