Согласно конспирологам, Джордана выгнали из НБА за гемблинг. А откуда они это взяли?
Крайняя степень есть у всего. И это факт. Даже стремление обличить нарушителя закона, которое в основе своей является законопослушным и высокодуховным, при чрезмерном усердии легко превращается в одержимость, готовность пренебрегать очевидными доказательствами и желанием видеть то, чего и близко нет.
Так, кстати, и возникает большинство конспирологических теорий, в основе которых не столько благие намерения – которыми, как известно, устлана дорога в ад – сколько вполне себе обычное желание удовлетворить собственное любопытство за счет более известных и богатых. А уж если таковые дают основания для подобных спекуляций, то упускать подвернувшуюся возможность и вовсе грешно.
Майкл Джордан, даром что миллиардер, на предоставление поводов для обсуждения своей профессиональной и личной жизни никогда не скупился. За что частенько был нещадно критикуем. Порой справедливо, а порой – нет.
Исключением всегда была одна тема – его чрезмерная азартность – которая была одновременно и предметом многочисленных восторгов и нелестных отзывов.
Джордан с юности был азартен, но это не повод называть пристрастие зависимостью
При желании именно раннее увлечение Майкла всем, что касается азартных игр можно причислить к смягчающим обстоятельствам.
Ведь, в отличие от гемблинга, где в основном речь идет о больших ставках и желании сорвать крупный куш, Джордан был движим желанием испытать удачу, к тому же у него элементарно не было средств, чтобы играть по-крупному.
Но это никогда не было для него преградой.
В книге «Майкл Джордан: Жизнь» Роланд Лэзенби отмечает, что в письме, которое Джордан написал девушке, с которой пошел на выпускной вечер, Майкл пишет: «Рад, что она оплатила пари, которое он выиграл у нее». Иными словами Джордану был важен сам фактор риска, механика азарта и только затем награда. «Для него жизнь без риска, что еда без соли», – и вот это все.
То же самое касается чуть более позднего периода, когда Джордан учился колледже.
В 2019 году на аукцион был выставлен чек на 5 долларов, выписанный Джорданом в 1982-м году на имя студента из Северной Каролины. Эти деньги соперник Майкла выиграл у него на бильярде, но не стал забирать призовые, а оказался прозорливее. Джордан уже тогда виделся будущей звездой, и поэтому студент попросил чек, а не наличные.
Удивительно, но так поступили немногие. Хотя могли бы.
В книге «Игра на выживание: Майкл Джордан и мир, который он создал» Дэвид Халберстам пишет, что Джордан играл в азартные игры с партнерами по команде и даже с тренерами прямо по ходу тренировок. Во всех случаях фигурировали символические и несущественные суммы (вплоть до 5 центов), потому что у Джордана элементарно не было средств к существованию, и ему приходилось просить мать присылать ему деньги, чтобы сводить концы с концами.
Уже только на этом основании можно заключить, что те самые бешеные ставки Джордана, о которых слагают легенды, пришли в его жизнь вместе с крупными гонорарами.
Иными словами они стали следствием его первоочередного успеха – игры в баскетбол. Желание срубить денег именно за счет азартных игр никогда не было его приоритетом. Большие деньги повлекли за собой готовность увеличивать ставки и повышать градус азарта, который был, есть и будет неотъемлемой составляющей характера большинства профессиональных спортсменов. По крайней мере, тех, для кого важен кураж соперничества, соревновательный азарт, а не просто готовность прийти отбегать свои минуты, прошамкать что-то на пресс-конференции и поехать домой.
Айзейя Томас просиживал часы в доме легендарного боксера и гордости Детройта Томаса «Кобры из Города Моторов» Хернса за игрой в крэпс.
Джерри Стэкхауз регулярно раздевал Кристиана Лэйтнера в покер во время чартерных перелетов, когда оба выступали за «Пистонс».
Профессиональный гольфист Фил Микельсон выигрывал и проигрывал десятки тысяч долларов на Мировой серии МЛБ и Супербоулах НФЛ.
Суровый тафгай Чарльз Оукли публично угрожал Тайрону Хиллу расправой, если тот не расплатится с ним за проигрыш в кости.
Рэджон Рондо выставлял дурилой все того же Айзейю Томаса, который не мог победить в детскую игру «Собери четыре» и все равно каждый раз вписывался.
«Я хочу научиться. Это только моя пятая игра», – не унимался именитый ветеран.
Джордана отличало только большее количество денег, еще более звериный азарт и готовность прессы раздувать до гигантских масштабов все, что так или иначе было с ним связано.
Особенно, если это касалось его приватной жизни.
В книге «Когда больше ничего не имеет значения», посвященной периоду Джордана в «Уизардс», автор Майкл Лехи описывает эпизод в казино Mohegan Sun, и то, как Майкл играет в блэкджек вместе с Рипом Хэмилтоном и Антуаном Уокером. Джордан потерял полмиллиона, а затем принялся третировать дилера, давить на партнеров, пока наконец не отыгрался под самое утро. Ни дать ни взять Тедди КГБ из драмы «Шулера».
Если бы не одно «но».
«В тот вечер я тоже был в Mohegan Sun, играл с приятелями по 15 долларов за раздачу. То, что описано в книге, происходило примерно в 5-7 метрах от меня. И знаете что? Я не видел ничего, кроме трех друзей, которые смеялись и выпускали пар. Зато я отчетливо помню, как был впечатлен тем, что Хэмилтон – тогда еще молодой игрок, который ничего не добился – чувствовал себя совершенно комфортно в игре с высокими ставками против Джордана. Тогда я подумал, что это хороший знак для его будущего. Это самообладание в итоге и сделало его одним из ключевых игроков в чемпионском составе «Пистонс». Совпадение? Вы мне скажите», – вспоминал Билл Симмонс в статье на ESPN.
Так что очень многое из того, что было написано о Джордане, нужно делить на двадцать три, в конце концов, именно эта мифологизация и является огромной частью его даже не спортивного, а культурного наследия.
Но это не значит, что можно отрицать очевидное.
Майкл играл часто, много, по-крупному… и с кем попало
Последнее одновременно является продолжением подтверждения того, что для Джордана, прежде всего, был важен азарт и главной причиной заподозрить его в нездоровом гемблинге.
В выездных турне Джордан играл в карты не только с партнерами по команде, но и со штатными колумнистами «Буллз» Сэмом Смитом и Лэйси Бэнксом. Во время домашних матчей Джордан утюжил личных охранников самыми разными способами. В программе «The Jump» Скотти Пиппен рассказывал, как Майкл делал ставки на мультяшные лошадиные скачки, которые демонстрируются во время тайм-аутов на медиакубе.
Естественно, Джордан почти всегда выигрывал, поскольку предварительно узнавал у режиссеров, какой ролик они покажут сегодня.
«Майкл мог выиграть так до 400 долларов», – покачивая головой, вспоминал Пиппен.
Джордан же делал ставки на то, чей чемодан покажется первым на багажной карусели в аэропорту. И тоже предварительно вступая в сговор с обслуживающим персоналом.
Ну и как забыть знаменитое состязание в пристенок с легендарным главой безопасности Джоном Майклом Возняком по кличке «Голливуд». Джордан сразу полюбил ветерана армии и бывшего работника чикагского отдела по борьбе с наркотиками за его прямоту и авантюризм. Возняк лихачил на своем «Корветте», с радостью вписывался в любые пари и споры, при этом очень ревностно относился к работе.
«Частью обязанностей отца была парковка автомобилей игроков. И вот однажды он ненароком помял джип Майкла и чувствовал себя архидерьмово. Он не стал ничего придумывать, а пошел и сказал: «Эй, с меня причитается. В конце месяца я отдам чек с зарплатой тебе». Майкл только рассмеялся и ответил: «Не беспокойся. Завтра они дадут мне другую машину», – рассказывал сын Возняка.
Этот и подобный ему эпизоды сделали Возняка одним из представителей близкого круга друзей Майкла. А соответственно и партнером по игре во что угодно.
Знаменитый отрывок из «Последнего танца» оказался колоритен настолько, что по его мотивам состряпали целый скетч для Saturday Night Life, где как раз и педалируется тема непомерного азарта Майкла.
Там же появляется Чарльз Баркли. И не случайно.
Когда сборная США готовилась к Олимпиаде-1992 в Монако, Джордану и остальным звездам был предоставлен доступ в казино Монте-Карло. Там-то и было положено начало еженочным посиделкам, которые затем продолжились по прибытии в Барселону.
В книге «Команда мечты» Джек Макколлум вполне четко выделяет пул основных картежников. Чаще всего Джордану ассистировали Мэджик Джонсон, Патрик Юинг, Скотти Пиппен и Чарльз Баркли. И там уже играли не на четвертаки. Порой ставки были настолько высоки, что звезды НБА просто не готовы были расставаться с такими огромными суммами настолько легко. Баркли, который частенько играл вместе с Джорданом в гольф, называл невиданные цифры.
«Мы играли в гольф с определенными людьми и ставили по паре сотен долларов за лунку, этого было достаточно, а он играл с каким-то парнем примерно на 100 тысяч за лунку, – рассказывал Баркли в интервью The Dan Patrick Show. – Он такой: «Чарльз, видишь вон тот мячик? Подними его». Я ему: «Эй, это мой мячик. Он стоит 200 долларов». А Майкл продолжает: «Подними его, Чарльз. Твой мячик мешает мне. Убери его с траектории моего удара». Я спросил: «Ну, и сколько стоит этот удар?». Он невозмутимо так отвечает: «300 тысяч долларов». После этого я только и смог что ответить: «Дай-ка я уберу его с траектории твоего удара». Это было безумие, чувак. Они играли на сотни тысяч долларов. Настоящее сумасшествие».
Баркли был почти прав. Потому что еще большим сумасшествием было играть на такие суммы с людьми, которых Джордан знал не очень хорошо, либо догадывался об их наклонностях, но пренебрегал этим.
Беспечность, закономерность и тайминг породили теорию об отстранении из-за гемблинга
Если читать все вышеописанное, без привязок к конкретным датам и времени, все это воспринимается не иначе как дайджест забавных историй, объединенных единой тематикой. Но крупные цифры ставок не самое важное в сравнении с точными датами и конкретными именами, расставленными в определенном порядке. А именно на них опирается любое следствие.
Впервые об азарте Джордана как об одержимости заговорили в 1991-м, когда стало известно, что Майкл провел двухдневный перерыв между матчами плей-офф против «Филадельфии» в Атлантик-Сити, играя всю ночь напролет с журналистом Chicago Sun-Times Марком Венсилом.
В том же году сотрудники Налогового управления США, расследовавшие дело Джеймса «Слима» Булера, которого обвиняли в торговле наркотиками и отмывании денег, обнаружили чек на 57 тысяч долларов с подписью Джордана.
Предприимчивый дяденька был многолетним партнером Майкла по игре в гольф – «Слим» утверждал, что с 1989-го – так что отрицать сам факт знакомства было бессмысленно. Сначала Джордан и Булер заявили, что эти деньги были предоставлены звездой НБА на тренировочное поле, которое «Слим» планировал построить. Но после того как Булер отказался от показаний, Майклу пришлось выкручиваться самому. В 1992-м, в ходе слушаний и на фоне рассказов о том, как Майкл куролесил ночами напролет в ходе Олимпиады, Джордан вынужден был признать, что найденный полицией чек в действительности покрывал задолженность за игру в гольф.
«Меня застали врасплох этим вопросом, – объяснял Джордан. – Мне стыдно за то, что я сказал. Но когда я осознал свою вину и изучил, с какими людьми проводил время, то решился рассказать правду и попросить прощения. На протяжении трех дней я очень плохо играл в гольф. Мне было стыдно признаваться в этом, но сейчас я понимаю, что нужно было рассказать, как все было на самом деле».
Тогда же в 1992-м в ходе расследования убийства поручителя по имени Эдди Доу был обнаружен портфель с тремя чеками на общую сумму 108 тысяч долларов, опять-таки подписанными Джорданом. В The Times вышла статья, в которой брат Доу и представлявший его интересы адвокат заявили, что чеки предназначались для оплаты игорных долгов Джордана.
Было это правдой или попыткой слупить денег с баскетбольного небожителя, так и осталось загадкой, но не прореагировать лига не могла.
В марте НБА начала собственное расследование, а Дэвид Стерн вызвал Джордана для приватной воспитательной беседы. Этим все и ограничилось, уже 31-го марта комиссионер объявил о завершении расследования. Джордана предостерегли от общения с антисоциальными элементами, но никаких конкретных действий в его отношении предпринято не было.
Майкл признал ошибку, но при этом отметил, что не собирается бросать азартные игры, а просто станет делать меньшие ставки, чтобы люди не видели в нем зависимого человека.
«Рад, что все осталось позади, и я усвоил урок. Теперь буду осмотрительнее относиться к людям, с которыми играю. Но ошибка, прежде всего, заключалась в том, что вся эта ситуация стала достоянием общественности. Люблю делать ставки. Это неотъемлемая часть соревновательного настроя каждого человека. Я никогда не ставил на результаты баскетбольных матчей. Ставил только на себя, и это была игра в гольф. Нравится ли мне играть в блэкджек? Да. Мне позвонили из лиги и задали вопросы по этому поводу. И я им все рассказал. Есть ли у меня проблемы с игровой зависимостью? Нет. У меня проблемы с тем, что я всегда хочу побеждать», – признавался Джордан в интервью Ахмаду Рашаду.
«Слима» Булера все-таки приземлили на 9 лет, на протяжении которых он был довольно популярной фигурой у прессы. Так, в очень обстоятельном материале Washington Post он в подробностях поведал, что являлся посредником для крупных игроков и звезд спорта, таких как Джордан, Лоуренс Тэйлор, Арт Монк и Лэрри Берд, которые часто отстегивали ему процент от выигрышей за организацию подобных мероприятий.
Когда же Булера спросили, считает ли он Джордана игроманом, тот был предельно четок.
«Скажу так. Люди, которые говорят, что у Майкла Джордана проблемы с азартными играми, – это люди, которые не знают Майкла. Есть те, кто любят поесть, порыбачить, поохотиться или выпить пива. А некоторые люди просто любят играть», – заключил заключенный.
Но на этом ни Джордан, ни те, кто играл вместе с ним, не угомонились.
В мае 1993-го свет увидела книга «Майкл и я: наша зависимость от азартных игр и мой крик о помощи». Автор – Ричард Эскинас, бывший управляющий спортивной арены в Сан-Диего и многолетний партнер Джордана по игре в гольф – утверждал, что баскетболист задолжал ему баснословные 1,25 миллиона.
«Если честно, я считал, что у меня все в порядке до того момента, как мы с Майклом не сошли с ума. В течение 10 дней в сентябре 91-го мы ставили от 100 тысяч до четверти миллиона на лунку, и в итоге я поначалу был должен ему 200 тысяч долларов, но в конце концов выиграл у него 1,25 млн долларов», – сообщал Эскинас.
По его словам за несколько лет Джордан немного отыграл, но его долг все равно составлял порядка 900 тысяч. В какой-то момент Эскинас понял, что столько все равно не получит, и согласился на то, чтобы уменьшить сумму до 300 тысяч. Джордан переводил ее несколькими траншами. Но после того как правдоруб так и не дождался полного закрытия счета, то поспешил выпустить книгу с разоблачением пагубного хобби звезды.
«Опасаюсь, что меня посчитают угрозой Джордану, а также боюсь всего того, что может последовать за этим. Мы разговаривали по телефону после моего выигрыша. И он в шутку мне сказал: «Рич, мне теперь легче тебя убить, чем платить тебе 1,2 млн долларов», – причитал Эскинас.
Джордан в свою очередь отреагировал очень оперативно.
«Я почти завершил выплаты, и тут он выкинул этот фортель с книгой. У нас никогда не было никаких юридических соглашений, я совершал переводы просто потому, что считал это делом чести, и тут он публично опозорил меня. После этого я решил, что больше ему ничего не должен. Какой у нас баланс? Согласно моим записям, мы полностью рассчитались», – деловито резюмировал Джордан.
Эскинасу оставалось только бросаться громкими эпитетами.
«Мне кажется, по какой-то причине он просто не хотел признавать поражение. Он не хотел отдавать мне победу. Возможно, ему было стыдно. И чек для него означал бы поражение. Не понимаю, как человек может не платить», – недоумевал бывший бизнесмен.
Пикировки с Эскинасом проходили под аккомпанемент воя прессы, который был поднят после того как Джордана в очередной раз заприметили в Атлантик-Сити. Майкл решил покутить по ходу финала Восточной конференции против «Нью-Йорка» в 1993 году.
Джордан не отнекивался, добавляя, что ездил в Атлантик-Сити вместе с отцом и уже к часу ночи был дома в постели.
Лиге пришлось санкционировать новое расследование. Джордана вновь вызвали к Дэвиду Стерну и заставили каяться. Прессе фактически ничего не нужно было делать. Вереница событий, тесно связанных с Джорданом и азартными играми, предоставляла обширное поле для спекуляций, преувеличений и выводов разной степени абсурдности.
В его долгах видели источник еще больших проблем.
«В спорте нет места тем, кто играет на деньги, – гневались авторы Sporting News. – Таких людей можно легко шантажировать, они склонны ставить деньги на игру, которую знают лучше всего, они подрывают уверенность общества в чистоте моральных устоев. Но Джордану наплевать».
Джордан парировал.
«Наше законодательство разрешает делать ставки. Оно же разрешает заключать пари. Если бы у меня были проблемы, жена ушла бы от меня. Если бы у меня были проблемы, то я бы голодал, то мои дети бы голодали, мне пришлось бы заложить вот эти часы, заложить чемпионские перстни, продать дом. У меня нет никаких проблем. Мне просто нравится держать пари».
Зашкаливающий уровень концентрации внимания на одном человеке должен был привести к какому-то печальному итогу, но никто не подозревал, что к такому. Трагическая гибель отца Джордана не только не обнулила все предстоящие спекуляции, а наоборот повысила их градус.
Конспирология и последствия
Если разобраться, то толком конспирологической теории как таковой не существует. Есть лишь выпущенная по горячим следам статья Марка Уикера из Orange County Register, в которой один полунамек сменяется другой смутной догадкой, а вместо заключения висит такой абзац.
«На данный момент мы знаем только, что есть доказательства того, что сын играет в азартные игры, и есть подозрение, что у сына проблемы с оплатой долгов. Отец этого сына убит. Кто-нибудь видит в этом совпадение?»
Подобные домыслы, плюс нездоровое желание прессы выжать максимум из трагедии Джордана заставили его сперва дистанцироваться от прессы, затем попросить Дэвида Стерна ограничить общение с медиа (комиссионер решил не создавать прецедента и отделался молчанием), а после объявить об уходе из баскетбола.
И без того хлипкая теория о тайном отстранении из-за гемблинга, вероятно, испарилась бы, если бы не фраза, оброненная Джорданом невзначай. На вопрос «подумает либо он над возвращением?» Майкл пошутил: «Если Дэвид Стерн позволит мне вернуться».
Если статьи в газете, разрозненных слухов и фразы, которой можно приписать абсолютно любой смысл, достаточно, чтобы назвать уход Джордана в 1993-м секретной дисквалификацией за гемблинг, то почему бы не принять рекламу Nike в качестве улики, доказывающий, что никакой дисквалификации или ухода вообще не было.
А даже если и была, то она никак не отразилась на привычном отношении Джордана к азартным играм.
После возвращения Джордана историй о его ставках, пари и спорах не стало меньше, а даже наоборот.
Некоторые из них и вовсе звучали трэшово.
В 2013 году бывшая ведущая MTV Лиза Кеннеди поведала TMZ, что в 1995-м Джордан пытался заключить с ней пари на игру в кости. В случае поражения девушка должна была безропотно презентовать Джордану свою девственность. Майкл не раз дискредитировал себя сомнительными стратегическими решениями, но тут, думается, даже он не рискнул бы вписаться в подобную авантюру.
Зато куда правдивее история о споре с Крисом Полом в 2016-м.
Тогда Майкл пожаловал в тренировочный лагерь Air Jordan Flight School вместе с амбассадором бренда Крисом Полом. Разыгрывающий «Клипперс» предложил Джордану пари: шесть бросков, мажешь три – и каждый ребенок получает по паре Air Jordan.
А дальше Майкл показал, что для него значит азарт.
«Мы были в Санта-Барбаре, и он, черт возьми, попал все эти броски, и они послали к черту детей. Ладно, забудь о нем, чувак. В этот раз он не прав», – признался Пол журналистам.
Такое поведение, конечно же, не пример для подражания, но и не зависимость, не привычка, не хобби.
Потому что для Джордана это даже не черта его характера, а неотъемлемая часть его естества, его натуры. Это просто его основной инстинкт.
Фото: Gettyimages.ru/Streeter Lecka, Alexander Hassenstein, Bettmann
Все никак основу не запустит