Интервью с тренером по баскетболу Максимом Бычковым

«Когда соперник применяет определённые тактики, тренер-скаут может распознать их и дать игрокам на площадке соответствующие указания. В такие моменты понимаешь, что часы, проведённые за компьютером, действительно приносят результат»

Максим, расскажи немного о себе, чтобы читатели могли лучше понять твою баскетбольную карьеру.

Я действующий тренер-скаут, а раньше сам профессионально играл в баскетбол на уровне Суперлиги. Родился в Москве и начал заниматься спортом в спортивной школе «Тринта». В 16 лет я попал в молодёжный проект ЦСКА, где играл на всех уровнях — от ДЮБЛа до молодёжной команды, в том числе несколько сезонов был капитаном, также выступал за основную команду.

В 22 года я перешёл в Суперлигу, в команду «Рязань». После этого играл за «Спарту&К», московское «Динамо», снова «Рязань» и МБА. Последний этап, пожалуй, был самым интересным в моей карьере. Хотя во второй сезон, когда стал капитаном, порвал крестообразные связки и выбыл на сезон. Затем был восстановительный год, понял, что не могу вернуться к прежним кондициям, начали появляться другие проблемы со здоровьем. Тогда я и задумался о завершении карьеры.

В то время профессия скаута не была распространена, только в топ-клубах работали единицы специалистов. В основном это были ассистенты тренеров. Мне же было интересно изучать соперников и понимать свою команду, поэтому я начал интересоваться этой профессией. Стал помогать в МБА на добровольных началах, и понял, что моя работа может внести определённый вклад в успех команды, даже если это будет всего лишь 5–10% результата, это уже будет значительным достижением, и решил продолжить развиваться в этой области.

Так ты оказался в «Руне»?

Да, в то время «Руна» переходила из Высшей лиги в Суперлигу-1, и я связался со спортивным директором Павлом Ильменковым. Хотел присоединиться к команде, но сначала не вышло — мне сказали, что у них и так всё хорошо организовано. Однако через пару месяцев Павел сам связался со мной и предложил пообщаться с главным тренером Олегом Окуловым. Встретились несколько раз, я проанализировал игры — и всё, мы начали работать, и всех всё устроило.

Так началась моя карьера скаута. Правда, это было время ковидный сезон, который закончился раньше обычного, но зато у меня появилось время, чтобы изучить профессию, понять, в каком направлении двигаться, посетить несколько семинаров и многому научиться. Уже на следующий сезон я официально вошёл в тренерский штаб Олега Бартунова. У меня была определённая роль, но со временем она немного расширилась — я стал ассистентом и начал работать на площадке. Мне этого и хотелось, всё происходило естественно. Наверное, это лучшее в жизни, когда ты занимаешься тем, что тебе нравится, и карьера движется в правильном направлении. После третьего сезона команда поднялась в Единую лигу, и я словно на лифте поднялся туда.

Оглядываясь на свою карьеру игрока, есть ли что-то, о чём ты сожалеешь? Что бы ты сделал по-другому? Ты был капитаном ЦСКА-2, команда добивалась довольно хороших результатов. Казалось, что ещё немного, и вы выйдете на новый уровень…

Я как раз оглядываюсь назад и думаю, что всё сложилось хорошо для моего потенциала и уровня таланта. У меня были возможности перейти в другие проекты ЦСКА, но я понимал, что моё место было именно здесь. Тренер очень доверял мне, и я стал капитаном, что способствовало командным успехам.

Я никогда не был эгоистичным игроком и всегда был готов пожертвовать личной статистикой ради команды. В последний сезон мы выиграли молодёжный чемпионат ПБЛ и завершили сезон успешно. Результаты говорят сами за себя, и я считаю, что всё сделал правильно.

Давайте поговорим о твоей трансформации в тренера. Ты всегда видел в игре больше, чем просто игрок?

Нет, особенно когда был молод. Никогда об этом не задумывался. Просто играл в баскетбол, учился, воспринимал… И всё это было неосознанно. Когда тебе 20 лет, хочется просто играть, получать удовольствие и побеждать.

Однако после 25 лет я понял, что тело начинает болеть, получил травму, которая вынудила покинуть спорт. В такие моменты начинаешь задумываться о том, что делать дальше. Именно тогда я решил, что мне было бы интересно заниматься скаутингом. К тому же, само понятие «скаутинг» в разных странах отличается. Например, в Америке это значит искать талантливых игроков, а в Европе скаутом считается специалист, который занимается тактическими аспектами и анализирует соперников.

Сложно ли было перейти из игрока в тренеры-скауты?

В первый сезон я столкнулся с психологическими трудностями. Даже когда не играешь, всё равно ощущаешь себя игроком. Видишь парней, с которыми последние 5–7 лет выступал либо в одной команде, либо против них. Когда заходишь в раздевалку в новой роли, это немного непривычно и некомфортно. Но это всё равно интересно. Со временем я преодолел этот барьер и смог объединить лучшее из двух миров. С одной стороны, знаю всё о команде как игрок, понимаю её химию и отношения. С другой стороны, теперь перенимаю опыт от тренерского штаба и главного тренера.

Я стал своеобразным связующим звеном между игроками и тренерами. Игроки мне доверяют, и тренеры тоже. Я нахожу пути к взаимодействию, и эти связи работают. Это приносит мне огромное удовольствие.

Говорят, что если человек уже прошёл определённые этапы в качестве игрока, ему не нужно учиться на тренера, так как он и так всё знает. Это правда?

Отчасти да. Если были игроком, это даёт некоторое преимущество, поскольку вы знаете, как работает система со стороны игроков — не полностью, конечно, но всё же понимаете некоторые вещи.

Однако чтобы стать скаутом, недостаточно просто прийти в профессию, даже если вы уже имели опыт игры. Конечно, если у вас особый склад характера, то это может быть успешным вариантом, но всё равно необходимо подготовиться. Я, например, прошёл дополнительное обучение, хотя и понимал, что это необязательно. Но лучше перестраховаться и пройти все необходимые курсы и семинары, так как в долгосрочной перспективе это даст вам значительное преимущество.

Ты специализируешься на работе тренера-скаута или также можешь выполнять функции ассистента главного тренера?

Я начинал с более узкой специализации, был исключительно скаутом. Однако со временем стал уделять больше внимания индивидуальной работе с игроками, а также дополнительной работе в других направлениях. В первый год мне не особо доверяли, но с каждым годом я брал на себя всё больше ответственности. Олег Бартунов постепенно повышал мой уровень, и я начал выполнять функции помощника главного тренера.

Есть скаут, который занимает пятое место в штабе и постоянно работает за компьютером. Но я не хотел так закончить. Мне не хочется быть главным тренером, но быть вторым или третьим — это то, что меня действительно интересует. В итоге так и получилось.

Ты работал с такими тренерами, как Окулов, Бартунов и Эрдоган. Как чувствовал себя рядом с ними?

С Олегом Окуловым мы работали не так долго — с октября по март, из-за пандемии. В основном я выполнял роль тренера в компьютерной программе. Мы часто общались, и я получал опыт, но не в таком большом объёме. С Олегом Бартуновым мы взаимодействовали гораздо больше.

Конечно, самый большой опыт и понимание я получил за один сезон в Единой лиге с Эрдоганом. Он был требовательным тренером, и в нашем штабе из четырёх человек мы выполняли объём работы, который обычно делают 6–8 человек. Выступление в Единой лиге также способствовало моему развитию как специалиста. Такие условия позволяли прогрессировать и становиться лучше.

Насколько тренерский штаб команды Единой лиги отличается от, например, Суперлиги? В чём разница?

Не хотелось бы никого обидеть…

Говорят, что в Единой лиге другие скорости, уровень контакта и тактика. Наверное, к этому нужно готовиться иначе и по-другому анализировать соперников?

Я не могу сравнить, потому что мы не работали с Бартуновым в Единой лиге — он ушёл в ЦСКА. Но то, что мы делали в Суперлиге, тоже было на высоком уровне: анализ в реальном времени, принятие решений в процессе игры. И это работало довольно успешно. Я прямо во время игр сидел в планшете, где у меня были различные формулы, и это приносило свои плоды, вносило коррективы.

Что касается Единой лиги, то там, конечно, другие люди, на другой стороне площадки сидят совершенно другие тренеры. Наш главный тренер тоже был очень опытным человеком, он знал, что нужно делать и чего требовать от своего штаба, и очень чётко доводил это до нас. Когда в августе мы впервые сели общаться, то в офисе провели часов шесть, обсуждали, что Эртугрул хочет от нас видеть, что мы можем ему дать, нащупывали взаимодействия. Я считаю, что это хорошо работало, потому что начало сезона было очень успешным.

Тактический скаутинг мы делали всем штабом, было чёткое распределение обязанностей, благодаря чему могли анализировать больший объём информации.

Как думаешь, может ли тренер-скаут существенно повлиять на результат команды?

Я понял это, когда ещё играл в Суперлиге. Когда соперник применяет определённые тактики, мы можем распознать их и дать игрокам на площадке соответствующие указания. Например, подготовиться к бэкскрину. Игроки уже знают об этом, и когда происходит бэкскрин, мы успешно отбиваемся и убегаем, чтобы забить гол.

В такие моменты понимаешь, что часы, проведённые за компьютером, действительно приносят результат. В нашем тренерском штабе был сделан акцент на скаутинг, и было очень приятно видеть, как это работает.

Правда ли, что в межсезонье у скаута даже больше работы, чем во время сезона?

Я бы сказал, что работа скаута всегда очень активна. (Улыбается.) Просто в межсезонье меняются акценты. В это время в основном изучаешь вместе с тренерским штабом списки игроков. У меня есть списки с прошлых сезонов, где указаны тысячи имён легионеров, а нужно отобрать всего лишь двоих. В идеале это должны быть игроки, о которых никто не знает, чтобы они были чуть более доступны по цене, но при этом лучше других. Однако в итоге всё работает. Например, у нас был Майк Дэвис, который очень хорошо влился в Суперлигу, а в этом году он успешно выступает в Германии.

Какие программы необходимы тренеру-скауту? Бывший скаут сборной Денис Годлевский как-то рассказывал, что существуют программы, стоимостью в миллионы.

Мне повезло: в «Руне» всегда шли навстречу и предоставляли доступ к любым необходимым программам. Например, SportCode очень популярный софт в Америке, и я точно знаю, что тренеры в Единой лиге также активно его используют. Мне предоставлялся доступ к этой программе, хотя она и стоила дорого. Можно сказать, что это была инвестиция клуба в результаты, и она действительно работала.

Кроме того, я использовал платформы InStat и FastDraw, которые, по сути, являются стандартным софтом. Также знаю, что многие команды используют Synergy, но это в основном касается Лиги ВТБ. Нам же было достаточно SportCode и InStat, чтобы показывать хорошие результаты и эффективно работать.

Как возникла идея работать в сборной России U18?

Главным тренером сборной был назначен Олег Бартунов. Однажды мы случайно встретились, и он предложил мне присоединиться к нему в качестве тренера. Сказал, что если мне интересно, то он был бы рад видеть меня в своём штабе. Я сразу же согласился, потому что работа в сборной — это уникальная возможность, особенно учитывая, что здесь собраны молодые ребята. До этого я работал только с опытными баскетболистами, и это было захватывающе.

Насколько сложно работать с молодыми игроками?

Я бы не сказал, что есть какая-то значительная разница. Когда молодым игрокам чего-то не хватает, они компенсируют это своей огромной энергией и желанием учиться.

Мы с Олегом обсуждали этот вопрос. Было видно, как ребята старались и хотели достичь результатов — они впитывали всё, что мы им говорили. Это было очень эффективно, потому что мы могли тренироваться по два с половиной часа утром и столько же вечером — и все эти пять часов парни не останавливались. Это вдохновляло нас как тренеров продолжать нашу работу.

Кто лучше усваивает информацию: опытный игрок или молодой? С одной стороны, у опытных больше опыта, а с другой — у молодого более ясного мышления.

Взрослые, вероятно, быстрее понимают и запоминают информацию. Им достаточно услышать всего пару-тройку слов, и они уже готовы действовать. Особенно если речь идёт о Лиге ВТБ. В этом турнире можно даже ничего не говорить, а только показать — и игрок сразу всё поймёт. Это просто замечательно, когда нужно только направлять игроков.

Этим летом «Руна» сократила мужскую команду. Чем ты сейчас занимаешься?

Я начинал этот сезон в женской команде «Руны», но, к сожалению, после двух месяцев покинул клуб. Сейчас я в творческом отпуске, гощу у семьи Флориде. Мы путешествуем по колледжам и смотрим баскетбол, и это открывает мне глаза на мир, который раньше был мне неведом. Я вижу большую разницу между российским, европейским и американским баскетболом — не в плохом смысле, а в скорости и понимании игры.

Сейчас я смотрю много баскетбола, здесь много школ и академий, представляющих первый дивизион NCAA. В часе езды находится «Майами Хит», и я планирую съездить туда и посмотреть игру.

Интервью взял: Артем Комаров