Битва за деньги НБА, часть 2: иск игроков к НБА и рост зарплат из-за хаотичной лиги-конкурента
История борьбы за крупные контракты.
Часть вторая, в которой мистер Робертсон и его друзья идут в суд
В 1965 году Хайнсон закончил карьеру и передал пост президента профсоюза Оскару Робертсону. Начиналась новая битва. Более готового к ней человека, чем Оскар, было не сыскать. «Лэрри и меня объединяло понимание, что владельцы всегда действуют против интересов игроков. Это было нашей отправной точкой во всех переговорах».
Оскар был очень, очень зол. Кузи и Хайнсон, дети эмигрантов, с ранних лет столкнулись с давлением окружающих. Француз Боб начал учить английский только в школе. Детство немца Тома пришлось на годы Второй мировой войны – и за неимением других представителей рейха, именно он держал ответ перед шпаной из Джерси. Им пришлось пробиваться к месту под солнцем через стычки и упорную работу над собой. Но это место для людей с белым цветом кожи хотя бы существовало. Для Оскара же баскетбол был неразделим с вопросами расизма. Ментально он был в том же отгороженном от остальных лагере, что и Расселл, и позднее Карим. Оскар жил состоянием конфронтации и в НБА приходил не для дружбы с белыми шефами. Добрым словам он предпочитал доллары и соответствующее звездному статусу отношение.
Каждые переговоры между ним и клубом «Цинциннати Ройалс» превращались в войну со взаимными сливами в прессу и ультиматумами. В конце неизменно следовало холодное рукопожатие и новая цифра в контракте, но лед между сторонами только нарастал. Местные СМИ перестали любить Оскара еще до того, как он стал главным раздражителем для шишек НБА. В Цинциннати его начнут воспринимать как неблагодарную жадину, которому плевать на интересы других.
Расставание с клубом пройдет именно в такой атмосфере. Место тренера получит Боб Кузи. Для бывшего двигателя реактивного нападения «Кельтов» доминирующий баскетбол Робертсона, пращура всех гелиоцентричных разыгрывающих, покажется слишком медленным и индивидуальным. Тренер попробует развернуть атаку в что-то более веселое для ролевиков. Оскар откажется меняться и начнет намекать, что дело не в тактике, а человеческой зависти. Кульминацией противостояния станет пропуск 12 игр по причине травмы. Момент, разгар споров о новом контракте, а также история (Оскар отличался железным здоровьем и не славился рискованными нырками за уходящими мячами) спровоцировали менеджмент подозревать звезду в симуляции.
Его попробуют обменять в «Балтимор», но Оскар заблокирует сделку – такое право вето он выбил во время предыдущих переговоров. «Биг О» уже претендовал на 700 тысяч долларов по следующему контракту и не получил гарантии от «Балтимора», что в новой команде его ждет чек на желанную сумму.
Еще до этих событий, будучи президентом, в 1966 году Робертсон озвучил, что профсоюз хочет убрать из контрактов игроков запрет на переговоры с другими командами. Оскар совершил нападение на главную святыню владельцев, reserve clause. «Пункт о резервировании» закреплял за каждой командой права на игроков на все время их выступления в лиге. Игрок не мог покинуть клуб после истечения контракта – истекала только финансовая договоренность, но не права. Единственным вариантом смены локации был обмен, который должна была хотеть провести сама команда. В такой ситуации владелец мог навязывать любые условия, имея в качестве ограничений только собственную порядочность и готовность игрока вообще не играть в лиге.
В газетах Оскара объявили бунтарем. Даже партнеры по профсоюзу сомневались в успехе. Кей Си Джонс, защитник «Бостона», говорил:
– Не вижу, почему владельцы согласятся избавиться от этого пункта. Дать возможность игрокам самим выбирать лучшую сделку для себя с любой командой в лиге... Шансов нет.
Комиссионер Кеннеди отклонил запрос и парировал, что пункт о резервировании – «необходимое зло». Трудно спорить. Такое необходимое для владельцев и такое злое для игроков.
В 1967 году Профсоюз выступил в свое любимое время, на Матче всех звезд, когда пресса уделяла его существованию хоть какое-то внимание. Робертсон и Флейшер представили план из шести пунктов. На самом деле план был ровно тот же самый, что игроки озвучивали со времен Кузи и Хайнсона. Отличие состояло в том, что в этот раз профсоюз обозначил дедлайн для решения владельцев – 15 февраля. План состоял из 6 пунктов:
• Пересмотр reserve clause. Под словом «пересмотр» конечно скрывалось требование о его полной отмене.
• Отчисления доли от телевизионных доходов в пенсии игроков. Лига расширялась, интерес зрителей рос, «Бостон» был только что продан за серьезные деньги. Однако все сливки доставались владельцам.
• Создание юридического лица, которое бы управляло правами на рекламу с использованием имен и изображений игроков. Клубы выпускали различные промоматериалы, помещая на них собственных звезд, но ничем не вознаграждали последних за помощь в продвижении.
• Создание комитета, который бы взаимодействовал с игроками из других профессиональных лиг, прежде всего бейсбольной и футбольной. У соседей происходили идентичные процессы дележа пирога, поэтому игроки рассчитывали усилить прессинг, показав свою сплоченность.
• Установление лимита для регулярного сезона в 81 игру. Профсоюз опасался, что с появлением новых команд владельцы захотят проводить еще больше игр. «Я лично считаю, что и 81 игра – это много, плюс выставочные матчи и плей-офф», – говорил Оскар.
• Установление лимита на выставочные матчи и отдельная оплата за них. Игрокам приходилось проводить по 15 дополнительных игр в межсезонье без всякой компенсации.
План выглядел утопичным, а его создатели – в лучшем случае, наивными фантазерами. Наступил и прошел день дедлайна, а лига продолжала делать вид, что ничего, стоящего ее внимания, не произошло. Тогда 1 марта профсоюз объявил, что пока не будет заключена новая сделка, игроки не выйдут на матчи плей-офф. Лига в ответ сообщила в письме Флейшеру, что владельцы готовы отменить ПО вместе со всеми бонусными отчислениями за матчи, если игроки не «начнут чтить свои обязательства». Но нервы Оскара, Лэрри и их соратников оказались достаточно крепки, чтобы убедить НБА пойти на переговоры. За день до начала матчей на вылет стороны ударили по рукам: пенсионный план улучшили, появились пункты о медицинской страховке, были обновлены лимиты на выставочные матчи. Толстосумы даже согласились сформировать комитет для пересмотра стандартного соглашения с игроками.
Все понимали, что это просто очередное затягивание вопроса. У владельцев были основания считать, что они пересидят профсоюз. За тринадцать лет существования организации было много шума и мало реальных достижений. Игроки требовали, а потом завершали карьеры, и их уже не интересовали запутанные отношения с лигой. Единственной проблемой был Флейшер, который уходить никуда не собирался.
И в этот раз у него появился мощный инструмент давления. В том же 1967 году у НБА сформировался новый конкурент лиге в лице Американской Баскетбольной Ассоциации (АБА). Для игроков это означало возможность выбора места трудоустройства.
На самом деле, у АБА не было никаких шансов. Прежде всего, потому что не было денег, сопоставимых с кассой НБА. Не было контрактов с телевидением. Выручку генерировали только продажи билетов, но большинство клубов АБА находились в менее крупных городах – и постоянно меняли дислокацию, не выдерживая финансового давления.
Зато необходимость повышать продажи любой ценой превратила АБА в лигу со ставкой на зрелищность. Когда-то в пятидесятых НБА договорилась с Эйбом Саперстайном проводить сдвоенные матчи: клубы играли после выступлений «Глобтроттерс», чья афиша с чернокожими атлетами служила приманкой для публики. И АБА взяла на вооружение тот же подход, обещая почти цирковые выступления. Ее клубы драфтовали спортсменов с яркой атлетичной манерой игры; позаимствовали из почившей лиги АБЛ трехочковый бросок; поощряли скорость, слэмданки, акробатический стиль и трюки.
АБА и сама была трюком. Весь бизнес-план строился на том, чтобы отчаянно врать и запугивать НБА, пока те не позовут новые клубы к себе под крыло. Дым и зеркала, фокусы и кролик в шляпе. И представление вышло грандиозным. АБА переманила молодую звезду Рика Бэрри; драфтовала студентов до завершения ими обучения; выписывала огромные деньги, обещала покрыть дополнительные расходы и предоставлять игрокам различные бонусы. Талант потек мимо старой лиги в глубинку.
То, что чеки от АБА потом невозможно было обналичить на полную сумму, было уже не так важно. Чтобы подстегнуть интерес НБА, АБА подала на нее в суд (и подаст еще несколько раз), намекая – либо вы нас берете к себе, либо мы будем ставить палки в колеса, где это только возможно. НБА действительно зашевелилась и уже через три года существования новой организации владельцы проголосовали за объединение.
Такая сделка уничтожила бы единственную возможность игроков влиять на команды во время переговоров о контрактах. Поэтому 16 апреля 1970 года Оскар Робертсон как президент профсоюза и представитель команды «Цинциннати» и еще 13 представителей других команд НБА от имени «всех текущих и всех будущих игроков» подали в суд на лигу, обвинив ее в нарушении антимонопольного законодательства (на самом деле, один игрок все таки отказался от иска. Это был Конни Хоукинс, ранее заключивший соглашение с НБА на 1,3 миллиона долларов в рамках собственного суда с лигой). Иск оспаривал не только объединение лиг, но и все основные процессы бизнеса НБА как нечестные и неконкурентные, в том числе и reserve clause.
Никто и подумать не мог, что тяжба продлится долгих шесть лет.
Через две недели после подачи иска суд заблокировал возможность объединения, пока лига не придет к соглашению с игроками или не получит специальное одобрение Конгресса. Ранее такую процедуру через законодателей проходили футбольные НФЛ и АФЛ при слиянии в 1966 году, поэтому в НБА были более чем уверены в своей победе. У них были связи и нужные сенаторы, которые подали соответствующий законопроект.
К тому времени и владельцы, и игроки хорошо понимали, что склоки склоками, а бизнес есть бизнес. Видные члены профсоюза уже были миллионерами, и речь теперь шла не о том, чтобы добиться сносного отношения работодателя, а о максимизации прибыли для всех. Лига заключила новое телевизионное соглашение на три года по стоимости в четыре раза больше, чем предыдущий. В преддверии сенатских слушаний НБА и профсоюз заключили в октябре 1970 года первое полноценное Коллективное соглашение, которое отчасти обеляло некоторые монопольные практики лиги. Игроки выжали из этого повышение минимальных размеров зарплат и увеличение доли выплат от матчей плей-офф.
Выступления в Сенате были назначены на сентябрь 1971 года. И профсоюз отправил целый десант на захват Вашингтона. Флейшер подбил на помощь одного из крупнейших специалистов по монопольному праву в стране Айру Миллстейна. Игроки, кроме выступавших Робертсона и Дэйва Дебушера, были представлены Хавличеком и Брэдли. Билл не просто так окончил Принстон, кузницу политического бомонда. Он успел поработать помощником нескольких сенаторов и тоже обладал нужными связями. Позднее, после завершения карьеры в баскетболе, Брэдли сам займет кресло на Капитолийском холме.
Боссы НБА сделали, как им казалось, козырной ход. В случае одобрения слияния они предоставляли игрокам новый тип контракта, где изымался злополучный «пункт о резервировании». Конечно, его тут же заменяла цепочка других пунктов, но представители лиги могли с полной уверенностью в голосе утверждать перед высокими лицами, что главное требование игроков уже удовлетворено.
Все пошло не по плану, когда глава комитета по монополиям сенатор Филипп Харт, сам имевший бизнес-интересы в разных спортивных лигах, взял самоотвод. Руководство внезапно получил Сэм Ирвин, древний южанин, сложно сочетавший в себе разные убеждения эпохи, в которой вырос. Строгий и последовательный конституционалист, он долго сопротивлялся расширению прав для чернокожего населения – и при этом стойко присматривал за намордником на пасти федерального Цербера, борясь против превышений полномочий властями. Сенатор Ирвин уже успел войти в историю страны, когда участвовал в низложении зловещего сенатора Маккарти, развязавшего антикоммунистическую истерию. Через несколько лет именно Ирвин возглавит комиссию по расследованию Уотергейтского скандала и на всю страну будет обличать президента Никсона во лжи.
Сенатор сразу обозначил свою позицию:
– Законопроект предлагает ограбить каждого человека в Америке, обладающего навыками игры в баскетбол, лишив его права продавать свои навыки по наивысшей стоимости, которую он может получить на свободном рынке.
Основные аргументы НБА строились на том, что их бизнес не рентабелен. Юристы и экономисты, привлеченные лигой, доказывали, что множество клубов просто обанкротятся, если не ограничить войну зарплат между лигами. Только создание общей организации и регулирование расходов на игроков позволит вообще сохранить рабочие места в профессиональном баскетболе. Ирвин ответил на это: «Вы говорите, что те, кто управляет лигами, не способны наложить ограничения на самих себя, поэтому вы просите Конгресс наложить ограничения на игроков». Сенатор с таким пристрастием допрашивал свидетелей, что не успели выступить четыре представителя от лиг, в том числе оба комиссионера.
Зато успел отличиться Рик Бэрри, на тот момент игрок «Нью-Йорк Нетс», дававший показания в пользу владельцев. Рик, который сам несколько лет назад пошел за длинной деньгой в АБА, теперь рассказывал, что все было неправильно.
Сенатор Ирвин: «Вы заявляете, мистер Бэрри, что были крайне успешны финансово, потому что у вас была возможность играть в обеих лигах, и клубы из разных лиг соревновались, чтобы получить ваши услуги».
Рик Бэрри: «Это позволило мне значительно увеличить свои доходы. Разумеется, это не было причиной, почему я совершил переход. Я совершил переход, потому что стал свободным агентом в НБА».
Сенатор Ирвин: «И сейчас вы пришли к осознанию, что возможно вам платили слишком много, я правильно понимаю?»
Рик Бэрри: «Астрономические суммы, которые выписывают молодым игрокам, приводят только к ослаблению всех команд финансово, не говоря уже о том, как это задевает ветеранов игры […] Я думаю, что заработал значительно больше денег, чем следует платить за игру в баскетбол».
Под конец Бэрри заявил, что если сравнивать игроков с крепостными, то он – очень счастливый раб. На этом моменте даже активно проталкивающий законопроект сенатор Хруска ошалел. «Что ж, желаем, чтобы ваше счастье продолжало расти, мистер Бэрри».
Надо ли говорить, что такие слушания закончились провалом для владельцев?
Вынесение вердикта в Сенате затянулось до 1972 года. По итогу Комитет дал одобрение на слияние только в случае изменения изначального законопроекта. В новой версии убирались все намеки на «пункт о резервировании» и иные искусственные ограничения возможности игроков добиваться лучшей сделки для себя, например, необходимость компенсации старому клубу от нового за переход агента. Последующие разбирательства в Конгрессе привели к аналогичному результату.
НБА не сдавалась и вместо законодателей сфокусировалась на суде, где выбрала любимую тактику измора. В рамках тяжбы фирма «Проскауэр, Роуз, Гетц и Мендельсон», нанятая лигой, начала рассылать сотни повесток. Игроков решили добить многочасовыми бессмысленными показаниями, а профсоюз разорить на судебных расходах. Многие повестки были подписаны рукой молодого юриста Дэвида Стерна. Будущий комиссионер лиги вспоминал:
– Моя работа заключалась в затягивании процесса. И Билл Брэдли был идеален, потому что он не умеет лгать. Так что я спрашиваю его, «Что вы делали, когда были в Оксфорде и играли в баскетбол?» И он отвечает, «Я подбрасывал мяч ...» и это продолжается около пяти дней».
Оскар Робертсон завершил карьеру в 1974-м. На посту президента профсоюза ему наследовал Пол Сайлас. Но ничего не поменялось, игроки держались и требовали изменения соглашения.
Несмотря на ухищрения лиги, в 1975 году судья Картер проинформировал стороны, что нет ни одной возможности вывести сделку из под антимонопольного законодательства. Это был полный крах всех усилий владельцев. В скором времени Джей Уолтер Кеннеди покинул пост и передал его новому комиссионеру Лэрри О’Брайену, который получил полномочия разрешить конфликт с игроками на любых условиях, лишь бы поскорей.
На Матче Всех Звезд 1976 года Лэрри Флейшер и Лэрри О’Брайен ударили по рукам. Игроки лиги получили право становиться свободными агентами, не по названию, но по сути, пусть и не моментально. Соглашение предусматривало десять лет переходного периода, с постепенным вступлением в силу его пунктов.
К тому времени от АБА уже почти ничего не осталось, и к НБА присоединились лишь четыре выживших клуба.
Фото: AP/EAST NEWS; Gettyimages.ru/Bettmann, Focus on Sport, Ross Lewis, John D. Hanlon; MEARS Photo LOA/Sporting News Collection Hologram
Йосю - в сонм с Рахоном и Сприкутом