6 мин.

Анатолий Мышкин: «Если есть человек, который готов приобрести ЦСКА, то надо ему помочь»

369

- Как вы относитесь к тому, что сейчас происходит в ЦСКА?

– ЦСКА – мой родной клуб, и я, конечно, внимательно слежу за его судьбой. Родная даже не эта команда, а именно четыре буквы, которые известны во всем мире и которые ассоциируются с клубом из Москвы.

Меня удивляет, прежде всего, противоречивая информация, которая доносится из клуба. Сначала пишут, что команда будет играть, потом, что клуб будет расформирован. Это удивительно. Ведь команду можно спасти. Не тендер был объявлен, не много претендентов на клуб. Был объявлен клич SOS, и на него отозвался только один человек, которому надо помочь. А вместо этого появляются какие-то юридические тонкости, проблемы, которые мешают приобрести клуб. Это мне непонятно: ведь если команда банкрот, если кто-то от нее отказывается, то какие здесь могут быть претензии, какие могут быть проблемы. Тем более что происходит это перед самым началом чемпионата, когда промедление смерти подобно.

- Вы считаете, что возможно найти выход из ситуации?

– Если говорить о ситуации в целом, то я – а я возглавлял команду почти 15 лет – первым ощутил на себе удары, которые пришлись еще на ту, чемпионскую команду: сначала сократили команду из вооруженных сил, потом отвалились спонсоры. Последние два года было очень тяжело. Затем просто пришли дяди и сказали, что нам команда не нужна.

Несколько лет назад, еще до переезда ВБМ-СГАУ из Самары я лично обращался к руководству ЦСКА с просьбой возродить команду. Тогда экономические условия уже начали улучшаться. И я предлагал возродить хотя бы ту команду, которая была до того, без легионеров, на основе 5-6 российских игроков: Барановой, Степановой, Рахматулиной – это был бы костяк, который бы помогал расти молодежи и давал результат. Мне сказали, что все это глупости. Тогда были какие-то проблемы с мужским ЦСКА, было не до того. После этого брэнд ЦСКА, известный во всем мире, был отдан самарскому клубу, который переехал в Москву. Уже тогда мне казалось, что все это рано или поздно обернется крахом. И когда выдвигается проект сохранения команды и брэнда, ни в коем случае нельзя отмахиваться от него. Нужно обязательно протянуть руку помощи.

Ко мне обращались бывшие владельцы клуба за помощью – я тренирую девочек Тимирязевской Академии, двукратных чемпионок Европы – чтобы мы стали фарм-клубом главной команды. Со своей стороны я сделал все, что мог.

- Вам кажется, что в современных условиях возможно существование исключительно российского проекта, как предлагают новые владельцы?

– Российский баскетбол вообще столкнулся с основополагающей проблемой засилья легионеров. Это красной линией проходило на чемпионате Европы: все говорили, вот, дескать, наши девушки не играют в клубах. Могу обрисовать проблему по-другому. На этом чемпионате не было видно, чтобы они вообще хотели играть, что-то показывать. Мне кажется, они весьма комфортно чувствуют себя, находясь в клубах, где проводят по несколько минут на паркете, получают хорошие деньги и при этом становятся чемпионками России и Евролиги. Здесь от них никто ничего не требует.

Но ведь тогда можно закрыть весь российский баскетбол и сделать лигу открытой для иностранцев. К нам будут приезжать игроки из других стран за гораздо меньшие деньги. С удовольствием приедут играть, например, баскетболистки из Латвии и Литвы.

Я считаю, что это не просто проект, это давно назревшая идея. Посмотрите на суперлигу А. Даже если взять 6-8 команд: они не занимаются своими школами, ни молодежными командами. Покажите мне молодежь, которая бы проявила себя. У них просто нет стимула. Так что я двумя руками за такой проект.

Его обязательно надо попробовать воплотить в жизнь. Можно пожертвовать зрительским интересом – это не столь существенно. Думаю, что в столице на команду будет ходить не так много народу: на ЦСКА, на «Динамо» и так собирается довольно мало. Так было и тогда, когда я играл в ЦСКА. Но на периферии будут ходить полные залы.

Проект имеет право на существование. Возможно, изначально все будет получаться не так гладко. Можно и ошибаться, но нужно заниматься своими кадрами. Говорят о том, что нужно готовить игроков к Олимпиаде. Так вот это и даст нам возможность это сделать. Пускай, рельсы гнилые, пускай. Но наша вагонетка будет двигаться вперед, хотя бы раскачиваясь. Рано или поздно это принесет плоды. Посмотрите на пример бывшей Югославии. Им пришлось сделать два-три шага назад, чтобы рвануть вперед и вновь выйти на прежние позиции, что показал Евробаскет.

- Сугубо теоретически, если покупка ЦСКА все же состоится, вы готовы возглавить клуб?

– Неужели вы думаете, что я скажу «нет»? Безусловно, у меня свой взгляд на вещи, свое отношение. Но вы только посмотрите, так происходит постоянно: уволили российского тренера, взяли на его место иностранца. Да дайте уже поработать российским тренерам хоть в какой-то функции, хоть вторым тренером, хоть консультантом! Посмотрите, сколько российских тренеров находится без работы. Пожалуйста, предлагайте. Нужно понимать, я же не волшебник и не смогу все изменить в одночасье. Но совершенно очевидно, что кроме нас – то есть российских специалистов – этим никто заниматься не будет. Только наш менталитет, наша психология помогут изменить ситуацию в эпоху кризиса. Наемники же сразу уезжают, как только им перестают платить деньги. Почему в наш чемпионат едут латыши, литовцы? Я спросил у них, они говорят, что у них дома денег нет, правительство плохое. Скажем, в Италии и Испании существуют профсоюзы тренеров, туда попасть очень сложно. НБА для них и вовсе закрыта. Россия же выступает как кормушка. Ивкович пытался здесь построить свою пирамиду, сейчас это делает Блатт, как мне кажется. Я уважаю их как тренеров, но нам надо думать о будущем нашего баскетбола. Непонятно, что вообще будет со спортом. Вернее, не со спортом. Спорт-то сам найдет себе дорогу. Нужно думать, как быть с детским баскетболом, как давать дорогу молодым спортсменам. Например, у нас есть школы олимпийского резерва: вот назовите мне, какой олимпийский резерв они выпустили за последнее время? Что дали? В этом году мы получили первый шлепок от французов на чемпионате Европы. Но подрастающего поколения пока не видно. В командах одни легионеры, а русские игроки и тренеры там не нужны. Неужели нам нужно удостовериться, что мы в болоте, чтобы потом начать оттуда выбираться.

Исходя из всего этого, мне кажется нужно сказать спасибо человеку, который пытается спасти ЦСКА. Я не знаком с ним лично, но приятно, что он протягивает руку помощи моему родному клубу. Важно и то, что человек приходить не просто так, не просто выигрывать чемпионат России и Евролигу любой ценой – для этого достаточно перекупить всех у УГМК и «Спартака» и выиграть. Но все это мы уже проходили. Здесь же речь идет о долговременном российском проекте. Я бы пожал ему руку за то, что он откликнулся. Жалко, если брошенный клич SOS перейдет в требование денег, чтобы люди и дальше могли содержать такой клуб с иностранцами – это будет просто глупость. Если человек пришел с большим проектом, то ему надо протянуть руку помощи. Мы же ничего не ценим. Лена Баранова – лучший игрок мира – оказалась невостребованной сейчас. Почему бы не взять ее в качестве играющего тренера, так, как делали в ЦСКА мужском с Евгением Пашутиным? Нужно хвататься за такую возможность, а не отмахиваться от нее. Дать шанс новому проекту. Я за таких людей. Кризис коснулся всех, а игроки, по-прежнему, думают только о том, как побольше заработать. Я бы хотел вспомнить годы, когда я был тренером ЦСКА. Нас финансировали вооруженные силы, но никогда никто не бежал с корабля. Все готовы были ждать столько, сколько потребуется. Девушки жили не только в спорте, но и, собственно, в жизни, понимая, за что они играют. Нужно пострадать, потерпеть, нужно отдать что-то, помочь, чтобы получить отдачу. Я мог бы прийти и сказать: «Дайте мне 3 миллиона и контракт на три года, и я сделаю вам команду». А через год все развалить, получить неустойку и стать богатым человеком. Но я так никогда не сделаю. Важно, чтобы проект получил право на жизнь. И как российская команда, и как ЦСКА, с которым связана большая часть моей жизни и за который я переживаю уже столько лет.