«Однажды на матч со свистком пришел Юрий Гагарин». Почему мотобол покорил СССР
Председатель комиссии мотобола мотоциклетной Федерации России Валерий Мосин – личность легендарная. Одни считают, что без него мотобол не пережил бы тяжелые времена, другие – что все нужные решения уже много лет принимаются в угоду Мосину. Искренний рассказ Валерия Александровича о главном в мотоболе будет вам интересен, даже если вы не видели ни одного мотобольного матча.
- Как вы пришли в мотобол? 45 лет уже прошло…
– Честно говоря, это была чистая случайность. Я был в молодости всесторонне физически подготовлен, любил спорт. Но вообще-то я хотел заниматься не спортом, а историей, поступал на исторический факультет МГУ три раза. И ни разу меня не взяли. Меня интересовала археология, особенно любопытны были новгородские берестяные грамоты – тогда это была очень «горячая» тема. Но, увы, конкурс был большой, и у меня не сложилось. Да и опыта не было – ни в каких экспедициях не успел побывать.
Поступал в историко-архивный – и тоже не поступил. Иду как-то с очередного экзамена, смотрю: парень метлой мусор метет, и такой он счастливый, жизнерадостный, напевает что-то… И я подумал: чего я уперся, жизнь прекрасна, а я тут страдаю. И со спокойной душой пошел в армию.
Отслужил в армии три года. И когда вернулся, стал думать о трудоустройстве. А после армии тогда давалось три месяца, чтобы устроиться на работу и чтобы пошел стаж. И вот эти три месяца уже подходят к концу. Еду я из Видного на электричке и встречаю там свою знакомую с мужем. Мы разговорились, и я узнал, что муж работает в Центральном автомотоклубе. Я рассказал ему свою историю, он подумал и сказал: «А что, приходи завтра к нам работу, нам нужны толковые люди».
И я пришел. Это был 1968 год. Мой отдел занимался мотогонками на льду, ледовым спидвеем и мотоболом. Спорт я знал и любил, поэтому быстро втянулся. Работал себе и работал, а потом обстоятельства сложились так, что к 1974 году в силу некоторых событий я остался в этом отделе один. Раз один, то и руководить пришлось мне, и я стал ответственным за сборную СССР по мотоболу. Первый блин комом не вышел – в 1975 году сборная выиграла чемпионат Европы во французском Ульгате, и я остался на посту.
Надо признать, что мне тогда повезло: коллектив в сборной сложился очень хороший. Мы старались все выигрывать. Тогда в самом расцвете были игроки элистинской «Кометы» (позже «Автомобилиста»).
Конечно, работа со сборной была самым интересным и насыщенным фрагментом. За успехи там полагались почести и премии. Но большую часть составляла каждодневная оргработа: провести сборы, внутренние соревнования, а их тогда было очень много. На федеральном уровне, республиканском… Крутился, конечно, как белка в колесе. Спасало то, что работа и жизнь быстро стали одним целым: обрастал друзьями, выручали энтузиасты на местах. Командная система, как ни крути, но создавала определенные условия: ДОСААФ поручил делать что-то, и люди на местах, как правило, с интересом начинали заниматься новым делом.
В Союзе тогда было около двухсот команд! Соревнований, разумеется, было множество. Оргмоменты не всегда поспевали за интересом: поля были иногда не ахти, трибуны хлипкие, но энтузиазм организаторов, игроков, болельщиков зашкаливал. Десятки тысяч людей собирались на мототреках в некоторых городах – прежде всего, в Элисте и Черкесске. Сейчас все это развалилось, к сожалению.
Играть в мотобол было престижно. Работать в мотоболе – тоже.
Потом случились всем известные события, и в какой-то момент поддерживать систему стало физически невозможно. У сборной не осталось ни автобуса, ни мотоциклов. И я понял, что спасут мотобол только клубные команды. По большому счету, две клубные команды – «Металлург» из Видного и «Ковровец» из Коврова.
- 21 год эти команды выигрывали чемпионат СССР строго по очереди. Когда человек со стороны смотрит на это математическое чудо, он сразу начинает улыбаться и подозревать закулисные истории. А как было на самом деле?
– Нет, сговор был решительно невозможен. Абсолютно исключено. Там до маразма доходило. Они такие писали друг на друга и на меня анонимки! Президиуму Верховного Совета письма слали! «Вот Мосин закурил – это команда судье назначать одиннадцатиметровый».
Тренеры были недовольны друг другом, городские власти были недовольны друг другом, одни выиграют – вторым приходится на следующий год больше тренироваться…
Но в сборной игроков двух клубов так или иначе удавалось объединить. Было две четверки – ковровская и видновская. В ковровской задавал тон Александр Царев, в видновской – Сергей Часовских. Не могла забить одна, тогда забивала другая. Царев с Часовских могли и вместе играть, но все-таки это у них чуть хуже получалось. Да и наши лучшие тренеры вышли из этих команд: Валерий Георгиевич Нифантьев из «Металлурга» и Виктор Иванович Толоконников из «Ковровца».
В целом, система действует до сих пор; но Ковров, увы, заметно сдал и его доля уменьшилась.
- Про «Мосин закурил». До сих пор же многие болельщики считают, что Мосин решает все. Правда ли это?
– Уже нет. Раньше, бывало, действовал в чьих-то интересах. Но не своих материальных, а в интересах национальной команды, в интересах справедливости. В советские времена ключевой момент был – кого брать за границу. В делегации десять мест, желающих много. Доходило до невероятных интриг. Были неприятные моменты, касавшиеся того, где проводить турниры первой лиги. Считалось многими, что хозяин турнира должен выходить в высшую лигу, и со всех сторон было постоянное давление. Очень тяжелый момент.
- Для вас мотобол был только работой. А в какой момент вы именно «втянулись», как это стало вашей жизнью?
– Поначалу я за работу сильно цеплялся из общих соображений. Она была недалеко от дома. Она создавала определенный авторитет в том месте, где я жил. Она вполне удовлетворяла и основные материальные потребности: более того, мы ездили за границу, а в 60-70-е это было очень сложно. Я – обычный паренек из Видного – был тогда в Париже.
А не смог представить жизнь без этой работы я тогда, когда в мотоболе появилось много друзей. Из Прибалтики, из Украины, с Кавказа, Калмыкии. Все было связано с этими людьми. 45 лет так это и продолжается. Видел все – и взлеты, и падения. Но такого падения, как 10-12 лет назад, не видел никогда. Состояние было ужасное, депрессивное. Оттого, что все рушится, а ты вроде всё правильно делаешь, но толку никакого. Нет техники, нет формы, нет автобусов, пропадают мототреки. Но мы не бросили мотобол.
- Вроде бы логично: на первый взгляд, мотобол – дорогой вид спорта, и когда все разваливается, не до мотоциклов.
– Я бы так не сказал. Во-первых, у нас практически нет перелетов. Во-вторых, количество людей в команде не так велико; ну и, понятно, зарплаты меньше, чем у футболистов. Любая футбольная команда в нынешней реальности, абсолютно любая, требует расходов существенно больших. Техника – скорее единоразовая трата, да и не так дороги эти мотоциклы.
- А народ почему в какой-то момент перестал ходить?
– Ну это смотря где. В Тихорецке несколько тысяч на любом матче, хотя афиш практически нет. Весь юг ходит: Ипатово, Кущевка. А вот в Видном сложнее. Слишком много развлечений, и до Москвы двадцать минут. Я не говорю, что это однозначно плохо – такие уж времена – но зритель действительно стал избирательнее: ходит только на лучшие матчи. Ну и мне кажется, что сейчас имеет место некоторый кризис спортивной журналистики: все только новости друг друга перепечатывают, и мало кто в состоянии регулярно и качественно освещать многие виды спорта. Не только мотобол, но и волейбол, например, гандбол. А зрителя еще привлечь на трибуны надо.
- На юге хорошие перспективы? Вот команда из Чечни заявилась в этом сезоне.
– В этом году у нас были сборы в Новороссийске. И Ипатово там настойчиво доказывало всем, что в этом-то сезоне они Видное обыграют. К счастью, нижнюю точку падения мы прошли. Маятник качнулся в другую сторону. К нам подключилось Ставрополье: Ипатово возродилось, Октябрьское возродилось, Новотитаровское. За Ставропольем – Краснодарский край. Теперь Чечня. Какой-то прогресс идет. Не сумасшедшим темпом, но идет. Была надежда на Ростовскую область – там губернатором стал бывший руководитель Ленинского района Московской области Василий Юрьевич Голубев, он любит мотобол – но попытка создать команду в Таганроге пока успеха не имела. Может быть, попозже.
Сейчас даже есть определенная конкуренция, где провести соревнования. Такого много лет не было. Чемпионат Европы вот в конце августа впервые пройдет в Тихорецке.
- А Элиста что?
– Увы, там, похоже, все. Богатейший мотобольный центр пропал. Несмотря на то, что мы много раз общались с Кирсаном Илюмжиновым, когда он еще был у власти; его одноклассники имели отношение к мотоболу, ничего не вышло. Мототрек развалился, все растащено. На мой взгляд, это воссоздать невозможно.
- А в Москве были команды?
– У меня где-то есть газета «Московский комсомолец», и вот на ее страницах шло обсуждение ситуации с мотоболом. И журналисты прямо писали: давайте развивать в Москве мотобол, хорошая же игра. Были «Темп» московский, «Старт» московский, другие команды. В Чертаново, если не ошибаюсь, стадион был.
- В Якутии же была целая мотобольная культура?
– В Нерюнгри был мотобол. В Мирном был мотобол. Сейчас все умерло.
- Была же прекрасная история с командой «Вилюй» (Мирный). В 1973 году она дошла до полуфинала Кубка СССР, потому что по жребию на нескольких стадиях подряд ей выпало играть дома, и никто не доехал. В полуфинале все опомнились, и пришлось ехать в гости. Проиграли 0:13.
– Было, да, но точно я подробности уже не могу вспомнить, кто и когда там принимал решения.
- А другие районы за Уралом?
– Да много было команд. Какой город ни вспомни – особенно шахтерские, промышленные города – везде был мотобол. Кемерово, Барнаул, Красноярск, Омск, Прокопьевск. На Дальнем Востоке были команды: Владивосток, Уссурийск, Артемовск. В Казахстане были. В Киргизии были! И расстояния никого не пугали.
Но наступил какой-то момент, когда плановая экономика задумалась об экономии средств. И одна из волн докатилась до нас. Увы, в первую очередь от нее пострадали сибирские команды: было принято негласное решение «придержать» их. Им выделяли меньше денег, им стало сложнее летать в центр, и команды, увы, стали понемногу отпадать.
- А как тогда летали?
– Мотоциклы в багаж сдавали. Правда, не все типы самолетов принимали мотоциклы, но как-то выкручивались. Ну и вообще с авиацией все было тогда проще – выгрузились через задний борт, и поехали на стадион со взлетной полосы.
- И что, ничего не осталось?
– В Екатеринбурге вон на день города регулярно в мотобол гоняют. И самые увлеченные люди остались. Сохранил себя Сергей Ситхалилов из Магнитогорска, который теперь работает начальником команды в Видном. Братья Быковы из Якутии переехали на Украину, и там успешно играли.
Но тогдашняя экономия сильно вышла нам боком. Вот, кстати, именно поэтому вся Европа играет четыре периода, а мы играем три. Тоже заставили в свое время – меньше бензина, меньше износ техники.
- Очень дурацкое правило. Статистику считать неудобно. Может, тоже играть в четыре?
– Сейчас в порядке эксперимента Кубок России будет проводиться как раз четыре периода по 15 минут. Мы даже попытались было вернуть четыре периода во всех соревнованиях. Но тут есть сложность – из-за демографической ямы 1990-х сейчас много возрастных мотоболистов и много молодежи, а «среднего возраста» мало. И ветеранам сложновато играть 4 по 20, и они пока это решение блокируют.
- А на международном уровне у мотобола есть какие-то цели, которые он себе ставит? Привлечь какие-то новые страны, например. Хоккей с мячом вон мечтает в олимпийскую программу пробиться, а вам куда?
– Когда я был помоложе, я предпринимал массу различных попыток, чтобы изменить правила, как мне казалось, в лучшую сторону. Вовлечь больше стран для участия. Увеличить количество международных соревнований. Но в какой-то момент я понял, что это всебесполезно и бессмысленно. Почему так? Потому что Европа наша консервативна. Вот есть у них что-то в Германии, 17 команд, или во Франции 13, и им больше не надо. Возникнет новый клуб – хорошо, ради Бога, но специально никто ничего делать не будет. Оттого в последние годы только Азербайджан попытался сыграть, сейчас есть некоторые надежды на Латвию.
Также я пытался ввести Кубок европейских чемпионов. Он прошел всего один раз и был полуофициальным, так как в календарь международной федерации внесен не был. Это была инициатива французов, мы ее поддержали. Но Международная федерация мотобола под давлением Германии в календарь его так и не добавляет. Без этого мы можем только небольшие турниры устраивать.
- А ведь основные используемые мотоциклы – GazGaz, испанская марка. Чего же Испания сама не играет?
– Играли на одном из чемпионатов в 1980-е, но дальше не пошло.
- А что с развитием мотобола в США?
– Была надежда на них. Когда в СССР были Игры доброй воли, в Видном были показательные соревнования по мотоболу. И многие американцы туда приехали, в том числе журналисты, телевизионщики. И им очень понравилось. Мы подарили мячик, правила, видеокассету; все рассказали, все объяснили. Но увы… Хотя кто-то говорил, что у них есть какой-то подобный вид спорта в некоторых штатах.
- Хорошо, а за счет чего живет эта «консервативная» экономика мотобола в Европе? Не только же за счет зрителей.
– Насколько я понимаю, бюджет клуба складывается из трех факторов. Помощь федерации. Помощь спонсоров. И финансовая деятельность самих клубов. То есть продажа большого количества пива, сосисок, сувениров, ну и, понятно, билетов. В клубе, как правило, есть грамотный человек, который ведет финансовую деятельность, и они по одежке протягивают ножки. Сколько заработают, такая и отдача.
- А спортсмены еще где-то работают?
– Как правило, да. Нам много лет не очень в это верилось. Но оказалось, что действительно работают. Тем не менее, это не работа у станка. Кто-то работает лифтером, кто-то в собственном гараже, у кого-то собственное небольшое дело, связанное с мототехникой – явно же человек хорошо разбирается в запчастях.
- А у нас как?
– Как ни странно, отчасти так же. Мы не запрещаем разумное совмещение. Кто-то на таможне вот работает. Кто-то еще где-то подрабатывает.
- А что игроки делают после завершения карьеры? Многие остаются в спорте?
– Раньше, в советское время, я писал на всех передовицах и твердил на всех углах, что из мотоболиста получается грамотный специалист народного хозяйства, который знает технику, умеет все: сварочные работы, долбеж, крепеж, все дела. Сейчас я так прямолинейно не могу сказать. Тем не менее, особенно в последнее время, я совершенно искренне считаю, что в мотоболе собрались хорошие ребята. А что они дальше захотят делать – решать уже им. Кто-то уходит в охранные структуры. Вон, Миша стал директором кладбища…
- Какой Миша?
– Лепинских.
- Серьезно что ли? Он же только-только в основу «Металлурга» и сборной попал.
– Ну, говорят, что у него тесть крупный руководитель в этих делах. Директор кладбища – должность выгодная. Мы не смогли составить конкуренцию по условиям.
- Неожиданная новость. А зимой мотоболисты что делают?
– Готовятся. Все серьезно. Лыжная подготовка, плавание, спортзал. В этом плане подготовка очень тщательная. Тренер Валерий Нифантьев уже много лет держит всех в руках – и сам работает, и других заставляет работать.
- Зимой были попытки играть в мотобол?
– Играли. На снегу, не на льду, естественно. Даже на стадионе «Динамо» были зимние турниры. По телевизору показывали. Но потом традиция исчезла.
- А есть ли качественные записи мотобольных матчей?
– В советское время показывали. Но не массово. Кроме трансляций, был снят документальный фильм о команде «Домбай». Очень интересно он начинался. Показывали город Черкесск, пустые улицы и бочку с квасом. И около бочки тоже никого нет, хотя жара. Где же народ? И потом показывают огромную чашу стадиона, тысяч на тридцать, натурально огромную. И он забит весь. Все смотрят мотобол. Увы, запись этого фильма утеряна. Я пытался найти ее и другие трансляции в Госфильмофонде, но не преуспел.
- Мотоболисты как-то проявляли себя в других видах спорта?
– Вратари из Видного иногда играли за местную футбольную команду, и Александр Сосницкий провел несколько матчей за ФК «Реутов», но в целом серьезные совмещения почти не встречаются. Хотя вообще много мотоболистов многогранны: те же братья Сосницкие отлично играют в теннис, Геннадий Мыць серьезно увлекается мотокроссом. В том году его увлечение мотокроссом нас и подвело – упал, травма, на чемпионат Европы не поехал, и мы не сумели выиграть. Кто бы ни пытался его заменить, не получилось.
Но, скажу я, раньше было крайне редкое явление, чтобы спортсмен, мотоболист тот же, плохо играл в футбол. Вообще в другие игровые виды спорта. Как правило, мотоболист – игровик, который хорошо понимает и другие виды спорта. Видит партнеров, видит соперников, понимает тактику. У нас даже каждый новый год была традиция – отметим в кругу семьи, а потом идем в футбол поиграть на коробку около мототрека.
Александр Сосницкий в игре.
- А не пытались никогда с байкерами работать? Кажется, сейчас это основное мотоувлечение молодежи.
– В Видное часто приезжает группа «Мото-Братья». Они иногда выступают в перерывах, дружат с клубом «Металлург». Более того, они оказывают помощь молодым спортсменам: покупают перчатки, щитки… Но так, чтобы везде и системно – такого скорее нет.
- А кто лучший игрок из тех, кого вы видели?
– Это очень сложный вопрос. Во-первых, вратарей надо рассматривать совершенно отдельно. Это отдельная каста. Из полевых игроков… Из далеких времен – Кудинов. Это конец 1960-х. Но записей практически не осталось. Позже – пара Часовских и Царев. И тут как раз удобно вышло, что они очень разные. Серега Часовских – мастер, он очень хитромудрый такой в игре. Как Одиссей. Найдёт лазейку, найдет как обыграть. Его игра очень интеллигентная. Он всегда что-то мог придумать, безвыходных ситуаций для него не было.
Сергей Часовских – третий справа.
Царев же – это ломовой мужик, от которого все отскакивали. Не то чтобы он всех лупил, но он видел цель и ехал к ней. Ничего не боялся. И в жизни такой – вот, вооруженного грабителя недавно обезвредил. Мяч брал, шел, забивал – удар-то сильнейший.
Каждому свое – как с Пеле и Марадоной.
- Сейчас первая четверка сборной чрезвычайно мощная. Смотришь, и кажется, что это люди уровня Месси и Криштиану Роналду в футболе, но только вот тут рядом, под Москвой.
– Я много видел, и думаю, что сегодняшний состав (Владимир Сосницкий – Геннадий Мыцъ – Антон Гусев – Иван Криштопа) именно как единое целое – самый сильный в истории. Элиста когда-то была великолепна: Кузыченко – Кравцов – Анищенко – Белявцев – Резников, но рискну сказать, что эти ребята точно не хуже. А то и лучше.
- А молодежь за ними есть?
– Вопрос, конечно, непростой. Есть определённое беспокойство. Если будут работать тренеры: Нифантьев, Павлов, в других городах, в том же Ипатово искать людей новых – то да. Но вообще есть некоторые опасения, тем более вот Лепинских неожиданно завершил карьеру. Но секция работает, дети к нам идут, тренера стараются. Надо искать.
- Женский мотобол когда-либо существовал?
– Была одна история. Тренер команды из Моздока как-то свою дочь обучил и на Спартакиаде выпустил ее в составе. И она играла. Но один судья как-то догадался, что это женщина едет. И он подошел ко второму и говорит: «Слушай, женщина же». Второй не верит: «Да ладно!». Первый: «Да пойдем, проверим». Проверили – точно. Ну, пришлось ее удалить.
- А что, категорически нельзя?
– В правилах написано: «Играют мужчины». Пока особо не было желающих их пересмотреть.
- Курьеные голы какие-то можете вспомнить?
– Вратарь выбивает мяч достаточно далеко. А Сергей Часовских решил кому-то объяснить что-то, и мяч попал ему в спину, в итоге для соперников получился выход втроем на вратаря. Забили, конечно. Да много чего было. Я реально видел, как после сильнейших ударов вратари с мячом в ворота влетали. Всего не упомнишь.
- А что за распространённая история, что Юрий Гагарин судил какие-то матчи?
– Насколько я знаю, такого не было. Были большие соревнования в Лужниках по множеству видов спорта, и Юрий Гагарин, который был тогда на гребне популярности, был главным судьей всех соревнований. Ну и на мотобол он подошел, там был показательный матч. Но по полю со свистком не бегал.
- При вас было отменено это странное правило, когда вратарь должен был стоять, держась за мотоцикл?
– Конечно. Это был такой анахронизм, еще со стародавних времен. Зачем было таскать этот мотоцикл по вратарской, два шага и прыжок… Отменили – и правильно.
- Какое покрытие вы считаете оптимальным?
– При всей консервативности наших западных товарищей, они все-таки переходят на асфальторезиновое покрытие. У каждого свой рецепт, но в целом сейчас много где твердое покрытие. Вообще, по Европе зоопарк: где-то доходило до того, что края грунтовые, а центр травяной.
- Не потеряли в зрелищности? Грязь, клубы пыли…
– Клубы пыли – это все-таки нехорошо. А вот когда шпринц идет, камешки из-под заднего колеса летят, вот это красиво, да. Создает определенный антураж в игре. Но все же резинобитумное и родственные ему покрытия имеют больше плюсов.
- Что с мотоболом на Украине? Что-то в последние годы после хорошо проведённых чемпионатов Европы там всё совсем загибается.
– Не совсем понятно. В течение месяца мне пишет уже третья федерация, которая занимается мотоболом. Есть Мотоциклетная федерация Украины, есть Федерация мотобола Украины, теперь вот третья – Мотобольная федерация Украины. Честно говоря, нам не очень хочется разбираться в этом. Мы всегда работали с Мотоциклетной федерацией Украины, это законно и соответствует регламенту. Помимо борьбы за власть, там есть еще острый вопрос – разрешать ли нашим мотоболистам во время наших «окон» выступать за украинские клубы, так как у многих наших корни оттуда, да и на самой Украине это помогло бы популяризации мотобола. Но пока по совокупности причин все стало совсем сложно.
- В Тихорецк на чемпионат Европы не поедут?
– Им ближе всех ехать, но, боюсь, не поедут. Им бы между собой договориться, а то уже почти на последнее место скатились, голландцы подпирают. Хоть бы границу ни одна сторона не закрыла, а то нам придется все европейские команды гонять в Тихорецк через Белоруссию.
- Будущее-то есть? Играть-то будем?
– Есть надежда, что будем. Экономика должна позволять. Жизнь понемногу становится лучше. Но все-таки есть у меня беспокойство, когда я смотрю на нынешнюю первую четверку. Найдем ли мы еще таких же игроков? И очень важно, чтобы жил видновский «Металлург». Будет Видное, будет Нифантьев – сборная будет.
Да, сейчас наша основная цель – развитие клубов в регионах. Найти те города, села, где мотобол нужен. Где есть энтузиасты, где люди ходят. Но Видное должно быть. Я как-то прочитал, что в советское время было исследование, сколько стране нужно Больших театров, и вот пришли к выводу, что Большой театр должен быть один. Эта идея очень понравилась одному из руководителей Ленинского района, и он много раз связывал ее с «Металлургом». Театр нужен в каждом городе, но Большой должен быть один.
И беспокоит, что нет сильного менеджера, который мог бы руководить всем после меня. Нужен просто адекватный хороший управленец, а где его взять, непонятно, потому что бюджета на такого человека нет.
- Оглядываясь назад, вы что-нибудь сделали бы по-другому?
– Нет. Мы работали как могли. Самая большая боль – то, что было 200 команд, а осталось 20. Мы старались, но в те годы ничего не могли сделать. Крайне тяжело работать на износ и ощущать, что от тебя ничего не зависит. Но мы смогли сохранить вид спорта. Мотокроссу вот еще хуже. Минспорта на все мотоциклетные виды выделяет два миллиона рублей в год – что они могут сделать? К сожалению, все технические виды спорта сейчас в России в тяжелом положении – Олимпиады там нет, сразу бюджеты падают в десятки раз. Тоже всё держится на энтузиастах: на отцах и детях. Если ребёнок занимается, то и отец вроде как при деле.
Валерий Мосин.
- Чем все-таки хорош мотобол? Как привлечь зрителя, который никогда вид спорта не видел?
– Мотобол – очень динамичный вид спорта. Высокие скорости, ситуация на поле меняется каждые несколько секунд. Это наш, российский вид спорта – да, придумали его не мы, но очень большая часть его истории связана с Россией. Вон, на Гэлльский футбол в Ирландии по 80 тысяч человек ходит – а мы свои виды спорта не ценим. И, повторюсь, сейчас есть действительно уникальный шанс посмотреть вживую на великих спортсменов.
