Интервью смоленского легкоатлета Ильи Иванюка
Напомним, что смолянин Илья Иванюк вернулся домой после удачного выступления на чемпионате мира в Лондоне: он смог выйти в финал соревнований и в итоге занял достойное шестое место.
– Илья, первый вопрос: какие эмоции испытали, когда узнали, что получили индивидуальное разрешение и что будете выступать в Лондоне?
– Если честно, я не рассчитывал на получение допуска, когда подавал заявку, потому что не думал, что соответствую всем критериям. Но мой менеджер разубедил меня. Он сказал, что я «чистый атлет», ни в каких темных историях замешан не был. Поэтому он не сомневался, что если я подам заявку, то меня одобрят.
– Насколько сложно его получить? Какими критериями пользуется IAAF (Всемирная федерация легкоатлетических ассоциаций) при рассмотрении?
– Насколько мне известно, первое, на что обращает внимание IAAF, – это то, с кем спортсмен контактировал, не был ли он в контакте с тренерами, которые сейчас отстранены от работы или чьих спортсменов подозревают в употреблении запрещенных препаратов. На самом деле, критерий «с кем спортсмен сотрудничал» очень размытый. В любом случае, я не очень часто бываю на сборах и, соответственно, сотрудничаю с узким кругом лиц. Другим критерием для получения разрешения был «как долго вы находитесь в пуле тестирования?». Слава Богу, мне удалось удовлетворить этому критерию, так как я уже год нахожусь в пуле тестирования РУСАДА (Российское антидопинговое агентство).
– Как долго будет действовать твое индивидуальное разрешение?
– К сожалению, оно заканчивается к началу 2018 года, но с другой стороны – это вполне разумно, так как в ноябре 2017-го будет решаться вопрос о восстановлении ВФЛА (Всероссийской федерации легкой атлетики). Если ее восстановят, то, соответственно, не будет смысла его продлевать. А если нет, то придется проходить этот путь еще раз.
– Следующим шагом был процесс получения британской визы. Насколько морально сложно было ожидать положительного решения о ее выдаче?
– Вокруг этой процедуры сложилась очень сложная и нервная обстановка. Ее довольно сложно получить, и когда я принес документы в визовый центр, то столкнулся с такой ситуацией, что женщина, которая стояла в очереди передо мной, ждала уже 60 дней подряд решения о выдаче. Конечно же, я стал нервничать еще больше, ведь ЧМ – это очень серьезный старт, и очень хотелось получить опыт участия в таких соревнованиях. Сложно было бы принять ситуацию, в которой я сдал бы норматив, получил индивидуальное разрешение, но мне бы отказали в визе. Из-за бюрократических нюансов остаться дома… ужас! Как итог – я был очень счастлив, что консульство быстро рассмотрело мою заявку и визу все-таки выдали.
– Во время соревнований общался ли ты с кем-то в секторе, кроме своего соотечественника Даниила Лысенко?
– Да, конечно! Очень многие ребята порадовались за меня и подбодрили морально, когда узнали о моем допуске до международных стартов. Например, белорусский атлет Андрей Скобейко, Дмитрий Набоков, а также болгарин Тихомир Иванов, который также участвовал в финале чемпионата мира. Более того, Тихомир очень расстроился, что россияне отсутствовали в секторе для прыжков в высоту на Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро, писал мне в соцсетях: «Высота без русских – просто жалкое зрелище!» Что касается других спортсменов, то нас (с Даниилом Лысенко) был очень рад видеть экспрессивный итальянец Джанмарко Тамбери, с которым я часто пересекался на молодежных и коммерческих стартах. Вообще, ребята адекватно отнеслись к ситуации, происходящей сейчас с российской легкой атлетикой: такого не было, чтобы кто-то не подал мне руки только потому, что я из России.
– Очень много было разговоров о вирусе в гостинице, где размещались атлеты. Из-за него большое количество спортсменов в течение чемпионата не смогло выйти на старт. Насколько это коснулось тебя?
– Я приехал на эти соревнования достаточно поздно, когда чемпионат мира подходил к концу. Вирус, который там был, уже успел пройти свою пиковую фазу и шел на спад. Что касается гостиницы, в которой жили российские спортсмены, то там были предприняты все меры для обеспечения безопасности. К примеру, в ресторане убрали «шведский стол», еда раздавалась только официантами, абсолютно везде стояли гели для обеззараживания рук и очень часто протирались перила лестниц. Также ответственный за нас тренер в Лондоне Евгений Петрович Загорулько заставил Даню купить две головки лука и обязал нас есть его для профилактики заболеваний, а Елена Орлова (представитель российских спортсменов в Лондоне) советовала брать с собой водку для протирания рук. Нет, не в тех целях, о которых вы сейчас подумали (смеется).
– Насколько тебе понравилась организация соревнований и какие остались впечатления от атмосферы первого «взрослого» старта?
– Первое, что хочу отметить – грандиозный лондонский стадион и совершенно невообразимую атмосферу там. Организаторам удалось собрать полные трибуны! То, что там происходило, сложно описать словами или с помощью телевизионной картинки. Чувствовалась просто умопомрачительная поддержка болельщиков: ее чувствовал каждый спортсмен – неважно, из какой страны он приехал. Трибуны были рады всем и переживали всем своим огромным сердцем локальные победы и поражения каждого из участников. Мне трудно сравнить атмосферу чемпионата мира в Лондоне с чем-то еще, хотя это и не первый мой опыт участия в соревнованиях при аншлаге (к сожалению, не в России). Это был венгерский Будапешт, где на любимца местной публики Кристиана Парша (спортсмен прославился в метании молота) также собрался полный стадион. А мне посчастливилось выступать в этот момент, и я слышал тогда огромную поддержку с трибун. Сейчас было еще круче. Когда 50 тысяч человек гонят тебя вперед, сложно выступать плохо. Не реально выступать плохо!
– Российские спортсмены не имели права выступать в национальной форме. Однако фирма, которая готовила форму, сделала очень похожие майки небесного цвета. Ты же выступал в майке оранжевого цвета. Почему?
– Это было сделано для того, чтобы не было впечатления, что мы из одной команды. Настолько все было серьезно. Так как я и Даниил выступали в секторе для прыжков высоту, нам дали разные майки.
– Официальные телевизионные картинки специально не показывали русских болельщиков, но многие говорят, что их было не так уж мало. Видел ли ты их на трибунах стадиона?
– Это было самое приятное – то, что грело сердце больше всего! Я постоянно слышал поддержку болельщиков, которые кричали мне «Илья, вперед!», «Илья, давай!». Я до сих пор под впечатлением от этих людей, от того заряда, который мне дала их поддержка. Не хотелось их подводить: люди так за нас переживали и на стадионе, и у экранов телевизоров! Даниил потом говорил мне, после финала, что ему приходило очень много сообщений: переживал весь его родной Бирск! К сожалению, хоть наш Смоленск географически больше, но здесь своих легкоатлетов мало знают… Но мне тоже было приятно получать слова поддержки от земляков.
– Почему в России, и в Смоленске в частности, на крупных соревнованиях не удается собрать широкую аудиторию, как за рубежом?
– Легкая атлетика, к сожалению, не самый популярный вид спорта с точки зрения коммерческой прибыли у нас в стране. Но хочу отметить, что, когда в Смоленске проходит чемпионат уровня ЦФО, приходит большое количество родных и друзей поддержать своих близких. Точно так же это происходит и в зимнем сезоне, так как в смоленском легкоатлетическом манеже эти соревнования проходят и зимой. Несмотря на то что людей не так много, очень приятно, когда приходят твои близкие и прочие неравнодушные люди: пусть даже среди них нет тех, кто имеет отношение к легкой атлетике, и это не спортсмены. Основная масса зрителей в легкой атлетике сейчас – это и есть спортсмены. Хочу сказать, что очень приятно выступать для родных трибун. С большей вероятностью, если бы удалось больше популяризировать легкую атлетику, то наверняка результаты стали бы лучше. Как наш вид спорта можно поддержать? Например, наши менеджеры в сборной страны Павел Воронков и Евгения Жданова хотели сделать серию коммерческих стартов «Легкая атлетика – вне стадиона». Планировалось, что эти соревнования пройдут на главных площадях городов России. К сожалению, пока этот проект не удается реализовать, так как это очень дорого и необходимо привлечение спонсоров. Из легкой атлетики необходимо делать шоу. К сожалению, в России пока это не удается.
– Теперь перейдем к вопросу, который тебе чаще всего задают после чемпионата мира. Чего не хватило до бронзовой медали? Веришь, что еще будет шанс завоевать медаль на таком крупном старте?
– Честно, когда я попал в финал, то очень рассчитывал на то, что смогу оказаться в числе призеров. По крайней мере я верил в то, что это не будет так уж сложно для меня. Очень многие сильные соперники не смогли пройти квалификацию – это Дональд Томас с Багамских островов, китаец Гуовей Чжан, американец Эрик Кинард. Я, конечно, видел Богдана Бондаренко из Украины, которого на протяжении всего сезона мучают серьезные травмы… Можно сказать с уверенностью, что только два человека претендовали на медали – это как раз Даниил Лысенко, как это ни странно звучит (я жил с ним в одном номере и знаю, как хорошо он подготовился). К сожалению, Дане помешала травма, которую он получил накануне поездки в Лондон, она была достаточно серьезной. В любом случае, он большой молодец, что смог буквально на «одной ноге» выиграть «серебро». Другим претендентом был Мутаз Баршин из Катара, для которого титул чемпиона мира 2017 года стал первым в карьере. Также стоит отметить, что не приехал Дерек Друэн из Канады – чемпион мира по прыжкам в высоту 2015 года. Поэтому было очень реально завоевать медаль, но для этого необходимо было показывать свой личный рекорд. Я считаю, что был готов к этому, но, видимо, не смог справиться с волнением, так как это был первый крупный международный старт для меня. К сожалению, пока не получилось, но я верю, что произошедшее даст мне хорошую мотивацию для дальнейшего совершенствования результатов. Шестое место было очень обидным, так как 2.29 я показал еще в первой попытке в квалификации, если бы удалось это повторить, я был бы на пьедестале. Но теперь я буду гораздо злее, мотивирование и дальше продолжу работать над собой.
– На твой взгляд, почему уровень результатов в секторе для прыжков в высоту на этом чемпионате мира был намного ниже, чем за последние много лет?
– Честно говоря, это очень сложный вопрос. Возможно, одним из факторов стало то, что многие ребята очень усердно готовились к Олимпийским играм 2016 года, а нынешний сезон только открывает новый олимпийский цикл, и этот год считается «годом затишья». Кроме того, я видел прыжки катарца Баршина на высоту 2.40, и он был очень близок к тому, чтобы взять ее. Они были очень хороши, но, возможно, то, что он уже победил, лишило его мотивации. Его мог подстегнуть Даниил Лысенко, но немного не получилось, хотя на 2.35 у него также были хорошие попытки, не хуже, чем у катарца, на 2.40 (смеется).
– Ты получил призовые от IAAF за 6-е место… Федерация и спонсоры что-то заплатили за участие?
– Пока что я еще даже не получил эти мифические призовые от IAAF. Однако для меня самым важным итогом чемпионата мира стало то, что появилось больше шансов и что меня будут чаще приглашать на различные коммерческие старты. Попадание в восьмерку сильнейших на чемпионате мира дает больше возможностей, например, на участие в Бриллиантовой лиге, как сказал мне мой менеджер. К сожалению, сейчас финал сезона, и я надеюсь, что в следующем году удастся выступить на ряде коммерческих стартов, что, безусловно, должно укрепить мое финансовое положение. Сейчас наша сборная переживает очень трудные времена.
– Обычно у спортсменов на выездных стартах нет времени осматривать город. Удалось ли что-то посмотреть в Лондоне?
– Конечно, удалось. Как раз после квалификации у нас был отдых. Мы с Даниилом решили посвятить этот день не лежанию на диванах, а активному отдыху. Планировали посмотреть Биг-Бен, Трафальгарскую площадь, собор Святого Павла, а также London Eye. К сожалению, все эти объекты находились довольно далеко от гостиницы, где мы жили, добраться до них было не так просто. Кстати, наш отель располагался совсем рядом с Тауэрским мостом, окно нашего номера выходило на лондонский Тауэр, который, как мне показалось, является главной достопримечательностью Лондона. Очень большие трудности возникли с метро. Нам повезло, что в нашем отеле была девушка-волонтер Анастасия, которая родилась в Крыму, но живет в Лондоне уже давно, и она была не только нашим переводчиком, но и гидом в этот день. Вообще, очень удивило, что в лондонском метро очень легко заблудиться. В сравнении с московским это настоящий лабиринт! В целом оно очень невзрачное, и, что очень сильно удивило, там не работала система кондиционирования. Также очень непривычным для меня было левостороннее движение на дорогах Лондона. Соответственно, чтобы перейти дорогу, надо было смотреть тоже наоборот: сначала налево, а потом направо. За все время пребывания в Лондоне удивило отсутствие аварий на дорогах, хотя пешеходы далеко не всегда переходят дорогу «по зебре». Что касается достопримечательностей, то нам не очень повезло: здание парламента, к сожалению, сейчас на реконструкции. Еще хочу отметить собор Святого Павла, который мне рекомендовали посмотреть. Но если бы я знал, что это просто копия Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге, то не стал бы тратить на него время. Мне был более интересен Музей мадам Тюссо с его восковыми фигурами. Еще хочу отметить знаменитый аэропорт Хитроу. А еще – бедного нашего десятиборца Илью Шкуренева, которого не пустили в электричку между терминалами с шестом (в программу десятиборья входят прыжки с шестом). Как итог – ему пришлось искать другой транспорт, и Илья чудом успел на свой самолет.
Итак, пожелаем Илье, хорошо отдохнуть, а также покорить своими прыжками всех болельщиков российской легкой атлетики!
