Интервью с тренером по плаванию Дмитрием Солдатовым

«Я не разделяю детей на особенных и обычных»

Дмитрий Львович, ваша жизнь была насыщенной спортивными событиями до того, как вы поступили в Дзержинский педагогический колледж на специальность «физическая культура»?

Моя жизнь, как и жизнь, пожалуй, всех детей 80-90-х годов, была довольно насыщенной. Играли в футбол и зимой, и летом. Также я занимался плаванием. Каких-то высоких результатов не достиг, так как немного не хватало усидчивости, какой-то спортивной злости. Можно, наверное, сказать, лентяем был. Но всё равно занимался, чего-то добивались.

После колледжа вы поступили по той же специальности во Владимирский государственный университет им. А. Г. и Н. Г. Столетовых. Что вы слышали об этом учебном заведении от своих родителей, которые тоже там учились?

Про институт я, конечно, слышал от родителей и видел, что они там приобрели верных друзей, с которыми по сей день встречаются. Учиться и жить в общежитии — тоже своя определённая жизнь, то есть это интересно, здорово, плюс это социум, общение с людьми. И я также поехал учиться, также жил в общежитии. И когда заканчивал, было даже немного грустно — я был готов годик-другой ещё поучиться. (Смеётся.)

От работы в бассейне с обычными детьми у вас остались приятные впечатления?

Очень хорошие. Когда я начинал, вёл детей трёх-четырёх лет. И когда с ними работал, понял, что хочу дочек. (Смеётся.) Были моменты, когда девочка проболела пару недель, и вот эта малышка ростом мне по коленку, подходит, обнимает и говорит: «Я тебя люблю, я соскучилась». И мальчишка — был он, не был, пробежал и всё. Девочки более исполнительные, внимательные. Поэтому, конечно, свои впечатления у меня остались.

Как вы пришли к тому, чтобы обучать плаванию ребят с ограниченными возможностями здоровья?

У меня директор — старший тренер паралимпийской сборной России Юрий Назаренко. И когда я начинал работать, он мне предложил двигаться по этой стезе. С этого всё и началось, стал после окончания института заниматься с особенными детишками.

Правильно я понимаю, что у вас не было никакой специальной подготовки, и вы по ходу дела вникали в нюансы тренировочного процесса детей с ограниченными возможностями?

У меня была специальность «адаптивная физическая культура», но поверхностно, не конкретно направлено на плавание. Нас там ознакомили, чем эти люди живут и так далее. Конкретно направленных техник не было. Сейчас приходится по ходу дела решать всякие проблемы. Даже если взять три коляски — спина бифида, ДЦП и после аварии — у всех ребятишек всё по-разному: и руки, и ноги, и положение тела в воде. Поэтому приходится к каждому подходить индивидуально.

Насколько затратно в эмоциональном плане вам давались первые занятия с особенными детьми?

Так как я работал в бассейне уже довольно-таки долго, у нас проводились соревнования, и я видел этих ребят. Честно, спокойно отнесся, какой-то эмоциональной вымотанности не было. Для меня они такие же люди. Ну да, чего-то там не даёт человек, я его раз — и жму. Я не разделяю детей на особенных и обычных, поэтому спокойно воспринял. И первое время, и сейчас у нас, слава Богу, всё хорошо.

Не приходилось ли слышать от других людей: «Зачем вам всё это нужно?»

Нет, такой фразы не приходилось слышать. Все профессии важны, все профессии нужны. Наоборот, когда встречаюсь, вижусь с теми знакомыми, кто знает, где я работаю, они говорят: «Ты таким благородным делом занимаешься, молодец». Все поддерживают, и я слышал только хорошие слова.

Что лично для вас является первостепенным в тренировочном процессе ребят с ОВЗ — спортивный результат или реабилитация подопечных?

Так как я работаю в спортивной сфере, мы изначально обговариваем, что это не просто купание, реабилитация, а что в дальнейшем нам придётся показывать результат, который с меня спрашивают. И у меня тоже должна быть работа. Мне самому интересно, чтобы был результат. В основном все родители приходят за реабилитацией, никто это не скрывает. А в дальнейшем это засасывает. Дальше — больше. Родители приобретают сначала одну шапочку, увидели другую — купили, купальники, очки, трубки, всякие приспособления. Это затягивает. И это их жизнь — спортсменов, родителей.

Занятия в бассейне доступны для всех категорий инвалидов?

У нас именно направление ПОДА — с поражением опорно-двигательного аппарата, поэтому в основном у нас занимаются именно такие ребята — ампутанты, колясочники. Но у меня есть опыт и с другими особенными детьми. Сейчас у меня есть несколько человек с синдромом Дауна, РАС, ЛИН. Стараюсь по мере возможности и с ними заниматься, плюс ещё в частный бассейн таких ребятишек приводят. Но в основном у нас направление ПОДА.

Что вас связывает с фондом «Спина бифида»?

С фондом «Спина бифида» нас связывает несколько спортсменов. Моя спортсменка Анастасия Кулькова старается, у неё уже довольно хорошие результаты в её возрасте — она многократная победительница и призёр соревнований различного уровня. Также знаем Зою Щурову. Насколько мне известно, у нее тоже спина бифида. Такие вот спортсмены — одна уже великая, вторая идёт к этому. Я думаю, у Анастасии всё получится, она такой станет.

Фонд «Спина бифида» помог многим девушкам и юношам в их стремлении к спортивным победам. Скажите, а чья история поразила вас больше всего?

Меня больше всего поразила история Насти Кульковой, которую вижу каждый день, вижу её результаты и её стремление. И вижу новую коляску, которую, насколько я знаю, фонд «Спина бифида» помог приобрести Насте. С новой коляской она очень легко добирается до наших с ней тренировок.

Говорят, Настю вы уверенно ведёте к золоту паралимпийских игр.

С Настей мы начали работать, когда ей было четыре-пять. На тот момент они, кажется, пришли ко мне ещё в частный бассейн. Начал учить, и я их потом в спортивную школу забрал. (Улыбается.) Мы с Настей практически ежедневно занимаемся около шести лет. Естественно, результаты налицо. Настя регулярно участвует во всевозможных соревнованиях, по критериям которых она проходит — в основном это возрастной критерий или спортивного разряда. Сейчас Настя не участвовала в летних Играх паралимпийцев, потому что ей нет 12 лет. А так она, наверное, была бы одной из самых юных спортсменок, которая могла бы принять участие.

Графическим символом паралимпийского движения являются красная, синяя и зеленая полусферы, которые символизируют ум, тело и несломленный дух. Добавили бы вы ещё какое-то качество или понятие к вышеперечисленным, которые также ассоциируются со спортивной жизнью инвалидов? Ум, тело, несломленный дух и, может, идущий наперекор судьбе. Как-то так. Может, когда-то добавится и это. (Улыбается.)

Дмитрий Львович, каким советом вы могли бы поделиться со своими коллегами?

Совет один: работать, работать и только работать.