Воспоминания о Чемпионате мира-2006
Чемпионат мира по футболу это, безусловно, событие из тех, ради которых живешь. Правда, я не имею в виду болельщиков. Футбол, конечно, способен доставлять сильнейшие эмоции. Но, если вы при этом не помните, что это всего лишь игра, развлечение, смею предположить, что в вашей жизни чего-то не хватает.
Походное мущинство
Когда я говорю о событии, ради которого живешь, я имею в виду немного другое. Смысл профессии. Занятие, которому действительно отдаешь все. Приезжая на чемпионат, мы, журналисты, приходим к высшей точке, должны показать лучшее или все было зря. А поскольку телевизионщики всегда работают командой, к вышесказанному добавляется во всей полноте походное мущинство.
Дома оставлено все лишнее. В том числе и очень дорогое. Самое дорогое. Близкие люди, семьи, любимые. Это чувство знакомо очень и очень многим – военным, ученым, геологам, спортсменам… Вот оно и ценно. И не будь оно универсальным – не могло бы стать событием, ради которого живешь, потому что никто не живет развлечения ради. Мужчины, во всяком случае.
Иллюзии в формате SMS
Чемпионат мира 2006 года бушевал красками флагов, статью старых немецких городов, не отпускал до глубочайшей ночи – в процессе экономии бюджета нас поселили окнами на мюнхенскую вокзальную площадь. Теперь все мы знаем, что самые шумные парни живут в Коста-Рике. Впрочем, им лучше, чем кому бы то ни было другому, помогали девчонки.
Работали много. Как проклятые. На мне, впрочем, было сразу два проклятья. На «Плюсе» была передача, на «России» — комментарии. Причем расписание игр и весь план комментаторской деятельности подразумевал, что я живу во Франкфурте, а студия «Плюса» находилась в Мюнхене. Комментарии были каждый день, и четыреста верст между базовыми городами я уже и не считал за поездку. За месяц намоталось в общей сложности пятнадцать тысяч километров. В прокате, куда мы перед отлетом сдали нашу стремительную «бэху», в это отказывались верить.
Но трудность была не в этом. Работы чем больше, тем лучше. На большом турнире питаешься эмоциями и поэтому не устаешь. А вот меня-то турнир и не радовал.
Моя личная жизнь оглушительно треснула в последний месяц перед отъездом. Я колесил по Германии, смотрел на самый лучший футбол самыми заинтересованными глазами, меня окружали самые близкие друзья, но мне очень, мне страшно надо было быть в это время в Москве. Нет, это ничего бы не изменило. Да, это было иллюзией, всегдашней иллюзией сердца, что, если те слова, которые написаны в SMS, говорить, глядя в глаза и держа за плечи, эффект получится сильнее.
Это работает только вначале. При расставании – нет.
Автограф Чилаверта
Я стоял на площади перед Кельнским собором, толпы болельщиков увлеченно следили за огромным экраном, а я смотрел на экранчик мобильного телефона и ждал ответа. И получал его, и писал снова. Подошел как-то к Чилаверту, брату-комментатору, за автографом, уже тронул за плечо, чтобы внимание привлечь, и тут писк телефона. И Чилаверт, подняв голову, видит мою спину.
Никогда больше я не чувствовал себя настолько пустым. Впечатления не питали меня, потому что сердце было полно более сильными впечатлениями. При этом ежедневно шли матчи, комментарии, передачи, заметки, а зрители ждут эмоций, и ты в себе откуда-то их придумываешь на время эфира, а потом долго едешь в машине, не выпив ни капли, и чувствуешь себя как с похмелья, и потом почему-то не спится, хотя устать сильнее уже нельзя, и нет никаких снов.
Опустошение.
Звенит будильник. Еще не открывая глаз – если за окном шумно, я в Мюнхене. Если тихо – я во Франкфурте. Час-полтора на завтрак и вперед. Мимо машины несутся леса (Германия невероятно зеленая страна), виноградники, засисочные (специальное слово, означающее закусочные с сосисками). А в Москве моя бесконечно любимая, но уже не любящая меня и в общем не моя женщина руководила ремонтом уже не нашей, а только моей первой в жизни собственной квартиры, купленной, конечно, в страшные долги, чтобы жить в ней долго и счастливо, а теперь просто долго.
«Ты никогда не будешь один»
Но было еще одно хорошее. Сумасшедшая, захватывающая немецко-футбольная жизнь стирала понятие времени. Казалось, я уехал не на месяц, а просто началась другая жизнь, и продлится она неизвестно сколько. И только отправившись в Дортмунд на полуфинал, я понял уже точно: скоро назад. И все решится (уже решилось, но как же это принять).
Дополнительное время в полуфинале Италия – Германия было дополнительным временем моей жизни до возвращения. Гол Гроссо выбивал с чемпионата не только немцев, но и меня. Плачущие болельщики в Дортмунде провожали сборную Германии песней «Ты никогда не будешь один», и под этот многотысячный хор уходил из-за своего комментаторского столика и я, понимая, что я единственный здесь человек, которого эта песня не касается.
Я помню этот вечер. Мне приятно бередить этой минутой сердце. В следующий раз я окажусь на чемпионате мира еще года через четыре. Или восемь. Радости от него еще доберу. Тогда уж оттянусь, как все.
Ах, да. Мы расстались, конечно. У нее семья, сын. Все хорошо.
Этот текст – моя ежепятничная колонка специально для «Советского Спорта».
ну конечно с места событий все возможно смотрелось по другому)