«В 1995-м говорил американским агентам: Ковальчук уйдет в топ-10 драфта. Надо мной посмеялись». Тренер, который привел Илью в «Спартак»
Никита Петухов – с ностальгическим интервью.
В 2002 году Илья Ковальчук рассказывал: в детстве я катался не очень, но помог тверской тренер Петр Аникиев. Катание, Ковальчук, работа – звучит как максимально наша тема.
В 2020-м Петр – тренер в школе Щербинки, работает с детьми 2006-2007 и 2010-2012 годов рождения. В его карьере, кроме Ковальчука, было еще много хоккеистов – в том числе Владимир Константинов, звезда «Детройта» середины 90-х.
Петр очень просил уточнить: он не первый тренер Ковальчука, с Ильей больше работали Виктор Жуков (первый тренер) и Андрей Филенков (тренер Твери-1983).
«У каждого игрока есть первый тренер. Но потом на его пути встречаются и другие тренеры, которые вкладываются в его развитие. Их бывает от 3 до 10, а то и больше. Я работал с Ильей на одном этапе, рядом со мной были коллеги, на следующем этапе были тренеры «Спартака», сборной и команд НХЛ», – говорит Аникиев.
Из этого интервью вы узнаете:
• Что за проблемы с катанием были у юного Ковальчука;
• Почему техника катания важнее силы ног;
• На каком уровне катаются современные звезды (спойлер – круто);
• Чем защитник по катанию отличается от нападающего.
И да: в половине источников фамилию нашего героя пишут как «Аникеев». Он сам говорит, что правильно – через «и».
Вперед!
Сергей Федоров, турнир в Детройте, американские агенты
– Как вы познакомились с Ковальчуками?
– Интересная история – это было, наверное, в 1990 году, в городе Апатиты. Я приехал из Мурманска со своей командой для участия в турнире по 1980-81 году рождения. Меня встретил отец Сергея Федорова – Виктор. Мы тогда уже были хорошими друзьями – а за местный «Апатитстрой» играл Федор Федоров.
Виктор говорит: «Надо заехать в гостиницу, посмотреть, как разместилась команда из Твери». Зашли, спрашиваем, где размещаются тренеры. Выходит мужчина из комнаты: «Тренера сейчас нет, но он должен скоро подойти». Виктор нас знакомит.
Мужчина говорит: «Здравствуйте, меня зовут Валерий Ковальчук».
Он был очень высокого роста – 197 см, спортивного телосложения. Пригласил нас в номер и угостил чаем. Когда начали разговаривать – что за команда, какого года ребята – в комнату забежал мальчишка. Такой черноглазый, взъерошенный, кудрявый.
Валерий говорит: «Познакомьтесь, это мой сын Илья». Я спрашиваю: «Валера, извини, а какого он года?». Потому что 1981 год рождения тогда – это уже крупные дети.
Он отвечает: «1983-го».
Во время турнира я наблюдал за ним, как ранее наблюдал за Михаилом Татариновым, который, будучи 1966 года рождения, приехал на финал Спартакиады школьников в составе команды 1963 года. Его так же выпускали на короткие смены. Мне не показалось, что Илья – игрок, который приехал по протекции тренера.
В 1994 году меня пригласили на работу в Тверь. И мне досталась одна из слабых команд школы – когда приходит новый тренер, ему явно не дадут самую сильную. Тем более, что я приехал из Мурманска и не привез с собой никого в этот возраст. Обычно берут тренера – и он привозит с собой пятерку.
Так вот, мне дали одну из самых слабых команд, 1982 года. Илья на год младше, учился в спортивном классе 1983 года с Андреем Филенковым. И большую часть времени тренировался там.
Через какое-то время Валерий обратился ко мне: «Можем ли мы с Ильей присутствовать на ваших тренировках?». А тренировки шли одна за другой: сначала идет команда 1983 года, потом – 1982-го. И Илья начал оставаться у меня на тренировках.
Постепенно он включился в общую группу. Мне пришлось какое-то время отдавать и на его подготовку – катание у него было мощное и сильное, но были кое-какие проблемы. Его отец спрашивал: «Почему у него такие издержки катания?». Я отвечал: «Он очень сильно врезается в лед во время постановки конька. Представьте, если он будет под два метра, как вы – у него из-под коньков будут выскакивать куски льда. Постановка конька должна быть более технически правильной».
Тогда я подсматривал технику в конькобежном спорте, как конек ставят там. Сам над собой стал работать, чтобы исправить катание. И мы постепенно начали работать над длиной скользящего шага – это один из самых важных моментов.
Еще до Ковальчука я как-то был в Детройте и разговаривал с Виктором Федоровым: «Что-то Сережа так странно катит – вроде ногами работает, а проката нет». Он тогда только-только приехал в НХЛ. Виктор на меня тогда обиделся.
На следующий год снова сидим на трибунах «Джо Луис Арены», и Виктор говорит: «А теперь посмотрите на Сергея!».
Я посмотрел – катание изменилось полностью. Длинный прокат, нет слов. И теперь всегда говорю ученикам: смотрите, как катался Сергей Федоров. Два-три шага и проехал половину площадки, длинный скользящий шаг – удивительное катание, удивительное! Видимо, в Детройте с ним поработали специалисты.
Я это запомнил и хотел передать Илье. Тогда это мне удалось.
– Его отец писал в книге, что вы и потом следили за Ильей.
– Все правильно. Помню, как его впервые вывезли в Северную Америку – не совсем удачно. Друзья из «Детройт Ред Уингс» пригласили меня с командой на детский турнир.
Во время турнира я приводил ребят на тренировку «Детройта». Игры посмотреть не удалось – попасть невозможно было. Но на тренировки мы приходили – и Сергей Федоров давал автографы ребятам.
В полуфинале мы проиграли очень сильной команде из Детройта. Там, кстати, только из Детройта было пять команд по одному возрасту. Меня спрашивали: «Питер, а сколько у вас в Твери таких команд? Сколько катков?».
Я говорю: «Один каток и одна команда».
– А сколько населения?
– Полмиллиона.
– Питер, ты просто не знаешь, где находятся другие катки!
Они не могли поверить, что в таком крупном городе только один каток и одна команда. В Детройте их было более двадцати.
Вот мы проиграли, все очень расстроились. Может быть перелет помешал – мы летели 10-12 часов.
Отпечаток этой игры проявился через несколько лет. Я был сотрудником одной американской агентской компании. Посмотрел скаутский список – и в нем Ковальчук не значился. Я предложил этой компании обратить внимание на двух моих учеников из Твери: Илью Ковальчука и Алексея Смирнова (играл за «Анахайм», «Динамо», ЦСКА, «Авангард»; 52 матча в НХЛ; закончил в 2015-м – Sports.ru).
Там сидели знаменитые агенты – например, первый агент Уэйна Гретцки (Гус Бадали – Sports.ru). Это была очень крупная компания. Они говорят: «Нас интересует только первый раунд».
Я отвечаю: «Илья Ковальчук – первая десятка. Алексей Смирнов – первый раунд».
Они надо мной посмеялись. Вы не представляете, как мне было неудобно, когда мне в лицо усмехались. Я тогда еще достаточно неопытный, без хорошего английского. Они спрашивают: «Сколько им лет?».
Я говорю: «Ковальчук – 1983 года рождения, а Смирнов – 82-го». Они отвечают: «Ни одного европейца на драфтах этих лет не будет». Там на первом месте шел Спецца.
Когда мы вышли из офиса, один из моих приятелей говорит: «Ну что ты их предлагаешь? Ты же привозил пацанов на турнир в Детройт?» Я говорю: «Да, привозил».
– Они играли на том турнире?
– Да, играли.
– Но я никого из них там не видел! У тебя в команде вообще ни одного [хорошего] не видел!
Я думаю: «Если вы не видели, это не значит, что их там нет. Да, мы проиграли, но это ничего не значит».
В итоге я ошибся вот в чем: Ковальчук – не первая десятка, а номер один. А Смирнов – не просто первый раунд, а номер 12.
– А в каком году разговор был?
– Наверное, 1995 год. После этого я перестал сотрудничать с компанией, мы разошлись. Через много лет они приехали в Тверь и попросили помочь встретиться с отцом Ковальчука, за год до драфта. Мы встретились без всяких обещаний – я сказал, что у них уже есть агент, а я знаю нравственность в этой семье, они менять агента не будут.
«Спартак» по выходным, гребля в свободное время, клюшка бьет людей
– Как у Ильи пошло дальше?
– Когда мы вернулись с турнира в Детройте, было много предложений из других клубов. Илье предложили перейти в «Динамо». Но там были условия: нужно переехать в Москву, тренироваться и играть в системе клуба.
А в «Спартаке» завучем работал мой друг Василий Гаврилов, сейчас он в системе «Витязя». Я поговорил с Валерой – и мы поехали в «Спартак». Договорились на таких условиях, что он будет приезжать только на игры. Весь тренировочный процесс, зональные турниры, спартакиады школьников Илья будет в составе Твери и Тверской области. А по выходным – в первенстве Москвы.
Мы договорились, что по возможности он будет приезжать на предыгровую тренировку в пятницу или в субботу. А если возможности нет, и у нас игра – претензий никто никому не предъявляет. Тогда мы стали по выходным ездить в «Спартак».
На обратном пути – это два часа по пробкам из Москвы – останавливались в кафе в Солнечногорске, обедали и обсуждали игру. Как провел, на каком уровне.
Должен сказать, с самого детства было видно, как Илья хочет побеждать. На одной тренировке был такой случай. Мы работали на футбольном стадионе в Твери, команда делала ускорения в парах. Я поставил его в обыкновенную, среднюю пару, в которой ему было посильно конкурировать – он мог проигрывать и выигрывать.
Ускорения короткие – по 10-12 метров. Ставлю его на забег – он проигрывает. Ставлю во вторую пару – снова проигрывает. Готовится сильнейшая пара. А он же по юношам невысокого роста был, не выделялся никогда. И он становится в сильнейшую пару и подстраивается на полметра впереди, чтобы победить. Я это запомнил навсегда – желание быть первым, заложенное в природе, в любом упражнении выиграть, пусть даже слукавил. И он такой радостный, у него эмоции.
– А что-то в технике еще приходилось дорабатывать?
– Что касается ударной техники, коротких ударных шагов при старте – у него это было от природы.
В остальном с ним было легко работать. Координированный мальчишка, не закачанный. Некоторые коллеги на сборах мне говорили: «У-у-у-у, закачал его папа». Я отвечал: «Нет, он от природы такой крепенький».
Единственное, чем он занимался в плане физической подготовки – греблей. Помногу греб в свободное время – и это давало ему мышечную массу. В Твери не было такого, что на раннем этапе сажали на железо. Я думаю, что и сейчас такого нет. Вся мышечная масса накапливалась игровыми упражнениями. Применялись медицинболы или упражнения с толчками, но это все было в игровой форме и давало мышечную массу. Илья рос очень крепким, физически развитым, но не закачанным – поэтому руки у него всегда были хорошие.
Хочу отметить, что стал наблюдать – сейчас его скользящий шаг уменьшился. Скорее всего, повлияли хоккейные площадки, на которых он играет. Они поменьше, уже не требуется такого длинного скользящего шага, больше единоборств, коротких ускорений.
Но по длине шаг у него стал короче, чем был.
– Я как раз хотел про это спросить – есть ощущение, что он раньше катил более основательно.
– Все правильно. Я это списываю на то, что в профессиональном хоккее коньки более защищенные, имеют более удлиненную форму голеностопа. И все профессиональные игроки очень плотно обматывают голеностоп. И не стало нужного для толчка наклона колена. И он делает выталкивание, по моим наблюдениям, больше пяткой. И поэтому скольжение уже не такое длинное – я давно обратил внимание.
Мы встречались, но у нас были другие разговоры, поэтому я не стал его упрекать, мол, Илюха, ты чего кататься стал хуже? Он бы ответил: «Да я выиграл Кубок Гагарина, олимпийскую медаль и золото чемпионата мира, а вы мне говорите, что я хуже стал кататься?».
– В книге его отец постоянно оговаривается – Илья регулярно взрывался на льду.
– Некоторые игры у него были настолько эмоциональные, что приходилось вмешиваться отцу. Он кричал на судей, на игроков и так далее.
Когда он был совсем маленьким, на одной из игр в Твери ударил хоккеиста клюшкой. Его удалили – я взял эту клюшку и сгоряча сломал. Сказал: «Этой клюшкой играть нельзя, она бьет игроков». Он маленький, как мне с ним быть? Я вот ему именно так сказал: «Эта клюшка плохая, она бьет игроков». И сломал эту клюшку.
Но раньше клюшки были не такие дорогие, я мог ему выдать новую. Я дал ему новую и сказал: «Вот эта клюшка не должна бить игроков».
Крестник в Финляндии, проблемы с Константиновым, игра важнее катания
– С кем еще работали над катанием? Евгений Ромасько говорил, что вы ему очень помогли.
– Владимир Константинов, Сергей Баутин, Сергей Федоров. Его брат Федор Федоров.
Три моих игрока из Мурманска, с обыкновенной дворовой площадки, из школы «Судоверфь», входили в состав сборной СССР 1980 года. Мы играли там много, потому что зима длинная и не было ограничений со льдом. Много катались – техника катания была на хорошем уровне.
Два моих ученика сейчас живут в Финляндии – Сергей Филиппов и Василий Пшекин. Я говорю: а чего мы удивляемся, как финны обыгрывают нашу команду? Это наши игроки передают технологии подготовки финским детям.
Один из учеников – Сергей Филиппов – позвонил мне несколько лет назад и попросил, чтобы я был крестным его младшего сына. Теперь у меня в Финляндии есть крестник – Лео Филиппов. Может быть, следующий игрок финской сборной.
Женя Ромасько был капитаном команды. Он мне сам писал: «Петр Андреевич, большое спасибо». И прислал публикацию газеты Детройта, где он провел свой первый матч (в качестве арбитра – Sports.ru). Там он сказал, что первый матч в НХЛ посвятил своему первому тренеру.
– С кем в смысле катания было труднее всего?
– Сложнее всего пришлось с Владимиром Константиновым. У него катание в принципе осталось немного угловатым и в НХЛ. Когда я смотрел игры сборной СССР в 86-87 годах – я его сразу узнавал. Когда катится Константинов – я узнавал его из толпы в 20 человек. Но тогда и я был неопытным – если бы он пришел ко мне сейчас, я бы подправил.
– А что у него было не так?
– Я думаю, это легкая дискоординация. Вообще можно увидеть человека, идущего по улице, и сразу определить, как он будет скользить. Походка же у всех разная. Сколько людей идет – у всех разные походки. Это все будет отражаться на льду.
Движения рукой и ногой должны идти в унисон. Многие, к сожалению, сначала делают движение рукой, потом толчок. Мышечной силы толчка ноги не хватает на полное ускорение. Игрок использует только сокращение мышц. А нужно использовать еще и движение туловища. То есть –создать инерцию.
Вот у Володи примерно так и было: он резко делал движение рукой, а потом доталкивался. И я-то это вижу сейчас. И сейчас исправляю у своих учеников. Самое главное в хоккее – координация. Необходимо использовать всю силу – инерцию руки, ноги, инерцию тела. В метании, в толкании, для броска шайбы – то же самое.
– А бывают люди, у которых в силу каких-то причин невозможно исправить катание?
– Научить кататься можно всех. Но у всех будет разная техника. И у всех тренеров будет разное мнение. Понимаете? Даже у моих учеников, которые прошли мою школу и работают тренерами – своя точка зрения. И я на нее не влияю.
Вообще сегодня в России очень скрупулезно подходят к технике катания. Уделяют намного больше внимания, чем раньше. И тут я буду немного противоречивым – но скажу. Большинство считает, что в хоккее техника катания – самое главное. Я говорю – нет. На сегодня самое главное – это игра. Понятие игры.
Мальчики приходят в хоккейную школу, и их начинают в первую очередь учить кататься. Потом – учат быть сильными, быстро бегать, сильно толкаться, сильно кидать шайбу, применять силовые приемы. И только в последнюю очередь начинают учить играть.
А когда дело доходит до игры, спрашивают: «А ты чего играть-то не умеешь? Кататься умеешь, а играть – нет. Почему?».
Да потому что его учили бросать, кататься, толкаться, а играть – не учили.
Детский хоккей заточен на достижение результата. От этого надо уходить. Задача детского тренера – воспитание личности. А обучение командной тактике – это прерогатива профессионального хоккея.
По программе, да – есть индивидуальная тактика, групповые тактические действия. На начальном этапе это все равно дается. Так называемая игра в квадрате 2-в-1. Как дети говорят – в собачку играть. Это тоже тактические действия: правильно найти место открывания, правильно сделать обманное движение и открыться. Это тоже тактика – но мы об этом мало задумываемся.
Многие родители предъявляют претензии своим тренерам, что они не работают тактически. «Мы только играем в собачку!». Родители не понимают, что игра в собачку – одно из главных упражнений в игровых видах спорта. Взаимодействие двух нападающих против одного защитника. Шайба – одна. Ты можешь передать шайбу только одному игроку. У тебя четыре партнера, но передать шайбу ты можешь только одному. И сыграешь против одного соперника. Это и есть самое главное.
Если партнер уехал, спрятался, то на его место приезжает другой, и ты играешь с ним. И вы опять вдвоем против одного. Вся игра строится на этом. Родители не понимают, что вся игра складывается из простого упражнения – игры в собачку.
– Случай из моего детства. Я не был самым быстрым в детской команде, но был самым высоким. Мы гоняли эстафету – две команды бегут в разные стороны по большому кругу вдоль борта. Я бежал последним и получил клюшку уже когда мы критически отстали и проиграли. Интриги не было, я просто отключился, сел поглубже и покатил как бы для души. Когда приехал, тренер остановил тренировку и сказал: «Петухов! Вот если ты так всегда будешь катить, тебя никто и никогда не догонит, от тебя никто не убежит». Я на всю жизнь и запомнил, что техника катания намного важнее мускульных усилий.
– Конечно. Важно правильно сидеть, правильно ставить ногу. Законы физики – если ты ногу поставишь не под тем углом, значит толчок пойдет вхолостую. Нужен угол в 45 градусов – это не мной придумано. И надо так начать скольжение, чтобы загружать ногу постепенно: начинается с носка, потом уходит и выталкивание идет полной ступней.
И во время обучения эти упражнения надо делать в медленном темпе. Все обучение должно быть медленным. Как на автомобиле – 5-10 километров в час и не задирать до двадцати.
К сожалению, мы сталкиваемся с тем, что выходят маленькие дети на лед, тренер говорит им: «Пять кругов бегом, быстрей!». Я спрашиваю: «А что вы делаете?».
Я ему: «Технику катания вообще надо шагом отрабатывать. Ме-е-едленно. На одной ноге скользишь. Переходишь на вторую. Это и есть постановка техники. Вестибулярный аппарат должен запомнить, записать все. А если ты сразу бежишь – то и техника катания портится».
Роман Оксюта не умел кататься, сейчас даже дети в порядке, потому что льда стало больше
– А кто вам из современных звезд нравится по манере, по технике катания?
– Все игроки, которые приходят из современных школ, катаются хорошо. Не могу даже ничего сказать. В сборной, начиная с 91-92 года рождения столько звезд: Тарасенко, Панарин, Кузнецов – и все катаются отлично, очень здорово.
Их техника намного лучше. Скольжение намного более правильное, экономное по сравнению с игроками советского хоккея. Если сравнивать, не обижая старое поколение, все мы – в том числе и я – пришли из дворового хоккея. И когда я начинал работать тренером, мне просто говорили – если игрок так катается, значит ему так удобно.
Я говорил: «Так он на прямых ногах катается! Его надо посадить!». Ответ: «Что ты мучаешь ребенка? Ему так удобно, пусть так катается». Раньше это расхожее мнение было – «не надо его переучивать».
У меня был такой игрок – Роман Оксюта, 1970 года рождения. Когда он начал играть за «Химик», сразу стал одним из лучших бомбардиров. Но когда его вызвали на сборы со сборной СССР, тренер сказал: «Вы кого привезли? Он кататься не умеет».
Так вот – Роман технически катался совсем по-другому, чем тот же Сергей Филиппов и другие его сверстники. Алексей Жамнов и Игорь Королев, например – они великолепно катались. Но Рома забивал кучу шайб – и поэтому играл.
А сейчас стандарты выше: игрок, который попадают в юношескую сборную, не может кататься плохо. Взять Капризова, Якупова – все катаются великолепно. Надо искать другие причины, почему он не раскрылся в НХЛ – катание на пять баллов.
Я сейчас смотрю: приезжает команда, дети 11-12 лет – все катаются хорошо. Появилось много школ по обучению технике катания. Да и тренеры на местах уделяют этому много внимания. Льда стало больше, чем раньше.
Единственное, можно сказать отдельно о технике обороны – у защитников должно быть другое катание.
– У нападающих, защитников и вратарей должно быть разное катание?
– Что касается нападающих – вопросов нет. В России катаются хорошо. Пусть говорят: шведы лучше катаются – но они по-другому катаются. Они по природе не очень резкие игроки. Поэтому и техника у них строится на длинном скользящем шаге, за счет проката.
Но что касается техники игроков обороны – это совсем другая история. К сожалению, я иногда смотрю на команду и спрашиваю тренера – кто у тебя лучший защитник? Он показывает.
Я смотрю и вижу нападающего, которого поставили в защиту. То есть отдельной подготовки у него нет. Это игрок, обученный катанию как нападающий, который играет в обороне – обладая характером, организацией атаки, видением поля. Может он сильный разрушитель, организатор атак. Его ставят в оборону по человеческим качествам, по психологическим, по игровым. А по катанию он нападающий.
– А в чем разница?
– Техника защитника отличается переходами из положения лицом вперед в положение спиной вперед. Это самое важное. Ошибка многих тренеров, что они во время перехода не дают скрестный шаг. И просто делают разворот на двух коньках.
Нападающий все время ногами работает. Его шаги не прерываются на паузу. А защитник в момент такого поворота делает паузу. То есть на долю секунды, на один шаг, у него нет толчка. За это время нападающий будет уезжать.
Плюс – мало же развернуться, нужно включить ноги для толчка, чтобы не дать возможности уйти нападающим.
Еще можно делать вот так: защитник делает движение влево и создает свободное пространство между собой и бортом. Нападающий видит это и двигается туда. А защитник резко вправо – и убивает это пространство. То есть загоняет нападающего в ловушку.
Этот момент очень важен. Его нигде не описывают, но я это уяснил и четко им пользуюсь.
– А по вратарям?
– В советское время у нас не было тренера-специалиста по вратарям. Вратарской работой занимался старший тренер – он же и защитников, и нападающих готовил одинаково.
Так что я не могу сказать, чем конкретно сейчас отличается их техника.
Но когда мои ученики, тренеры, которые со мной работают, берут у меня вратаря обучать, я их прошу: «Научите его работе в стойке. Вы все учите его баттерфляю, то есть игре на коленях. Но он же не Кошечкин. Как только он сядет на колени – ворота открыты. Считай, что вратаря нет». Вот это – беда.
Сейчас тренеры вратарей отделились. Они создают вратарские школы, индивидуальные группы, лагеря, летние сборы, зимние сборы. И забирают игроков – вратарей.
Мне говорят: «Хороший, классный вратарь – Петр Андреич, бери!». Я его ставлю в ворота: мы проигрываем, нам забивают 15 штук. И все шайбы одинаковые. У детей же как: самое главное – бросить верхом. Он только выехал на бросок, а вратарь сел на колени – поддел шайбу, и она в воротах. Вратарь же маленький, сел – и все остальное открыто.
Я поэтому и говорю своему тренеру: «Саша, пусть он передвигается!».
– Ну сейчас такая техника!
Я понимаю, что техника! Но пока он Кошечкиным станет, меня с работы снимут, потому что мы всем проигрываем (смеется).
Фото: личный архив героя; facebook.com/petr.anikiev; 24smi.org; Gettyimages.ru/Mitchell Layton, Patrick Smith, Rick Stewart, Jonathan Daniel; РИА Новости/Алексей Куденко, Алексей Филиппов; globallookpress.com/Vesa Moilanen via www.imago-imag/www.imago-images.de
Спасибо, прочитал с большим интересом!
Сколько смотрел вживую матчей Спартака с юным Ковальчуком, он всегда орал на судей и партнеров по команде, некоторые из которых реально годились ему в отцы по возрасту
Интервью отличное!
И снова к вопросу о тренерской работе с детьми. Не обязательно ломать клюшки о головы детей. Можно и о своё колено 😁.
На счёт техники катания вратарей: у них лезвия коньков отличаются от лезвий полевых игроков, лезвия вратарских коньков имеют длинную площадку, которая идёт почти от края до края конька. Само собой и техника катания совсем другая. Выполнять повороты в таких коньках значительно сложнее.
Кстати, в недавнем интервью Боб похвалил российскую программу подготовки вратарей. Так вот, там постановке ног и катанию уделено немало времени и масса упражнений направлены на развитие правильных передвижений.
забавно наблюдать за любителями - увидят модель на ком-нибудь, купят такую же, и мучаются потом - катаются как на ходулях
О, как. Теперь это так называется? А я думал, что это такие хитровые...е товарищи, которые по обочинам ездят. А оказывается это просто жажда победы и признак мастерства.
Т.е. истерики Кошельчука они из детства еще. Когда у самого не получается, но очень надо, потому что ему же хочется, а значит можно.
Обычно я редко читаю лонгриды (многабукаф, если по-нашему). Но тут почитал комменты и видя единодушие, решил таки прочитать.
Вообще не пожалел)
лучше держат стопу.