6 мин.

Сергей Кущенко: «В биатлоне больше ценят свои победы. И не курят…»

3

Исполнительный директор союза биатлонистов России Сергей Кущенко в интервью SportWeek рассказал о причине прошлых интриг в российском биатлоне, о проблемах с инвентарем и о том, что болельщик в биатлоне более благородный, чем в игровых видах спорта.

- Сергей Валентинович, прошел год, как вы с Михаилом Прохоровым работаете в биатлоне. Когда пришли в СБР, с чем пришлось столкнуться?

– Может быть, с неприятием со стороны прежнего руководства? Тем более что, говорят, биатлон долгое время был царством склок и интриг…

В большом спорте, как и в большой политике, не обходится без интриг. Но я бы назвал это по-другому: лоббирование интересов. Это ведь индивидуальный вид.

Представьте себе: 16–17-летний спортсмен долгое время тренируется, готовится. И вдруг не попадает ни в юношескую, ни в молодежную сборную. Это значит, что как спортсмен он практически перестает существовать, потому что не получает финансирования. А ведь это еще не сложившийся спортсмен. А если он талантлив и неудача была случайной? Поэтому личные тренеры стараются к этому возрасту своих воспитанников продвинуть, продавить на- верх. Какими методами? Зайти к начальнику, к директору по связям с общественностью, поговорить.

Или самому стать тренером сборной, тогда уж точно ученик попадет. То есть сама специфика вида спорта предполагает борьбу за место под солнцем. Отсюда и интриги. Система подготовки нацелена на очень узкий круг спортсменов, это не позволяет нам иметь ближайший резерв. Люди отсеялись на каком-то этапе, и через 3–5 лет некому выступать. Возможно, ее надо менять. Я не говорю – фундаментально, ведь она приносила и приносит результат. Но какие-то моменты нужно пересмотреть. Конкуренция должна быть более здоровой. А что касается неприятия… Конечно, этого следовало ожидать. Мы люди новые в биатлоне, и нам нужно было за короткий срок все понять, изучить. Это непросто.

- А вы в диалоге со знаменитыми чемпионами прошлого? Прислушиваетесь к их мнению?

– Конечно. У великих спортсменов есть свое мнение. И мы его учитываем. Но в окончательных решениях последнее слово оставляем за собой. Раз мы несем ответственность за все, значит, мы и решения принимаем.

- В чем причина напряженных отношений между СБР и Международным союзом биатлонистов?

– Они уже нормализовались. Это были скорее претензии не к IBU, а к структурам, лабораториям, которые работали для него, – ВАДА, например. Мы с Михаилом Дмитриевичем (Прохоров, президент СБР. – Прим. ред.) провели много встреч с представителями зарубежных федераций, с президентом IBU Андерсом Бессебергом. Досконально во всем разобрались, обсудили все точки соприкосновения. И сегодня отношения очень лояльные, стабильные и профессиональные.

- У меня несколько щекотливый вопрос… Но не задать его не могу. В кулуарах журналисты намекали, что неудачное выступление биатлонистов в Ванкувере – следствие отказа от запрещенных препаратов…

– Это не сложный и не щекотливый вопрос. Да, журналисты были довольно язвительны в этом смысле. Писали: мол, таблетку не принял и не смог хорошо пробежать. Я таких «шуток» в Ванкувере много наслушался. Это неуважение по отношению к спортсменам. Вы считаете, мы неудачно выступили? У нас этот сезон – один из лучших: мы взяли 21-е призовое место, Черезов с Устюговым в «тотале» на 3-м и 4-м местах, Олимпиада прошла на очень высоком уровне.

Что такое одну-две медали недобрали? Устюгов в индивидуальной гонке промазал, Булыгина в спринте 1 секунду проиграла. Что такое 1 мм и 1 секунда? Ничто. А в биатлоне раз – и уже четвертые. Но во всех остальных гонках у нас медали. То есть это такие мелочи, которые не зависят от наличия или отсутствия допинга в организме. Олимпиада показала, что вокруг биатлона много слухов, которые не соответствуют действительности. Люди не знают, что происходит в сборной, но пишут и выкладывают в Интернет. Даже великие спортсмены высказывали мнения, которые искажали все с точностью до наоборот. И тем самым еще больше накаляли ситуацию. Вот скажите, почему керлингисткам не советуют, как играть, а о тренерских ошибках биатлонной сборной рассуждает вся страна? Потому что популярны, постоянно на виду.

- Главный тренер сборной Владимир Барнашов жаловался, что нет винтовок отечественного производства, все – норвежский и немецкий секонд-хенд. Это при том, что мы весь мир снабдили своим оружием.

– Это очень серьезная проблема. В Ванкувере Магдалена Нойнер стреляет, два раза попадает в габарит, обе мишени закрываются, и она – олимпийская чемпионка. А наша спортсменка стреляет в то же место, и они не закрываются. Что это – удача или дело в резонансе, который дает патрон, в оружии? Мы в Ванкувере собрали гильзы от патронов немецкой, норвежской и французской сборных. Изучаем, обращаемся во все структуры промышленности страны. И понимаем – технологии серьезно отстали. У нас сегодня даже стали такой нет, из которой можно сделать качественный сплав. Сейчас пытаемся решить этот вопрос путем совместных инвестиций – государства и СБР. Французы, например, профинансировали свою лабораторию, и она им сделала лыжи, которые катились быстрее всех на Олимпиаде – и у биатлонистов, и у лыжников. Шесть медалей. Представляете? То есть нам четко намекнули: мол, ребята, технологии – очень важная вещь.

- Вы не находите, что зрителя «перекормили» биатлоном?

– Мы мониторили рейтинги ведущих компаний в масс-медиа. По итогам этого сезона полных данных пока нет, но, включая сезон-2008/2009, рейтинги биатлонных трансляций только росли. По данным Gallup, за последние 5 лет прирост телеаудитории, если не ошибаюсь, 92,5%. Да, последние два сезона он был не столь значительным, как 3–4 года назад. И вот здесь, вы правы, не на пользу количество показов. Лайв-гонки (прямые трансляции. – Прим. ред.) на российском ТВ по-прежнему собирают одни из самых высоких цифр среди всех видов спорта. Другое дело с повторами. Включаешь телевизор – один сплошной биатлон. Биатлон нужно умеючи подавать: порционно и каждый раз поднимать на шажок выше качество картинки. Надо уметь показывать телевизионный продукт и совершенствоваться. В Германии, например, телевизионная картинка изумительная. Вкусно, красиво. И мне многие болельщики задавали вопрос: почему этапы Кубка мира красиво показывают, а чемпионат России – нет. Даже из Ванкувера трансляции, вы помните, были далеки от качества показа Кубков мира. Пришло время креативно подходить к трансляциям. Биатлон по популярности может занять нишу второго-третьего вида спорта в Европе.

- Социальные психологи отмечают, что болельщики в игровых видах говорят: «мы победили» и «они проиграли». А биатлонные?

– Думаю, в этом смысле биатлонный болельщик более благородный. Он понимает, что спортсмену тяжело, конкуренция каждый год растет. У биатлона болельщик особенный: фанатичный, преданный. Это такой… прямой «фан» конкретного спортсмена. Кто-то любит, например, только Черезова, кто-то – Слепцову, кто-то – Чудова. Знают все результаты, помнят каждую гонку.

- Спортсмены в биатлоне менее капризные, чем в баскетболе?

– Я бы не сказал, что в баскетболе уж очень капризные. Но биатлонисты – трудолюбивее. Зато баскетболисты – более дисциплинированные. Вообще психология абсолютно разная. Там развито чувство локтя, здесь каждый сам за себя. В биатлоне нужен довольно тесный контакт руководства с людьми, которые окружают спортсмена: личным тренером, наставником в сборной, личным доктором и врачом сборной, психологом, родителями… Прежде чем принять какое-то решение, спортсмен советуется практически со всеми. И чтобы выработать оптимальное, мы должны знать все его окружение. И главное – для нас очень важно мнение самого спортсмена.

- Говорят, когда вы в 2002 году пришли в БК ЦСКА, обнаружили в кубках, завоеванных командой, окурки. А что интересного обнаружили в офисах СБР?

– Да, это правда (улыбается). Если говорить об отношении к спортивным трофеям, то в биатлоне больше ценят свои победы. И не курят…

Светлана Новаковская, Sportweek

logoсборная России
logoСергей Кущенко
logoсборная России жен