5 мин.

Скажи же, Дядя!

Дорогой Дяденька, я от души тебя поздравляю. Это же как сказка: футбол тебе в твой слегка-пред-полтос дарит финал в стиле детства. Когда команда, за которую ты болеешь столько лет, весь сознательный футбольный возраст, выходит в финал, как бывало, как было 36 лет назад. И 32 тоже. Тебя, Рыжего, не подводят твои Лысые.

Правда, скажу тебе честно, я прибаливал в полуфинале за Уругвай. А в четвертьфинале за Бразилию. Ну, так – по нашему, по-журналистски. Без истерики, конечно. Мне казалось, что Бразилия играет интереснее. Мне симпатичней был Уругвай просто потому, что он по сравнению с Голландией маленький. Что у него были потери. Что в нем Форлан, который играет у меня в Испании. Я не жалею бразилов, потому что еще не хватало их жалеть, когда они проигрывают (со своего первого, с 82го, привычки такой не имею), и не сожалею об этих урук-хайях, потому что они и так дали красивый бой. Не красивый, тут ты меня, возможно, поправишь, старина; драматичный. Уругвайцы не выглядели выхолощенными, они не стали командой, которая стукнулась в потолок и присмирела ещё до свистка – этого вполне хватило.

Ведь ни одна команда на этом турнире ещё не играла при таких потерях. Без двух защитников, одного незаменимого и одного важного, без ведущего игрока замены (а Лодейро в такой игре очень бы помог, выйди он в серединке второго), без ударного форварда. Кавани там впереди маячил, конечно, добросовестно. Но создавать что-то при этом, но угрожать он уже не мог. Так что урук-хайи сыграли достойно. Даже не полезли калечить соперника в последние минуты. А уж как Табарес весь турнир защитников на выбор из запаса доставал! А, Скотти? А, Касерес? А слева – хочешь Перейру, хочешь Фусиле? А справа другой Перейра – ну, разве не красавчик?

Нет, они молодцы. Даже два этих бегучих шкафа в середине, двубортные, наглухо застегнутые громилы Перес с Аревало; кстати, как трогательно (уж насколько праздной я считаю эту тему, но всё ж), как трогательно, что ни один из наших с тобой коллег, а комментировали урук-хайцев очень разные Саруманы, не обратил внимание, что в фамилии Аревало, на самой его спине, стоит ударение, в испанском обязательное к исполнению, и на буковь «е». Как это мило, что вот прям совсем никто не заметил.

А впрочем, Аревало на этот счет не горевало.

А впрочем, забавно, что Уругвай (мне на это Леша Дурново на «Эхе» указал) не победил на этом турнире ни одну европейскую команду.

Но урук-хайям положено уступать хоббитам, тут классика жанра. Хоббит – это я про Снейдера. Ты, правда, не читал Толкиена, но о таких достижениях можно говорить на языке почти любого стоящего произведения.

Дорогой Дяденька, ты уж прости, но я не люблю эту Голландию. Я отдаю ей должное, я перед ней, кстати, тем сильнее преклоняюсь, чем сильнее не люблю. Потому, что когда большого успеха добиваются не чрезмерно талантливые люди, это их красит; и когда понимаешь, что этого успеха остались лишены другие, достойные его – вот тут не то чтобы задумываешься о справедливости; справедливости нет, и ты это сам знаешь. И не в футболе ее искать. Но я вот думаю: ван Марвейк – ну, он ведь добросовестный ремесленник. За что ему-то, до чего не дошли великие Михелс и Хаппель?

Он их разве что внешне породистей. Седой такой волчара.

И Снейдер тоже добросовестный ремесленник. Могучая Мышь. Он гигант духа – это правда. Но он не титан игры. Я помню, что титанов тут не очень и осталось, и вообще сейчас с титанами вопрос открыт и злободневен, как у меня в подъезде в период отключения горячей воды. Я просто задумываюсь: Круифф, Неескенс, Хаан остались без титула. А Снейдер ведь еще и выиграет. Не просто добросовестный, не просто играет на максимуме; ему же ещё и везет отчаянно, как чемпиону везет. В полуфинале все голы Голландии залетели от штанг. В четверти он забил Бразилии головой из вратарской. Я помню, мы разговаривали об этом; ты прав – там прошла комбинация с подачей на ближнюю и подрезкой, и кто там во вратарской подвернулся бы – это уже вопрос технический. С точки зрения голда технический, а с точки зрения Снейдера он очень логичный, потому что ему до всего есть тут дело и он лезет во все приоткрытые щели.

Просто это единственная за весь чемпионат комбинация с подачей на ближнюю с прошедшей подрезкой. Вот я о чем.

Я просто имею в виду, что гол Снейдера головой Бразилии из вратарской – это не может быть следствием ничего тактического, ничего расчетливого, это какая-то преферансная история, когда ты влез в мизер без нужных карт, с дырками. И потом соперники открываются, и ты видишь расклад, и ты понимаешь: опа! Есть.

Милый Дяденька, дотерпи, я скоро объясню, к чему я клоню.

Слушай, персонально более слабой защиты у Голландии на больших турнирах просто не было. Оойер в качестве первого запасного – ну, это же комедия. В 36 лет, двенадцать лет спустя после дебюта на чемпионатах мира. Матайсен и Хейтинга – труженики, труженики, труженики. Но никогда у Голландии не было более серых игроков в этой линии. Я не стану приводить примеры; не мне и не тебе напоминать времена, которые были.

Про ван Перси, который работает в поте лица, но о нем даже Маарвейк сказал, что он тут не в оптимальной форме. Вот как это? Вот почему это?

Ни единое слово, ни единое наблюдение, ни единая запятая тут не может быть воспринята как попытка поставить под сомнение третий финал Голландии. Дорогой Дядя, я тебе больше скажу: когда она выиграет чемпионат, если ей суждено, я тебя от души поздравлю и порадуюсь. За тружеников приятно радоваться. Понимаешь, что ни для кого ничто не потеряно. Задние мысли, если они и есть, выбрыкиваю назад, и улетают они, печально искря, дальше отборочного турнира, в глубокую и беспросветную мыслительную задницу.

Просто скажи мне, Дядя, ты, видевший глазами оранжевую революцию тотального футбола, видевший потом удивительную команду Хаппеля, поражавшую уже не сыгранностью и монолитностью, а каким-то спонтанным, идеологическим единством, волей опять же – скажи мне, Юрий Альбертович, вот к успеху нынешней Голландии относиться как?

Ведь он же на самом-то деле крушит легенды. Безжалостно. Легенды и мифы. Как сказано в одном любимом мной фильме – я слышал, Дарвин был кругом не прав...

Это умозрительно. Да, умозрительно. Может, это вообще химера. Но вот два часа ночи. И я об этом думаю. Представь – не о Хейтинге и не о Маарвейке. Я думаю о Круиффе.

Вот почему? Или даже так: ведь не даром?