13 мин.

История «Финикса». Часть первая. Эпоха Дика Ван Арсдейла (1968-1977)

512

Зарождение

Новый 1968 год только начал вступать в свои права. На экраны недавно вышел фильм Майка Николса «Выпускник» с никому не известным актером Дастином Хоффманом в главной роли, еще не был убит Мартин Лютер Кинг, а из окон домов по всему миру звучали песни с нового альбома «Битлз» «Sgt Pepper’s Lonely Hearts Club Band».  

Но при всей любви к кинематографу, музыке и идеям равноправия, для  жителей Аризоны и всех болельщиков команды «Финикс Санс» январь того года ассоциируется с совершенно иным событием – именно тогда был сделан решающий шаг по созданию новой команды НБА, тринадцатой по счету. У нее еще не было ни игроков, ни эмблемы, ни даже названия. Оно появится позже, после того, как по инициативе газеты «Аризона Репаблик» будут проведен опрос населения, и благодаря большинству из 28000 респондентов будет выбрано столь знакомое нам наименование  «Suns». Сначала же у Ричарда Блока, автора безумной на тот момент идеи создания профессиональной спортивной команды в Финиксе, были только официальная бумага, подтверждающая рождение франшизы, и 30 баскетбольных мячей, подписанных тогдашним комиссионером Уолтером Кеннеди. За это бизнесмену пришлось отдать два миллиона долларов и тысячи нервных клеток, потраченных в попытках доказать Кеннеди актуальность появления баскетбола на пустынных землях Аризоны. Да, «Санс» начали ломать стереотипы еще до известных попыток выиграть чемпионат в стиле «ран-н-ган».  

Постепенно в команде стали появляться руководство, обслуживающий персонал, игроки (первым из которых как раз и был Дик Ван Арсдейл) и тренерский штаб. В основном баскетболисты пополняли состав команды через драфт расширения (то есть, их уведомляли, что они отправляются со своих насиженных мест в только что образованную команду в Финиксе), были и те, кого «Санс» выбирали с помощью хорошо нам знакомой процедуре «обычного» драфта.  

Несмотря на первую домашнюю победу над Сиэтлом со счетом 117:106, первый сезон вышел откровенно провальным – из восьмидесяти двух игр Санс смогли выиграть лишь шестнадцать. Многие игроки были выбраны явно впопыхах, просто для того, чтобы заполнить ростер, и впоследствии не задержались не только в команде, но и во всей лиге. Это были самые слабые «Санс», которых когда-либо видел мир, но, как это ни парадоксально, именно в первом сезоне в «Финиксе» играла чуть ли не сильнейшая задняя линия за всю историю команды – состояла она из Гэйла Гудрича и Дика Ван Арсдейла. На двоих они набирали около сорока процентов командных очков, почти не уходили с площадки, и именно благодаря этой парочке зрители заполняли стадион.

Гудрич пришел из «Лейкерс», через два года был обменян в «Лейкерс», и все его помнят именно как игрока «Лейкерс». Но в том сезоне он единственный раз в жизни мог считаться лидером команды, если угодно, ее франчайз-игроком (если уместно приводить такой термин применительно к команде, в среднем выигрывавшей лишь одну встречу из четырех). Еще бы – ведь тогда он был не только лучшим снайпером и ассистентом «Санс», но и занимал шестое место в лиге по набранным очкам, а также получил приглашение на Матч всех звезд. Болельщики «Санс» могут ненавидеть «Лейкерс» по многим причинам, но карьера Гудрича всегда будет одним из тех обстоятельств, которые будут смягчать эту ненависть. В составе команды из Аризоны в разное время играли лишь пять членов Зала Баскетбольной Славы (рано или поздно добавятся еще как минимум трое), и именно Гэйл был одним из них.

Не все сезоны в этой эпохе были такими плохими, но, тем не менее, до 1976 года в плей-офф «Санс» смогли выйти лишь однажды –  во второй год своего существования.  

Лотерея

В сезон 1969/1970 Санс впервые вышли в плей-офф НБА; это был хороший год, но он мог стать величайшим. В том, что этого не произошло, нет ничьей вины, кроме его Величества Случая.

Кого бы вы выбрали – Карима Абдул-Джаббара или Нила Уолка? Одного из величайших спортсменов всех времен или крепкого центрового, каких в лиге были сотни? «Я тебя выбираю. Тебя я давно знаю, а этого кота впервые вижу», – так наверняка отреагирует каждый, увидев столь странный вопрос. Так же думал и Джерри Коланджело, 30-летний генеральный директор тех Санс. Карим (тогда еще Лью Алсиндор) и Уолк были двумя сильнейшими игроками на том драфте, в то время как «Санс» оказались однозначно худшей командой в лиге. Тогда еще не было драфт-лотерей, скажете вы, и будете абсолютно правы, потому что проводиться они стали лишь с 1985 года. Так в чем же дело? Почему Карим так и не надел майку Санс? Обменяли в день драфта на новые баскетбольные мячи, потому что те тридцать, что подарил Кеннеди, уже испортились?

В то время в лиге было всего четырнадцать команд («Милуоки Бакс» и «Финикс Санс» образовались в один сезон, так что для обеих команд это был первый год в лиге), разделенных на два дивизиона – Восточный и Западный. Все номера в каждом раунде драфта распределялись в строгом соответствии с соотношением побед и поражений, показанном в отчетном сезоне. Золотое время для любителей «сливать сезоны» – можно не беспокоиться насчет драфт-лотереи имени Стерна, нагретых шаров и прочих сюрпризов.  

Так, да не совсем. Существовало правило – если две худшие команды играли в одном дивизионе, то первой выбирала та, у которой побед меньше всех. Но в том случае, если они находились в разных дивизионах, то между ними устраивалось сколь древнее, столь и беспощадное соревнование – подбрасывание монетки. Тот, кто правильно определит сторону, тот и получит игрока под первым номером, проигравший же будет довольствоваться вторым.  

В 1969 году второй худшей командой стали уже упоминавшиеся Бакс, и, к несчастью, они играли именно в Восточном Дивизионе. Предстояла лотерея. «Санс», как это с ними часто случается в решающих стадиях, проиграли. Джерри Коланджело пришел в бешенство, сразу после жеребьевки он стремительно покинул офис, запрыгнул в машину и на протяжении нескольких часов колесил по Финиксу и окрестностям, чтобы, как он сам потом признался, «хотя бы немного прийти в себя». В это же время владелец команды Ричард Блок, в своем доме в Беверли-Хиллз, поднял телефонную трубку, и, услышав плохие новости, сказал только два слова: «Какой кошмар», на чем разговор был окончен.  

Неизвестно, что было бы, окажись Карим в «Санс». Скорее всего, после шести проведенных лет он бы, как и в известной нам реальности, попросил бы обмен в «Никс» или «Лейкерс», но есть также и немалая вероятность, что в «Финиксе» ему бы понравилось куда больше, чем в «Милуоки». «Нет больших захолустий, чем Кливленд и Милуоки» – вы же все помните эту уже крылатую фразу, да? Возможно, он бы даже не поменял свои религиозные взгляды и так и остался бы Люисом Алсиндором. Кто знает, кто знает…

Впрочем, на этом отношения «Санс» с монетками не закончились. Уже через два месяца им предстояло схлестнуться с «Сиэтлом» за получение прав на звезду АБА и легенду «Гарлем Глобтроттерс» мощного форварда Конни Хоукинса. Кстати, если бы «Санс» выиграли «битву за Карима», то в этой схватке участие принимали бы уже «Бакс», поэтому, если вы где-нибудь увидите пространные рассуждения на тему «если бы Абдул-Джаббар и Хоукинс играли в одной команде» – не верьте всему этому, такого быть не могло в принципе. Тем не менее, хотя бы одного из них получить было необходимо, и трудно представить, какой удар мог бы быть нанесен по франшизе, если бы Коланджело снова указал на неверную сторону монеты. Но на сей раз он выиграл, и некоторое время спустя бессменный колумнист «Финикса» Джо Джилмартин назовет эту победу «величайшим камбэком в истории монетной жеребьевки».  

Вот таким нетривиальным образом в Санс пришел Конни Хоукинс. Впоследствии он был введен в Зал Славы, и, таким образом, второй сезон в истории до сих пор остается уникальным для Санс – ведь только тогда в команде играли сразу два будущих представителя Зала Славы – Конни Хоукинс и Гэйл Гудрич (небольшая поправка – первую половину сезона 1972/1973 в команде вместе с тем же Хоукинсом провел великий Гас Джонсон, который также состоит в тесном кругу легенд имени доктора Нэйсмита, но это был один из последних его сезонов в карьере, и он почти ничем не напоминал того Гаса, которого все знают по выступлениям за «Балтимор Буллетс», так что этот случай я выношу за скобки). «Хоук», учитывая его невероятный по тем временам атлетизм, мог бы стать одним из величайших игроком всех времен, но он пришел в НБА слишком поздно – в 27 лет (правда, по независящим от него причинам – еще в университете он оказался вмешанным в скандал c договорными матчами, и его просто технически нельзя было драфтовать), и он не был должным образом обучен ни технически, ни тактически, просто потому, что там, где он играл раньше, это ему не было нужно.  

Тот год был действительно особенным для «Санс». Вы будете смеяться, но они умудрились еще раз  проиграть подбрасывание монетки. Как это случилось? «Финикс» и «Чикаго», которые тогда играли на Западе, закончили регулярный сезон с идентичными показателями побед и поражений, и пришлось бросать жребий – других способов решения вопросов в НБА в то время предусмотрено не было. В результате «Санс» пришлось играть с «Лейкерс» в первом раунде плей-офф, и дальше прошла команда Чемберлена, так некстати поправившегося прямо к старту плей-офф. «Санс» сражались достойно, они были действительно очень хорошей командой, и даже вели в серии со счетом 3-1. Вторая игра той серии, проходившая в Лос-Анджелесе, стала бенефисом Хоукинса – он выиграл локальную дуэль у великого Уилта, набрав 34 очка, 20 подборов и 7 передач. Коланджело, в концовке того сезона совмещавший должности генменеджера и главного тренера, заявил, что это было самое грандиозное индивидуальное выступление, которое он когда-либо видел.  

На протяжении следующих пяти лет команда никак не могла не попасть в плей-офф. Не помогало ничто – ни новые игроки (перед третьим сезоном Ван Арсдейл оказался единственным игроком, игравшим в дебютный для франшизы год), ни смена тренеров (за эти пять лет их было четверо). Даже тот факт, что «Санс» однажды показали пятый результат среди семнадцати команд лиги, не позволил им занять первые два места в своем дивизионе и принять участие в «постсезонье». Хоукинс уже ушел, Ван Арсдейл с каждым годом не становился лучше, результаты падали и падали, и Коланджело понял, что так дальше продолжаться не может. Перед сезоном 1975/1976 все изменилось. Изменилось к лучшему.

Перестройка  

1975 год, как уже говорилось выше, был годом перемен. Команду пополнили новые игроки, в частности, на драфте под общим четвертым номером был выбран центровой Элвин Адамс, ставший лучшим новичком года и одним из ярчайших игроков в истории «Санс», а из «Лейкерс» пришел тот самый Пэт Райли.  

Многие считают Реда Ауэрбаха лучшим генеральным менеджером в истории баскетбола, и с этим трудно спорить. Это знают все, и неважно, представляют ли они, как Ауэрбах выглядел, или в какое время он жил. Такая же история, как и с «Гражданином Кейном» – мало кто смотрел его хотя бы отрывками, но все знают – именно эта картина всегда идет под первым номером в любых более-менее серьезных списках лучших фильмов всех времен. Джерри Коланджело тоже был дельцом хоть куда, но по сравнению с легендой «Бостона» у него было два недостатка – он не был гением, и ему далеко не всегда везло (думаю, истории со жребием вас в этом убедили).  

На время вернемся в март 1972 года. Коланджело и Ауэрбах ищут пути по обновлению своих команд, и оба они связывают планы с талантливым свингменом Чарли Скоттом, который за два года до этого был выбран «Селтикс» на драфте под общим 106 номером (да, в то время хороших игроков можно было найти и в седьмом раунде). Но быть выбранным на драфте и находиться в ростере – разные вещи, и Скотт почти два года провел в команде АБА «Виргиния Сквайрс», перед тем, как «Селтикс» все-таки согласились обменять его права на деньги и Пола Сайласа. Сайлас (да-да, тот самый, что совсем недавно тренировал «Бобкэтс», и тот самый, который входит в двадцатку лучших подбирающих игроков в истории лиги) был одним из лидеров «Санс», и по итогам того самого 1972 года именно его, а не Ван Арсдейла и не Хоукинса, болельщики признали лучшим игроком команды. В общем, с таким игроком было трудно расстаться. Никто этого и не хотел, но тот обмен был достаточно хитрым – права на Скотта обменяли не на самого Сайласа а на так называемые «future considerations» или «будущую компенсацию», которой Сайлас как раз и стал в сентябре 1972. Стоит ли говорить, что Ауэрбах оказался прав – уже через полтора года «Селтикс» снова стали чемпионами, и Сайлас был одним из лидеров команды наряду с Хавличеком, Джо-Джо Уайтом и Коуэнсом.  

Вот так и получается – кто-то играет в «Финиксе», а кто-то выигрывает титулы. К сожалению, эта фраза за сорок четыре года существования аризонской команды уже успела трансформироваться в правило. Можно демонстрировать красивый баскетбол, быть одним из лучших игроков своей эпохи, но пока на тебе оранжево-фиолетовая майка, о чемпионском перстне думать не стоит. Лишь немногим баскетболистам «Санс» удалось вписать свое имя в список чемпионов, и для этого им, конечно, нужно было сменить команду. Сайласу, как и двумя годами Гудричу, это сделать удалось, но большинству из них приходится быть номинантами вот в этом опросе.  

Слишком пессимистично? Что ж, у Ауэрбаха есть еще несколько веских аргументов. Самый главный из них, касающийся Денниса Джонсона, мы разберем в следующий раз, а пока перенесемся после долгого лирического отступления в период перестройки 1975 года.  

С момента вышеописанного трейда прошло уже больше трех лет, а действующие лица практически не изменились. Все те же «Селтикс», все те же «Санс», и даже все тот же Чарли Скотт, успевший побыть лидером аризонской команды в один из самых темных периодов ее истории. Роль эта ему подошла настолько, что он все эти три года был участником матча всех звезд и до сих пор является рекордсменом по среднему количеству очков за игру в составе «Финикса» – с тех пор этот показатель покоится на отметке в 24,8 балла.     

Тем не менее, «Санс» проигрывали и проигрывали много, так что Коланджело, как он сам потом признался,  готов был обменять любого игрока. Разумеется, эту ситуацию тут же просчитал Ауэрбах, который снова хотел сделать свою команду чемпионом, после того, как «Голден Стэйт» отнял у них это звание. Ауэрбах не переставал следить за «своим» Чарли Скоттом, и по-прежнему очень хотел видеть его в своей команде. В то же время Пол Уэстфол, молодой защитник «Селтикс», был недоволен своей ролью в команде и собирался стать свободным агентом, то есть уйти без какой бы то ни было компенсации. Один звонок, одно рукопожатие – и вот уже Уэстфол стал баскетболистом «Санс», в то время, как Скотт примеривал на себя майку с вечнозеленым трилистником.  

Для «Санс» это был очень удачный обмен – Уэстфол сразу же вписался в состав новой команды, стал одним из главных ее лидеров и помог вечному на тот момент аутсайдеру выйти в Финал НБА. Да, в 1976 году «Финикс» вышел в финал, и по итогам сезона именно Коланджело стал Лучшим генеральным менеджером лиги. Получается, этим обменом он обставил самого Ауэрбаха? Это было бы правдой, если бы не одно «но» – Селтикс и стали той командой, которая обыграла «Санс» в решающем матче. Се ля ви.  

Матч  

О некоторых подробностях того знаменитого сезона вы можете прочитать здесь.

Та самая пятая игра. Те самые три овертайма, то самое поражение.  

Окончание  

Хотя Дик Ван Арсдейл так и не вошел в Зал Баскетбольной Славы, у него была славная и успешная карьера. Завершил он ее на следующий год после выхода в Финал в главной команде своей жизни – в «Финикс Санс». Завершил не один, а вместе с братом-близнецом Томом. Наверное, для них обоих это проще было сделать вместе.     

 

Тогда же закончилась и его эпоха, которая, пусть и не была самой успешной в истории «Санс», все-таки занимает в ней особое место. Хотя бы потому, что эта эпоха была первой, и именно в ее рамках состоялись тот самый сезон 1975/1976 и выход в вожделенный Финал – результат, который до сих пор остается непревзойденным для аризонской команды. Пока остается?

logoФиникс
logoТом Ван Арсдейл
logoПол Уэстфал
logoДжерри Коланджело
logoКонни Хоукинс