Seven Seconds Or Less. Предыстория. Окончание

Предыстория. Часть первая

Предыстория. Часть вторая

Существует большая разница между главным тренером и его помощниками. Главный тренер – это тот, кто должен ежедневно общаться с владельцем, членами руководства, представителями пресс-службы и иметь дело с сухой статистикой побед и поражений. Для болельщиков главным человеком в команде всегда является ее лучший игрок; на самом же деле, им однозначно является главный тренер. Здесь не может быть двух мнений. «Как только ты занимаешь это место на скамейке, – говорит Элвин Джентри, который однажды занимал должность главного тренера, – ты сразу начинаешь чувствовать разницу в уровне давления».

Главный тренер должен вести себя как настоящий босс, и это имеет отношение даже к такому простому в общении человеку, каким является Майк Д’Антони. Можно сказать, что данное обстоятельство не является слишком существенным, но за все семь месяцев, что я был вместе с командой, я ни разу не видел, чтобы Д’Антони, который до сих пор находится в отличной форме, бросал в сторону кольца или делал какие-либо другие относящиеся к игре вещи. Такого не было никогда. До или после тренировки я сам нередко развлекался с его помощниками различными бросковыми упражнениями (играя с Айварони в H-O-R-S-E, я завершил сезон с унизительным для меня результатом 3-13), а также наблюдал за тем, как они занимаются с игроками индивидуально. Но Д’Антони всегда оставался сторонним наблюдателем. «Черт возьми, почему я должен ставить себя в неловкое положение перед парнями, которые являются лучшими баскетболистами в мире?» – ответил он, когда я задал ему подобный вопрос. Тем не менее, как мне кажется, он держался в стороне потому, что это в какой-то степени обособляло его от остальных членов команды. Это мой зал, моя тренировка, моя команда. Вот что имело значение.

Роль ассистентов главного тренера заключалась в предоставлении ему необходимой информации для принятия решений, обеспечивая тем самым главному тренеру должный «уровень комфорта», по меткому выражению Уэбера. Но каждый помощник должен чувствовать тот момент, когда главный тренер уже знает по данному вопросу все, что ему нужно, и не хочет больше ничего слышать. «Я хочу, чтобы каждый из членов тренерского штаба высказывался обо всем, что ему придет в голову, – говорит Д’Антони. – Мне нужно знать абсолютно все. Но, если я не следую каким-то из их советов, не стоит повторять их впредь».

«Я знаю, что такое быть главным тренером и ассистентом, – делится опытом Джентри. – Я был как в той, так и в другой роли. Очень соблазнительно, сидя на скамейке, бросить в сторону игроков бессмысленную фразу после чьей-то ошибки. «Эй, парни, давайте-ка мы остановим их пик-н-ролл». Они занимают свои места в защите, не давая соперникам разыграть этот самый пик-н-ролл, но один из соперников при этом остается свободным на периметре и забрасывает трехочковый мяч в ваше кольцо. И виноват в этом будет именно главный тренер. Так что, иногда ассистентам стоит держать свой гребаный рот на замке».

Нередко команды разваливаются как раз из-за помощников главного тренера, у которых складываются дружеские отношения либо с главной звездой, либо с генеральным менеджером. «Добиться увольнения главного тренера путем разговоров у него за спиной, – говорит Айварони, – это самый распространенный случай назначения на освободившуюся после его ухода должность». За весь сезон в «Финиксе» я не видел ничего подобного. Это не значит, что подобного развития событий нельзя было представить в принципе, особенно если бы команда начала проигрывать. Но я не замечал ничего подобного. Порой я становился свидетелем того, как один или несколько ассистентов не были целиком и полностью согласны с планом Д’Антони на игру; даже в такие моменты они никогда не позволяли себе хоть как-то дать понять об этом команде. «Даг Коллинз, в мою бытность работы в «Детройте», говорил, – делится воспоминаниями Джентри, – «Как бы мы ни спорили во время совещаний, после их окончания мы должны выглядеть единодушными». И мы были именно такими».

Наблюдать за взаимодействиями ассистентов друг с другом и с Д’Антони, было чрезвычайно занимательным занятием. К примеру, Уэбер подвергался критике со стороны Д’Антони куда реже, чем Айварони (ведущий помощник главного тренера по призванию) и Джентри (сам бывший главный тренер), и именно с ним Д’Антони советовался в первую очередь, когда начинался тайм-аут. Разгадка крылась в личных качествах Уэбера. (Кстати, Джентри называл его «Белый Крик»). Айварони привык к более официальной обстановке, работая вместе с Пэтом Райли в «Майами». «Я никогда даже не думал подойти к Пэту и сказать ему: «Тренер, мне кажется, мы должны делать то-то и то-то». Сначала я советовался со Стэном Ван Ганди (ведущим ассистентом Райли) и, если он находил мои мысли разумными, то выкладывал их Пэту».

Айварони знал, что Д’Антони не разделяет его безудержной страсти к видеопросмотрам тех или иных игровых моментов, и зачастую он как бы извинялся, когда говорил что-то вроде: «У меня тут припасено много видеоклипов, Майк, но как только тебе захочется меня остановить…» Ассистенты старались не вмешиваться в сферу действий друг друга. Во время перелета из Торонто в Детройт первого апреля, Джентри заметил на повторе одной из игр, что реактивный защитник «Санс» Леандро Барбоса бросил своего опекуна и бесцельно прыгал по всему фронту обороны. Он сразу же сообщил об этом Дэну Д’Антони, который, будучи своего рода персональным тренером Барбосы, обсудил с ним этот момент. Айварони, являвшийся де-факто тренером команды по защите, был вправе обсудить действия на своей половине площадки с каждым игроком. Но если, например, в его поле зрения попадали огрехи Бориса Дьо при выполнении бросков, он делился этим с Уэбером, который специально тренировал с Дьо этот аспект игры.

Если же один из помощников обнаруживал какие-то неполадки в атакующем механизме команды, с этим сразу же нужно было бежать к Д’Антони, особенно если речь шла о Нэше. Нэш и Д’Антони были, словно квотербек и координатор нападения в американском футболе. Д’Антони уважал распределение ролей – Айварони и «большие», Уэбер и Дьо, Дэн и Барбоса. Считался он и с Джентри, который отлично ладил с каждым игроком и мог, как поговорить с Мэрионом, так и провести ряд ободряющих бесед с резервистами, редко появляющимися на площадке.

Создавая эту историю для Sports Illustrated, я хотел продемонстрировать, что тренеры в НБА – это действительно тренеры. Если в американском футболе тренеров уважают за сообразительность и организационные способности, а бейсбольные менеджеры принадлежат к касте избранных, способных повернуть ход сезона вспять с помощью одного лишь питч-аута, то профессиональные баскетбольные тренеры являются жертвами самых застарелых стереотипов. Большинство спортивных болельщиков, среди которых немало фанатов НБА, думают, что тренеры по своему значению мало чем отличаются от перевозной тележки для мячей, что их назначают и увольняют игроки; болельщики, использующие подобный подход, без труда определяют то, чем занимаются тренеры до самого дня увольнения, после которого им еще год или два продолжают выплачивать причитающуюся по досрочно разорванному контракту сумму (или, как в случае с Ларри Брауном, сорок миллионов за четыре года). Возможность своими глазами наблюдать за работой Д’Антони и его помощников, разрушающей подобные ущербные мысли, стала для меня грандиозным подарком судьбы.

Некоторые читатели могут обратить внимание на встречающийся время от времени несколько примитивный стиль письма, но таковы реалии спортивного мира. На заседаниях спортивных авторов мне частенько приходилось принимать участие в жарких спорах, во время которых звучали выражения раз в десять резче, чем на тренерских собраниях и в раздевалке «Санс». Определенно, если бы моей целью поиск примеров перманентной нецензурной брани и недостойного поведения со стороны игроков, то я бы жестоко разочаровался в выборе команды и тренерского штаба.

Конечно, ведение повествования от первого лица – это безусловный акт нарциссизма, особенно в том случае, когда ты не являешься центральным лицом истории. Но слово «Я» постепенно вкрадывалось в текст, и мое единственное оправдание заключается в том, что это было неизбежно. Спустя некоторое время книга стала представлять собой в высшей степени личное произведение, куда более личное, чем что-либо из того, что я написал за всю свою жизнь. Я присутствовал более чем на половине игр регулярного сезона и на всех играх плей-офф, за исключением одной. Это означает, что я провел изрядное количество времени в «Самом «душном» городе Америки», как окрестили Финикс после публикации статьи LiveScience, хотя, должен признать, что с ноября по апрель здесь вовсе не так уж и плохо. Я много раз ходил на прогулки и всякий раз ел до отвала вместе с тренерами. Наша ночная жизнь была сведена к минимуму, но время от времени мы вместе с Дэном Д’Антони брали алкогольные напитки и пытались решить большинство мировых проблем за разговорами. Когда меня не было рядом с командой, я смотрел матчи «Санс» по NBA-TV, по интернету, а однажды, когда я был на новогодней вечеринке, слушал трансляцию с помощью переносного радиоприемника.

Я спокойно относился ко всем шуткам по поводу моей клубной принадлежности, с которыми ко мне обращались люди, так или иначе связанные с НБА. Как-то раз Пи Джей Карлиссимо, работавший помощником тренера в «Сперс», увидев меня, воскликнул: «Смотрите-ка, это же парень из «Санс»!» Я не возражал против всего этого.

Родные и друзья постепенно тоже начали в той или иной степени интересоваться «Санс». Крис Стоун, редактор Sports Illustrated, любил поговорить со мной о баскетболе, но наши разговоры неизменно начинались с «Финикса». «Ты подметил что-нибудь новое в их нападении на этой неделе?» – мог спросить он. Или, например, так: «Cказал ли Эдди Хауз что-либо забавное?»

Свадьба одного моего коллеги по работе пришлась как раз на вечер седьмой игры серии первого раунда против Лейкерс. Церемонию мне пришлось пропустить, и я чувствовал себя отвратительно. Но, когда я дозвонился до молодоженов по телефону, первая их фраза звучала так: «Мы только что видели концовку игры в баре на рецепции. Это было круто!» Вполне вероятно, что к тому времени они уже выпили пару бокалов шампанского.

Больше всего меня поразила реакция моей жены Донны, которая за тридцать лет супружеской жизни ни разу не проявила своей заинтересованности как к отдельным игрокам, так и к играм. Тем не менее, одним декабрьским утром, когда я был в Финиксе, меня разбудил сигнал ее сообщения: «Мне кажется, что Дьо действительно станет классным игроком!» После этого я понял, что в моей жизни происходит нечто особенное.

Мне несказанно повезло в том плане, что сезон вышел куда более интересным, чем я мог себе представить. Плей-офф получился очень длинным и интригующим, так что основу книги составляют именно последние шесть недель сезона. Начнется же наш рассказ с конца.

 Джек Маккалум,

 Август 2006

 Стоун Харбор, Нью-Джерси.