11 мин.

«Здесь лежит автомат Калашникова, здесь – пистолет». Тяжелый путь Салихамиджича в большой футбол

Война разрушила его счастливую юность.

Хасан Салихамиджич был идеальным ребенком.

Каждый день он просыпался в 6 утра и перед школой устраивал полуторачасовую пробежку. После уроков Хасан шел на занятия по фортепиано – музыкальную школу он закончит с одними пятерками. Ему нравились почти все виды спорта, но к футболу тянуло особенно. 

С 10 лет Хасан тренировался в ябланицкой «Турбине». Там его первым тренером стал отец, для которого работа с детьми была хобби, а вообще он служил полицейским. «Чтобы я разрешал ему тренироваться, он должен был быть лучшим учеником. И в этом он был примером для остальных», – вспоминал Ахмед Салихамиджич.

И Хасан действительно им был – в 1991-м, закончив год на одни пятерки, он даже получил приз лучшему ученику школы. А в апреле случилось одно из ярчайших событий его детства: Хасан своими глазами увидел выход «Црвены Звезды» в финал Кубка европейских чемпионов на «мала Маракане».

Талант Салихамиджича стал очевиден, когда ему исполнилось 14 – его позвали в «Вележ» (трехкратный чемпион Югославии). Теперь после школы он садился в автобус и ехал на тренировку до Мостара – это около 45 километров от его родного городка Ябланица. Но остаться в «Вележе» у Хасана не получилось – началась война.

Бомбы над Ябланицей и автомат под кроватью

В апреле 1992-го, вскоре после референдума о независимости Боснии и Герцеговины, Салихамиджича вызвали в сборную Югославии U16 на матч против команды СНГ.

30 апреля Ахмед, отец Хасана, повез сына и его партнера по команде Ведрана Пелича в Сараево. Оттуда нужно было лететь в Белград, где 1 мая планировался сбор. Но в деревне Брадина, от которой до Сараева еще около 45 километров, их задержали на четыре часа. Там находился сербский блок-пост. Солдаты не верили, что парни едут в футбольную сборную и требовали подтверждений от Югославской федерации. Когда добрались до Сараева, уже стемнело, но Салихамиджич и Пелич все-таки успели. Следующий пассажирский рейс в Белград из Сараева вылетит через четыре года. Хасан и Ведран улетели на последнем самолете.

После матча Салихамиджич, Пелич и еще один босниец Эдис Мулалич не смогли улететь из Белграда. Три месяца они тренировались с молодежкой «Црвены Звезды» и ждали, что ситуация изменится, но ничего не происходило. Тогда они отправились в Боснию и Герцеговину по земле – через Венгрию, Словению и Хорватию.

Вернувшись в Ябланицу, Салихамиджич работал официантом. Некоторым его друзьям пришлось уйти на фронт. «Это было ужасное время, – вспоминал Хасан в интервью Sport1.de. – Ябланицу бомбили. Однажды снаряд упал прямо у нашего дома, но, слава богу, все выжили.

Когда с начала войны прошло два месяца, отец подошел ко мне и сказал: «Здесь лежит автомат Калашникова, здесь – пистолет. Если фронт прорвут, ты должен взять их и увезти мать с сестрой на машине».

Конечно, это повлияло на меня. Я быстро повзрослел. Хранить автомат под кроватью, когда тебе 15 лет, – это ненормально».

Допрос на границе и 800 марок в кармане

Отец Хасана отчаянно пытался найти для сына клуб в западной Европе.

Ему очень помог Ахмед Халилходжич, родившийся в Ябланице, а затем эмигрировавший в Германию (его двоюродный брат Вахид Халилходжич сейчас тренирует сборную Марокко, а раньше работал с «Лиллем», «ПСЖ» и сборной Алжира). Через Ахмеда отец Хасана связался с Руди Каргусом, который тогда тренировал молодежку «Гамбурга». В декабре 1992-го Салихамиджича пригласили на просмотр.

«Тогда я сказал: «Нет, я не поеду в Германию». Я был очень привязан к родителям и сестре, – вспоминал Хасан. – Меня очень удивило, что я должен уехать, но папа не хотел, чтобы я тратил талант, держа ружье в руках».

Бумаги для выезда готовили три месяца – были проблемы с получением визы. Потом Ахмед Салихамиджич посадил сына в машину и довез его до хорватского города Задар. Там они расстались. До их следующей встречи оставалось пять лет.

«Меня тайно перевезли в Хорватию, мы миновали несколько КПП. А потом, на границе со Словенией, нас остановили, – вспоминал Салихамиджич. – Я был единственным пассажиром автобуса с югославским паспортом, поэтому мне пришлось выйти».

Хорватские солдаты увели Хасана и спросили о цели поездки. Салихамиджич ответил, что едет в Гамбург, чтобы стать профессиональным футболистом. Они расхохотались, но отпустили.

«Потом я поехал в Дортмунд на автобусе, а оттуда – в Гамбург на поезде, – рассказывал Салихамиджич. – У меня с собой была одна сумка и немного денег. И я совсем не знал, чего ожидать.

Было сложно переезжать, не зная языка. Но мне повезло: у меня были крыша над головой и стажировка в «Гамбурге». 

Хасана должна была встретить Джула, жена Ахмеда Халилходжича, но, прибыв на вокзал, он ее не нашел. С собой у него была бумажка с адресом. Люди расходились, а Салихамиджич стоял на перроне. Он остался один, в кармане было 800 марок – чаевые, отложенные за время работы официантом.

Увидев маленькое привокзальное кафе, Хасан зашел туда. Перед отъездом он выписал в маленькую тетрадь самые важные слова и фразы на немецком. Хасан смутился, потому что помнил из нее всего два слова. Их он и произнес:

– Bitte, Limonade.

Официант ничего не понял. Тогда Хасан попытался снова:

– Bitte, Limonade.

– Pa reci na našem, brate! – ответил официант.

Оказалось, что он боснийский хорват.

Тоска по дому и тренировки до изнеможения

С января 1993-го Хасан жил у Ахмеда Халилходжича, а уже летом его поселили в принимающую семью. «Первые три месяца после переезда я плакал каждый день, – рассказывал Салихамиджич в интервью DFL Magazine. – Папа, мама и сестра были самыми важными людьми для меня. Но папа очень хотел, чтобы я был в безопасности. Летом 1992 года фронт находился совсем рядом с нашим городом».

Сначала Хасану мешал языковой барьер – из-за него он вел себя отстраненно, но со временем адаптировался. «В футболе важно то, что ты умеешь, а не то, откуда ты, – говорил Салихамиджич о том времени. – Благодаря футболу находить друзей легко». Хасан довольно быстро выучил немецкий (у него вообще отличные способности – кроме боснийского и немецкого он знает английский, итальянский, испанский и сербохорватский) и влился в коллектив – даже ездил на вечеринки в Любек к партнеру по молодежке «Гамбурга» Свену Виттфоту.

В Германии у Хасана случилось много бытовых открытий. «У семьи, в которой я жил, всегда были фруктовые йогурты в холодильнике. Дома я такого не видел никогда. Иногда я съедал по пять йогуртов в день – их приходилось прятать, – рассказывал Салихамиджич. – А еще я не знал, что звонки домой стоят очень дорого. В какой-то момент отец семьи, принявшей меня, купил телефон, который можно было блокировать».

Но ​​Салихамиджич не забывал о главном и постоянно тренировался. Он мечтал стать профессионалом.

«Мне повезло, что я жил в нескольких минутах от поля, – вспоминал Хасан. – Каждый день я вставал в шесть утра, перелезал через забор и тренировался. Я отрабатывал рывки и дриблинг, пока охранник не замечал меня. Когда это происходило, меня выгоняли.

Люди в «Гамбурге», наверное, думали, что я сумасшедший. Но там мне дали шанс, потому что видели, что я по-настоящему хотел добиться успеха. Я посвятил всю свою жизнь тому, чтобы выйти на профессиональный уровень.

В Германии любой, кто трудится, получает шанс. Если ты готов сделать все ради успеха, то в Германии ты сможешь себя реализовать».

После полутора лет в молодежке Салихамиджич попал в основу «Гамбурга» на заключительные матчи сезона. Там работал Феликс Магат – пожалуй, главный тренер в карьере Хасана (они поработают вместе еще в «Баварии» и «Вольфсбурге»).

Хасан набрал 2+5 в 8 матчах за «Гамбург». Самой яркой для него стала игра последнего тура чемпионата против «Айнтрахта»: чтобы попасть в Кубок УЕФА, «Гамбургу» нужна была победа, Салихамиджич оформил дубль и отдал две голевые передачи (4:1).

Следующим вечером Хасана пригласили на шоу канала ARD TV. Ему не сообщили, что в день матча с «Айнтрахтом» съемочная группа побывала в Ябланице и взяла интервью у его семьи.

Эти кадры Хасану показали в студии, и он заплакал. Тоска по дому не отпускала.

«Магат – очень хороший тренер, – писал Салихамиджич родителям. – Он очень хорошо меня учит, но так и не разговаривает со мной. Он ни разу не спросил, скучаю ли я по семье, как мои родные справляются с войной…

Я очень скучаю по сестре, а еще – по папиной критике. Он всегда знал, что будет лучше для меня.

Я очень много думаю о маме – я мамин сын. Не могу дождаться момента, когда увижу ее и сяду к ней на колени».

Переход в «Баварию» и цунами

Летом 1998 года сбылась мечта Салихамиджича – он перешел в «Баварию».

Когда Хасану было 14 лет, он смотрел на слезы мюнхенцев после вылета из Кубка чемпионов от «Црвены Звезды». С ним в составе «Бавария» прервала 25-летнее ожидание и взяла Лигу чемпионов-2001 – в том самом великом финале против «Валенсии». 

В Мюнхене у него было еще много трофеев – шесть чемпионств, четыре Кубка Германии, четыре Кубка немецкой лиги и Межконтинентальный кубок. Несмотря на такой успех и статус легенды клуба, он никогда не забывал о корнях.

«Я – всем сердцем босниец, и я очень люблю свою семью, – говорил Салихамиджич в 2002-м. – Все мои родственники живут в Ябланице или в Сараеве, я часто навещаю их, мы созваниваемся два-три раза в неделю. Мне нравится думать о родине, потому что там я провел очень хорошее детство.

Но войну не забыть так легко. Ее последствия видны до сих пор. Многие предприятия прекратили работу. Все разрушено – у страны огромные экономические проблемы».

***

Казалось, что все беды Салихамиджича остались в прошлом: он стал звездой и выиграл с «Баварией» все. Но в декабре 2004-го Хасан едва не погиб.

Салихамиджич со своей девушкой Эстер и двумя детьми проводили рождественские каникулы на Мальдивах. Там же хотели отпраздновать и день рождения Хасана – 1 января ему исполнялось 28 лет.

26 декабря в Индийском океане случилось одно из самых сильных землетрясений за всю историю наблюдений – магнитудой 9,1. Удар цунами затронул 14 стран, более 230 тысяч человек погибло. Сильнее всего пострадали Индонезия (167 540 погибших), Шри-Ланка (35 322 погибших) и Индия (16 269 погибших). Ущерб на Мальдивах был гораздо меньше – погибло около 80 человек.

Когда появились первые сообщения о трагедии, в клубе запереживали. Мюнхенская газета Tz вышла с заголовком «Дыхание смерти в «Баварии».

«Это случилось во время завтрака, – рассказывал потом Салихамиджич. – Когда пришла волна, мы с детьми стояли в очереди в буфет. Вода сразу же поднялась мне до груди.

Сложно описать. Неожиданно появились огромные волны, они утягивали людей. Все паниковали. Мы с женой вовремя посадили детей на плечи. Другим повезло не так сильно.

Мы ходили по острову и искали пострадавших. Одну женщину утянуло в море на два километра. Ее удалось спасти».

Хасан и Эстер держали детей над головами и пытались перебраться на другую, более безопасную половину острова. Им повезло: риф замедлил и ослабил последующие волны.

Салихамиджичу удалось спасти телефон и банковские карты. Все остальные вещи из их бунгало вынесло водой. Хасан с семьей улетел в Германию на следующий день.

«Я рад, что нам удалось спастись, что мы выбрались оттуда здоровыми, – говорил потом Салихамиджич. – В такой ситуации быстро осознаешь, как легко может закончиться жизнь».

«Это агрессия против футбола». Трагедия Югославии – из-за войны сильнейшее поколение пропустило Евро-1992

Когда советские танки вошли в Чехословакию, УЕФА провел новую жеребьевку. Московское и киевское «Динамо» снялись с еврокубков

Фото: Gettyimages.ru/Alexander Hassenstein, Mark Sandten, Marcus Brandts, Martin Rose, Bill Putnam; globallookpress.com/Kael Alford