Кристоф Бирманн. «Футбольные хакеры». Когнитивный футбол
***
История футбола — это история ускорения. Клубы хотят, чтобы у их игроков быстрее развивался ум. Профили личности могут способствовать более эффективной культуре работы в футбольных клубах.
МЫСЛИТЬ БЫСТРЕЕ
Себастьян Руди поднимает голову и замечает, что перед ним открывается большое пространство. Игрок «Хоффенхайма» на мгновение колеблется, не веря своим глазам. Но на самом деле нет ни одного соперника из «Лейпцига», о котором стоило бы беспокоиться. Руди уже пробежал мимо одного. Другой на удивление отступает, вместо того чтобы вступить в единоборство. А третий противник смещается вправо. Беги дальше! К этому времени Руди подобрал мяч на 25 метров выше по полю и почти достиг центрального круга. Он передает мяч Керему Демирбаю слева. Полузащитник с поразительно тонкими ногами берет мяч под контроль левой ногой. Не поднимая головы, Демирбай совершает длинный пас вперед, глубоко в центр половины поля «Лейпцига».
С начала контратаки прошло ровно 6,7 секунды, и каждая ее часть скоординирована. Все игроки понимают, какие забеги им предстоит совершить. Нападающий Сандро Вагнер освобождает центр поля, чтобы освободить место для паса Демирбая и утащить за собой соперника. Его коллега по атаке Андрей Крамарич бросается на левый фланг, в то время как Надим Амири выходит вперед справа. У тренера «Хоффенхайма» Юлиана Нагельсманна есть слово для обозначения этой схемы атаки, когда мяч разыгрывается из центра на фланг и снова обратно в центр — «зигзагообразное открывание». Как только Амири получает мяч от Демирбая на 9,2 секунде, он сразу же передает его Крамаричу. Контратака все еще продолжается, в это время хорватский нападающий следует за мячом на левую сторону вратарской и в касание простреливает низом. Амири легко завершает 12,9-секундную комбинацию голом с близкого расстояния. Это одна из лучших атак сезона 2016/17 в Бундеслиге — и гол, о котором ходят легенды.
В дни, предшествовавшие матчу в Лейпциге, я провел некоторое время на тренировочной базе «Хоффенхайма» в Цузенхаузене, наблюдая за тренировками и инструкциями Юлиана Нагельсманна. 29-летний тренер спас клуб от вылета и был на пути к тому, чтобы показать свой лучший результат в Бундеслиге на сегодняшний день: четвертое место. Проведя свой первый сезон в Лиге Европы, «Хоффенхайм» год спустя вышел в Лигу чемпионов.
Нагельсманн принадлежит к той группе тренеров, которые вошли в дверь, которую Кристиан Хайдель открыл для них в «Майнце», повысив Томаса Тухеля с должности тренера молодежной команды до менеджера первой команды. Будучи капитаном молодежных команд «Мюнхен-1860», из-за нескольких травм Нагельсманн был вынужден завершить карьеру в возрасте 20 лет. Тухель назначил его скаутом команд-соперниц команды «Аугсбурга» до 19 лет. Нагельсманн, в то время студент бизнес-школы, принял это предложение. В возрасте 22 лет Нагельсманн стал тренером команды «Хоффенхайма» до 17 лет; три года спустя он привел команду клуба до 19 лет к титулу в Германии соответствующего возраста. Они бы повысили его до главного тренера команды в следующем сезоне, но тогда он все еще был занят, проходя свой профессиональный тренерский курс. С близкого расстояния, подход Нагельсманна к футбольным тренировкам был очень захватывающим. Я видел тренера, у которого было поразительное количество идей.
Обычно на тренировочном поле были представлены различные тренировочные испытания. В свой первый день я увидел, как более 20 игроков втиснулись на площадку длиной в половину футбольного поля, но шириной всего 15 метров. Узкое игровое поле постоянно вынуждало их сталкиваться с ситуациями один на один и придерживаться определенной логики комбинационной игры. Было и другое упражнение, в котором они разыгрывали мяч в касание в широкие зоны, снова и снова. А в конце утренней тренировки на поле неожиданно появились четверо ворот. Двое из них были настоящими футбольными, а другие два размером с хоккейные. Маленькие ворота были установлены напротив больших на другом конце поля, которое теперь напоминало параллелограмм, и игроки постоянно перепасовывались с фланга на фланг длинными диагональными передачами.
Команды, очевидно, были заняты, сосредоточившись на сложных задачах. Некоторые упражнения не просто выглядели странно, они также сопровождались некоторыми специфическими дополнительными правилами, такими как ограничения на определенные передачи и особые условия, которые должны были быть выполнены, прежде чем разрешалось пробить по воротам. Защитник Беньямин Хюбнер, только летом пришедший в клуб, позже сказал мне, что ему потребовались недели, чтобы справиться со всем этим. Как только игроки покинули поле, можно было сказать, что тренировка не только бросила им физический вызов. «Мы хотим, чтобы у них голова шла кругом во время занятий», — объяснил Ян Майер, спортивный психолог «Хоффенхайма».
Футбольный бренд Нагельсманна основан на 31 принципе. «Игроки, вероятно, не смогут перечислить их всех. Но как только я прекращаю тренироваться и спрашиваю их, над чем мы сейчас работаем, они могут назвать этот конкретный принцип», — сказал он. Эти 31 принцип являются коммерческой тайной Нагельсманна. Только о некоторых из них он говорил публично. Вот один из них: Нагельсманн предпочитает заставлять соперника отдать плохой пас, а не выигрывать мяч в ситуациях один на один, которые, по его мнению, зависят от слишком большого количества случайных исходов. «Наша цель — всегда использовать перехват, чтобы иметь преимущество в скорости перед соперником, который разбежался веером и расположен широко», — заявил Нагельсманн. Другими словами: он хочет застать соперника врасплох, как это блестяще сделала его команда, готовясь к восхитительному голу в ворота «Лейпцига».
Тренер также требует, чтобы передачи исполнялись по диагонали, а не поперек или вертикально. Это позволяет получить больше углов атаки и бо́льшую глубину — необходимые условия для зигзагообразного движения в Лейпциге. Он просит своих игроков не отдавать мяч в касание, так как это увеличит вероятность неудачного паса. Вот почему Демирбай принял мяч первым касанием, и этого было достаточно, чтобы сделать точный пас на Амири. Но в решающие моменты игроки, конечно, могут отказаться от принципов — точно так же, как это сделали Амири и Крамарич, когда они комбинировали в касание перед завершением атаки.
Эти принципы вряд ли позволят заново изобрести футбол. Но они работают интересными способами. Нападающий Сандро Вагнер, который позже присоединился к «Баварии», сказал: «Для меня было в новинку иметь тренера, который придерживается модульного подхода к футболу. Он берет сложную игру, разбирает ее на разные части, репетирует их, а затем собирает все вместе, шаг за шагом». Нагельсманн также является одним из немногих тренеров Бундеслиги, который вносит реальные тактические изменения во время матчей. Иногда он несколько раз перетряхивает схему и перемещает игроков.
Стоя в офисе Нагельсманна, ты быстро понимаешь, что в Германии его несправедливо причисляют к так называемым лэптоп-менеджерам. Да: у него есть лэптоп [прим.пер.: ноутбук]. Но повсюду у него есть и клочки бумаги. Он любит делать заметки и подшивать свои тренировочные планы в громоздких старых школьных тетрадях с кольцевым переплетом. Он может быть как теоретиком, так и страстным тактиком, но Нагельсманн также говорит: «Футбол — это игра игроков, а не тренеров». Он не думает об игроках как о фигурах, которые он передвигает взад и вперед по полю в тактической шахматной партии по субботам. Он скорее играющий тренер, который больше не может играть, но все равно очень хотел бы. Он близок к своей команде не только по возрасту. «Футбол не должен быть тактической битвой тренеров!»
Разные тренеры приходят с разными приоритетами и обладают разными качествами. Нагельсманн — это прежде всего учитель футбола. Он хочет, чтобы его игроки постоянно учились, даже те, кто постарше, и готовили их к Бундеслиге — в общих чертах, а также к каждой игре. Чтобы это сработало, он составляет учебный план, в котором каждый день тренировок и каждое упражнение служат определенной идее. Вторник — «день образования», посвященный углублению понимания его принципов. Тренировки по средам закрыты для публики и используются специально для подготовки к предстоящему сопернику. По четвергам игроки утром посещают сеанс видеоанализа, за которым следует полноценная тестовая игра 11-на-11 — опять же за закрытыми дверями. По пятницам проводится гораздо более легкая тренировка, во время которой рассматриваются более мелкие детали.
Перед матчем с «Лейпцигом» Нагельсманн вынес на поле тактическую доску и объяснил своим игрокам, как можно подловить соперника. Он хотел использовать другой подход, чем обычно, больше использовать фланги и работать длинными пасами. Эта тактика отчасти противоречила его обычной доктрине. Он соответствующим образом подбирал упражнения для команды. Они были разработаны для того, чтобы заставить игроков принимать правильные интуитивные решения на поле, а не возвращаться мыслями к тому, что они видели на тактической доске. «Разработка тренировочных упражнений для одной конкретной области — это очень творческая задача, которая мне очень нравится», — сказал Нагельсманн. Он никогда не хочет выполнять с командой одно и то же упражнение дважды, вот почему у него в архиве уже сотни упражнений. Если он придумал новую приятную форму упражнений, это можно по его лицу, когда он входит в свой кабинет — сияющий от радости.
После квалификации «Хоффенхайма» в еврокубки игроки были поражены, обнаружив гигантский видеоэкран, установленный рядом с тренировочным полем в Цузенхаузене. Новый инструмент должен был еще быстрее передавать содержание футбольной философии Нагельсманна. Он мог немедленно показать им, что он хотел, чтобы они сделали, или что пошло не так. Ускорение процесса было особенно важно, поскольку бремя дополнительных матчей означало, что у команды будет еще меньше времени на детальную подготовку к предстоящим соперникам.
Время — важнейший фактор в современном футболе, как на него ни посмотри. Если тренер команды, участвующей в еврокубках, разрабатывает сложные планы на матчи, адаптированные для каждого соперника, ему нужно найти эффективный по времени способ донести их до своих игроков. В наши дни о качестве игрока также судят по тому, насколько быстро он может понять и реализовать то, что от него требует тренер. Время в процессе игры особенно важно, потому что его так мало. Историю футбола можно было бы описать как исчезновение времени. «Контролируй, оглядывайся и отдавай пас», метод, которому в прошлом обучали игроков, превратился в «смотри, прежде чем получить мяч», а последовательность контроля и паса слилась в один момент.
ПРИЛОЖЕНИЯ ДЛЯ МОЗГА И ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Ян Майер, который с 2008 года работает спортивным психологом в «Хоффенхайме» и присматривает как за молодежными игроками, так и за профессионалами, считает, что главное различие между игрой в молодежной академии и за первую команду заключается в скорости. «Все молодые игроки, впервые тренирующиеся со старшими, говорят одно и то же: "О, как же быстро!"» Поэтому развитие молодежи должно следовать одной четкой цели: игрокам нужно научиться думать очень быстро, осознанно. На поле им, по сути, нужно действовать на автопилоте, как и нам, когда мы ведем машину, не задумываясь о том, переключаемся ли мы со второй на третью передачу или как выжимать сцепление. Но чистого инстинкта самого по себе тоже уже недостаточно, так как нужно реализовать план на игру.
«Мы хотим ускорить процессы внутри мозга. Многие спортсмены слишком медлительны в этом отношении. Но их можно тренировать и улучшать», — объяснил Майер. Вот так вратари «Хоффенхайма», в том числе первый номер Оливер Бауманн, а также защитник Беньямин Хюбнер, оказались на втором этаже тренировочного центра, играя в то, что выглядело как обычная компьютерная игра на планшетах.
Майер был одним из разработчиков этого приложения. Оно направлено на улучшение сознательного мышления: восприятия, понимания и принятия решений. Вратари особенно заинтересованы в подобном типе когнитивной подготовки, и они приходят тренироваться туда два раза в неделю. Некоторые из полевых игроков являются игроками основы, а другие — нет. Планируется, что молодые игроки будут приходить на тренировку с планшетами раз в неделю.
Приложения для мозга были созданы SAP, компанией по разработке программного обеспечения, соучредителем которой является покровитель клуба Дитмар Хопп. Это звучит как что-то, о чем не задумываешься (каламбур непреднамеренный), но компания и клуб начали систематически сотрудничать лишь в 2016 году. Некоторые из предыдущих спортивных директоров и тренеров считали упражнения для мозга и тому подобное пустой тратой времени, но Нагельсманн — большой поклонник всего такого. Майер признает, что за последние пару лет было много «возни и доработок». Когнитивные исследования все еще являются относительно новой областью в спорте, и до сих пор существует мало научных открытий.
Вот почему Немецкая футбольная ассоциация (DFB) создала «когнитивную группу». Майер является одним из ее членов, наряду с Хансом-Дитером Херманном, спортивным психологом сборной. Среди других членов — Герд Гигеренцер, известный психолог, специализирующийся на изучении рисков, и глава отдела аналитики DFB Кристофер Клеменс. «Возможно, психология и аналитика будут объединены гораздо теснее, чем мы сейчас ожидаем», — сказал Клеменс.
В «Хоффенхайме» используют различные способы и средства, чтобы приблизиться к этому событию. На тренировочной базе, справа от основного строения, есть здание, которое позволяет заглянуть в будущее. Это сфера деятельности Рафаэля Хоффнера, координатора по спорту и инновациям. Ключевой особенностью является Footbonaut, тренировочный центр, который существует только в трех других местах на планете — в дортмундской «Боруссии», в Казахстане и в Катаре. Я познакомился с Кристианом Гюттлером, изобретателем Футбонавта, в 2007 году, когда он работал над своим прототипом на складе старых автомобилей Штази в Восточном Берлине. Потребовалась целая вечность, чтобы убедить клиентов в пользе Футбонавта. Один из них был установлен в «Хоффенхайме» в январе 2014 года.
Футбонавт похож на клетку. Его игровое поле размером 14 на 14 метров окружено 64 квадратными мишенями. Игрок, тренирующийся в Футбонавте, находится в центре и получает мячи от одного из четырех распределительных пунктов, способных выполнять передачи со скоростью до 100 километров в час. Когда мяч направляется к игроку, загорается рамка одной из целевых зон, сигнализируя о том, куда нужно отдать пас. Точность и время, необходимое для прохождения курса, регистрируются для измерения скорости улучшения игрока. Существует множество способов варьировать ритм «пасов» Футбонавта, их скорость и даже траекторию. Игроки могут усовершенствовать свое первое касание, но машина также оттачивает их ситуационную бдительность и помогает им быстрее принимать решения. Все команды «Хоффенхайма» приезжают сюда тренироваться раз в неделю; только первая команда не проводит регулярных занятий. Но игроки все равно могут использовать его на добровольной основе. Многие это и делают. С этим устройством, в частности, любят работать вратари. Это также очень полезно для приходящих в форму после травм игроков, которые хотят восстановить свой высокий уровень контроля над мячом и много тренироваться, касаясь мяча, не рискуя соприкоснуться с соперником.
Однако Футбонавт — не единственное тренировочное устройство, установленное в этом ангарного типа здании. Существует также Helix, 10-метровый и изогнутый проекционный экран с любопытной предысторией. Он был разработан для глобальных видеоконференций SAP, предназначенных для того, чтобы участники чувствовали себя так, как будто они действительно сидят в одной комнате друг с другом. Однако оно сработало не совсем так, как предполагалось, и устройство оказалось в пыльном подвале, прежде чем кому-то в клубе пришла в голову идея использовать его в качестве тренировочного устройства. Оно тренирует память с помощью отслеживания нескольких объектов. На экран проецируются четыре синих и четыре красных игрока, причем один из них владеет мячом. Необходимо запомнить двух красных и двух синих игроков, а также то, кто владеет мячом. Затем все игроки приводятся в движение, и человеку, выполняющему упражнение, поручено следить за их забегами. Для нетренированного глаза это невероятно сложно — всего через несколько секунд ты уже теряешь представление о ситуации. Но у тебя также возникает ощущение, что это упражнение может помочь игрокам разобраться в интенсивном хаосе, разворачивающемся в реальной жизни на поле.
Режимы тренировок в этом здании контролируются рядом научных исследований. Более 50 студентов работают здесь над своими диссертациями, начиная от бакалавра и заканчивая докторами наук. «Мы стремимся к тому, чтобы все, что мы здесь делаем, было научно обосновано», — сказал Майер, который является почетным профессором Университета Саарланд в Саарбрюккене.
Удивительно, но они нашли одну систему тестов, которая, по их мнению, теперь может отличить хороших футболистов от плохих: Венскую систему тестирования. Устройство для этого можно найти в соседней комнате. Оно проверяет время реакции игрока, измеряя, как быстро он может нажимать на красные, синие или разноцветные кнопки и как быстро он может улавливать звуки. В общей сложности проверяется 350 реакций за максимально короткое время. Лучшим футболистам требуется 0,5 секунды на один правильный ответ; худшим — 0,8 секунды. На поле эти 0,3 секунды определяют разницу между хорошими и выдающимися игроками.
«Хоффенхайм» объединяет результаты различных тестов и вычисляет так называемый «ExF-Score», оценку исполнительных функций мозга. Но речь идет и о развитии игрока. И это важный аспект, поскольку время на тренировочном поле очень ограничено. Тренировка мозга, а не тела, станет более важной частью тренировочных режимов.
Виртуальная реальность, вероятно, также вступит в игру. На конференции DFB во Франкфурте Бен Хеппнер, глава отдела аналитики «Арсенала», продемонстрировал, как клуб использует эту технологию. «Мы предполагаем, что виртуальная реальность может помочь улучшить когнитивные функции», — объяснил он. «Арсенал» сотрудничает с Beyond Sports, компанией из Нидерландов, которая также работает с «Аяксом» и Футбольной ассоциацией Нидерландов. Игрокам показываются не обычные кадры матча, а ракурс от первого лица прямо с поля. «То, как мы видим футбол, мало похоже на то, что испытывают игроки на поле», — сказал Каппнер.
С образовательной точки зрения виртуальная реальность открывает перед игроком впечатляющую возможность пережить конкретную ситуацию в 3D на своих очках с данными. Что он увидел? Что он должен был увидеть? Была ли у него неудачная позиция и он что-то упустил? Демонстрация была впечатляющей, но техническая реализация далека от совершенства. Игроки выглядят ненастоящими, немного похожими на пикселизированные фигуры, которые заполняли ранние футбольные симуляторы. Виртуальная реальность не готова к ближайшему будущему, но это произойдет самое позднее через несколько лет. Теоретические возможности уже чрезвычайно интересны. Кристофер Клеменс считает, что в один прекрасный день подготовка к матчу может проходить в виртуальном мире. «Можно представить для игроков ситуации, которые могут возникнуть 20 раз во время реальной игры. Я могу не просто сказать игрокам, что соперник будет прессинговать тремя игроками в атаке. Я мог бы заставить Хуммельса и Боатенга посмотреть, каково это в симуляции».
Каппнер также говорил о «Игрофикации», применении типичных элементов видеоигр. «Арсенал» экспериментировал с ней, чтобы сделать использование виртуальной реальности более увлекательным. Они не пришли к окончательному выводу на раннем этапе пробной фазы. Но реальный футбол и его аналог в видеоиграх движутся навстречу друг другу быстрым, неудержимым образом.
СИНИЕ ИГРОКИ
В футбол играют люди. И эти люди — не просто сосуды, наполненные способностями моторного или когнитивного характера. Они не просто хороши в воздухе или обладают особыми навыками предвосхищения на поле; они не только быстры или наделены особым талантом контролировать мяч. Футболисты также обладают особыми характерами и определенными способами взаимодействия со своими товарищами по команде и тренерами, которые не менее важны для достижения успеха, чем умение отдать диагональный пас на 50 метров.
По возвращении из поездки в «Мидтьюлланд» я провел некоторое время, размышляя о методичном подходе клуба к человеческому измерению игры. Они не просто смотрели на статистику производительности, но и работали с личностными профилями. Не только игроки и тренерский штаб, все в клубе — администраторы по экипировке, официальные лица, секретари, даже продавцы–консультанты в клубном магазине — прошли личностный тест. Результаты были визуализированы с помощью красного, желтого, синего и зеленого цветов. Все они представляли собой базовый тип.
Я испытываю отвращение к таким личностным экзаменам по нескольким причинам, особенно на рабочем месте. Они часто являются проявлением жуткой корпоративной культуры, где вопросники с множественным выбором заменяют уважительное взаимодействие. Клубы во многих странах работают с ними, в основном в молодежных академиях, но порой профилируются и профессионалы. Однако то, как датчане это сделали, показалось мне привлекательным. Для начала, не было никаких «хороших» и «плохих» профилей. Каждый базовый тип имел как положительные, так и отрицательные атрибуты. На тренировочной базе они были написаны на стене на датском и английском языках:
Для моей собственной ориентации я обозначил четыре типа, которые никогда не существуют в чистом виде, как боец (красный), художник (желтый), инженер (синий) и социальный работник (зеленый), после чего поговорил с тренером и несколькими игроками об этой системе. Кристиан Бах Бак, капитан, который изначально был одним из самых больших скептиков в отношении нововведений в клубе, сказал мне, что он «полностью красный». Я не был удивлен, услышав, что Бак довольно враждебно отнесся к участию в личностных тестах и сеансах с ментальным тренером, которые к ним прилагались. Но все изменилось. «Вначале я задавался вопросом, почему я должен говорить с ним о том, как я себя вел», — сказал мне Бак. Но он быстро понял, что это по-настоящему помогло ему не только улучшить свои показатели, но и улучшить взаимодействие с товарищами по команде. «Я многое узнал о себе, и мне пришлось научиться иногда сохранять спокойствие. Я слишком быстро разочаровывался. Для меня это был огромный шаг».
Лучшее понимание себя, своих положительных и отрицательных характеристик, вероятно, полезно для каждого человека. Те, кто иногда критикуют себя за то, что беспокойны и поверхностны, могут быть более снисходительны к своей самооценке, как только поймут, что они также непосредственны и обладают богатым воображением. Однако, если ты гордишься тем, что способен методично и систематически справляться с жизненными трудностями, тебе, возможно, также следует понимать, что другие могут воспринимать тебя как холодного и неприступного.
Для Бака речь шла о том, чтобы оставаться верным положительным аспектам своей «красной личности» как бойца, в то же время осознавая свои негативные аспекты и умудряясь держать их под контролем. Это понимание также помогло ему наладить отношения со своими товарищами по команде. Особенностью этих личностных профилей был тот факт, что «Мидтьюлланд» обнародовал все результаты. Они распечатали лепестковые диаграммы, которые показывали, насколько различен каждый цвет для каждого игрока. Такой уровень прозрачности, который я осознал в Дании, может способствовать лучшему пониманию каждым человеком различных личностей своих коллег, что, в свою очередь, способствует улучшению рабочей атмосферы. Но это требует очень тщательного обращения с личностными профилями. Было очевидно, что в «Мидтьюлланде» знали, что делают.
Кричать на другого «красного игрока» на поле — это нормально, объяснил мне Бак. Но «желтый товарищ по команде», более креативный игрок, может быть скорее обескуражен, чем воодушевлен. «Теперь я знаю, должен ли я обращаться к товарищу по команде в решительной манере или иначе. Я стал лучшим лидером». Игрок сборной Финляндии Тим Спарв, переехавший в Данию из Германии, также является поклонником профилей личности. «Я был совершенно поражен, получив 24 страницы подробной оценки самого себя в результате теста, который занял всего 20 минут». Когда мы разговаривали, я вскоре поймал себя на том, что задаюсь вопросом, какой из цветов доминирует у него. Я ничего не мог с собой поделать и должен был спросить. Спарв рассмеялся и ответил: «Я синий. Очень организованный и очень сосредоточенный. Но мне очень сложно импровизировать». Затем Спарв объяснил мне, как «синий игрок» всегда будет придерживаться плана тренера. Но если план не сработает и на поле воцарится хаос, ему придется труднее, чем «желтым коллегам», которые с большей вероятностью найдут творческое решение.
Глен Риддерсхольм, тогдашний тренер, даже повесил результаты собственных тестов на стену своего кабинета. Его диаграмма показывала тройку желтым и синим цветами, пятерку зеленым и шестерку красным — максимально возможное значение. Он объяснил мне, что у него редкое сочетание черт характера. «Если бы я был только красным, я мог бы быть одним из тех тренеров, которые хороши в том, что они делают лишь когда все идет гладко. Им не хватает эмоционального интеллекта».
Существует огромное количество личностных тестов, и они уже давно используются в футболе. В начале 2012 года некоторые немецкие газеты опубликовали интересную историю. «Игроки "Ганновера" должны пройти секс-тест», — кричали их заголовки. Конечно, это была чушь. Игрокам «Ганновера» было предложено заполнить анкету, которая содержала 128 утверждений, включая такие предложения, как: «Я то, что вы могли бы назвать сексуально необузданным», «Я хочу столько секса, сколько могу получить» или «У меня много эротических фантазий». И игроки могли ответить по шкале от -3 (никогда не верно) до +3 (всегда верно). Эти вопросы являются частью личностного анализа, называемого тестом Рейсса, разработанного американцем Стивеном Рейссом. Предполагается, что его результаты дают представление об основной мотивации человека, будь то поиск чувства общности, стремление к одобрению, к деньгам или, возможно, к сексу. «Каждому игроку нужны разные условия, чтобы выступать на своем высшем уровне в течение длительного периода времени. Мне нужно обратить на это внимание. Каждый игрок должен чувствовать, что его индивидуальность принимается во внимание», — объяснил Питер Болтерсдорф. Консультант по мотивации много лет работал с менеджером Мирко Сломкой и в различных клубах.
Будучи тренером «Майнца», Томас Тухель также использовал психологические опросы, чтобы лучше ориентироваться в своей команде. Личностный тест, которому подверглись его игроки, был специально разработан для спортсменов и сопровождался 30-страничной оценкой. «Мы хотели индивидуализировать не только содержание тренировок, но и то, как мы обращались к нашим игрокам», — объяснил мне тогда Тухель. Некоторых игроков нужно было подбодрить немного обратной психологией, такими фразами, как «Я очень хочу посмотреть, сможешь ли ты это сделать» или «ты ни за что это не сделаешь». Другие нуждались в более четких инструкциях относительно того, что и как они должны были делать. Но были и игроки, сказал он, которым, возможно, просто нужно было успокоиться и услышать слова ободрения. «Я хочу знать, кому нужно время от времени разговаривать о своей семье или своих увлечениях. Как мы можем помочь определенному игроку и дать ему ощущение "тренер знает, о чем я"?» — cказал Тухель.
В его команде был игрок, главным стимулом которого были деньги. Я подумал, что это выбивает из колеи, но Тухель объяснил мне, что такой четкий мотивационный профиль не усложняет ему жизнь. Игрок хотел добиться максимального успеха, чтобы получить все бонусы. Он хотел играть хорошо, чтобы однажды перейти в клуб, где он мог бы зарабатывать еще больше денег. Если это было явно так, то менеджер знал, как справиться с ситуацией.
В то время целью Тухеля было создать условия для лучшего социального взаимодействия. «Это следующий шаг процесса доработки, — сказал он. — У нас есть базовые ценности, определенные мной, и команда действительно живет и дышит ими. Но по прошествии пяти лет коммуникация нуждается в дальнейшем развитии».
Он также протестировал себя, и результатом стал тип AP1 — «креатив, ориентированный на безопасность». Он зачитал несколько строк о тех аспектах своей личности, над которыми ему нужно было поработать. Иногда он был слишком контролирующим и, следовательно, слишком авторитарным. У него была склонность к перфекционизму, но временами он был слишком снисходителен. Когда в 2017 году обострился конфликт с клубным советом дортмундской «Боруссии», я вспомнил еще одну вещь, которую Тухель зачитал в тот день: «Если ты не будешь обращать внимания, то радикально упростишь ситуацию. Ты склонен увлекаться и становиться слишком противоречивым, вместо того чтобы с помощью интуиции сохранять контроль». Но у этой конкретной монеты была и обратная сторона. В хороший день Тухель также является переполненным идеями энтузиастом, и с хорошей долей самоуничижительного юмора.
После моего визита в Хернинг Расмус Анкерсен, председатель правления «Мидтьюлланда» и технический директор «Брентфорда», подбросил меня до Копенгагена. Сначала он долго разговаривал по телефону, и я начал задаваться вопросом о матче, который только что посмотрел. «Мидтьюлланд» выиграл со счетом 1:0. Но, по правде говоря, это была довольно плохая игра против команды, находящейся в зоне вылета. Когда Анкерсен спросил меня, как я отношусь к матчу, на ум пришел ответ, который показал, как много я все еще думаю об этих личностных тестах. «Мне показалось, что в команде было слишком много синих игроков», — сказал я. Конечно, боевой дух Кристиана Баха Бака и других «красных» также был очень заметен; команда также проявила некоторые качества «зеленых» на поле, они помогали друг другу. Но самым отчетливым впечатлением было то, что команда в поте лица работала над заранее определенным списком задач, без какого-либо ощущения новаторства. Они были сосредоточены и преданы делу, но лишены особых идей. Другими словами — синие. Анкерсен рассмеялся. По его словам, в команде в целом не хватало желтых игроков; их было всего двое, да и то оба были травмированы во время того матча. Синие игроки действительно находились в большинстве.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе.
