«Легионеры понимают: можно ни хрена не делать – все равно будешь играть». Интервью с серебряным призером юношеского Евро

Он уложил сборную Германии, лишив Вернера, Керера и Сане плей-офф.

До 16 лет Игорь Безденежных занимался в одной из уфимских СДЮШОР, где его лично заметил Шамиль Газизов и пригласил в «Уфу».

В 2015-м Игорю потребовалось три месяца, чтобы из игрока дубля аутсайдера Премьер-лиги трансформироваться в одну из главных надежд ЧМ-2018. В мае он, спустя несколько мгновений после выхода на замену, наблюдал, как «Уфа» сравнивает счет на Петровском в домашнем матче с «Зенитом». А в середине июля полузащитник вернулся из Греции с серебряной медалью юношеского Чемпионата Европы (в финале победила сборная Испании с Майоралем, Себальосом и Асенсио).

Сезон 2016/2017 сложился отлично – двадцатилетний игрок провел в РПЛ 20 матчей, но в следующие пару лет Безденежных чаще оказывался в составе второй команды и дубля. Тогда полузащитник перешел в аренду в «Чайку» и сразу показал лучший результат в карьере: 5 голов и 4 передачи в 22 матчах Лучшей лиги мира, а прошлой осенью вернулся в частный клуб.

Мы поговорили с Игорем про последний юношеский Чемпионат Европы, на который пробилась Сборная России, особенностях тренеров «Уфы» (Гончаренко и Евсееве), необычную фамилию и лимите на легионеров.

В детстве Безденежных был на голову сильнее сверстников, благодаря тренировкам с отцом

– В Уфе раньше главным клубом был «Салават Юлаев». Ты мог оказаться в хоккее?

– Такой вариант даже не рассматривался. Еще до моего рождения отец знал, что, если у него родится сын – он отдаст его в футбол. Папа и дядя играли за башкирские клубы. Как говорили тогда – за команду мастеров. Короче, в ПФЛ того времени. Тогда это было очень престижно. Дядя трижды признавался лучшим вратарем Башкирии. Отец, как и я, играл на позиции центрального полузащитника. Он исполнял «ленивого хавбека»: все делал за счет видения поля.

– Наверняка, ты слышал от них много баек про футбол того времени.

– Однажды на сборах команда папы проводила тренировку на парковке, где было много машин. Никому такие условия, мягко говоря, не понравились, а тренеру было пофиг. В середине тренировки пахан попал мячом по зеркалу одной из машин, и они ушли. Потом ему напихали: «Не мог раньше так сделать?».

– Твоя позиция на поле тоже была заранее предрешена?

– Нет. По детям я играл везде, где только было можно. Отец с пеленок меня всему обучал, и когда я пришел в футбольную секцию, то был на голову сильнее своих ровесников. За счет этого на любой позиции чувствовал себя комфортно.

Папа работал в такси, у него был свободный график. Я приходил из школы, делал уроки (мама заставляла), потом выходил на улицу, и меня было не загнать. Благо, я жил рядом со школьным полем, поэтому они не переживали и позволяли мне играть допоздна, если я учился нормально.

До 7-8-го класса родители сильно следили за моей успеваемостью. Я боялся рассказать им, что получил плохую оценку. Бывало, что за двойки родители неделю не выпускали меня гулять.

На Евро у футболистов отбирали телефоны, а не потерять голову от успеха помогли родители и Газизов

– Юношеский Чемпионат Европы в 2015-м – главный турнир в твоей карьере. Чем он запомнился, помимо серебряных медалей?

– Я с огромной теплотой его вспоминаю. Для меня это был первый международный турнир такого уровня. И последний, пока что.

Была очень строгая дисциплина. Мы жили в нескольких метрах от моря, но за две недели турнира лишь дважды искупались в нем. Один раз у нас была восстановительная тренировка, второй раз – после финала, и то потому что обратный вылет был только на следующий день.

Тогда мы целый день провели на море, все ужасно сгорели. Саня Головин был до ужаса бледный, поэтому пострадал больше всех. Перед вылетом я, забыв про это, хлопнул его по спине. Он на меня так обиделся, что весь полет не разговаривал.

Еще из необычного – перед сном у нас забирали телефоны. Ребята из московских клубов на тот момент уже могли себе позволить иметь два телефона, поэтому им было пофиг. Хотя, в принципе, это было не нужно: все и так рано ложились спать, потому что выматывались за день.

– После матча с Германией, в котором ты забил и отдал голевую, голова не пошла кругом?

– Аж мурашки пошли, как вспомнил.

На тот момент я думал, что нет. Сейчас понимаю, что да. Я никогда в жизни не получал столько сообщений в социальных сетях, как после того матча. Когда я забил, у меня первая мысль была –  как приятно моим родителям. Они тогда помогли мне не потерять чувство реальности.

А, еще и президент «Уфы» помог. Я вернулся в Уфу поздно ночью, а утром уже была тренировка в клубе. Я пошел на нее в экипировке сборной. Он протягивает мне руку, я приготовился принимать поздравления, и тут слышу: «А ты почему в кипе сборной приперся? Это уже в прошлом». Это был Шамиль Газизов, который очень часто ставит меня на место, говоря мне правду в лицо. У нас довольно теплые отношения, но, если я что-то сделаю не так – мне от него точно прилетит.

– «Дай бог, в 2018 году многие из нас будут представлять сборную на чемпионате мира», – говорил ты по прилету из Греции. Почему только Головин сыграл на домашнем ЧМ?

– Все зависит от того, как ты выглядишь в клубе. Там ты можешь не играть по разным причинам. Можешь занимать ведущую роль или просто быть в коллективе и выполнять одну общую задачу. Конечно, тогда хотелось бы, чтобы как можно больше людей из той сборной сыграли. Но сейчас у нас и Рифат Жемалетдинов, и Дмитрий Баринов, и Саша Головин задействованы в сборной. Возможно, еще кто-то. Три-четыре человека из молодежной сборной – это неплохой результат.

Разбираем тренеров «Уфы»: Гончаренко гонял на сборах и выгонял с теории, Евсеев – хамоватый только с прессой, когда уходил – заплакал

– «Гончаренко первый, кто выпустил меня в стартовом составе, доверял мне, несмотря на некоторые мои косяки». О чем речь?

– Показательный пример, который сразу приходит на ум. Матч с «Тереком». Мы с Ванькой Обляковым, который сейчас в ЦСКА, играем в опорной зоне. Я принимаю мяч на месте центрального защитника, разворачиваюсь, и начинаю тащить его в центр. Меня обокрали сзади, пошла контратака, и нам чуть не забили. Просто голевой момент ни с чего. А счет был 0:0. Я думал, что мне влетит и от Газизова, и от Гончаренко.

К моему удивлению, Виктор Михалыч сказал в раздевалке: «Посмотрите: самый молодой пытается брать на себя, а вы где?». Тогда я понял, что доверием Михалыча не стоит злоупотреблять, но можно пробовать, ошибаться, и он тебя поддержит.

Когда ты чувствуешь такое доверие тренера, ты сто процентов будешь прибавлять. При нем я сыграл практически все матчи, кроме тех, которые пропустил вынужденно. Он всегда всех поддерживал, говорил правду в лицо.

– Но один раз тебе все же влетело от Гончаренко.

– Ха-ха. Да, было дело. Мы прилетели в Грозный в день кубкового матча. Игра была вечером, поэтому после обеда у нас было несколько свободных часов. Я завел будильник на 16:30, потому что в 17 была установка на игру. На айфоне же, когда смахиваешь будильник вверх, он повторяется каждые девять минут.

Перед теорией я раньше всегда включал в телефоне «авиарежим» и «не беспокоить». Также я сделал и в тот раз, потом положил телефон в один карман куртки, а пауэрбанк – в другой. Сижу, слушаю установку.

Бах! Звонит будильник. А я даже не сразу понял, что происходит. Михалыч выждал паузу, чтобы я выключил звук. Я лезу в карман, но достаю пауэрбанк, который такой же формы, как и телефон. Ну и все. Он сказал: «Пошел на хер отсюда!». Только немного в другой форме, ха-ха. А я должен был играть в стартовом составе.

С одной стороны, я чувствовал себя виноватым, с другой – смотрю на Саню Филина, который сейчас в «Химках», он ржет. А мне же надо сделать виноватое лицо – Михалыч там слева где-то ходит. Я еле сдержался, чтобы не заржать.

Потом с Михалычем нормально поговорили. Он объяснил, что это неуважение к команде, что важна дисциплина. После этого я ни на одну установку ни в одной команде не брал с собой телефон.

– Евсеев, тренировавший «Уфу» до октября прошлого года, жестко пихал футболистам?

– У Евсеева хамоватый имидж, но он такой только в общении с прессой. Тренер он человечный. Всегда входил в положение, с командой он всегда общался спокойно. Разговоров на повышенных тонах практически не было. Мог прикрикнуть, но очень редко.

Валентиныч очень любил спорить. Стоит на бровке возле центрального круга и кричит игрокам, бьющим по воротам: «Спорим, верхом забью?». Кто-то поспорил, а он развернулся и верхом дал в маленькие ворота, которые стояли в метре от него.

Что меня очень сильно удивило: он заплакал, когда уходил из «Уфы». От этого всем стало еще грустнее. Все понимали, что он хороший мужик. Бывает, когда тренер не нравится футболисту, в глубине души он рад, что его убирают. У нас таких точно не было.

– «Уфу» Евсеева часто называли автобусом. Ты с этим согласен?

– Нужно понимать, что «Уфа» не может играть в открытый футбол со многими командами Премьер-лиги. Мы играли от обороны со всеми тренерами, не только с Евсеевым. Когда пришел Гончаренко, он стал наигрывать схему с пятью защитниками, и мы заняли рекордное 6-е место. Поэтому новые тренеры не ломали эту схему, хотя у всех получалось с переменным успехом.

Михалыч нам всегда говорил: «После 60-й минуты, если счет 0:0, с любой командой начинаются качели». На сборах он нас гонял как Сидоровых коз. Это вообще ужас. Мы в Премьер-лиге всех перебегали, потому что были хорошо готовы физически. Терпели-терпели, потом убегали в контратаку и забивали.

– В сентябре «Уфа» играла с ЦСКА, а Влашич изящно ушел от троих. Он – лучший игрок РПЛ?

– Сто процентов. На общем фоне игроков Премьерки он сильно выделяется. В ЦСКА многое зависит от его игры. Как он будет играть, таким и будет результат. Кстати, одним из тех троих был я, ха-ха.

Nomoney в протоколе вместо фамилии, штраф на ползарплаты за съемку в «Культ тура», отписка Зинченко в Instagram

– Иностранные дикторы и комментаторы нередко произносили твою фамилию в несколько частей. Что еще было интересного?

– Были приколы со стороны администрации «Уфы». Они в протоколе товарищеского матча иногда писали No Money вместо моей фамилии. Я даже в какой-то из таких игр забил, и потом по стадиону объявили, что мяч забил Igor Nomoney.

– «Культ тура» снимал ролик о том, как выжить в кризис.

– Это было в 2015-м, после Чемпионата Европы. Меня тогда пиарили, как могли. Естественно, фамилия была одним из главных ходов. Тогда помню, что Гинеру дарили мою майку.

За ролик «большое спасибо» Сергею Николаевичу Тыртышному (руководитель пресс-службы ФК «Уфа» – прим. авт.). Он меня на эту хрень подбил, еще и сестру приплел. Кстати, я еще и на штраф попал. Естественно, по собственной глупости. У меня был контракт с Adidas, а в «Уфе» техническим спонсором была Joma. Гендиректор меня чуть со сборов не выгнал, в итоге оштрафовал на 5 тысяч рублей. А зарплата у меня была тогда или 7, или 15 тысяч.

– Прошлый сезон в «Чайке» – лучший в твоей карьере?

– Да. Я забил 5 мячей, отдал 4 голевые. В конце октября я забил «Торпедо» – это был мой первый гол на взрослом клубном уровне. После этого поперло. В ноябре 2019-го меня даже признали лучшим игроком месяца в ФНЛ. Я был уверен в себе, чего порой не хватает и здесь, и в «Уфе». Возможно, даже чуть самоуверен, но это шло на пользу. Поэтому осенью, когда мне сказали, что новый тренер «Уфы» на меня не рассчитывает, я даже не рассматривал другие варианты.

– Были ли у тебя варианты поиграть заграницей?

– Кому я там нужен? Ха-ха. Я бы хотел, но к этому нужно быть готовым. И ментально, и в языковом, и в футбольном плане. Я ни хрена не знаю английский. Это большой минус. Я привык жить один, мне так комфортно, поэтому в любом другом городе или стране я буду чувствовать себя комфортно. Но, опять же, для этого надо хорошо играть и выучить язык.

– В Инстаграме на тебя подписан Зинченко. Вы до сих пор общаетесь?

– Вчера отписался, прикинь? Мы поздравляем друг друга с праздниками, иногда переписываемся на какую-то тему. Так, пару раз в месяц, если есть повод.

– Один из самых заплюсованных комментариев к давней новости о том, что тебя вызвали в молодежную сборную: «Российский футболист с такой фамилией должен стать символом эпохи отмены лимита на легионеров. Мутко, ау!». Как ты относишься к лимиту?

– Я и сам жертва лимита. Хотя в «Уфе» это не так ощущалось, но в любом случае лимит помогает русскому футболисту. Без него, при прочих равных, играть будет иностранный футбик, даже если он чуть слабее русского. Не знаю, почему иностранцы у нас в приоритете.

Если из России приезжаешь зарубеж, то тебе надо пахать в три-четыре раза больше, чтобы хотя бы попасть в заявку. Легионеры приезжают к нам и понимают, что можно ни хрена не делать, и все равно ты будешь играть, потому что за тебя заплатили большие деньги.

Фото: ФК «Чайка»/Иван Супрунов