10 мин.

Федерер как духовный опыт. Часть первая

51

Одна из самых глубоких попыток понять и осмыслить, что есть Роджер Федерер в современном теннисе, переведенная на русский язык – в блоге «С миру по Нитке» в честь дня рождения швейцарца.

К дню рождения Роджера Федерера я решила сделать то, что мне давно хотелось, а именно, перевести статью Дэвида Флостера Уоллоса про Федерера, которая была написана в 2006 году после финала «Уимблдона». Она большая, поэтому буду публиковать по частям, и очень не простая. Ее надо дочитать до конца. Она называется Federer as Religious Experience, мне показалось, что термин «духовный опыт» подходит здесь лучше всего.

Дэвид Фостер Уоллос. Биографическая справка.

Родился 21 февраля 1962 года. Известный американский писатель и журналист, чей роман «Бесконечная шутка» входит в 100 лучших американских романов (1923-2006 года) по версии Time. Покончил с собой 12 сентября 2008 года.

Федерер как духовный опыт. Часть первая.

Почти у каждого, кто любит теннис и следит за ним хотя бы по телевизору, в последние несколько лет случалось то, что можно назвать «Моментами Федерера». Это те моменты, когда во время просмотра игры молодого швейцарца челюсть падает, глаза вылезают из орбит, и ты издаешь звуки, которые заставляют твоих близких прибегать, чтобы посмотреть все ли с тобой в порядке.

Эти моменты ощущаются особенно ярко, если ты хоть немного играл или играешь в теннис и способен понять невозможность того, что он делает. У каждого из нас есть примеры подобных моментов. Вот один из моих. В финале US Open-2005 Федерер подает в начале четвертого сета матча против Агасси. Идет средней продолжительности розыгрыш в форме бабочки, типичный для современной игры на задней линии. Федерер и Агасси гоняют друг друга из стороны в сторону, каждый пытается создать себе возможность нанести победный удар. И вдруг Агасси выполняет мощный диагональный бэкхенд, который заставляет Федерера сильно сместиться влево, и Федерер достает его, но подрезает коротко, мяч опускается в паре футов за линией подачи, что для Агасси является просто подарком, и в тот момент, когда Федерер намеревается бежать обратно к центру, Агасси добегает и бьет по восходящему мячу, при этом направляет его в тот же самый левый угол, пытаясь поймать Федерер на противоходе. Фактически ему это удается – Федерер все еще близок к этому углу, но двигается в противоположном направлении, и мяч приземляется в той точке, которую он уже прошел. У него нет времени развернуть тело, и Агасси входит в корт и приближается к сетке. И что делает Федерер – он каким-то образом резко меняет направление, совершает три или четыре очень быстрых скачка и выполняет форхенд из угла бэкхенда, весь вес его тела смещен назад, и форхенд с верхним вращением попадает прямо в линию, мимо Агасси, который стоит у сетки. Он, конечно, бросается за ним, но мяч пролетает мимо, летит прямо к задней линии и приземляется точно на ней в правом углу – это чисто выигранный мяч, а Федерер все еще движется назад, когда мяч приземляется. Наступают несколько секунд потрясенной тишины прежде, чем нью-йоркская публика взрывается, и Джон Макинрой, ведущий трансляцию для телевидения, говорит (очень похоже, что в основном себе): «Как можно выполнить такой удар из такой позиции?». И он прав. Принимая во внимание местонахождение и скорость Агасси, Федерер должен был отправить мяч в узкую зону шириной 5 сантиметров, и он это сделал, двигаясь назад, без возможности подготовить удар. Это было невозможно, это было похоже на матрицу. Не знаю, какие звуки я издавал, но моя жена сказала, что, когда она прибежала в комнату, поп-корн был рассыпан вокруг дивана, я стоял на одном колене, а глаза у меня вылезали из орбит.

Это только один пример «Моментов Федерера», к тому же увиденный исключительно по телевизору, а, честно говоря, теннис по телевизору имеет такое же отношение к живому теннису, как видео-порнография к настоящей человеческой любви.

С точки зрения горячих фактов, мне нечего сообщить вам о Федерере. В свои 25 он является лучшим из ныне живущих теннисистов, а, может быть, и в истории. Биографии и профайлы имеются в изобилии. «60 минут» (тележурнал на канале CBS) делал про него передачу в прошлом году. Все, что вы хотите узнать про мистера Роджера Федерера – его происхождение, его жизнь в родном городе Базеле в Швейцарии, разумная и спокойная родительская поддержка его таланта, его юниорская карьера, проблемы с психологической устойчивостью и темпераментом, любимый юниорский тренер, то как гибель этого тренера в 2002 году одновременно и потрясла, и закалила Федерера, и помогла ему стать тем, чем он стал, 39 титулов Федерера, 8 турниров «Большого шлема», его необычно верные и зрелые отношения с девушкой, которая ездит с ним (это большая редкость для мужского тенниса) и управляет его делами (это вообще неслыханная вещь для мужского тура), его стоицизм старой школы, высокий спортивный дух, общая воспитанность, вдумчивость и щедрая благотворительность – все это легко найти, стоит только погуглить.

Эта статья в основном о зрительских ощущениях от Федерера, и основной ее тезис состоит в следующем. Если вы никогда раньше не видели, как он играет, а потом видите это своими глазами на священной траве «Уимблдона» в течение двух недель жары, сменяющейся ветром и дождем, – тогда вы, вероятно, познали то, что один водитель автобуса, развозящий прессу на «Уимблдоне», описал, как «убийственное, почти религиозное чувство». Сначала услышавшему подобную фразу покажется, что это всего-навсего литературное преувеличение, которыми очень часто пользуются люди, описывающие свои «Моменты Федерера». Но если смотреть на его игру с эстетической точки зрения, то это абсолютная правда, хотя на осознание этой правды требуется некоторое время и серьезные наблюдения.

Красота не является целью спорта, но спорт на высшем уровне является отличным местом для выражения человеческой красоты. Соотношение спорта и красоты можно грубо сравнить с соотношением между войной и храбростью. Человеческая красота, о которой мы говорим в данном случае, это совершенно особенный вид красоты, ее можно назвать кинетической. Ее власть и притягательность универсальны, она не имеет ничего общего ни с полом, ни с культурными нормами, но именно она позволяет человеку примириться с тем фактом, что у него есть не только душа, но и физическая оболочка.

Конечно, в мужском спорте никто не говорит о красоте или грации тела. Мужчины могут заявлять о своей любви к спорту, но эта любовь всегда выражается в символике войны – отступление и наступление, иерархия рейтингов и положений, большое количество статистики, технические анализы, племенные или националистические страсти, униформа, шум толпы, баннеры, плакаты, удары в грудь, разрисованные лица и так далее. По причинам, которые пока непонятны, люди чувствуют себя в гораздо большей безопасности, когда используют терминологию войны, чем когда используют терминологию любви. Возможно, вы тоже так считаете, в таком случае воинственный испанец Рафаэль Надаль, со своими оголенными бицепсами и театральными самоподхлестываниями, является для вас мужчиной из мужчин. К тому же Надаль злой гений Федерера, а еще он большой сюрприз «Уимблдона» этого года, поскольку он грунтовый специалист, и никто не предполагал, что он пройдет здесь так далеко. В то же самое время Федерер на всем пути до финала не дал нам никакого повода удивляться и не создал ни малейшей интриги. Он обыгрывал каждого соперника с преимуществом, которое заставило телевидение и печатную прессу забеспокоиться о том, что его матчи скучны и не могут составить конкуренцию взрыву националистических чувств, вызываемым чемпионатом мира по футболу.

И все же мужской финал 9 июля – это просто сказка. Надаль против Федерера – это повторение финала «Ролан Гаррос», который выиграл испанец. Федерер пока в этом году проиграл всего четыре матча, но все Надалю. Правда, большинство из этих матчей происходило на грунте, который, как известно, является любимым покрытием Надаля. Любимым покрытием Федерера является трава. С другой стороны, в жару первой недели «Уимблдона» корты испеклись, как в печке, и стали медленными. К тому же надо признать, что Надаль приспособил свою грунтовую игру к траве, приблизился к задней линии на ударах с отскока, улучшил свою подачу и преодолел аллергию на игру у сетки. Он практически уничтожил Агасси в третьем круге. Итак, телевещатели в экстазе – предстоит финал на Центральном корте, лайнсмены выходят на площадку в своих новых униформах от Ральфа Лорена, которые так похожи на детские морские костюмчики, и комментаторы в стеклянных кабинках практически подпрыгивают в своих креслах. Этот финал «Уимблдона» должен иметь сюжет реванша, интригу борьбы короля против цареубийцы и конфликт противостояния абсолютно разных характеров. Это страстная мужественность южной Европы против сложного бесстрастного артистизма Севера. Аполлон и Дионис. Скальпель и нож мясника. Правша и левша. Номер один и номер два в мире. Надаль, который довел современную силовую игру на задней линии до совершенства, и человек, который полностью преобразил эту современную игру, чьи точность и разнообразие несравненны, так же, как его скорость и работа ног, но который при этом почему-то оказался беззащитен перед лицом испанца. Британский спортивный журналист, обсуждая предстоящий матч с коллегами в пресс-центре, дважды воскликнул: «Это будет война!». К тому же, все это состоится в храме Центрального корта. Мужской финал всегда проводится в воскресенье второй недели, символическое значение этого факта «Уимблдон» подчеркивает отсутствием игр в первое воскресенье. Порывистый ветер, который сбивал парковочные знаки и переворачивал зонтики все утро, неожиданно стих за час до матча, и солнце появилось как раз в тот момент, когда на Центральном корте убирали брезент и устанавливали сетку.

Федерер и Надаль выходят под аплодисменты, ритуально кланяясь королевской ложе. Швейцарец в куртке цвета топленого молока, которую Nike придумал для него к «Уимблдону». Как ни странно, на Федерере, и только на нем, она не выглядит абсурдно в комплекте с шортами и кроссовками. Испанец обошелся вообще без верхней одежды, так что его мускулы видны сразу же. И он, и швейцарец полностью одеты в Nike, включая одинаково повязанные головные платки с галочкой, расположенной над третьим глазом. Надаль заправляет волосы под повязку, а Федерер – нет. Постоянное приглаживание волос, свисающих на повязку – это единственная причуда Федерера, которую видят телезрители. Так же, как надалевское настойчивое игнорирование протягиваемых болл-боями между розыгрышами полотенец. Впрочем, есть и другие причуды и привычки, которые являются преимуществом живого просмотра тенниса. Федерера очень волнует то, как его куртка висит на спинке стула – он тщательно следит, чтобы на ней не было ни складочки – он делает это перед каждым матчем, и в этом есть что-то детское и неожиданно милое. Или то, как он обязательно меняет ракетку в какой-то момент второго сета. Новая всегда в одном и том же пластиковом пакете, заклеенном голубой ленточкой, которую он аккуратно снимает и всегда отдает болл-бою, чтобы тот ее убрал. Еще есть привычка Надаля постоянно вытаскивать свои длинные шорты из попы, когда он стучит мячиком перед подачей. И то, как он настороженно щурит глаза и переводит взгляд из стороны в сторону, когда ходит по корту, как заключенный, ожидающий удара заточкой. И еще кое-что в подаче Федерера – если смотреть внимательно, то можно увидеть, что держа перед собой ракетку и мяч, прежде чем начать движение для подачи, Федерер всегда помещает мяч в V-образный вырез на ракетке там, где начинается ручка. Если мяч не идеально вписывается в это отверстие, он вертит его, пока тот не влезет. Это происходит очень быстро, но всегда – и на первой подаче, и на второй.

Надаль и Федерер разминаются ровно пять минут, судья следит за временем. У этих разминок четко установленный порядок и этикет, правда, телевидение почему-то решило, что нам это неинтересно. Центральный корт вмещает 13 000 зрителей. Еще несколько тысяч каждый год делают одно и то же – платят входную плату у ворот, а потом собираются с припасами еды и спреями от комаров около огромного телеэкрана, установленного рядом с кортом №1. Сколько человек там собирается, можно только догадываться.

Прямо перед игрой у сетки проводится жеребьевка, чтобы определить, кто будет подавать первым – это еще один уимблдонский ритуал. Право бросить монетку в этом году принадлежит Уильяму Кейнсу, ему помогает судья на вышке и рефери турнира. Уильямс Кейнс – это семилетний мальчик из Кента, который перенес рак печени в два года и как-то выжил после операции и ужасающей химиотерапии. Здесь он представляет британский фонд исследования рака. Он розовощекий блондин по пояс Федереру. Зрители одобрительно шумят, Федерер сдержанно улыбается, Надаль с другой стороны сетки пританцовывает, как боксер, разминая руки. Я не уверен в том, что телевидение США показывает процедуру жеребьевки, просто не знаю, должны ли они ее показывать по обязательствам, или это время отводится под рекламу. Когда Уильям уходит с корта, вновь раздаются приветствия, но они разрозненные и неорганизованные. Большая часть зрителей не понимают, что делать в данный момент. Просто когда ритуал заканчивается, наступает осознание, почему этот ребенок являлся частью этого действа. Появляется чувство чего-то важного и одновременно какого-то неудобства по поводу перенесшего рак ребенка, бросавшего монетку во время жеребьевки финала мечты. Это чувство витает в воздухе, по крайней мере, первые два сета.

Продолжение следует.

logoATP
logoРоджер Федерер
logoДэвид Фостер Уоллес