5 мин.

Почему Кубок Кремля так плох

345

На днях в мой виртуальный кабинет снова ворвался главред с очередным сакраментальным вопросом – «Почему Кубок Кремля такой…мелкий? Россия – теннисная топ-держава, а ни одного нормального турнира нет. Почему?». Отвечаю главреду и всей широкой спортивной общественности.

Фото: РИА Новости/Владимир Песня

Первое, за что зацепился мой глаз, это формулировка «топ-держава». Является ли, по-вашему, Россия теннисной топ-державой? Мне кажется – не дотягивает.

Во-первых, топ-держава предполагает уходящие в глубокую древность чемпионские традиции. Вот, например, австралийцу Лейверу принадлежит Большой Шлем 1969 года, в тот же период блистали его соотечественники Ньюкомб и Розуолл. За Америку играли Эш, Коннорс, Макинрой. И это только начало Открытой Эры, я не считаю того, что было до, а до были, например, прославленные французские мушкетеры. А у нас самый ранний чемпион это Кафельников. Большой был фигурой, но все же не вселенского масштаба, и он был один, Сафин пришел чуть позже.

Во-вторых, для формирования теннисной топ-державы обязательно внимательное отношение со стороны государства. Система поддержки юниоров, разного рода целевые программы, подготовка кадров, строительство теннисных центров в масштабах страны и много чего еще – на все это нужны деньги. А у нас бюджет теннисной федерации сравним с гонораром одного футбольного игрока.

В-третьих, топ-держава в моем представлении – это страна, на территории которой проводится много мелких, но международного формата турниров, челленджеров и фьючерсов, чтобы на них выпестованные государством теннисисты имели возможность зарабатывать хотя бы на хлеб и работать на международный рейтинг не выезжая из страны. Для сравнения в мужской Топ-1000 от Америки 71 человек, у России 43. А еще же у американцев университетский теннис.

В-четвертых, в топ-державах обязательно развит любительский теннис. А у нас теннис слишком дорогое удовольствие для того, чтобы в него играли на любительском уровне в масштабах страны. Ну или должен быть теплый климат, чтобы открытые уличные корты не были большой проблемой, чего у нас также нет.

Топ-державой Россию делает только количество звезд в последние 10 лет, ну и 15, если захватить первый Шлем Кафельникова. Но вот они уйдут – и что? Топ-держава она на потому и держава, что она в состоянии пережить суровые времена с высоко поднятой головой и не теряя права на это высокое звание, как, например, Австралия, которая сейчас славна только останками Хьюитта, загадочной мэйджорицей Стосур и непутевым подростком Томичем. Мы так не сможем. Хотя бы потому, что у нас нет непутевого Томича.

Кроме того, эти теннисисты, которые обеспечивают нашу теннисную славу в последние 10 лет – продукт еще советской системы подготовки, которой больше нет. Впрочем, многие, если не большинство, все-таки продукт даже не советской, а зарубежной системы, а скорее даже гибрид. Кузнецова и Сафин в период становления занимались в Испании, Шарапова в Америке и таких примеров много. Возможно, такой всплеск по результатам получился именно благодаря тому, что наши получили возможность выезжать и получать образование в исконно теннисных странах.

В общем, если подытожить, то количество и качество имеющихся у нас турниров вполне соответствует реальному положению вещей, и грех жаловаться, я считаю. Мужских турниров у нас два. Чем мы лучше шведов, у которых тоже два мужских турнира, но у них традиции какие – Борг, Виландер, Эдберг – да и любительский теннис там очень развит и интерес к теннису выше. Зачем нам больше турниров, если на Кубке Кремля, в самом центре российской теннисной активности в Москве полупустые трибуны?

Категорию турниров поднять тоже проблематично. WTA и ATP интересует финансовая перспектива и азиатский рынок. Из отдельно стоящих турниров разной степени мелкости в последние годы в календаре нарисовалось целое азиатское турне – у мужчин 3 недели, у девушек 4 недели. В этот отрезок проводится два очень крупных турнира – у мужчин Мастерс в Шанхае, у девушек Премьер высшей категории в Пекине, стоящий в одном ряду с такими монстрами как Майами и Индиан-Уэллс. В Шанхае проводился мужской итоговый турнир. А Россия как рынок ATP и WTA не интересует, поэтому женский Кубок Кремля несколько лет назад понизили в статусе, и только, наверное, благодаря заслугам наших звездных девушек, сделали хоть и третьеразрядным, но все же Премьером, а не International, что уже хорошо. Мужские турниры в Москве и Питере относятся к самой мелкой категории 250. Но опять же есть пример для сравнения. Турнир в Гамбурге подвинули несмотря на Беккера, Штиха, развитую теннисную культуру в Германии, 100-летнюю историю самого гамбургского турнира и славные битвы Федерера и Надаля – отняли статус Мастерс, сделали турниром 500 и перенесли его бедного грунтового в забытое место между европейской травой и американским хардом. Потому что европейский, давно освоенный рынок, тоже не очень интересен руководству туров.

А что дальше? Есть ли надежда, что ситуация улучшится, что Россия в каком-то обозримом будущем естественным путем станет натуральной, натурализированной теннисной топ-державой? Наверное, если и есть, то небольшая – все-таки без поддержки государства в таком деле не обойтись. В порядке предположения – в масштабах Испании теннис, наверное, можно было бы кое-как развивать и без поддержки государства, усилиями одного богатого теннисного фанатика вроде Иона Цириака, но в масштабах, территориальных, России даже Цириак бы не справился. Справился бы, наверное, один теннисный фанат-президент, но он, увы, пробыл с нами недолго. Какая жалость, что Владимир Путин не теннисный фанат – за то время, что он занимает и еще будет занимать свой пост (неважно, как именно он называется) теннис успел бы подняться, и этих «подъемных» хватило бы, наверное, надолго. А в нынешней России теннису на поддержку государства рассчитывать не приходится. Наверное, самое лучшее, что мы можем сделать в этой ситуации, это надеяться на то, что не станет хуже.