4 мин.

Похвальное слово в адрес Энди Маррея и других плачущих спортсменов

169

Эта заметка написана спортивным обозревателем газеты Telegraph Максом Девидсоном.

Заметка ориентирована на английского читателя так что я счёл нужным пояснить неоторые места курсивом. Как обычно я не претендую на идеальность перевода и оригинал статьи можно прочитать здесь

 ------------------------------------------

Не вините Энди Маррея за то, что он плакал на Уимблдоне, слёзы – это часть жизни спортсмена. Спросите Пола Гаскойна или Майкла Воэна (имя знаменитого английского футболиста Пола Гаскойна скорее всего известно читателям, но вряд ли стоит ожидать такой же осведомлённости о другом спортсмене. Michael Vaughan – известный в недавнем прошлом игрок в крикет)

 

В море статистики о захватывающем финале в мужском одиночном разряде Уимблдона не хватает самой интригующей. Когда Энди Маррей не удержался от слёз после поражения от Роджера Федерера какое число зрителей:

A Было шокировано

Б Испытало чувство стыда

В Испытало чувство симпатии

Г Сами расплакались

 

Можете отнести меня к последней категории и я этим горжусь. Я просто разрыдался помимо собственной воли как часто со мной бывает когда я поглощён драмой большого спорта. Когда мы вернули себе Эшес (самый престижный трофей в мире крикета) мои глаза не просыхали с июля по сентябрь (опять надо понимать специфику крикета где каждый матч играется неделю!). Когда Англия бьёт серию пенальти я не могу себя сдержать точно так же как и Гвинет Пэлтроу на вручении премии Оскар.

Если вы выбрали один из первых двух вариантов, то вы вероятно думаете, что мир катится к чертям в тележке для гольфа и что Центральный Корт, символ английского мировоззрения, недопустимо использовать для рекламы одноразовых носовых платков. Но есть у меня такое чувство, что число тех, которые сверху вниз смотрели на Марреевский водопад значительно уступают числу тех, кто скорее ему симпатизировал.

Шотландец играл с душой нараспашку а когда вы играете с душой нараспашку слёзные каналы живут своей собственной жизнью. Он просто не мог сдержаться, и даже если бы мог, то возможно мы бы не так им восхищались.

Конечно же это не есть что-то новое. Одним из поворотных моментов – не только в нашей спортивной истории, но и в истории всего общества – произошёл на Чемпионате мира (по футболу) 1990 года в Италии когда Пол Гаскойн разразился слезами, получив жёлтую карточку, которая стоила бы ему участия в финале.  У сатириков был праздник. Хнычущий Газза стал гвоздём Spitting Image (британская сатирическая телепередача того времени). Но в целом по стране уважение к нему резко выросло.

Внезапно мужчине стало допустимо плакать, даже в таком жёстком спорте как футбол. Надменный вид, когда-то непременный атрибут британца, начинал изживать себя и на исходе 20 века мужчины стали постигать менее ограничивающую форму мужественности. Стало считаться нормальным, что мужчина может показать свою женскую сторону, не теряя своего мужского достоинства.

Другие последовали примеру Газзы. Вид спортсмена, рухнувшего в слезах, будь то слёзы радости или разочарования, стал настолько привычной частью спорта, что даже не привлекает к себе сейчас особого внимания. Мы не показываем это так яро как американцы и мы частично сохранили нашу природную сдержанность, но мы в совершенстве овладели искусством плача.

Разве можно забыть ниагарский поток слёз, катящихся по лицу выпускника Итона (один из престижнейших колледж – университетов Англии) Мэттью Пинсента когда он стоял на подиуме Олимпиады в Афинах в 2004 году Вы могли бы подумать, что его мать трагически погибла, а не то что он выиграл для своей страны четвёртую золотую медаль. Но не нужно было быть психологом, чтобы понять истинную причину этих слёз – переполнявшее его чувство облегчения от свалившегося с плеч груза ожиданий.

Профессиональным спортсменам как и политикам приходится носить маску, скрывающую за спокойным фасадом обуревающие их чувства. Но это внешнее спокойствие не даётся даром, как испытал на себе бывший капитан сборной Англии по крикету Майкл Воэн когда он ушёл с капитанского поста в 2008 году – он расплакался на пресс – конференции, посвя\щённой своей отставке.

Позже его объяснение звучало трогательно откровенно: «После всех этих лет ношения позитивной маски я просто должен был стать самим собой». Момент слабости, как вероятно считалось в его родном Йоркшире, на самом деле был избавлением от устаревшего обычая.

Большой спорт настолько эмоционально интенсивен, что мало кто из нас может это представить. Мы видим сам матч, а не годы работы, тренировок, отрешенной целеустремлённости, предшествующей этому матчу. Все спортсмены разные. На лице Джонатана Мэррея, почти что однофамильца Маррея, победившего в субботу в парном разряде, не было слёз. Мэррей, обычного вида мужик, просто выглядел ошеломлённым от той сказки, частью которой он стал. Но когда слёзы всё – таки приходят не надо смотреть на них как на признак слабости. Это просто показатель той страсти, на которую опирается спорт.

В детстве отец дал великому Роджеру Федереру совет, который вряд ли можно улучшить: «Плачь когда побеждаешь, плачь когда проигрываешь – это спорт. Только будь честным». Какой замечательный девиз в олимпийский год когда миллионы слёз будут струится по десяткам тысяч лиц и, благодаря алхимии спортивных слёз, мир будет казаться нам немного лучше.