«Очень интересно смотреть на истерику». Netflix выпустил вторую часть сериала про теннис – и получилось душевно
На этой неделе Netflix выпустил продолжение сериала «Брейк-пойнт» про будни топ-теннисистов и теннисисток, который снимали весь прошлый год. Первые пять серий вышли зимой и были красивыми, но очень плоскими. Сериал, впрочем, продлили на второй сезон еще до релиза окончания первого.
Новые серии внезапно раскритиковал один из их героев Стефанос Циципас. «Я не фанат того, как они все сделали. По-моему, могли гораздо лучше, – сказал финалист Australian Open несколько дней назад. – И не я один так считаю. Другие игроки скажут то же самое. Вместо того, чтобы показать спорт изнутри, его трудности, боль, борьбу, сериал сделали как реалити-шоу. Спорт, конечно, тоже показывают, но мало. В основном показывают какую-то мыльную оперу и сплетни, которым там не место».
Это довольно странно слышать от Циципаса, который, во-первых, сам только что сделал реалити-шоу из своих новых отношений, а во-вторых, в одном из ключевых эпизодов собственной серии говорит именно то, что идеально подпадает под описание «мыльная опера и сплетни»:
«[Ник] Кириос очень талантлив, но я не уверен, что он работает так же усердно, как я. Можно иметь весь талант мира, но без работы он не принесет результат».
Еще более странно, что зумер, искушенный в создании контента, не понимает, что Netflix работает на широкого зрителя. Наивно полагать, что этого широкого зрителя специфично теннисные проблемы игроков заинтересуют больше, чем отношения между ними и то, что Стефанос называет «драмой». Вообще-то как раз сюжеты, придающие спортивным историям человеческое измерение, лучше всего продают спорт – потому что превращают элитных спортсменов из сверхлюдей в обычных, с которыми можно идентифицироваться и которым хочется сопереживать.
Продюсеры Netflix, конечно, понимают это прекрасно, и с героями второй половины сезона им повезло больше, чем первой – они сгенерировали много классных сюжетов. Спортивные интриги в «Брейк-пойнте» по-прежнему прописаны неполно или поверхностно в силу того, что у проекта ограниченный пул участников, и в нем нет Джоковича, Надаля, Медведева, практически нет Алькараса. Матчи показаны все так же стероидно-кинематографично, но те, кто смотрит теннис, в эти моменты отключаются, потому что и так знают, что там было, а тем, кто не смотрит, трудно продраться через монтаж и понять, как работает теннис на корте.
Зато сильные стороны «Брейк-пойнта» в новых сериях, кажется, стали сильнее: закулисья жизни в туре показывают много заряженных моментов, которые мы иначе бы не увидели, а в записанных отдельно интервью попадаются качественные инсайды.
Иронично, что мелодраматичные эпизоды с понятными человеческими эмоциями больше впечатляют тех, кто владеет теннисным контекстом. Например, только зная, в каких герметичных пузырях существуют топ-теннисисты, можно оценить шанс подглядеть за ними после поражений. «Еще и все смотрят, #####, #######, очень интересно смотреть на истерику», – говорит сквозь слезы Арина Соболенко, которую после проигранного матча добили пожелания смерти из инстаграма. Онс Жабер после поражения в уимблдонском финале, где была фавориткой и взяла первый сет, долго держала лицо, но после всех формальностей и интервью при встрече с мужем Каримом она утыкается в его плечо и беззвучно рыдает. Фрэнсис Тиафу и Карлос Алькарас, разыграв место в финале US Open, тепло обнимаются в раздевалке.
– А теперь выиграй турнир, – говорит Тиафу.
– Ты потрясный, не забывай об этом, – отвечает Алькарас.
Лучшие сцены «Брейк-пойнта» – это вообще те, что раскрывают, как напряжение профессионального тенниса выплескивается в жизнь игроков за пределами корта. Тут шоу украл Ник Кириос, неприятно считающий, что он может вести себя как угодно, потому что его обижали в детстве и абьюзят в соцсетях, но вместе с менеджером и родными пронзительно рассказавший, как в 2019-м был близок к самоубийству и играл в компрессионном рукаве, чтобы скрыть порезы на руке.
Остальные сюжеты проигрывают этому по интенсивности, но все равно цепляют: вот Айла Томлянович обижается на папу, что тот забронировал гостиницу только до третьего круга «Уимблдона» («Он что, настолько в меня не верит?»). Вот Жабер, несмотря на поражение в финале «Уимблдона», встречают дома в Тунисе как национальную героиню. Ига Швентек хочет постричься покороче, но ее психолог Дарья Абрамович напоминает, что длины должно хватать на хвост («Я отказываюсь еще и прическу подчинять теннису»). Тэйлор Фриц говорит, что очень редко видит сына, который живет с его бывшей женой, но надеется, что тот поймет, насколько он успешен («Когда я сказал ему, что я не лучший теннисист мира, он удивился и расстроился. Его непросто впечатлить»).
Стефанос Циципас прав в том, что все это драма, но не в том, что ей не место в сериале о теннисистах. Потому что так-то именно она придает теннису смысл.
На Netflix вышла документалка про Осаку: в ней все нерезко и много тревоги
Подписывайтесь на наш телеграм о теннисе
Фото: скриншоты Netflix
