Сюзан Ленглен первой красилась на матчи, пила на корте коньяк и подавала по-мужски. В честь нее назвали кубок «Ролан Гаррос»
Богиня французского тенниса.
Женский трофей «Ролан Гаррос» и второй по значимости корт турнира названы в честь теннисистки начала XX века Сюзан Ленглен.
В прессе ее называли «прекрасной Сюзан», «прекрасной чемпионкой», «чудесной девой», «маленькой чародейкой», «королевой» и даже «Павловой тенниса», но чаще всего – La Divine, то есть Богиней.
Она была настолько известна, что Эрнест Хемингуэй упомянул ее при описании героя в романе «И восходит солнце»: «Ему, должно быть, хотелось выиграть не меньше, чем Ленглен».
Отец поставил ей мужскую игру, и она первой из женщин подавала сверху. Но отказывалась выходить на корт, когда плохо выглядела
Ленглен родилась в Париже 24 мая 1899-го. Ее отец Шарль унаследовал компанию, которую позже продал, и семья переехала на север Франции.
Сюзан была сильной девочкой с прекрасной координацией, однако в детстве страдала от хронической астмы, и отец предложил ей заняться спортом, чтобы развивать выносливость. Она прекрасно ездила на велосипеде и плавала, а бегала быстрее, чем мальчики ее возраста.
Еще Сюзан обожала игру диаболо: балансировала два конуса, соединенных вершинами, на веревке, прикрепленной с обеих концов к палочкам, которые держит человек. На начало XX века как раз пришелся новый взрыв популярности этой игры. Зимой, когда семья перебиралась в Ниццу, Ленглен выходила на набережную и жонглировала под аплодисменты прохожих. Она настолько ловко подбрасывала и ловила конусы, что некоторые приходили специально, чтобы посмотреть на талантливую девочку.
На Ривьере находилось множество теннисных клубов, и отец Ленглен мог наблюдать за лучшими игроками мира. Клуб был даже напротив виллы, где жила семья. Шарля восхищал аристократический теннисный стиль жизни. Сам он не был опытным теннисистом, но умел подмечать детали в игре других. Со временем теннисом заинтересовалась и Сюзан. Когда ей было 11 лет, отец подарил ей первую простенькую ракетку, которую купил в магазине игрушек, и разметил рядом с домом корт. Шарль подозревал, что девочке быстро надоест это развлечение, но ей понравилось, и она стала играть с друзьями.
Отец обратил внимание, с какой легкостью Сюзан била по мячу, и решил развивать ее умение. Он придумал специальный снаряд – доску с искривлениями, отскок от которых был непредсказуем. На ровных участках он нарисовал мишени. Со временем Сюзан научилась раз за разом бить мячом в одно и то же место. Иногда, чтобы отработать точность ударов, Шарль клал на корт носовой платок-мишень.
Шарль не был профессионалом и не мог самостоятельно поставить дочке технику, но учил ее подражать чужим ударам. Женская манера игры казалась ему скучной, поэтому он стал изучать мужской теннис. Ленглен смотрел матчи в клубах и расспрашивал игроков. Шарль хотел, чтобы дочь выходила к сетке, играла агрессивно и подавала сверху, а не с руки, как женщины того времени.
Через несколько месяцев после начала занятий Сюзан вышла в финал турнира в Шантийи. Отец понял, что у девочки хорошие перспективы, и спланировал для нее жесткий режим подготовки. Он заставлял ее тренироваться с безумным усердием. Один удар они могли оттачивать несколько дней или даже недель. Хотя потом, пытаясь подчеркнуть природный талант Сюзан, отец утверждал, что она проводит на корте один час в день.
Шарль рассказывал мистическую историю, что его дочери было суждено стать знаменитой спортсменкой. Якобы однажды он пришел в казино в Ницце, где медиум развлекал собравшихся телепатией и гаданием. Ленглен мысленно спросил: «Станет ли моя дочь однажды чемпионкой Франции?» Медиум ответил: «Гораздо лучше».
Родители были строги и нетерпеливы. Они с огромным воодушевлением реагировали на успехи, но ругали Сюзан даже за мелкие ошибки. Например, отец мог крикнуть на корте, что она «глупая девчонка». Сюзан сильно уставала и плакала после тренировок. Когда девочка заболевала, настойчивость родителей сменялась лаской и заботой, и она научилась использовать это в свою пользу.
Требовательность родителей передалась Сюзан. В юности она отказывалась играть, если ей не нравилось, как она выглядит, и плакала даже после побед, если считала, что не сыграла на должном уровне.
В 15 лет Ленглен выиграла чемпионат мира в Париже, но вскоре началась Первая мировая война, и на четыре года соревнования прекратились. Ленглен провела это время в Ницце, тренируясь даже больше, чем раньше. На Ривьере отдыхали солдаты, в том числе опытные теннисисты. Сюзан смотрела устроенные для них турниры и даже играла выставочные матчи. В 1918-м 18-летняя Ленглен обыграла чемпиона Франции-1911 Андре Гобера со счетом 6:1, 6:1. Гобер тогда восстанавливался на Ривьере после авиакатастрофы.
Доминировала на «Уимблдоне» и создавала себе образ дивы в горностае и шелке. А еще любила выпить на корте
В 1919-м теннис вернулся, и в том же году Ленглен дебютировала на «Уимблдоне». Она без труда прошла все матчи, кроме полуфинального, в котором соперницей Сюзан стала ее партнерша по паре Элизабет Райан. Но даже легкая победа в финале еще не означала чемпионство. В тот период правила отличались: первые несколько десятилетий «Уимблдон» состоял из двух частей – турнира претенденток, где определялась соперница действующей чемпионки, и так называемого «челлендж-раунда».
В титульном матче 20-летняя Ленглен встретилась с 40-летней Доротеей Ламберт-Чемберс, семикратной чемпионкой «Уимблдона», игравшей в традиционной манере.
На «Уимблдоне»-1919
Матч получился гораздо напряженнее всехпредыдущих. Нервничавший отец Ленглен бормотал себе под нос, стучал зонтом и периодически подавал Сюзан сигналы, а недовольная мама выкрикнула ей что-то во время смены сторон.
Когда Сюзан уступала 1:4 во втором сете, отец бросил на корт пузырек. Никто не понял, что произошло, и его не остановил. Сюзан спокойно выпила содержимое и положила пузырек рядом с креслом судьи. После матча журналистам сказали, что там был раствор сахара. Но позже Сюзан с отцом признались, что там был еще и коньяк. Маневр сработал, но не надолго: Ленглен сравняла счет, но вторую партию все равно взяла британка.
Матч длился 44 гейма, но Ленглен все же выиграла первый уимблдонский титул. Этот рекорд держался до 1970-го, когда Маргарет Корт победила Билли Джин Кинг в 46 геймах.
В 1922-м регламент сменился, и вместо «челлендж-раунда» ввели нынешний формат. Ленглен к тому моменту побеждала на «Уимблдоне» три года подряд. «Очередь от станции метро до входа во Всеанглийский клуб растянулась на полторы с лишним мили», – так один из работников турнира описывал ажиотаж вокруг участия Ленглен в первом круге. Возможно, популярность Ленглен – одна из причин, по которой в тот год соревнования переехали в более вместительный комплекс, где проходят до сих пор.
Точно неизвестно, кто принял решение о смене правил: есть версия, что это предложила уверенная в себе теннисистка. Новый формат действительно не помешал Ленглен, и она продлила серию до пяти побед.
Легендарный Рене Лакост так отзывался о Ленглен: «Сначала я был разочарован, как и большинство людей, много о ней слышавших, но впервые ее увидевших. Она с удивительной легкостью исполняла самые простые удары в мире. Лишь спустя нескольких геймов я понял, какая гармония скрыта за ее простотой, какое чудесное душевное и физическое равновесие кроется в легкости ее игры».
В 1924-м Ленглен традиционно доминировала на турнирах на Ривьере. Весной она поехала в Испанию, чтобы отдохнуть и сыграть несколько выставочных матчей. Во время путешествия Сюзан заболела желтухой, несколько дней провела в постели и не успела полностью восстановиться к «Уимблдону». Несмотря на это, она невероятно успешно начала турнир: безупречно прошла первые три круга, выиграв 36 геймов подряд.
Фрагмент графической новеллы о Ленглен «Сюзан» (2022)
В четвертом круге Ленглен встретилась с Райан, снова доставившей ей проблемы. В третьем сете француженка играла уже на пределе физических возможностей. Она победила 6:4, но на следующий день объявила, что снимается со всех разрядов.
В 1925-м Ленглен вернулась и стала шестикратной чемпионкой британского турнира. В парном разряде Сюзан тоже побеждала шесть раз и всегда с Райан. «Она владела всеми ударами и гениально понимала, как и когда их использовать, – говорила про партнершу американка. – Она никогда не делала два одинаковых удара подряд, заставляла соперниц пробегать милю за милей. В ее игре было все: умение выбрать позицию, хитрость и стабильность».
На своем первом «Уимблдоне» Ленглен была одета так же, как и большинство участниц: белая хлопковая юбка до середины икры, блузка с короткими рукавами и маленькая шляпка. Но на следующий год Сюзан выглядела совсем иначе: она начала сотрудничать с модельером Жаном Пату и полностью переработала внешний вид. Теперь она выходила на корт в шелковой плиссированной юбке чуть ниже колен и блузке без рукавов, поверх которой надевала легкий свитер пастельных тонов. В таком подходе была не только эстетика, но и функциональность: ее движения не сковывали обилие ткани, подъюбник или корсет.
Материал «Сюзан Ленглен показывает, как одеваться для тенниса» в журнале Vogue (1926)
Шляпку Ленглен сменила на яркую повязку, скрепленную спереди большой бриллиантовой булавкой, и первой стала выходить на матчи с макияжем и цветным маникюром. На левой руке она носила золотой браслет. За пределами корта Ленглен, независимо от погоды, появлялась в шубе из белого горностая или норки. Идея принадлежала отцу: меховой наряд символизировал королевскую природу Сюзан. Американский игрок Билл Тилден сказал, что она была похожа на нечто среднее «между примадонной и уличной девицей».
В игре Ленглен тоже позволяла себе вольности: могла бросить ракетку, выругаться или поспорить с судьей. Чтобы незаметно принести на корт алкоголь, она иногда смачивала в нем кубики сахара.
Райан, с которой они выиграли шесть парных «Уимблдонов», говорила: «Конечно, она была позеркой, тщеславно играла на публику. Она с детства была избалована сильным обожанием. Но она была величайшей теннисисткой из всех. Даже не сомневайтесь».
На US Open-1921 проиграла впервые за семь лет, спровоцировав обвинения в симуляции
На Олимпиаде-1920 Ленглен завоевала золото в одиночке и в миксте, а в паре – бронзу. На чемпионате мира в Париже, который в 1914-м принес ей первый дубль на крупных турнирах, в одиночке она победила четырежды, а в паре – трижды.
Ленглен доминировала настолько, что пресса в шутку предлагала ей переключиться на мужские турниры. Домашний «Ролан Гаррос» принес ей столько же титулов, сколько «Уимблдон»: она взяла по шесть в одиночке и в паре. В Австралии Ленглен не играла ни разу, а на US Open – всего однажды.
После первой победы на «Уимблдоне» Ленглен сказала: «Я была в восторге от своего успеха, но не была удовлетворена». Тогда она задумала поехать в Америку, чтобы доказать другим и в первую очередь себе, что имеет право считаться «чемпионкой мира».
Возможность появилась в 1921-м. У французской федерации тенниса не было средств на трансатлантическое путешествие. Но Анна Морган, сестра банкира Дж. П. Моргана и глава Американского комитета помощи пострадавшей Франции, предложила профинансировать эту поездку. Выручка от билетов на матчи Ленглен против ведущих американских теннисисток пошла бы на оплату путешествия, а оставшаяся сумма – на помощь регионам Франции, которые восстанавливались после войны. Глава Американской ассоциации лаун-тенниса (USLTA) Джулиан Майрик заявил, что такой шаг «еще больше укрепит узы дружбы между двумя странами». Американские клубы начали присылать заявки на проведение выставочных матчей.
Когда матчи были запланированы, оказалось, что приезд Ленглен откладывается по неизвестной причине. Вскоре Анна Морган сообщила американским теннисным чиновникам, что Сюзан страдает от «серьезного недомогания, вызванного жарой». Сама Ленглен говорила друзьям, что заболела, покупавшись в холодном океане.
Ходили слухи, что против американского турне был отец Ленглен. Он действительно не поехал в США: не то из принципа, не то по состоянию здоровья. Выставочные матчи все-таки пришлось отменить, и Сюзан поплыла в США, чтобы сыграть на US Open. Дорога на океанском лайнере заняла неделю. Специально для Ленглен на палубе установили корт, но тренировкам она предпочитала танцы.
В Нью-Йорке ее встретила толпа журналистов. На вопрос о подготовке она ответила, что перед каждым матчем пьет вино «в качестве тонизирующего средства». Вдобавок она призналась, что USLTA якобы договорилась с властями, и она сможет пить алкоголь, несмотря на сухой закон.
Соперница Ленглен по первому кругу US Open Элеонора Госс снялась незадолго до матча. Запасных и лаки-лузеров еще не было, так что Ленглен автоматически вышла во второй круг, где должна была встретиться с пятикратной чемпионкой турнира Моллой Мэллори. В их европейском матче победила Ленглен. Несколько изданий даже предположили, что Госс заставили сняться, чтобы Сюзан вышла на матч, не приспособившись к местным кортам.
Перед матчем француженка жаловалась на кашель, который, по ее словам, беспокоил ее с приезда в США, но решила выйти на корт, чтобы не расстраивать зрителей.
Ленглен проиграла сет впервые с «челлендж-раунда» «Уимблдона»-1919. Ей стало трудно дышать, она то и дело кашляла. Проиграв еще три очка на старте второй партии, Сюзан выдержала паузу и медленно направилась к судье. Трибуны поняли, что продолжения не будет. Ленглен сенсационно проиграла впервые за семь лет, а Мэллори в итоге победила на турнире.
Американская пресса утверждала, что Ленглен симулировала болезнь. Французские журналисты никогда бы себе такого не позволили. Они обожали Ленглен, оправдывали ее ошибки и мелкие неудачи и возвели Сюзан в статус национальной героини. За резкую реплику в адрес теннисистки можно было нарваться на гнев журналистов-соотечественников. Американцы называли такое отношение «сумасшедшей рекламой».
Конфликт чуть не превратился в международный скандал. Врач Малкольм Гудридж, обследовавший Ленглен после матча, заявил, что в ее состоянии не было ничего страшного. Ленглен пригрозила подать на него в суд за клевету. Руководители французской федерации тенниса поддержали Ленглен и обвинили руководителей USLTA в необоснованной критике спортсменки и даже Франции.
Досталось и вице-президенту федерации Альберту де Джоаннису. Его коллеги заявили, что он заставил Ленглен играть, хотя она была не в состоянии. Де Джоаннис подал в отставку и терять ему стало нечего. Он внезапно признался, что Ленглен была совершенно здорова: «Мы пожали друг другу руки перед ее выходом на корт. Ее рука была прохладной, а пульс нормальным. Она была уверена в себе и начала кашлять только после проигранных геймов».
Еще какое-то время стороны обвиняли друг, но постепенно искры сошли на нет, и Ленглен начала готовиться к новой встрече с Мэллори. Они сыграли в финале «Уимблдона»-1922 – как раз первого после отмены «челлендж-раунда». Муж Мэллори был настолько уверен в ее победе, что даже поставил 10 тысяч долларов.
Начало матча драматично отложили из-за дождя. Перед выходом на корт Ленглен суетилась и нервничала, но разгромила соперницу за 25 минут. Победно вскинув ракетку, Ленглен сказала Мэллори: «Сегодня я доказала, что могла сделать в Нью-Йорке в прошлом году». Молла ответила: «Сегодня вы сделали то же, что я в прошлом году: вы меня победили».
Через неделю Мэллори обвинила американскую прессу в том, что они искусственно раздули ее противостояние с Ленглен. Она хотела сыграть с ней снова, хотя и не верила, что Сюзан вернется на US Open.
Сыграла «матч века» и на последнем «Уимблдоне» в карьере заставила ждать королеву
В феврале 1926-го Ленглен сыграла громкий матч против против 20-летней Хелен Уиллс, трехкратной чемпионки US Open. Когда Ленглен из-за болезни пропустила Олимпиаду-1924, золото взяла именно Уиллс.
Их долгожданное противостояние состоялось в Каннах и вошло в историю как «матч века». Организаторы предусмотрительно развели их по разным половинам сетки, чтобы они не сыграли раньше финала. На пути к нему Ленглен отдала два гейма в четырех матчах, Уиллс – пять.
За день до финала Ленглен сильно поругалась с родителями. Отец не был знаком с организаторами турнира и переживал, что затея обернется крахом, как на US Open. К тому же, он бы предпочел, чтобы они сыграли в Ницце. Он был против участия дочери и отказался присутствовать сам. В то время делами Сюзан занимался агент Чарльз Уиллен – отец болел и уже не имел прежнего контроля над ее жизнью. Уиллен считал, что от матча нельзя отказываться, потому что это ударит по репутации Сюзан. Мама встала на сторону отца.
Билеты стоили в шесть раз дороже, чем билеты на финал мужского одиночного разряда, цена доходила до 50 долларов. Несмотря на это, на трибунах был аншлаг: 6 тысяч зрителей, в том числе российский великий князь Кирилл, шведский король и индийский раджа. Некоторые болельщики высовывались из окон соседних зданий, стояли на крышах и даже сидели на деревьях.
С теннисисткой Мэри Браун в 1926-м
Ленглен выиграла напряженный первый сет 6:3. Во втором у нее был матчбол при счете при счете 6:5, и, услышав «аут» после форхенда Уиллс, она решила, что победила, но оказалось, что кричал не линейный, а зритель. Очко пришлось переиграть. Ленглен отдала гейм, но в итоге выиграла 8:6. Восторженные болельщики казались счастливее победительницы и завалили любимицу цветами.
После матча Ленглен сказала журналистам, что играла не на лучшем уровне, потому что беспокоилась за отца, а еще ее отвлекали шумные болельщики.
В парном финале Ленглен и Уиллс встретились снова. Ленглен и Диди Власто выиграли 6:4, 8:6. После матча журналисты услышали, как мама критиковала Сюзан за то, что они проиграли слишком много геймов.
Через несколько месяцев Ленглен провела последний и самый скандальный «Уимблдон» в карьере. В 1926-м отмечали 50-летие турнира. В первый день королева Мария вручила бывшим победителям памятные медали. Ленглен как действующая чемпионка получила ее последней. После церемонии организовали выставочный парный матч, в котором Ленглен и Райан неожиданно проиграли. Это было их первое совместное поражение.
Ленглен мечтала выиграть одиночный «Уимблдон» без потери гейма, но в первом же круге проиграла пять – столько же, сколько за весь прошлогодний турнир. Она продолжала переживать за здоровье отца, который из-за болезни не смог приехать в Англию, и начала сомневаться в своем собственном. По ее словам, она договорилась о встрече с местным врачом.
Когда Ленглен уехала с кортов после первого круга, она была уверена, что на следующий день ей предстоит только парный матч. Но позже главный судья поставил перед парой одиночку: игру Ленглен хотела посмотреть королева Мария, ее большая поклонница. Сюзан не предупредили об изменениях лично, а расписание в газетах она не смотрела.
На следующий день Ленглен узнала от своей партнерши по паре Диди Власто, что в 14:00 у нее одиночный матч. Она ответила, что не успеет, потому что сначала должна сходить на прием к врачу, и попросила теннисиста Жака Брюньона передать главному судье, что сможет сыграть только в 16:00. Но матч так и не перенесли. Брюньон настаивал, что предупредил судью, но тот утверждал, что не получал новостей.
Ленглен приехала на корты в 15:30 и наткнулась на разъяренных организаторов. Они не понимали, почему Сюзан не появилась в назначенное время, а Ленглен – по какому праву они так разговаривают со своей чемпионкой. Позже у Ленглен случилась истерика.
На обложке журнала Tatler (1923)
На трибуне второй час ждала королевская семья. Королеве сообщили, что Ленглен нездорова и не сможет выйти на матч. Поначалу английская пресса сочувствовала Ленглен, но затем подхватила историю о том, что француженка симулировала недомогание.
Организаторы перенесли на следующий день и одиночку, и пару, причем первым поставили парный матч. Это была просьба Ленглен, считавшей, что пара будет более сложной. Ленглен и Власто проиграли, упустив матчболы. Публика активно поддерживала их соперниц, считая поведение Ленглен днем ранее оскорблением королевы.
Одиночку Ленлен выиграла, но после этого провела бессонную ночь из-за усталости и болей в теле. Пресса не верила в ее проблемы и утверждала, что королева проигнорировала Ленглен, когда они пересеклись в подтрибунных помещениях после парного матча. Ларри Энгельман в книге, посвященной Ленглен, писал, что на самом деле королева просто не заметила француженку, а после даже интересовалась о состоянии ее здоровья, но завистники скрыли это от Сюзан.
Во время матча в миксте Ленглен освистали, но это не помешало победить. На следующий день Сюзан снялась с одиночки, а потом и с микста. Больше на «Уимблдон» она не вернулась.
Решилась на «побег из рабства» любительского тенниса, в 28 лет закончила играть, а потом ослепла от рака
Со временем Ленглен устала от постоянных тренировок. Она проводила ночи на вечеринках, регулярно курила и пила шампанское. Это не мешало ей прекрасно играть на следующий день.
Ленглен отличалась рок-н-ролльным поведением, несмотря на проблемы со здоровьем. Со временем оно только ухудшилось, она стала чаще болеть. Она могла переедать несколько недель подряд, а потом сидеть на такой жесткой диете, что у нее не было сил играть на теннисном корте.
В конце 1924-го Ленглен растянула сухожилие, и в следующем году ей было больно передвигаться по корту.
Энгельман писал, что к середине 1920-х у нее регулярно случались приступы плача и неконтролируемого смеха, а перед важными матчами она становилась замкнутой и угрюмой и потом могла впасть в истерику.
В 28 лет Ленглен первой из женщин перешла в профессионалы. Она назвала свое решение «побегом из рабства» любительского тенниса. Это означало, что она больше не могла играть на «Больших шлемах», и Всеанглийский клуб даже аннулировал ее членство.
«Из-за этих абсурдных и устаревших правил любительского спорта в соревнованиях может участвовать только обеспеченный человек, – говорила Ленглен. – Разве это справедливо? Развивает ли это спорт? Делает ли это теннис популярнее или это подавляет талант, дремлющий в телах юношей и девушек, не имеющих высокого положения в обществе?» Еще она жаловалась, что заработала для тенниса миллионы и вдобавок заплатила «тысячи франков вступительных взносов», чтобы иметь возможность преумножать чужое состояние.
В аэропорту английского Кройдона после «Уимблдона»-1932
В статусе профи Ленглен провела 38 выставочных матчей в США и получила от промоутера 50 тысяч долларов. Нельзя сказать, что Ленглен совсем ничего не заработала за время любительской карьеры. Она действительно не получала призовых, но у Ленгленов все равно были особые условия.
Участие Сюзан в турнире гарантировало организаторам прибыль – она собирала полные стадионы. Вполне возможно, что часть денег оказывалась у Шарля Ленглена. Иногда он заключал фиктивные пари с сотрудниками клуба: сотрудник ставил, что Сюзан не приедет играть на местных кортах. Когда она все-таки приезжала (как и планировалось), Ленглен получал выигрыш. Во Франции были гораздо более мягкие правила для любителей, чем в Великобритании или в США.
Американцы, приезжающие на Ривьеру, удивлялись, как Сюзан могла позволить себе такой стиль жизни, но оставаться любительницей. Например, как и подобает диве, она передвигалась исключительно на лимузине с шофером или в частном железнодорожном вагоне.
Энгельман, писал, что на Ривьере турниры ввели систему «бонусов» для поощрения лучших игроков. Финалисты и чемпионы получали «бонус» на определенную сумму, который могли обменять в местном магазине на товар, например, на украшение. Но игроки обычно предпочитали получить не товар, а наличные.
После американского турнире Ленглен завершила карьеру и уехала в Ниццу. Ее мама заявила, что Сюзан «сыта по горло пересудами прессы и хочет, чтобы ее оставили в покое». По словам отца, Сюзан собиралась выйти замуж за богатого калифорнийца, который на тот момент был женат. Впрочем, свадьба в итоге не состоялась.
В 1930-м Сюзан вернулась в Париж. Она работала в магазине спортивных товаров, вела занятия по теннису и написала книгу.
В 1934-м Ленглен перенесла острый аппендицит. Около 30 лет ей диагностировали лейкемию, и вскоре она ослепла. 4 июля 1938-го Сюзан умерла во сне – по официальным сообщениям, от пернициозной анемии. На ее похоронах собралось множество людей, в том числе премьер-министр Франции и король Швеции.
После поражения на US Open Ленглен выиграла 181 матч подряд, так и оставшись непобедимой до конца одиночной любительской карьеры. В общей сложности в трех разрядах она завоевала 241 титул.
Секретом успеха Ленглен называла желание побеждать: «Для хорошего тенниса требуется хороший настрой. Я не позволяю себе сомневаться ни секунды. Уверенность в себе – это не эгоизм. Если разум сомневается, мышцы тоже начнут».
Лакост – теннисист, придумавший рубашку поло
Подписывайтесь на наш телеграм о теннисе
Фото: instagram.com/rolandgarros, fftennis, rizzolibooks; Gettyimages.ru/Topical Press Agency, Fox Photos; vogue.com; ebay.fr; tomhumberstone.com
Но таков уж был женский теннис в те времена: бить драйвы, смэши и подавать сверху для дам считалось моветоном. Сюзан - первая женщина, которая превратила аристократическое развлечение в спорт с тренировочным процессом, спарринг-партнерами-мужчинами и планированием сезона. И фактически первая теннисная звезда среди женщин.
Посмотрите как и на сколько выглядят (по современным меркам) ваши же собственные прадедушки-прабабушки когда им по было 20-30 лет. Если фото сохранились.
Многие Современные люди не ценят что им дал прогресс (общественный транспорт - а не пешком на работу, медицина, доступная еда и тд)